АДМИНИСТРАТИВНО-ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
САМОРЕГУЛИРУЕМЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
И. В. МИТЯКИНА
Митякина Инна Владимировна, соискатель Поволжского института им. П. А. Столыпина Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации.
Анализируется законодательство о саморегулируемых организациях, с учетом их административно-правового статуса и основ государственного управления в рассматриваемой сфере. Рассмотрены основные функции по контролю за предпринимательской или профессиональной деятельностью своих членов в части соблюдения ими требований стандартов и правил СРО и условий членства в СРО и по соблюдению ими нормативных правовых актов Российской Федерации.
Administrative legal regulation of activity of the self-regulatory organizations in Russian Federation
I. V. Mityakina
Legislation about self-regulatory organizations taking into account their administrative legal status and basics of public administration of the considering sphere is analyzed. Main functions to control over the business and professional activity of their members in terms of compliance of standards and rules of the SRO, conditions of the membership in SRO and Russian legislation were considered.
Key words: self-regulatory organization, nonprofit organization, public administration, public legal functions, administrative legal status.
Государственное регулирование не всегда является эффективным и зачастую обременительно для хозяйствующих субъектов. Поэтому введение такого вида негосударственного регулирования хозяйственной деятельности, как институт саморегулирования, является одним из самых актуальных направлений развития законодательства РФ.
На сегодняшний день законодательство о саморегулируемых организациях не составляет единую систему. Во-первых, принятый в 2007 г. Федеральный закон «О саморегулируемых организациях» N 315-ФЗ (далее по тексту — Федеральный закон «О саморегулируемых организациях») не распространяется на СРО профессиональных участников рынка ценных бумаг, акционерных инвестиционных фондов, управляющих компаний и специализированных депозитариев инвестиционных фондов, паевых инвестиционных фондов и негосударственных пенсионных фондов, жилищных накопительных кооперативов, негосударственных пенсионных фондов, кредитных организаций, бюро кредитных историй. Во-вторых, законодательство предусматривает возможность как добровольного, так и обязательного членства в СРО (в зависимости от сферы деятельности СРО). В-третьих, Федеральный закон «О саморегулируемых организациях» содержит отсылочную норму, согласно которой государственный контроль за деятельностью СРО осуществляется в порядке, установленном федеральными законами, в то время как отношения, складывающиеся при его реализации, являются однотипными и требуют унифицированного правового регулирования. Также спорным является вопрос о наделении СРО не только функциями по контролю за предпринимательской или профессиональной деятельностью своих членов в части соблюдения ими требований стандартов и правил СРО и условий членства в СРО, но и по соблюдению ими нормативных правовых актов Российской Федерации.
Также в действующем законодательстве термин «саморегулируемая организация» употребляется вне зависимости от того, осуществляет или нет организация публично-правовые функции, что не отвечает духу и смыслу административной реформы, предусмотренной Указом Президента РФ «О мерах по проведению административной реформы в 2003 — 2004 годах».
По нашему мнению, саморегулируемые организации являются оригинальной организационно-правовой формой некоммерческой организации, отличительным признаком которых является осуществление публично-правовых функций, ранее осуществлявшихся государством. СРО должны создаваться только в качестве некоммерческих организаций, поскольку осуществление частными лицами публично-правовых функций не может носить коммерческий характер. Организации, не обладающие публично-правовыми функциями, должны создаваться гражданами и юридическими лицами в форме обычных ассоциаций, союзов, некоммерческих партнерств и пр. (например, Ассоциация строителей России, Российская ассоциация маркетинга) в соответствии с общими нормами законодательства о юридических лицах, в отношении которых законодательство о саморегулируемых организациях применяться не должно.
Не все так однозначно обстоит и с приобретением СРО правового статуса.
Поскольку СРО является некоммерческой организацией, то предполагается, что ее создание должно проходить в соответствии со специальным порядком регистрации юридических лиц, предусмотренным Федеральным законом «О некоммерческих организациях».
Вместе с тем в настоящее время создание того или иного СРО имеет различные варианты. Так, вновь созданное юридическое лицо приобретает статус СРО:
— после внесения в государственный реестр саморегулируемых организаций (СРО арбитражных управляющих, аудиторов, оценщиков);
— после получения разрешения на осуществление деятельности в качестве СРО (СРО профессиональных участников рынка ценных бумаг, управляющих компаний);
— без получения СРО какого-либо разрешения и включения в государственный реестр.
