Михаил Григорьевич Розенберг, член президиума и арбитр МКАС при ТПП РФ, профессор, доктор юридических наук.
Дело 138/2003, решение от 24.05.2004
1. Неточность, допущенная в арбитражной оговорке контракта, не препятствует рассмотрению спора в МКАС, учитывая, что из текста этой оговорки и последующего поведения сторон ясно видно, что в их намерение входило разрешение споров из данного контракта именно в МКАС.
2. Поскольку Россия и Италия, в которых находятся коммерческие предприятия сторон, являются участниками Венской конвенции 1980 г., спор сторон подлежит разрешению на основании норм этой Конвенции, а избранное ими российское материальное право — в качестве субсидиарного статута.
3. Допущенное покупателем нарушение условий контракта, выразившееся в необоснованном при оплате товара удержании части его стоимости, не лишает покупателя права требовать уплаты продавцом договорных штрафов за нарушение продавцом его обязательств. Необоснованные действия покупателя не лишают продавца права требовать доплаты стоимости товара.
4. Незнание покупателем, по его утверждению, о факте заключения дополнительного к контракту соглашения, изменившего условия контракта, не может служить основанием для непризнания этого документа в качестве надлежащего доказательства по делу с учетом подтверждения генеральным директором организации покупателя достоверности подписи лица, подписавшего этот документ со стороны покупателя.
5. Не может служить основанием для освобождения продавца от ответственности за неисполнение предусмотренной контрактом обязанности представить оригиналы сертификатов соответствия качества товаров то обстоятельство, что продавец не является их производителем. Об этом обстоятельстве он не мог не знать, заключая контракт и принимая на себя такое обязательство.
Иск был предъявлен российской организацией (покупатель) к итальянской фирме (продавец) в связи с нарушением продавцом условий контракта международной купли-продажи, заключенного сторонами 30 мая 2002 г., в отношении сроков поставки и представления оригиналов документов, подтверждающих соответствие и качество товаров. Истец требовал уплаты штрафов, предусмотренных за указанные нарушения контрактом.
Ответчик, представивший отзыв на иск, отклонил требования истца. В своем отзыве он указал на то, что истцом не был оплачен в полном объеме поставленный ему товар, но требования о доплате стоимости товара он не предъявил.
В связи с отзывом ответчика истец представил дополнительные письменные разъяснения, в отношении которых ответчик в письменном виде возразил.
В заседание МКАС представители ответчика не явились.
Вынесенное МКАС решение содержало следующие основные положения.
1. По вопросу неявки представителей ответчика в заседание арбитража МКАС констатировал, что повестка о слушании дела 9 апреля 2004 г. вручена ответчику 25 февраля 2004 г., что подтверждается уведомлением курьерской службы, находящимся в материалах дела. В соответствии с п. 5 § 12 и п. 2 § 28 Регламента МКАС неявка стороны, надлежащим образом извещенной о дате, времени и месте слушания, не препятствует разбирательству дела и вынесению решения, если только неявившаяся сторона не заявила в письменной форме ходатайство об отложении слушания дела по уважительной причине.
Поскольку ответчик надлежащим образом был извещен о времени и месте слушания дела и никаких заявлений от него об отложении слушания дела не поступало, а имеющиеся в деле материалы являются достаточно полными для разрешения спора по существу, МКАС, приняв во внимание изложенное в заседании мнение истца о возможности рассмотрения спора в отсутствие ответчика, счел возможным провести слушание дела в отсутствие представителей ответчика.
2. Согласно п. 2 Положения о МКАС и п. 2 § 1 Регламента МКАС в МКАС могут по соглашению сторон передаваться споры из договорных и иных гражданско-правовых отношений, возникающих при осуществлении внешнеторговых и иных видов международных экономических связей, если коммерческое предприятие хотя бы одной из сторон находится за границей. Арбитраж констатировал, что заключенный 30 мая 2002 г. между истцом и ответчиком контракт является договором международной купли-продажи товаров, а сторонами по нему являются российская организация — покупатель (истец) и итальянская фирма — продавец (ответчик).
МКАС установил, что арбитражная оговорка в ст. 11 контракта предусматривает следующее: «Все споры и разногласия, которые могут возникнуть, будут решаться дружеским путем. В случае невозможности урегулирования их дружеским путем дела, при исключении производства в государственном и коммерческом судах, решаются Международным коммерческим судом при Торгово-промышленной палате РФ…»
МКАС в соответствии с п. 3 § 1 Регламента МКАС вправе рассматривать споры при наличии письменного соглашения между сторонами о передаче на его разрешение уже возникшего или могущего возникнуть спора.
