(Марышева Н. И., Павлодский Е. А., Лазарева Т. П.) («Право и экономика», N 12, 2000)
ВОПРОСЫ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ТРЕТЕЙСКИХ СУДОВ ПРИ РАССМОТРЕНИИ ВНЕШНЕЭКОНОМИЧЕСКИХ СДЕЛОК
Н. И. МАРЫШЕВА, Е. А. ПАВЛОДСКИЙ, Т. П. ЛАЗАРЕВА
Марышева Наталия Ивановна Специалист по международному частному праву, международному гражданскому процессу. Доктор юридических наук. Родилась 2 ноября 1929 г. В 1952 г. окончила юрфак МГУ им. М. В. Ломоносова. С 1952 по 1966 г. — консультант Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда СССР, с 1966 г. работает в Институте законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ, в настоящее время занимая должность заведующей отделом международного частного права. Основные работы: раздел «Международный гражданский процесс» в учебнике «Курс международного частного права», т. III (М., 1976); «Иностранец: правовая защита» (М., 1993); разделы по международному частному праву и гражданскому процессу в соответствующих учебниках по гражданскому процессу (последний — М., 1998) и по международному частному праву (М., 1984, 2000).
Павлодский Ефим Абрамович Доктор юридических наук, профессор. Специалист по гражданскому праву, банковскому законодательству, ценным бумагам. Родился 15 октября 1941 г. в Челябинской обл. Окончил юрфак Одесского госуниверситета. С 1973 г. по настоящее время работает в Институте законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ, ведущий научный сотрудник. Автор многочисленных публикаций, в том числе: «Случай и непреодолимая сила в гражданском праве», 1978; «Банковский кредит и способы его обеспечения», 1994; соавтор Комментариев к ГК РФ, 1996, 1997.
Лазарева Татьяна Петровна Кандидат юридических наук. Специалист в области правового регулирования внешнеэкономической деятельности: кредитно — расчетные отношения, валютное регулирование. Родилась 15 августа 1953 г. в Москве. В 1975 г. окончила юрфак МГУ им. М. В. Ломоносова. С 1975 г. работает в Институте законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ, в настоящее время — ведущий научный сотрудник. Автор книг и статей, в том числе: «Штрафные санкции в хозяйственных отношениях» (монография), 1978; курс лекций «Предпринимательское право» (соавтор), 1993; «Международное торговое право. Расчеты по контрактам», 1996; Сборник «Правовое регулирование банковской деятельности» (соавтор), 1997.
В случае наличия в договоре арбитражной оговорки о передаче любых споров по данному договору на разрешение третейского суда какой суд должен рассматривать спор о недействительности самого договора, включая вопрос о недействительности арбитражной оговорки? В соответствии с российским законодательством арбитражная оговорка, являющаяся частью договора, трактуется как соглашение, не зависящее от других условий договора. Это прямо вытекает из Закона РФ от 7 июля 1993 г. N 5338-1 «О международном коммерческом арбитраже», подлежащего применению при разрешении арбитражем (третейским судом) споров, возникающих в сфере международной торговли. В частности, согласно п. 1 ст. 16 названного Закона третейский суд при вынесении постановления о своей компетенции рассматривать спор, в том числе по любым возражениям относительно наличия или действительности арбитражного соглашения, являющегося частью договора, должен трактовать арбитражную оговорку как соглашение, не зависящее от других условий договора. Данное положение основывается на п. 3 ст. V Европейской конвенции о внешнеторговом арбитраже 1961 г. (участницей которой в порядке правопреемства является Российская Федерация), предусмотревшей право арбитров выносить решения о своей компетенции. Таким же образом решается вопрос о компетенции арбитража ad hoc в ст. 21 Арбитражного регламента ЮНСИТРАЛ (одобрен Генеральной ассамблеей ООН 15 июня 1976 г.). Аналогичное положение содержится в п. 5 § 1 Регламента Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово — промышленной палате Российской Федерации (МКАС), утвержденного ТПП РФ 8 декабря 1994 г. Следует, таким образом, различать случаи, когда речь идет о признании недействительным самого договора (т. е. материально — правовых условий, составляющих содержание сделки) и когда стоит вопрос о недействительности условий договора о рассмотрении спора третейским судом (процессуально — правовых). Последние, хотя