В соответствии с п. 6 ст. 3 Федерального закона «О саморегулируемых организациях» некоммерческая организация приобретает статус саморегулируемой организации с даты внесения сведений о некоммерческой организации в государственный реестр саморегулируемых организаций и утрачивает статус СРО с даты исключения сведений о некоммерческой организации из указанного реестра.
На практике получается, что одна и та же организация должна быть включена в два государственных реестра: Единый государственный реестр юридических лиц и государственный реестр саморегулируемых организаций.
Еще одной сложностью в государственной регистрации СРО является то, что согласно действующему законодательству государственный реестр саморегулируемых организаций не является единым. Специально уполномоченный Правительством РФ федеральный орган исполнительной власти либо уполномоченный федеральный орган исполнительной власти, осуществляющий функции по контролю (надзору) за деятельностью той или иной СРО, ведет отдельный реестр того или иного вида СРО.
Так, в настоящее время ведут государственные реестры СРО следующие федеральные органы государственной власти:
— Министерство финансов РФ (реестр СРО аудиторов);
— Министерство сельского хозяйства РФ (реестр СРО ревизионных союзов сельскохозяйственных кооперативов);
— Федеральная служба государственной регистрации, кадастра и картографии (реестр СРО арбитражных управляющих и оценщиков);
— Федеральная служба страхового надзора;
— Федеральная служба по финансовым рынкам (реестр СРО субъектов страхового дела и кредитных потребительских кооперативов);
— Федеральная служба по экологическому, технологическому и атомному надзору (реестр СРО в области инженерных изысканий, архитектурно-строительного проектирования, строительства, реконструкции, капитального ремонта объектов капитального строительства);
— Министерство энергетики РФ (СРО в области энергетического обследования).
Данные федеральные органы исполнительной власти самостоятельно устанавливают порядок ведения государственного реестра СРО в соответствии с Постановлением Правительства РФ от 29.09.2008 N 724, утвердившим Правила ведения государственного реестра саморегулируемых организаций, которыми необходимо руководствоваться уполномоченным федеральным органам при разработке реестра того или иного вида СРО.
Таким образом, мы наблюдаем различный подход законодателя к вопросу приобретения статуса СРО, что, по нашему мнению, не ведет к наведению порядка в данной сфере. Следовательно, в настоящее время назрела необходимость унификации норм приобретения статуса любого вида СРО.
Также необходимо отметить, что в действующем законодательстве недостаточно проработан механизм взаимодействия органов государственной власти и саморегулируемых организаций, особенно тех, которым передаются публичные функции. Следует считать целесообразным регламентирование порядка представления и обмена информацией между органами государственной власти и саморегулируемыми организациями, привлечение последних органами государственной власти к рассмотрению вопросов, связанных с деятельностью этих организаций. Отсутствие законодательно предусмотренных механизмов взаимодействия между органами государственной власти и саморегулируемыми организациями негативно сказывается на осуществлении оперативного контроля за соблюдением ими требований действующего законодательства.
Наличие вышеназванных условий позволит саморегулируемым организациям в экономической сфере продуктивно работать и занять свою нишу в сложной многогранной жизни современного российского общества.
——————————————————————
«Обзор практики рассмотрения дел Президиумом Высшего Арбитражного Суда РФ»
(Карасева С. Ю.)
(Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2012)
Подготовлен для системы КонсультантПлюс
ОБЗОР ПРАКТИКИ РАССМОТРЕНИЯ ДЕЛ
ПРЕЗИДИУМОМ ВЫСШЕГО АРБИТРАЖНОГО СУДА РФ
Материал подготовлен с использованием правовых актов
по состоянию на 30 января 2012 года
С. Ю. КАРАСЕВА
Постановление от 22 ноября 2011 г. N 7197/11
ООО обратилось с заявлением о признании незаконным постановления Управления ФМС о привлечении к ответственности по ч. 3 ст. 18.15 КоАП РФ.
Решением суда требование удовлетворено. Апелляционный суд решение оставил без изменения. ФАС округа судебные акты отменил, в удовлетворении требования отказал.
Трудовой договор с иностранным гражданином заключен ООО 24.05.2010, уведомление подано 28.05.2010.