Основываясь на ст. 11 контракта, МКАС пришел к выводу, что между истцом и ответчиком существует письменное соглашение о передаче на разрешение в МКАС возникшего или могущего возникнуть спора. При этом состав арбитража принял во внимание следующее:
— истец подал исковое заявление, объяснения по отзыву ответчика на иск и представлял все последующие документы в МКАС при ТПП РФ;
— ответчик представил отзыв на иск и возражения на мнение истца по делу в МКАС при ТПП РФ.
По мнению состава арбитража, вышеизложенное подтверждает, что при заключении контракта стороны имели в виду исключительно МКАС при ТПП РФ, что также подтверждается правильным наименованием органа, при котором образован МКАС, — Торгово-промышленная палата Российской Федерации. Как полагает арбитраж, неточность в написании наименования суда не влияет на содержание арбитражной оговорки контракта о выбранных сторонами по обоюдному согласию месту рассмотрения споров и арбитражного учреждения, уполномоченного рассматривать такие споры.
Учитывая изложенное, в соответствии со ст. 11 контракта, § 1 Регламента МКАС, и принимая во внимание положения ст. 7 Закона РФ «О международном коммерческом арбитраже», МКАС признал себя компетентным рассмотреть настоящий спор.
3. Обратившись к вопросу о применимом праве, арбитраж установил, что согласно ст. 11 контракта N 37-02 стороны избрали в качестве применимого права процессуальное и материальное право Российской Федерации.
Данная формулировка контракта предполагает применение Венской конвенции 1980 г., которая в силу ст. 7 ГК подлежит применению в приоритетном порядке как международный договор, в котором участвуют Россия и Италия, на территории которых находятся коммерческие предприятия спорящих сторон (пп. а п. 1 ст. 1 Венской конвенции).
В части, не урегулированной указанной Конвенцией, субсидиарно подлежит применению российское материальное право.
4. Рассмотрев исковые требования истца по существу, МКАС установил следующее:
4.1. Как следует из имеющихся в деле материалов и пояснений представителей истца в заседании арбитража, ответчик поставил истцу товар в количестве, подтверждаемом инвойсом от 3 декабря 2002 г., международной товарно-транспортной накладной CMR, декларацией, грузовой таможенной декларацией с добавочным листом (ТД 2) (справочный номер) от 26 декабря 2002 г., имеющимися в материалах дела. Как подтвердили представители истца в арбитражном заседании, товар истцом получен, прошел процедуру таможенной очистки и выпущен в обращение.
Товар был оплачен истцом частично. Как пояснили представители истца в арбитражном заседании, часть стоимости товара была удержана истцом в качестве компенсации расходов истца, понесенных им, по утверждению представителей истца, в связи с ненадлежащим исполнением ответчиком своих обязательств по контракту.
Ответчик в отзыве на иск от 27 октября 2003 г. и в возражениях на мнение истца по делу от 21 января 2004 г. подтвердил то обстоятельство, что истец оплатил товар не полностью.
Как констатировал арбитраж, из материалов дела не усматривается, что ответчик до начала настоящего арбитражного разбирательства предъявлял истцу какие-либо требования (претензии) в связи с неполной оплатой товара. Ответчик не заявил таких требований (встречного иска) и в настоящем процессе, хотя имел реальную возможность сделать это.
МКАС также отметил, что истец, ссылаясь на понесенные им расходы, не заявил такие расходы (убытки) в качестве исковых требований, не определил их размер и не представил арбитражу каких-либо доказательств наличия причинно-следственной связи между понесенными истцом расходами (убытками) и ненадлежащим исполнением ответчиком своих обязательств по контракту.
МКАС констатировал, что ни в контракте, ни в дополнениях и приложениях к нему не содержится условия о возможности одной стороны удерживать денежные средства, причитающиеся другой стороне, в случае нарушений последней своих обязательств по контракту в качестве компенсации первой стороне понесенных ею расходов (убытков), и/или взыскания с последней каких-либо штрафных санкций (неустойки), предусмотренных контрактом. Кроме того, как следует из материалов дела и как подтвердили представители истца в заседании арбитража, ответчик не давал своего согласия на такое удержание. Арбитраж также отметил, что ни Венской конвенцией 1980 г., ни российским правом не предусматривается подобное удержание денежных средств.
При таких обстоятельствах арбитраж пришел к выводу о том, что истец был не вправе удерживать какие-либо денежные средства, причитающиеся ответчику за поставленный им товар, и должен был оплатить ответчику товар в полном объеме.
Тем не менее, как полагает арбитраж, то обстоятельство, что истец не полностью исполнил свое обязательство по оплате ответчику поставленного товара, не может рассматриваться в качестве основания для неприменения к ответчику штрафных санкций за нарушение последним своих обязательств по контракту, поскольку ни Венская конвенция 1980 г., ни российское право, ни условия контракта не содержат каких-либо положений, которые запрещали бы стороне, ненадлежащим образом исполнившей свое обязательство по контракту, требовать от другой стороны, нарушившей свои обязательства по контракту, уплаты штрафных санкций (неустойки), если такие санкции предусмотрены соглашением сторон (контрактом) или применимым правом.