они и включены в текст договора, носят самостоятельный (автономный) характер. В тех случаях, когда третейский суд, установив, что арбитражная оговорка соответствует предъявляемым к ней требованиям, признает себя компетентным рассматривать спор, он рассматривает этот спор независимо от того, идет ли речь об иске о присуждении либо о признании (в том числе о признании договора недействительным). Право третейского суда рассматривать споры о признании сделки недействительной и о последствиях ничтожности сделок вытекает из общих положений ст. 11 и 12 ГК РФ. Согласно п. 1 ст. 11 «защиту нарушенных или оспоренных гражданских прав осуществляет в соответствии с подведомственностью дел, установленной процессуальным законодательством, суд, арбитражный суд или третейский суд (далее — суд)». Как видно, для перечисленных судебных органов ГК РФ использует общий термин — «суд». При этом право выбора между государственными судами (судом, арбитражным судом) и третейским судом предоставлено самим спорящим сторонам. В свою очередь, в ст. 12 ГК РФ перечислены способы защиты гражданских прав, одним из которых является признание оспоримой сделки недействительной и применения последствий ее недействительности, применения последствий недействительности ничтожной сделки. Следует иметь в виду, что согласно п. 2 ст. 87 АПК РФ арбитражный суд (государственный) оставляет иск без рассмотрения, если имеется соглашение сторон о передаче данного спора на разрешение третейского суда и возможность обращения в третейский суд не утрачена и если ответчик, возражающий против рассмотрения дела в арбитражном суде, не позднее первого заявления по существу ходатайствует о передаче спора на разрешение третейского суда. Важно отметить, что аналогичным образом решается вопрос в международной практике. Так, в п. 3 ст. VI Европейской конвенции предусмотрено, что государственный суд, в который подан иск, являющийся предметом разбирательства третейского суда на основании поданного ранее заявления, должен отложить вынесение решения по вопросу о компетенции данного третейского суда до тех пор, пока он не вынесет решения по существу дела. Такое же положение в настоящее время включено в ст. 8 Закона РФ «О международном коммерческом арбитраже». Вытекающая из закона позиция, заключающаяся в том, что арбитражная оговорка, являющаяся частью договора, должна трактоваться как соглашение, не зависящее от других условий договора, проводится в практике МКАС. Признание договора ничтожным не влечет за собой недействительности арбитражной оговорки (например, решение от 17 ноября 1994 г. по делу N 493/1993 и решение от 25 января 1995 г. по делу N 451/1991) <*>. ——————————— <*> См.: Розенберг М. Г. Контракт международной купли — продажи: Современная практика заключения. Разрешение споров. М., 1998. С. 35 — 36.
Такой позиции МКАС придерживался, в частности, в случаях, когда на основании ст. 45 ГК РСФСР он признавал недействительными контракты, заключенные российскими юридическими лицами до 3 августа 1992 г., т. е. до введения в действие на территории Российской Федерации Основ гражданского законодательства СССР и республик 1991 г. (далее — Основы), с нарушением порядка их подписания советскими организациями, установленного Постановлением Совета Министров СССР от 14 февраля 1978 г. «О порядке подписания внешнеторговых сделок». МКАС также исходил из того, что в его компетенцию входит рассмотрение возражений стороны процесса, ставящей вопрос о недействительности сделки и содержащейся в ней арбитражной оговорки. Если даже решение о признании договора ничтожным не влечет за собой в силу закона недействительности арбитражного соглашения, то тем более не влечет таких последствий признание договора недействительным. На практике в арбитражную оговорку нередко включается условие о подлежащем применению праве, т. е. материальном праве, применимом к существу спора. Это условие не является составной частью арбитражной оговорки. Поэтому, по нашему мнению, признание договора недействительным влечет за собой недействительность и условия о подлежащем применению праве. Такая точка зрения также высказывалась в юридической литературе <*>. ——————————— <*> См.: Розенберг М. Г. Контракт международной купли — продажи: Современная практика заключения. Разрешение споров. М., 1998. С. 38.