Суд первой инстанции сделал вывод об отсутствии в действиях ООО состава правонарушения, сославшись на то, что оно направило уведомление до составления в отношении него протокола об административном правонарушении. Суд апелляционной инстанции признал данный вывод необоснованным, однако оставил решение без изменения со ссылкой на отсутствие события правонарушения, исходя из представленных ООО сведений о том, что оно фактически допустило иностранного гражданина к работе 25.05.2010 и, подав уведомление 28.05.2010, выполнило обязанность по уведомлению ФМС в трехдневный срок.
Суд кассационной инстанции указал на обоснованность привлечения к ответственности, так как ООО нарушило трехдневный срок, который должен исчисляться не с даты фактического допуска иностранного гражданина к работе, а с даты заключения с ним трудового договора.
Ч. 3 ст. 18.15 КоАП РФ предусматривает ответственность за неуведомление территориального органа федерального органа исполнительной власти, уполномоченного на осуществление функций по контролю и надзору в сфере миграции, о привлечении к трудовой деятельности в РФ иностранного гражданина, если такое уведомление требуется в соответствии с федеральным законом.
В силу ч. 9 ст. 13.1 ФЗ от 25.07.2002 N 115-ФЗ «О правовом положении иностранных граждан в РФ» (в редакции, действовавшей на момент совершения правонарушения) работодатели или заказчики работ (услуг) вправе привлекать и использовать для осуществления трудовой деятельности иностранных граждан, прибывших в РФ в порядке, не требующем получения визы, и имеющих разрешение на работу, без получения разрешения на привлечение и использование иностранных работников, но с обязательным уведомлением о таком привлечении и использовании территориального органа федерального органа исполнительной власти в сфере миграции и органа исполнительной власти, ведающего вопросами занятости населения в субъекте РФ.
Согласно п. 2 Правил, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 18.03.2008 N 183 (действовавших на момент совершения правонарушения), работодатель и (или) заказчик работ (услуг), заключившие трудовой и (или) гражданско-правовой договор с иностранным гражданином и (или) лицом без гражданства, прибывшими в РФ в порядке, не требующем получения визы, и имеющими разрешение на работу, обязаны в срок, не превышающий трех рабочих дней с даты его заключения, уведомить территориальный орган ФМС и орган исполнительной власти, ведающий вопросами занятости населения в соответствующем субъекте РФ, о привлечении и использовании для осуществления трудовой деятельности указанных иностранного гражданина и (или) лица без гражданства.
Таким образом, законодательство, устанавливающее обязанность уведомления миграционного органа в трехдневный срок с даты заключения трудового договора, и законодательство, предусматривающее ответственность за неуведомление миграционного органа, связывают уведомление, прежде всего, с фактом привлечения и использования иностранного гражданина для осуществления трудовой деятельности.
Заключение трудового договора само по себе не означает привлечения и использования иностранного гражданина для осуществления трудовой деятельности, поэтому отсутствие действий со стороны работодателя по допуску иностранного гражданина к трудовой деятельности исключает обязанность уведомления миграционного органа о привлечении иностранного гражданина к трудовой деятельности.
В связи с этим суд апелляционной инстанции правомерно считал срок для уведомления с момента фактического привлечения иностранного гражданина к трудовой деятельности (с 25.05.2010), а не с даты заключения договора (с 24.05.2010).
Президиум ВАС РФ отменил Постановление кассационной инстанции, оставив в силе Решение суда первой инстанции и Постановление апелляционной инстанции.
Постановление от 15 ноября 2011 г. N 7121/11
ФГУП обратилось с иском к ООО о взыскании 1900415,02 руб. задолженности по арендной плате.
ООО обратилось с иском о признании недействительным уведомления Управления Росимущества об установлении новой ставки арендной платы.
Дела объединены в одно производство для совместного рассмотрения.
Решением суда иск ФГУП удовлетворен, в иске ООО отказано. Апелляционный суд решение оставил без изменения. ФАС округа судебные акты отменил, дело направил на новое рассмотрение ввиду необходимости установления правомерности оснований для изменения условий договора аренды в одностороннем порядке.
При новом рассмотрении решением суда в иске ООО отказано, иск ФГУП удовлетворен. Апелляционный суд решение в части удовлетворения иска отменил, в иске ФГУП отказал; в остальной части решение оставил без изменения. ФАС округа оставил Постановление апелляционной инстанции без изменения.