Что касается неправомерно удержанных истцом денежных средств в качестве компенсации расходов истца, то этот вопрос ответчик при наличии оснований вправе урегулировать в самостоятельном порядке.
4.2. МКАС изучил имеющееся в материалах дела дополнительное соглашение N 3 от 10 октября 2002 г., представленное ответчиком, и установил следующее.
Указанное дополнительное соглашение подписано со стороны покупателя — истца и продавца — ответчика и скреплено оттисками печатей предприятий обеих сторон.
Ответчик в отзыве на иск от 27 октября 2003 г., ссылаясь на вышеупомянутое дополнительное соглашение, считал его заключенным сторонами.
В заседании арбитража представитель истца — генеральный директор его организации подтвердил достоверность проставленной со стороны покупателя подписи на дополнительном соглашении.
Тем не менее представители истца полагали, что данное дополнительное соглашение не подлежит применению к отношениям истца и ответчика по контракту, поскольку у истца отсутствует экземпляр соглашения и истец не знал о его существовании.
Учитывая изложенное, МКАС констатировал, что незнание истцом о существовании дополнительного соглашения, при условии его надлежащего подписания со стороны истца, не может служить основанием для неприменения данного документа к отношениям сторон.
Таким образом, арбитраж пришел к выводу, что указанное дополнительное соглашение заключено сторонами и имеются достаточные основания для его использования в качестве одного из доказательств в настоящем процессе, устанавливающего права и обязанности сторон по контракту.
4.3. Изучив заявленное истцом требование о взыскании с ответчика неустойки, МКАС установил, что первым абзацем ст. 8 контракта предусмотрено, что при просрочке в поставке продавец должен уплатить покупателю 0,5% от стоимости непоставленного оборудования, товара или материалов за каждую неделю в течение первых четырех недель и 1% за каждую последующую неделю, но не более 10% от стоимости непоставленного оборудования, товара или материалов.
Истец, как следует из искового заявления и изложенных им 9 апреля 2004 г. в заседании арбитража пояснений расчета штрафных санкций, начислил неустойку в размере 0,5% от стоимости не поставленного в срок товара за каждую неделю в течение первых четырех недель, то есть за период с 27 сентября 2002 г. по 25 октября 2002 г., и в размере 1% за каждую последующую неделю, то есть за период с 25 октября 2002 г. по 21 декабря 2002 г. При этом 21 декабря 2002 г. сумма неустойки достигла своего максимального значения, предусмотренного контрактом, — 10% от стоимости непоставленного товара, то есть суммы, предъявленной истцом к взысканию.
Арбитраж не счел возможным согласиться с позицией истца по следующим основаниям.
При расчете неустойки истец руководствовался п. 2 дополнительного соглашения N 3 от 14 сентября 2002 г., в котором стороны согласовали окончательную дату поставки — 26 сентября 2002 г.
Как полагает арбитраж, при определении последней даты поставки товара, согласованной сторонами, следует руководствоваться не п. 2 дополнительного соглашения N 3 от 14 сентября 2002 г., а п. 2 дополнительного соглашения N 3 от 10 октября 2002 г.
Пункт 2 дополнительного соглашения N 3 от 10 октября 2002 г. предусматривает следующее: «Статью 4 контракта «Условия и сроки поставки» изложить в следующей редакции: «Оборудование по контракту будет поставлено на условиях FCА/Турин, Италия (ИНКОТЕРМС 2000) не позднее 20 (двадцати) календарных дней с даты поступления документов по аккредитиву…» в итальянский банк, указанный в дополнении.
Истец исполнил свою обязанность по открытию аккредитива для расчетов с ответчиком 15 октября 2002 г., что подтверждается заявлением на открытие аккредитива от 15 октября 2002 г., имеющимся в материалах дела.
Согласно п. 2 дополнительного соглашения от 10 октября 2002 г. N 3 ответчик должен был поставить товар не позднее 4 ноября 2002 г. (15 октября 2002 г. + 20 календарных дней).
Однако ответчиком в указанный срок товар поставлен не был.
Так как товар поставлялся на условиях FCA Турин, Италия (ИНКОТЕРМС 2000), то МКАС полагает правильным считать датой поставки товара истцу дату сдачи товара продавцом (ответчиком) перевозчику (первому перевозчику), коей в данном случае является дата, указанная в разделе «Дата/Datum» графы 4 «Место и дата погрузки груза/Ort und Tag der bbernahme des Gutes» международной товарно-транспортной накладной CMR, имеющейся в материалах дела, — 9 декабря 2002 г.