Таким образом, представляется, что в случае наличия в договоре арбитражной оговорки о передаче любых споров по данному договору на разрешение третейского суда спор о недействительности самого договора, включая вопрос о недействительности арбитражной оговорки, должен рассматривать суд, который стороны предусмотрели в соглашении в качестве суда, компетентного рассматривать их споры.
Какое право применяется государственными арбитражными судами Российской Федерации при наличии во внешнеэкономической сделке, участниками которой являются российский и иностранный контрагенты, условия о применимом праве иностранного государства? Согласно п. 1 ст. 166 раздела VII Основ (раздел VII в настоящее время сохраняет свое действие на территории России) права и обязанности сторон по внешнеэкономическим сделкам определяются по праву страны, избранному сторонами при совершении сделки или в силу последующего соглашения. При отсутствии соглашения сторон подлежащее применению право определяется на основании коллизионных норм, содержащихся в названной статье Основ. Закон не определяет рамки, в которых может осуществляться выбор сторонами по внешнеэкономической сделке права того или иного государства: стороны могут выбрать любое связанное с данным правоотношением право — как российское, так и иностранное. Изъятием из этого правила для внешнеэкономических сделок являются лишь положения п. 3 и 4 ст. 166 Основ, не предусматривающие возможность выбора права сторонами в отношении указанных там договоров (о создании совместного предприятия с участием иностранных юридических лиц и граждан; договора, заключенного на аукционе, в результате конкурса или на бирже). Применение обратной отсылки (отсылки коллизионной нормы избранного сторонами права к праву другого государства, в частности к праву России) при выборе сторонами в качестве применимого иностранного права законом не предусмотрено. Очевидно, стороны, договариваясь о применении иностранного права, имеют в виду только материальное право соответствующего государства, а не его коллизионные нормы, которые могут отсылать обратно. Следует отметить, что проект части третьей ГК РФ (ст. 1335 раздела «Международное частное право»), как и Модель ГК для стран СНГ (ст. 1224), тоже исходит из применения к договорным отношениям в качестве общего правила права, избранного сторонами договора. Применение обратной отсылки в отношении договоров в обоих названных актах не предусмотрено. Возможность применения «в соответствии с законом или международным договором Российской Федерации» арбитражным судом норм права других государств закреплена п. 5 ст. 11 АПК РФ. Поскольку закон, как отмечено, предусматривает выбор права сторонами по внешнеэкономической сделке, арбитражные суды при наличии соглашения сторон об избрании в качестве подлежащего применению иностранного права должны применять это иностранное право. Содержание норм иностранного права суд устанавливает в соответствии с официальным толкованием, практикой применения и доктриной в соответствующем иностранном государстве (п. 1 ст. 157 Основ). Положения о выборе сторонами подлежащего применению права нашли отражение в международных договорах Российской Федерации (следует отметить, что в соответствии со ст. 15 Конституции РФ, ст. 170 Основ и п. 3 ст. 11 АПК РФ в случае, если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем те, которые содержатся в российском законодательстве, применяются правила международных договоров). Один из основных принципов Конвенции ООН о договорах международной купли — продажи 1980 г., участницей которой является Российская Федерация (как правопреемник СССР), — автономия воли сторон договора. В силу ст. 6 сторонам предоставлено право исключить применение Конвенции (участниками которой являются государства сторон контракта), отступить от любого из ее положений или изменить его действие (исключение сделано лишь для формы договора). Соответственно, если условия контракта отличаются от положений Конвенции, то они подлежат применению вместо данных положений. Это также означает, что если стороны включили в контракт условие о применении национального права страны одной из сторон либо третьей страны, то подлежит применению Конвенция (если только ее применение не было исключено условиями контракта) и субсидиарно — право страны, выбранное по соглашению сторон. Принцип автономии воли сторон по гражданско — правовому договору нашел отражение и в п. «е» ст. 11 Соглашения о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности, заключенного 20 марта 1992 г. странами — членами СНГ, в соответствии с которым права и обязанности сторон по сделке определяются по законодательству места совершения, если иное не предусмотрено соглашением сторон. Таким образом, если во внешнеэкономическом контракте, участниками которого являются российский и иностранный контрагенты, содержится условие о применении к их отношениям по соглашению сторон права иностранного государства, то в соответствии с нормами российского законодательства и международными договорами (на основе содержащегося в них принципа автономии воли) государственные арбитражные суды должны применять избранное сторонами иностранное право.
