(Моисеенко А. И.) («Российский следователь», 2006, N 6)
О ЗАКОНОДАТЕЛЬНЫХ АСПЕКТАХ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ ТЕРРОРИЗМУ
А. И. МОИСЕЕНКО
Моисеенко А. И., НОУ ВПО «Ставропольский институт имени В. Д. Чурсина».
Терроризм сегодня является, пожалуй, самой обсуждаемой темой, потому как отдельные акты терроризма не дают обществу спокойно жить. Эффективность борьбы с терроризмом зависит от совокупности многих взаимосвязанных факторов (полнота и объективность выявления и учета причин и условий, порождающих и благоприятствующих терроризму и, напротив, сдерживающих это явление; степень технической и специальной оснащенности и профессиональной подготовки подразделений, непосредственно осуществляющих борьбу с терроризмом; уровень развития и действенности общегосударственной системы противодействия террористическим угрозам; степень осознания обществом тех опасностей, которые исходят от терроризма, и т. д.). Одним из фундаментальных обстоятельств, определяющих в правовом государстве успех предупреждения, выявления и пресечения возможных проявлений террористического характера, является создание адекватного социально-политической и криминальной обстановке в стране национального антитеррористического законодательства. По мнению западных экспертов, нынешние усилия государственных и правоохранительных органов не способны положить конец терроризму, а тем более устранить его социальные и политические корни, и поэтому терроризм продолжит свою разрушительную деятельность в XXI в. Тем не менее правовую основу борьбы с терроризмом в России составляют Конституция Российской Федерации, Уголовный кодекс Российской Федерации, Федеральный закон от 6 марта 2006 г. N 35-ФЗ «О противодействии терроризму», другие федеральные законы, указы и распоряжения Президента Российской Федерации, постановления и распоряжения Правительства Российской Федерации, а также принимаемые в соответствии с ними иные нормативные правовые акты федеральных органов государственной власти. В данном сообщении нам хотелось бы остановиться на вновь принятом 6 марта 2006 г. Федеральном законе «О противодействии терроризму», попытаться проанализировать основные элементы, влияющие на изменение государственных отношений в области борьбы с терроризмом. Данный Закон кардинально изменил сложившуюся было систему взглядов понимания терроризма, принципов противодействия данному явлению. Прежде всего это ст. 2 Федерального закона «О противодействии терроризму» «Основные принципы противодействия терроризму». В Федеральном законе N 130-ФЗ «О борьбе с терроризмом» в ст. 2 было всего девять основных положений (принципов) противодействия терроризму, тогда как нынешний список законодатель расширил до 13. Так, в ранее действовавшем Законе первым провозглашался принцип законности и только на шестой позиции находился принцип приоритета защиты прав лиц, подвергающихся опасности в результате террористической акции. В настоящее же время на первой позиции нашел свое отражение принцип обеспечения и защиты основных прав и свобод человека и гражданина, что, несомненно, является положительным моментом, потому как только права и свободы являются высшей ценностью человека и гражданина (ст. 2 Конституции РФ). Совершенно новые, ранее не провозглашавшиеся принципы нашли свое место в Законе: 1) недопустимость политических уступок террористам; 2) минимизация и (или) ликвидация последствий проявлений терроризма; 3) соразмерность мер противодействия терроризму степени террористической опасности; 4) сотрудничество государства с общественными и религиозными объединениями, международными и иными организациями, гражданами в противодействии терроризму. В настоящее время правовое определение понятия терроризма закрепляется в ст. 205 УК и в ст. 3 вновь принятого Федерального закона «О противодействии терроризму». Статья 205 УК определяет терроризм как одно из преступлений, предусмотренных Уголовным кодексом, а ст. 3 Федерального закона «О противодействии терроризму» рассматривает терроризм как «идеологию насилия и практику воздействия на принятие решений органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанные с устрашением населения и (или) иными формами противоправных насильственных действий». Законодатель в данном Законе в отличие от прежнего признал терроризм явлением общественно-политической жизни и отказался от его определения путем обобщения признаков преступлений, предусмотренных ст. 205, 207, 277 и 360 УК РФ. Терроризм — это прежде всего явление политическое, социальное, имеющее длительную историю и являющееся реакцией на имеющиеся конфликты в общественных и государственных отношениях <*>. Данное положение законодатель признает в Законе «О противодействии терроризму», считая терроризм идеологией насилия и практикой воздействия на принятие решений органами власти, связанного с устрашением населения и (или) иными формами противоправных насильственных действий. Таким образом, в данном Законе терроризм расценивается не как отдельный состав преступления уголовного законодательства, а как некое криминологическое понятие, что по сути является верным. ——————————— <*> Никитин А. В. Терроризм как форма девиантного поведения. Криминологический аспект. Дис. … канд. юрид. наук. М., 2003. С. 8.
