Дедиков Сергей, старший партнер Общества страховых юристов, советник Московского перестраховочного общества.
Тема статьи может показаться на первый взгляд неожиданной и даже странной. В работах по перестрахованию, изданных в России и за рубежом, никогда не говорилось о возможности предусмотреть в перестраховочном контракте такого субъекта правоотношения, как выгодоприобретатель, то есть лицо, не являющееся стороной сделки, но имеющее право требования о выплате страхового возмещения непосредственно к должнику (в нашем случае к перестраховщику). Да и на практике за более чем 15 лет работы в перестраховочном обществе автору никогда не доводилось сталкиваться с подобными договорами. В статье 967 ГК РФ, посвященной регулированию договора перестрахования, о выгодоприобретателе тоже не говорится ни слова.
Жизнь делает необходимым заключение договоров перестрахования в пользу выгодоприобретателя, но нормы ГК РФ создают риски для заключения подобных сделок.
Если задать вопрос «Может ли быть в перестраховочном контракте выгодоприобретатель?», уверен, 99,9% специалистов, работающих в этой сфере, сразу ответят, что нет. И тут же приведут очень убедительные доводы: согласно п. 2 ст. 967 ГК РФ к договору перестрахования применяются правила, предусмотренные его главой 48 ГК РФ «Страхование», подлежащие применению в отношении страхования предпринимательского риска, если договором перестрахования не предусмотрено иное. А в части 3 ст. 933 ГК РФ прямо сказано, что договор страхования предпринимательского риска в пользу лица, не являющегося страхователем, считается заключенным в пользу страхователя, в интересующем нас варианте — в пользу страховщика, выступающего перестрахователем.
Есть необходимость
Но, как известно, жизнь значительно богаче в своих проявлениях, чем любое представление о ней, а тем более представление законодателя. И вот некоторое время назад один из ведущих в нашей стране страховых и перестраховочных брокеров разработал конструкцию договора перестрахования, заключаемого в пользу выгодоприобретателя. Сделано это было по требованию клиента, который, как мы знаем, всегда прав. Разработать разработали, но сомнения остались — уж очень непривычно все это. И, естественно, возникает вопрос: соответствует ли такая конструкция закону? А если да, то насколько она соответствует экономической и правовой природе перестраховочной сделки?
Затем представители другого перестраховочного общества задали близкий по проблематике вопрос о возможности прямой выплаты перестраховщиком страхового возмещения страхователю по основному договору страхования, минуя расчетный счет страховщика. Страхователи нередко заинтересованы в том, чтобы иметь дополнительную гарантию получения страховой выплаты на случай, если страховщик станет банкротом или прекратит свою деятельность. Такая же потребность подчас возникает и в ситуации, когда в силу требований законодательства договор страхования должен быть заключен с национальной, не очень крупной и не очень давно работающей страховой компанией, а перестраховываться данный риск будет у мощного, имеющего длительную историю иностранного перестраховочного общества.
Во второй половине лихих 90-х данный вопрос всерьез изучался многими страховыми организациями, занимающимися входящим перестрахованием. Череда банковских кризисов, когда списанные со счета деньги терялись на просторах Родины на недели, месяцы, а то и навсегда, заставляла всех участников страхового рынка искать пути упрощения и убыстрения денежных перечислений, а лучший способ здесь — исключение промежуточных инстанций.
Подобная необходимость нередко возникает и при 100-процентном перестраховании риска, так называемом фронтировании. Наконец, в ряде иностранных государств, например в США и Украине, страховые регуляторы просто обязывали включать в договоры перестрахования оговорки следующего содержания. В случае несостоятельности (банкротства) страховой компании — перестрахователя перестраховщик осуществляет прямые выплаты страхователям по основным договорам страхования (Cut Through Clause).