ФГУП (арендодатель) и ООО (арендатор) с согласия управления заключили договор аренды от 18.04.2005, предметом которого с учетом дополнительного соглашения от 29.12.2006 является аренда объекта федеральной собственности, находящегося в хозяйственном ведении ФГУП. Срок действия договора определен с 01.04.2005 по 01.04.2010. Объекты переданы арендатору по актам приема-передачи от 01.04.2005 и от 01.11.2006.
Арендная плата, установленная в дополнительном соглашении от 29.12.2006, составила 39384,72 руб. в месяц.
Исходя из новой ставки арендной платы, определенной независимым центром оценки, управление уведомлением от 26.11.2008 сообщило ООО об увеличении с 10.12.2008 ставки арендной платы до 290102 руб. в месяц без НДС.
ООО считает неправомерным одностороннее изменение размера арендной платы, произведенное по инициативе управления.
Учитывая положения договора аренды, предусматривающего возможность изменения размера арендной платы, ФГУП требует взыскания задолженности.
Удовлетворяя иск ФГУП, суд первой инстанции исходил из того, что изменение размера арендной платы на основании уведомления соответствует договору аренды и ст. ст. 450, 614 ГК РФ.
Суд апелляционной инстанции считает, что изменение размера арендной платы, указанной в договоре, прошедшем государственную регистрацию, также подлежит регистрации. При отсутствии регистрации оснований для расчета задолженности с учетом изменения размера арендной ставки, указанной в уведомлении, не имеется.
В соответствии с п. 1 ст. 614 ГК РФ порядок, условия и сроки внесения арендной платы определяются договорами аренды.
Договором аренды предусмотрено, что за пользование объектом недвижимости арендатор вносит арендную плату, размер которой рассчитывается в соответствии с приложением N 1, являющимся неотъемлемой частью договора.
Согласно договору размер годовой арендной платы (приложение N 1) может быть пересмотрен управлением в случае изменения цен и тарифов, вида деятельности арендатора (в рамках использования арендуемых помещений) и в других случаях, предусмотренных законодательными актами РФ. Уведомление о перерасчете арендной платы вместе с расчетом направляется управлением арендатору, является обязательным для него и составляет неотъемлемую часть договора. Новый размер арендной платы устанавливается с момента получения арендатором такого уведомления. Момент получения уведомления определяется в любом случае не позднее 5 дней с даты его отправки заказным письмом по адресу, указанному в договоре.
Исходя из договора аренды все вносимые какой-либо из сторон предложения о внесении дополнений или изменений в его условия, в том числе о его расторжении, рассматриваются сторонами в месячный срок и оформляются дополнительным соглашением (кроме условий об арендной плате).
Отсюда следует, что фактически арендная плата была изменена арендодателем в одностороннем порядке, тогда как законом и договором было предусмотрено иное.
Договор аренды не подлежит применению, поскольку предусматривает возможность изменения размера годовой арендной платы путем направления уведомления только в случае изменения цен и тарифов, вида деятельности арендатора. Стороны не согласовали возможности одностороннего изменения цены по инициативе арендодателя в случае повышения рыночных цен, подтвержденного заключением независимого оценщика. Заключение оценщика имеет рекомендательный характер, а составленный на его основе расчет арендной платы, приложенный управлением к уведомлению, не влечет автоматического изменения размера арендной платы.
Поскольку какого-либо увеличения цен и тарифов нормативными актами не производилось, изменение размера арендной платы в данном случае могло быть произведено только в результате соглашения сторон.
Президиум ВАС РФ оставил Постановления апелляционной и кассационной инстанций без изменения.
Постановление от 8 ноября 2011 г. N 8910/11
ООО «А.» обратилось с иском к ООО «С.» о возложении на него обязанности за свой счет произвести работы по восстановлению и приведению вертолета в исправное состояние; получить комплексное заключение и действующий сертификат летной годности со сроком действия не менее 1 месяца 12 дней и передать его истцу по акту приема-передачи; для проведения работ и получения комплексного заключения и сертификата летной годности установить срок: три календарных месяца с даты вступления в силу судебного акта; возложить исполнение решения на генерального директора ООО «С.».