Однако в то же время в анализируемом Законе дается определение и понятию «террористический акт», которое практически идентично понятию терроризма, сформулированному в ст. 205 УК РФ, за некоторым рядом исключений, а именно: во-первых, в новом понятии «террористический акт» основной целью его совершения является противоправное воздействие на принятие решения органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями; во-вторых, меняются квалифицирующие признаки совершаемого деяния — устрашение населения, причинение значительного имущественного ущерба либо наступление экологической катастрофы. Законодатель отказался от таких целей совершения акта терроризма, как нарушение общественной безопасности, устрашение населения. Данные новшества взаимообусловлены, так как законодатель в ст. 3 Федерального закона «О противодействии терроризму» в понятии «террористический акт» убирает такую цель совершения акта терроризма, как устрашение населения, имеющую до сих пор место быть в ст. 205 УК РФ и переносит ее в разряд квалифицирующего признака совершаемого акта терроризма. И на наш взгляд, данные новеллы справедливы, так как нарушение общественной безопасности и устрашение населения выступают не целями, а способами их достижения, поскольку терроризм, будучи по своей природе явлением политическим, всегда сопровождается предъявлением конкретных требований представителям власти, выполнение которых и составляет цель действий террористов. Тем не менее, несмотря на значимость новшеств, законодатель не усматривает нужным внесение изменений в Уголовный кодекс РФ, который содержит составы преступлений, предусмотренных ст. 205 и 277 УК РФ, которые остались без уточнений, сформулированных в новом Законе. В данных составах раскрываются преступления «терроризм» и «посягательство на жизнь общественного и политического деятеля (террористический акт)» соответственно. В итоге в российском законодательстве существуют по два понятия терроризма и террористического акта, что еще более усугубляет действовавшую ранее ситуацию с понятийным аппаратом в законодательной сфере противодействия терроризму. Так, в частности, в диспозиции ст. 277 УК РФ раскрывается понятие посягательства на жизнь государственного или общественного деятеля, совершенного в целях прекращения его государственной или иной политической деятельности или из мести за такую деятельность, как террористический акт. Это понятие дополняется в скобках. Такая структура объективной стороны является единственной в Уголовном кодексе, и причем не лучшей. Законодатель, располагая в скобках словосочетание «террористический акт», определяет его как синоним посягательства на жизнь государственного или общественного деятеля. Что, на наш взгляд, является нелогичным, не всегда соответствующим реальной действительности и нарушающим правила законодательной техники, значительно усложняя понимание явления терроризма с уголовно-правовой точки зрения, внося путаницу. Кроме состава, предусмотренного ст. 277 УК, существуют ст. 295 УК «Посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование», ст. 317 УК «Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа», которые также могут совершаться в террористических целях, после чего по аналогии со ст. 277 УК их также можно назвать террористическими актами. Законодательно определяется понятие «противодействие терроризму», которое включает также вводимые законодательные термины «борьба с терроризмом» и «профилактика терроризма». Таким образом, в соответствии с п. 4 ст. 3 Федерального закона «О противодействии терроризму» под противодействием понимается деятельность органов государственной власти и органов местного самоуправления по: а) предупреждению терроризма, в том числе по выявлению и последующему устранению причин и условий, способствующих совершению террористических актов (профилактика терроризма); б) выявлению, предупреждению, пресечению, раскрытию и расследованию террористического акта (борьба с терроризмом); в) минимизации и (или) ликвидации последствий проявлений терроризма. Закрепление понятия «противодействие терроризму» в Законе, да еще и дубликация в основных принципах положения о предупреждении терроризма говорит о