Конечно, перестраховщик может произвести выплату страхователю по основному договору страхования и не изменяя традиционную конструкцию перестраховочного контракта, исходя из ст. 312 ГК РФ, которая допускает возможность исполнения обязательства управомоченному кредитором лицу. Поэтому, если перестрахователь направит перестраховщику письмо, в котором попросит того в порядке взаимных расчетов между страховщиком и иным лицом, которое выступает страхователем в основном договоре страхования, произвести перечисление суммы страхового возмещения последнему, то, строго говоря, перестраховщик не вправе отказать в этом, поскольку именно кредитор определяет, кому должно быть сделано предоставление.
В то же время в отдельных судебных решениях суды признают договор перестрахования ничтожным, если в нем предусматривалась обязанность перестраховщика произвести исполнение иным лицам, нежели перестрахователь (см. об этом: Дедиков С. В. Перестрахование строгого режима // Приложение к газете «Финансовая Россия». 1997. N 49. С. 7). Но данные судебные акты следует оценивать как незаконные, поскольку даже заключение договора страхования предпринимательского риска в пользу выгодоприобретателя в силу ч. 3 ст. 933 ГК РФ не влечет ничтожность договора, ведь в законе для этого случая предусмотрены иные последствия — такой договор просто считается заключенным в пользу страхователя, а договор перестрахования, соответственно, — в пользу перестрахователя.
Чем отличается конструкция договора перестрахования в пользу выгодоприобретателя от исполнения обязательства управомоченному кредитором лицу? Тем, что у выгодоприобретателя как третьего лица, в пользу которого совершена сделка, имеется самостоятельное право требования к должнику. У управомоченного кредитором на принятие исполнения обязательства лица такого права требования к должнику не возникает — он остается пассивным субъектом, который лишь может или должен принять предоставление. Но, думаю, читатели согласятся, что обе эти конструкции ведут к одинаковым экономическим результатам — получению страхового возмещения на основании договора перестрахования иным, чем кредитор, лицом.
Попутно отмечу, что существует еще один способ возложения на перестраховщика обязанности осуществить страховую выплату страхователю по основному договору страхования — перевод страховщиком на перестраховщика своего долга (ст. 391 ГК РФ). Однако необходимо учитывать, что если страховщик переведет часть своего долга перестраховщику, то в одном лице совпадут кредитор и должник по договору перестрахования, что в силу ст. 413 ГК РФ влечет прекращение обязательства по сделке. Следовательно, у первоначального перестраховщика останутся лишь страховые обязательства по основному договору страхования. Данная операция возможна исключительно при условии, что у перестраховщика имеется лицензия на тот вид страхования, к которому относится основной страховой договор.
Не применять правила
Вернемся к вопросу о выгодоприобретателе в договоре перестрахования. Безусловно, норма п. 2 ст. 967 ГК РФ — достаточно серьезное препятствие для включения выгодоприобретателя в перестраховочный контракт. Однако оно может быть преодолено, поскольку правила главы 48 ГК РФ о страховании предпринимательского риска применяются к договору перестрахования, если в нем не предусмотрено иное. Соответственно, участники перестраховочной сделки вправе исключить использование норм, регулирующих договор страхования предпринимательского риска.
Исключать применение правил главы 48 ГК РФ, регламентирующих страхование предпринимательского риска, нужно очень четко — лучше всего прямо указать в тексте договора, что исключается применение к нему норм подп. 3 п. 2 ст. 929 и ст. 933 ГК РФ либо всей указанной главы. Ведь очевидно, что страхование предпринимательского риска помимо названных статей регулируется и иными нормами о договорах имущественного страхования, и общими нормами о договоре страхования. В договоре можно закрепить и иные условия, нежели те, которые вытекают из перечисленных законодательных положений. Однако в таком случае, к сожалению, нельзя гарантировать, что суд или государственные контрольные органы воспримут это именно как исключение правил о договоре страхования предпринимательского риска, а не сочтут, что договор перестрахования заключен с нарушением императивных норм, в частности ст. 933 ГК РФ, со всеми вытекающими последствиями.
При указании в перестраховочном контракте выгодоприобретателя необходимо также согласовать определение страхового случая, которое не связано с выплатой страховщиком страхового возмещения или страховой суммы по основному договору страхования, как об этом говорится в п. 22 Обзора практики рассмотрения споров, связанных с исполнением договоров страхования, являющегося приложением к информационному письму Президиума ВАС РФ от 28.11.2003 N 75.