Решением суда иск удовлетворен частично: суд обязал ООО «С.» в лице генерального директора в течение трех календарных месяцев с даты вступления решения в законную силу за свой счет произвести работы по восстановлению и приведению вертолета в исправное состояние, получить сертификат летной годности со сроком действия не менее 1 месяца 12 дней (не менее 42 календарных дней) (начальной датой отсчета срока летной годности установить последний день третьего месяца после вступления решения суда в силу) и передать вертолет и сертификат летной годности истцу по акту приема-передачи на закрытом полигоне ООО «С.»; в остальной части иска отказано. Суд счел, что ответчик нарушил условие договора аренды — несвоевременно возвратил вертолет арендодателю в ненадлежащем состоянии (актом зафиксирован ряд недостатков и факт отсутствия некоторых агрегатов); между действиями ООО «С.» и возникшим у истца ущербом существует причинно-следственная связь, в силу чего обязанность по возмещению вреда подлежит возложению на ответчика.
Апелляционный суд решение отменил, в иске отказал в связи с тем, что требование о возврате арендуемого вертолета было предметом рассмотрения по другому делу и, следовательно, исполнить требование о его передаче не представляется возможным. Суд также указал, что на момент принятия решения судом первой инстанции обязательства сторон из договора аренды перестали существовать. Суд пришел к выводу, что истец, предъявляя иск о понуждении ответчика к совершению действий по восстановлению и приведению в состояние летной годности вертолета в рамках договора аренды, выбрал неверный способ защиты своих прав и законных интересов, не соответствующий характеру нарушенного права.
ФАС округа оставил Постановление апелляционной инстанции без изменения.
ООО «А.» является собственником вертолета, что подтверждается дубликатом свидетельства о государственной регистрации гражданского воздушного судна и договором купли-продажи от 17.01.2008.
Между ООО «А.» (арендодатель) и ООО «С.» (арендатор) 16.04.2008 заключен договор аренды, согласно которому арендодатель предоставляет арендатору во временное пользование за плату данный вертолет для осуществления воздушных перевозок и выполнения авиационных работ.
Договором установлено, что в течение срока его действия арендатор несет ответственность за поддержание летной годности воздушного судна.
Вертолет передается в распоряжение арендатора и возвращается арендодателю в технически исправном состоянии (с учетом нормального износа за время аренды) по приемо-сдаточному акту. До подписания акта стороны оформляют акты проверки технического состояния.
Из договора следует, что в случае если состояние, степень износа или комплектация возвращаемого вертолета не соответствуют требованиям его эксплуатации, арендатор обязан восстановить его и привести его в состояние, соответствующее нормативным срокам эксплуатации и степени износа оборудования.
Срок действия договора аренды до 31.12.2008.
На момент заключения договора и передачи ответчику вертолет имел сертификат летной годности гражданского воздушного судна со сроком действия до 26.02.2009 или до наработки с начала эксплуатации 2250 летных часов.
Согласно акту приема-передачи арендодатель в июне 2008 года передал вертолет арендатору. После передачи экипаж ответчика осуществил на нем перелет, что подтверждается выпиской из бортового журнала вертолета.
По окончании срока аренды арендатор не возвратил вертолет арендодателю, в связи с чем ООО «А.» обратилось с иском об истребовании вертолета из незаконного владения ООО «С.» по основаниям ст. 622 ГК РФ.
Решением суда от 16.09.2009 иск удовлетворен. Решение вступило в законную силу, что свидетельствует об окончании арендных отношений.
Поскольку ответчик данное решение суда не исполнил, было возбуждено исполнительное производство. В ходе принудительного исполнения 01.03.2010 ООО «А.» по акту передана документация по вертолету, сам он хранился у ООО «С.».
Одновременно был составлен акт осмотра вертолета, в котором отражены его повреждения и некомплектность, свидетельствующие о летной непригодности. Акт подписан ООО «А.» без замечаний, ООО «В.» — без замечаний, ООО «С.» — с замечаниями.
Истец 02.07.2010 в одностороннем порядке составил еще один акт осмотра вертолета, в котором также отражен ряд недостатков и зафиксирован факт отсутствия некоторых агрегатов.
В связи с тем, что за время незаконного удержания истек срок действия сертификата летной годности (период действия до 26.02.2009) и из-за отсутствия некоторых агрегатов осуществить перелет с вертодрома ООО «С.» ООО «А.» не может.
Ответчик не предпринял действий по возврату вертолета истцу в исправном состоянии.
Отсюда следует, что решение суда об истребовании арендованного вертолета ответчиком не выполнено.