Поскольку с 9 декабря 2002 г. товар может считаться поставленным истцу, постольку арбитраж счел, что ответчик допустил просрочку в поставке товара в период с 5 ноября 2002 г. по 9 декабря 2002 г., что и должно учитываться в расчете неустойки.
Принимая во внимание вышеизложенное, МКАС, руководствуясь абзацем первым ст. 8 контракта, п. 2 дополнительного соглашения от 10 октября 2002 г. N 3 к контракту и ст. 330, 331 ГК РФ, посчитал требование истца о взыскании с ответчика неустойки за просрочку поставки товара подлежащим удовлетворению в сумме, определенной в соответствии с указанным выше расчетом.
4.4. Рассмотрев заявленное истцом требование о взыскании с ответчика неустойки за непредставление ответчиком соответствующих документов, МКАС констатировал, что абзац второй ст. 6 контракта предусматривает: «Товар должен иметь сертификат происхождения и сертификат РОСТЕСТА (Россия)».
В соответствии с приложением N 3 от 22 июля 2002 г. (далее — приложение) к дополнительному соглашению от 22 июля 2002 г. N 2 к контракту продавец (ответчик) должен был направить покупателю (истцу) вместе с товаром среди прочих документов сертификат соответствия товара, выданный полномочным органом (оригинал и три копии, заверенные печатью и подписью полномочного лица продавца), и сертификат качества, выданный полномочным органом (оригинал и три копии, заверенные печатью и подписью полномочного лица продавца).
В силу п. 3 приложения в случае, если продавец не направит истцу вышеуказанные документы вместе с товаром, продавец обязан уплатить неустойку в размере, определенном контрактом.
Истец, основываясь на абзаце первом ст. 8 контракта, начислил неустойку в размере 0,5% от стоимости товара, на который не представлены соответствующие документы, за каждую неделю в течение первых 4 недель, то есть за период с 27 сентября 2002 г. по 25 октября 2002 г., и в размере 1% за каждую последующую неделю, то есть за период с 25 октября 2002 г. по 21 декабря 2002 г. При этом 21 декабря 2002 г. сумма неустойки достигла своего максимального значения, предусмотренного контрактом, — 10%.
Как следует из материалов дела, в том числе из акта экспертизы от 24 января 2003 г., а также как подтвердили представители истца в заседании арбитража, оригиналы сертификатов соответствия и качества товара истцу ответчиком не направлялись.
Ответчик в отзыве на исковое заявление от 27 октября 2003 г. и в возражениях на мнение истца по делу от 21 января 2004 г., возражая против взыскания с него неустойки по указанному основанию, тем не менее признал, что оригиналы сертификатов соответствия и качества товара им истцу не направлялись, поскольку ответчик не является производителем товара и не может иметь оригиналов таких документов.
Как считает арбитраж, данное утверждение ответчика не может быть принято МКАС во внимание, поскольку ответчик, заключая с истцом контракт, содержащий условие о представлении оригиналов сертификатов, не мог не знать об этом условии, а также о том, что он не является производителем товара и для исполнения контракта будет закупать товар у третьих лиц — его производителей.
Оценивая действия ответчика, МКАС квалифицировал их как односторонний отказ от исполнения предусмотренной контрактом и Венской конвенцией обязанности по представлению соответствующих документов на поставляемый товар.
Что касается правильности расчета периода, за который истцом была начислена неустойка, то, по мнению арбитража, истец неправильно указал в качестве начальной даты периода просрочки представления документов 27 сентября 2002 г.
Поскольку с 9 декабря 2002 г. товар может считаться поставленным истцу (см. п. 4.3 настоящего решения), постольку арбитраж счел, что именно с вышеупомянутой даты ответчик допустил просрочку в представлении документов.
Учитывая изложенное выше, а также то, что ответчик до настоящего времени не передал истцу оригиналы сертификатов соответствия и качества товара, МКАС, руководствуясь абзацем первым ст. 8 контракта, п. 3 приложения от 22 июля 2002 г. N 3 к дополнительному соглашению от 22 июля 2002 г. N 2 к контракту и ст. 330, 331 ГК РФ, посчитал требование истца о взыскании с ответчика неустойки за непредставление документов подлежащим удовлетворению в предъявленной им сумме.
5. Рассмотрев заявленное истцом требование о взыскании с ответчика суммы уплаченного истцом арбитражного сбора, МКАС, руководствуясь п. 2 § 6 Положения об арбитражных расходах и сборах (приложение к Регламенту МКАС), возложил на ответчика возмещение истцу арбитражного сбора пропорционально размеру удовлетворенных исковых требований.