Риски участников
Вместе с тем сегодня не представляется возможным с металлом в голосе утверждать, что для участников перестраховочного контракта, в котором указан выгодоприобретатель, нет никаких рисков. Дело в том, что исходя из п. 3 ст. 967 ГК РФ при перестраховании ответственным перед страхователем по основному договору страхования за выплату страхового возмещения или страховой суммы остается страховщик по данному договору. С позиции гражданско-правового обязательства это означает, что страхователь или выгодоприобретатель по основному договору страхования имеет право требования только к страховщику, но не имеет его к перестраховщику. Если в перестраховочном договоре указан выгодоприобретатель, значит, ему предоставлено право требования к перестраховщику о страховой выплате в той части, которая была перестрахована.
Возьмем самый простой вариант построения перестраховочного покрытия — пропорциональный, квотный. Скажем, страховщик перестраховал 50% своего риска выплаты страхового возмещения, принятого по заключенному им договору страхования. Это означает, что при наступлении страхового случая по договору страхования и договору перестрахования перестраховщик обязан выплатить перестрахователю страховое возмещение в размере половины страховой выплаты по договору прямого страхования. Если в перестраховочном договоре указан выгодоприобретатель, получается, что он имеет право требования к перестраховщику о выплате страхового возмещения в размере 50% величины страховой выплаты, которая должна быть осуществлена страховщиком по основному договору страхования. Тогда непосредственно к страховщику может быть предъявлено требование о выплате только 50% страхового возмещения или страховой суммы.
Если допустить, что страхователь по основному договору страхования в данной ситуации сохраняет право требования к страховщику о выплате всей суммы страхового возмещения, то это создает предпосылки для неосновательного обогащения, так как еще половину суммы он может затребовать от перестраховщика. Другими словами, де-факто ответственность страховщика поделена. На мой взгляд, это нарушает императивную норму п. 3 ст. 967 ГК РФ.
Будут ли суды квалифицировать это обстоятельство таким же образом, сегодня определить сложно. Ответ на данный вопрос может быть дан только судебной практикой, но, повторимся, серьезные риски здесь исключить пока нельзя.
Таким образом, в настоящее время не рекомендуется заключать договоры перестрахования в пользу выгодоприобретателя. Для того чтобы это было возможно без каких-либо рисков, норму п. 3 ст. 967 ГК РФ целесообразно дополнить положением «если иное не предусмотрено договором перестрахования».
Новое подозрительно
Безусловно, любая новая конструкция гражданско-правовой сделки вызывает подозрение в том, что она применяется или может быть использована для каких-то неблаговидных целей, например для ухода от налогов, для обналичивания денежных средств или вывода капитала за границу. Однако эти подозрения изначально необоснованны, поскольку для достижения противоправных целей, напротив, всегда стремятся использовать самые обычные договоры, которые привычны и не вызывают повышенного внимания государственных контролирующих органов. В то же время любая нетрадиционная конструкция гражданско-правовой сделки по определению обращает на себя повышенное внимание.
Имеет ли вообще смысл ставить вопрос о закреплении в законе возможности вводить в перестраховочные отношения фигуру выгодоприобретателя? Если участники хозяйственного оборота хотя бы иногда выдвигают такое требование, то отмахиваться от подобной объективно существующей потребности вряд ли правильно. Право должно создавать хозяйствующим субъектам самые благоприятные условия для выстраивания взаимовыгодных отношений при условии, что это не нарушает прав и охраняемых законом интересов других лиц.
Думается, что в случае появления фигуры выгодоприобретателя в договоре перестрахования права и охраняемые законом интересы других лиц не только не нарушаются, но и получают дополнительную гарантию — даже если страховщик станет банкротом, просто прекратит свою деятельность, то перестраховщик все равно произведет выплату страхователю по основному договору страхования. Любое расширение свободы договора в полной мере соответствует основной тенденции развития гражданского права в условиях рыночной экономики.