Требования о возмещении ущерба, причиненного действиями ООО «С.», истцом не заявлялись. Таким образом, истец не утратил право на возмещение ответчиком убытков, связанных как с неисправностью вертолета, так и с его несвоевременным возвращением.
Президиум ВАС РФ оставил Постановления апелляционной и кассационной инстанций без изменения.
Постановление от 20 октября 2011 г. N 7517/11
ООО «А.» обратилось с заявлением о признании недействительными предписаний Управления по наружной рекламе, информации и оформлению города о демонтаже рекламных конструкций.
Решением суда в удовлетворении требования отказано. Апелляционный суд решение оставил без изменения. ФАС округа оставил судебные акты без изменения.
Предписания выданы по факту размещения рекламных конструкций на АЗС без разрешения органов местного самоуправления на их установку. ООО «А.» предписано их демонтировать.
Конструкции представляют собой отдельно стоящие щитовые установки (стелы) и флаговые композиции на трех флагштоках и содержат информацию о видах топлива и ценах на них, фирменный логотип, логотип «SALAVAT», слоган «Сделано в Башкирии», надпись «Евро-4».
Суды пришли к выводу о соответствии предписаний требованиям законодательства РФ о рекламе и об отсутствии нарушения прав и законных интересов ООО «А.» в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности.
Суды исходили из того, что конструкции являются рекламными, поскольку не только информируют о месторасположении АЗС, но и привлекают внимание неопределенного круга лиц к товарам ООО «А.», подчеркивая их преимущество по сравнению с топливом иных, чем «Евро-4», стандартов, реализуемых другими участниками рынка.
В связи с этим суды сочли, что на установку конструкций в силу п. 10 ст. 19 ФЗ от 13.03.2006 N 38-ФЗ «О рекламе» органом местного самоуправления должны быть выданы разрешения и заключены соответствующие договоры, однако такие разрешения обществом не получены, что квалифицируется как самовольная установка рекламных конструкций.
В силу ст. 3 Закона N 38-ФЗ под рекламой понимается информация, распространенная любым способом, в любой форме и с использованием любых средств, адресованная неопределенному кругу лиц и направленная на привлечение внимания к объекту рекламирования, формирование или поддержание интереса к нему и его продвижение на рынке. Объект рекламирования — товар, средство его индивидуализации, изготовитель или продавец товара, результаты интеллектуальной деятельности либо мероприятие (в том числе спортивное соревнование, концерт, конкурс, фестиваль, основанные на риске игры, пари), на привлечение внимания к которым направлена реклама.
Согласно п. 2 ч. 2 ст. 2 Закона N 38-ФЗ его положения не действуют в отношении информации, раскрытие или распространение либо доведение до потребителя которой является обязательным в соответствии с федеральным законом.
Таким образом, для разграничения информации и рекламы значение имеет предусмотренная федеральным законом обязательность размещения в целях доведения до потребителя соответствующей информации и место ее размещения, манера исполнения при размещении этой информации значения не имеет.
В соответствии со ст. 9 Закона РФ от 07.02.1992 N 2300-1 «О защите прав потребителей» изготовитель (исполнитель, продавец) обязан довести до сведения потребителя фирменное наименование своей организации, место ее нахождения, режим работы, а согласно ст. 10 данного Закона изготовитель обязан своевременно предоставлять потребителю необходимую и достоверную информацию о товарах, обеспечивающую возможность их правильного выбора.
Действовавший до 01.01.2008 Закон РФ от 23.09.1992 N 3520-1 «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров» также предусматривал, что обозначение местонахождения, вида (профиля) деятельности, режима работы, товарного знака является информацией, которая не относится к рекламе, но является обязательной на основании закона и обычая делового оборота.
В соответствии со ст. 17 ФЗ от 04.05.1999 N 96-ФЗ «Об охране атмосферного воздуха» запрещаются производство и эксплуатация транспортных и иных подвижных средств, содержание вредных (загрязняющих) веществ в выбросах которых превышает установленные технические нормативы выбросов.
На основании Законов N 96-ФЗ, N 2300-1, а также ФЗ от 27.12.2002 N 184-ФЗ «О техническом регулировании» и от 10.12.1995 N 196-ФЗ «О безопасности дорожного движения» и в целях защиты населения и окружающей среды от воздействия выбросов автомобильной техникой вредных (загрязняющих) веществ Постановлением Правительства РФ от 12.10.2005 N 609 утвержден Технический регламент «О требованиях к выбросам автомобильной техникой, выпускаемой в обращение на территории РФ, вредных (загрязняющих) веществ».