намерении государства решать вопросы профилактики террористической преступности. Однако законодатель ограничился лишь включением термина «предупреждение», не предлагая каких-либо конкретных мероприятий, мер профилактики. Ведь наиболее значимым для общества является профилактическое направление в деятельности государства в сфере снижения влияния преступности на социальную жизнь вообще и каждого индивида в частности. Действительно, целесообразней и проще предупреждать совершение преступлений, чем задействовать колоссальные экономические и человеческие ресурсы в деятельности по восстановлению социальной справедливости, исправлении оступившихся членов общества и т. д. На наш взгляд, в системе мер по предупреждению и профилактике терроризма особое место должны занять комплексные целевые мероприятия, направленные на противодействие организованной преступности, незаконному обороту наркотиков, преступлениям, совершаемым несовершеннолетними. Сюда должна относиться работа с проблемной молодежью, создание совместной автоматизированной системы оперативного учета членов этнических преступных группировок (в том числе причастных ранее к совершению ДТА), в первую очередь состоящих из жителей и выходцев из Северо-Кавказского региона, находящихся как на территории России, так и на территории других государств СНГ, а также подконтрольных им коммерческих и финансовых структур; разработка и реализация эффективных мер защиты объектов, уязвимых в диверсионном и террористическом отношении, развитие городской системы видеослежения. Существенной новизной данного Закона, внесшей широкий общественный резонанс, является положение о применении Вооруженных Сил России в контртеррористических действиях. В соответствии с анализируемым Законом (ст. 6) Вооруженные Силы Российской Федерации могут применяться для: 1) пресечения полетов воздушных судов, используемых для совершения террористического акта либо захваченных террористами; 2) пресечения террористических актов во внутренних водах и в территориальном море Российской Федерации, на объектах морской производственной деятельности, расположенных на континентальном шельфе Российской Федерации, а также для обеспечения безопасности национального морского судоходства; 3) участия в проведении операции в порядке, предусмотренном настоящим Федеральным законом; 4) пресечения международной террористической деятельности за пределами территории Российской Федерации. Общими условиями использования Вооруженных Сил для уничтожения захваченного террористами объекта являются отсутствие контроля со стороны наземных пунктов управления, нарушение воздушного, водного пространств, неподчинение радиокомандам или визуальным сигналам, и при том условии, что были исчерпаны все обусловленные сложившимися обстоятельствами меры, существует реальная опасность гибели людей либо наступления экологической катастрофы. Здесь можно провести аналогию с понятием крайней необходимости (ст. 39 УК РФ), когда намеренно наносимый вред менее предотвращаемого. Федеральный закон «О противодействии терроризму» вводит новые обстоятельства борьбы с терроризмом с применением армии России за пределами ее территории, в условиях международной антитеррористической деятельности. Так, согласно п. 1 ст. 10 указанного Закона Вооруженные Силы России в соответствии с международными договорами Российской Федерации, Федеральным законом «О противодействии терроризму» и другими федеральными законами осуществляют пресечение международной террористической деятельности за пределами территории Российской Федерации посредством: 1) применения вооружения с территории Российской Федерации против находящихся за ее пределами террористов и (или) их баз; 2) использования формирований Вооруженных Сил Российской Федерации для выполнения задач по пресечению международной террористической деятельности за пределами территории Российской Федерации. Резюмируя изложенное, можно отметить, что в борьбе с терроризмом появились новые возможности и обстоятельства ведения войны против радикально настроенных организованных формирований, однако на понятийном уровне в российском законодательстве в противодействии данному явлению все также остаются погрешности.