Может ли быть заключен договор, включая арбитражную оговорку о передаче любых споров на разрешение третейского суда, посредством направления как оферты, так и ее акцепта при помощи телефакса? В тех случаях, когда между сторонами, в том числе контрагентами по внешнеэкономическому контракту, достигнуто соглашение о передаче любых споров на разрешение третейского суда либо соответствующая оговорка содержится во внешнеэкономическом контракте, споры, вытекающие из данного контракта, подлежат рассмотрению третейским судом. Данное правило установлено ст. 23 Арбитражного процессуального кодекса РФ, п. 3 Положения о Международном коммерческом арбитражном суде при Торгово — промышленной палате РФ (утв. Законом РФ от 17 июля 1993 г. N 5338-1 «О Международном коммерческом арбитраже), ст. 3 и 4 Положения о третейском суде для разрешения экономических споров при Торгово — промышленной палате РФ (утв. Постановлением Президиума Торгово — промышленной палаты РФ от 23 октября 1992 г. N 80-9). В своей деятельности третейские суды России руководствуются соответствующим регламентом. Так, п. 1 § 13 Регламента МКАС устанавливает, что споры разрешаются на основе применимых норм материального права, определенного соглашением сторон, условиями договора и с учетом торговых обычаев, применимых к данной сделке. В том случае, когда применимым правом является российское законодательство, форма внешнеэкономического контракта определяется гл. 28 ГК РФ. Договор может быть заключен в любой форме, предусмотренной для совершения сделок, если законом не установлена определенная форма для договоров данного вида (п. 1 ст. 434 ГК РФ). Так, договор (внешнеэкономический контракт) согласно п. 2 ст. 434 ГК РФ может быть заключен путем составления одного документа, подписанного сторонами, либо обмена документацией с помощью почтовой, телеграфной, телетайпной, телефонной, электронной или иной связи, которая позволяет достоверно установить, что документ исходит от стороны по договору. Договор может быть заключен путем направления одним контрагентом другому конкретного предложения — оферты (ст. 435 ГК РФ), а последний принимает (акцептует) посланное предложение (ст. 438 ГК РФ). Закон «О международном коммерческом арбитраже» 1993 г. предусматривает письменную форму арбитражного соглашения, в том числе в виде арбитражной оговорки в договоре. Согласно п. 2 ст. 7 этого Закона арбитражное соглашение считается заключенным в письменной форме, если оно содержится в документе, подписанном сторонами, или заключено путем обмена письмами, сообщениями по телетайпу, телеграфу или с использованием иных средств электросвязи, обеспечивающих фиксацию такого соглашения, либо путем обмена исковым заявлением и отзывом на иск, в которых одна из сторон утверждает, что соглашение существует, а другая против этого не возражает. Возможность заключения указанным способом договора, в том числе внешнеэкономического контракта, подтверждается Постановлением Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996 г. N 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации». В соответствии с п. 57 указанного Постановления договор следует считать заключенным, если лицо, направившее оферту, получило ее акцепт в пределах срока, указанного в оферте или установленного законом (иным правовым актом) либо соответствующего нормально необходимому для этого времени. Таким образом, договор, включая внешнеэкономический контракт, в соответствии с действующим российским законодательством может быть заключен путем направления контрагентам оферты и ее акцепта при помощи телефакса. Данное положение справедливо и при наличии оговорки о передаче любых споров на разрешение третейского суда.