Техническим регламентом предусматривается поэтапное введение в действие технических нормативов выбросов в отношении автомобильной техники и двигателей внутреннего сгорания соответствующего экологического класса. В частности, с 01.01.2010 вводятся технические нормативы выбросов в отношении автомобильной техники и двигателей внутреннего сгорания 4-го экологического класса, с 01.01.2014 — 5-го экологического класса.
При этом в Техническом регламенте применены Правила Европейской экономической комиссии ООН, принятые в соответствии с указанным в п. 2 Технического регламента Соглашением.
Утвержденные Еврокомиссией экологические стандарты (нормы «Евро») регламентируют содержание в выхлопе автомобилей вредных (загрязняющих) веществ. Аналогичная экологическая классификация (стандарты) применена в Техническом регламенте.
Постановлением Правительства РФ от 27.02.2008 N 118 «Об утверждении Технического регламента «О требованиях к автомобильному и авиационному бензину, дизельному и судовому топливу, топливу для реактивных двигателей и топочному мазуту», принятым на основании Закона N 184-ФЗ, установлены нормативы содержания вредных (загрязняющих) веществ по классам каждого из названных видов топлива.
На основании п. 31 данного Постановления изготовители и (или) продавцы автомобильного бензина и (или) дизельного топлива обязаны указывать на информационных материалах , размещенных в местах, доступных для приобретателей, в том числе на топливораздаточном оборудовании, наименование продукции, марку и класс автомобильного бензина или дизельного топлива, а также в кассовых чеках — класс этого бензина или дизельного топлива.
С учетом установленных судом обстоятельств размещения спорных конструкций в месте нахождения АЗС содержащиеся на этих конструкциях сведения о реализуемых товарах: марках бензина (ассортименте товара), ценах на них, сведения о соответствии бензина стандартам топлива, о месте производства топлива («Сделано в Башкирии») — не могут расцениваться как преследующие рекламные цели, поскольку представляют собой необходимую информацию о товарах, обеспечивающую возможность их правильного выбора, что соответствует требованиям названных федеральных законов.
Нельзя согласиться и с выводом об отсутствии нарушения прав и законных интересов ООО «А.» в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, поскольку в силу ст. 19 Закона N 38-ФЗ правовым последствием самовольного установления рекламных конструкций (а таковыми они квалифицированы в предписаниях) является их демонтаж.
Президиум ВАС РФ отменил все судебные акты по делу и требование удовлетворил.
Постановление от 18 октября 2011 г. N 7242/11
Банк обратился с иском к обществам «Г.», «В.», «Н.», «К.», «А.», «П.» и «С.» о взыскании в солидарном порядке 37543642,06 руб. задолженности, процентов за пользование кредитом и неустоек по кредитному соглашению; о взыскании с обществ «В.», «Н.», «К.», «А.», «С.» на основании договоров поручительства неустойки за просрочку платежа по погашению задолженности по кредитному соглашению из расчета 0,06%, начисляемой за каждый день на неуплаченную сумму основного долга и процентов; об обращении взыскания на заложенные имущество, принадлежащее ООО «А.», и право аренды земельного участка, принадлежащее ООО «С.», по договору об ипотеке.
Иск к ООО «В». о взыскании 33125137,16 руб. выделен в отдельное производство.
Настоящее дело и дело по иску ООО «К.» к банку о признании договора поручительства прекращенным (утратившим силу) объединены в одно производство.
В процессе рассмотрения спора наименование ООО «Н.» изменено на ООО «Э.».
Требования банка к ООО «С.» и ООО «А.» об обращении взыскания на заложенные имущество и право аренды земельного участка выделены в отдельное производство.
Решением суда с обществ «Г.», «Э.», «К.», «А.» и «С.» солидарно в пользу банка взыскано 32204158,23 руб., в том числе 28500000 руб. основного долга, 1751147,70 руб. процентов за пользование кредитом, 1704300 руб. неустойки на сумму просроченной задолженности по основному долгу, 69242,85 руб. неустойки на сумму просроченной задолженности по процентам, 179467,67 руб. неустойки за неисполнение обязательств по поддержанию кредитовых оборотов. Также с обществ «Э.», «К.», «А.» и «С.» взыскана неустойка, предусмотренная договорами поручительства, сниженная до 100000 руб. на каждого поручителя. В удовлетворении остальной части иска отказано. В удовлетворении иска ООО «К.» к банку о признании прекращенным договора поручительства отказано.
Апелляционный суд решение в части взыскания с обществ «Э.», «К.», «А.» и «С.» неустоек, предусмотренных договорами поручительства, отменил и в удовлетворении этого требования отказано; в остальной части решение оставил без изменения.
ФАС округа оставил Постановление апелляционной инстанции без изменения.
Между банком (кредитор) и ООО «Г.» (заемщик) заключено кредитное соглашение, по которому кредитор обязался открыть заемщику кредитную линию с лимитом в сумме 43000000 руб. на финансирование текущей деятельности. Денежные средства в размере 38000000 руб. предоставлены банком ООО «Г.» по платежному поручению от 25.03.2009.
В обеспечение исполнения обязательств заемщика банк заключил договоры поручительства с ООО «В.» (иск банка к ней выделен в отдельное производство) и обществами «Н.» (переименовано в «Э.»), «П.», «А.», «С.», «К.».
Дополнительными соглашениями от 12.10.2009, заключенными банком с поручителями (кроме ООО «П.»), установлена ответственность поручителей за неисполнение ими обязательств по договорам поручительства в виде неустойки в размере 0,06% за каждый день просрочки.
Суд первой инстанции, руководствуясь ст. ст. 363, 810, 819 ГК РФ, удовлетворил иск о солидарном взыскании с ответчиков задолженности, процентов и неустоек по кредитному соглашению, а также признал обоснованным иск о взыскании с поручителей неустойки, предусмотренной договорами поручительства.
Соглашаясь с взысканием с ответчиков основных сумм по кредитному соглашению и отменяя решение суда в части взыскания с поручителей неустойки, предусмотренной договорами поручительства, суды апелляционной и кассационной инстанций пришли к выводу, что договор поручительства может содержать только условия, ограничивающие объем ответственности поручителя. Условия же об объеме ответственности поручителя, превышающие объем ответственности должника, за которого было дано поручительство, фактически устанавливают двойную ответственность поручителя, что противоречит принципам гражданского законодательства.
Согласно п. 2 ст. 363 ГК РФ поручитель отвечает перед кредитором в том же объеме, как и должник, включая уплату процентов, возмещение судебных издержек по взысканию долга и других убытков кредитора, вызванных неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства должником, если иное не предусмотрено договором поручительства.
В п. 12 информационного письма ВАС РФ от 20.01.1998 N 28 «Обзор практики разрешения споров, связанных с применением арбитражными судами норм ГК РФ о поручительстве» разъяснено, что поручитель, не исполнивший своего обязательства перед кредитором, несет перед ним самостоятельную ответственность только в случае ее установления в договоре поручительства.
Такая правовая позиция подтверждена п. 18 Постановления Пленумов Верховного Суда РФ и ВАС РФ от 08.10.1998 N 13/14 «О практике применения положений ГК РФ о процентах за пользование чужими денежными средствами», разъясняющем, что исполнивший обязательство поручитель вправе требовать от должника на основании ст. 395 ГК РФ уплаты процентов, начисляемых на всю выплаченную поручителем за должника сумму, включая убытки, неустойки, уплаченные кредитору проценты и так далее, за исключением предусмотренных договором поручительства сумм санкций, уплаченных поручителем в связи с собственной просрочкой.
Возможность установления в договоре поручительства санкций за неисполнение обязательства самим поручителем согласуется со ст. 421 ГК РФ о свободе договора.
Таким образом, гражданское законодательство не содержит каких-либо императивных требований по установлению в договоре поручительства только условий, ограничивающих ответственность поручителя, отсутствует и запрет на согласование сторонами в договоре поручительства условия об уплате поручителем неустойки в связи с собственной просрочкой исполнения в качестве способа обеспечения выполнения поручителем своих обязательств.
Президиум ВАС РФ отменил Постановления апелляционной и кассационной инстанций в части отказа во взыскании с обществ «А.», «С.», «К.», «Э.» по 100000 руб. неустойки, предусмотренной договорами поручительства, оставив в силе в этой части решение суда первой инстанции.
