(Погодина И. В., Миронов В. И.) («Трудовое право», 2008, N 9)
КОММЕНТАРИИ К ФЕДЕРАЛЬНОМУ ЗАКОНУ N 91-ФЗ ОТ 24.06.2008 «О ВНЕСЕНИИ ИЗМЕНЕНИЯ В СТАТЬЮ 1 ФЕДЕРАЛЬНОГО ЗАКОНА О МИНИМАЛЬНОМ РАЗМЕРЕ ОПЛАТЫ ТРУДА»
И. В. ПОГОДИНА, В. И. МИРОНОВ
Погодина И. В., кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского права и процесса факультета права и психологии ГОУ «ВПО «Владимирский государственный университет».
Миронов В. И., доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой гражданского процесса и социальных отраслей права РГУ нефти и газа имени И. М. Губкина, член НЭПС, Научно-консультативного совета при Генеральной прокуратуре РФ.
И. В. Погодина
С 1 января 2009 г. величина минимального размера оплаты труда (МРОТ) повысится до 4330 руб. Соответствующий Закон подписал 24 июня 2008 г. Президент РФ Дмитрий Медведев <1>. ——————————— <1> См. Федеральный закон от 24 июня 2008 г. N 91-ФЗ «О внесении изменения в статью 1 Федерального закона «О минимальном размере оплаты труда» // Российская газета. 28 июня 2008 г. N 138.
Указанный размер МРОТ соответствует величине прожиточного минимума, установленного в целом по стране в IV квартале 2007 г. на душу трудоспособного населения <2>. Следует заметить, что предложения по повышению МРОТ до 4300 руб. были сделаны еще осенью прошлого года: с подобной инициативой в Госдуме выступила «Единая Россия». Правительство РФ данный законопроект не поддержало, в связи с тем что его реализация привела бы к значительному росту расходов федерального бюджета. ——————————— <2> Постановление Правительства РФ от 6 мая 2008 г. N 347 «Об установлении величины прожиточного минимума на душу населения и по основным социально-демографическим группам населения в целом в Российской Федерации за IV квартал 2007 г.» // Собрание законодательства РФ. 12 мая 2008 г. N 19. Ст. 2183.
Июньским Законом, кроме размера МРОТ, не вносились никакие изменения в Федеральный закон «О минимальном размере оплаты труда». Соответственно, можно сделать вывод, что обновленный МРОТ будет применяться только для регулирования оплаты труда и определения размеров пособий по временной нетрудоспособности. Увеличение МРОТ повлияет на размер больничных и «декретных» пособий для сотрудников, стаж которых менее шести месяцев. Также увеличится величина пособий по временной нетрудоспособности, которые ФСС РФ возмещает работодателям, применяющим УСН или ЕНВД. Штрафы, налоги, сборы и иные платежи, в том числе по гражданско-правовым обязательствам, установленные в зависимости от МРОТ, и дальше надо будет рассчитывать исходя из базовой суммы в 100 руб. (в соответствии со ст. 5 Федерального закона от 19 июня 2000 г. N 82-ФЗ). Таким образом, увеличение размера МРОТ с 1 января 2009 г. в первую очередь повлияет на размер заработной платы работников, который уже не может быть ниже установленного предела в 4330 руб. Повышение МРОТ должно привести к дальнейшему росту средней заработной платы. Так, прошлогоднее повышение МРОТ более чем в два раза по сравнению с 2006 г. привело к росту средней заработной платы почти в 1,3 раза. Здесь следует напомнить, что выплата зарплаты ниже МРОТ может повлечь административную ответственность (ст. 5.27 КоАП РФ): — для руководителя организации — штраф от 1 тыс. до 5 тыс. руб.; — для индивидуального предпринимателя — штраф от 1 тыс. до 5 тыс. руб. или приостановление деятельности по решению суда до 90 суток; — для организации — штраф от 30 тыс. до 50 тыс. руб. или приостановление деятельности по решению суда до 90 суток. Кроме того, увеличится и размер пособий по временной нетрудоспособности, который исчисляется исходя из размера МРОТ. Например, застрахованному лицу, имеющему страховой стаж менее шести месяцев, пособие по временной нетрудоспособности выплачивается в размере, не превышающем за полный календарный месяц минимального размера оплаты труда, установленного Федеральным законом, а в районах и местностях, в которых в установленном порядке применяются районные коэффициенты к заработной плате, — в размере, не превышающем минимального размера оплаты труда с учетом этих коэффициентов. Соответственно, с 1 января 2009 г. этот размер будет равняться 4330 руб. В случае если в соответствии со ст. 133.1 ТК РФ в субъекте Российской Федерации региональным соглашением о минимальном размере заработной платы установлен МРОТ в размере, превышающем 4330 руб., для выплаты пособия по временной нетрудоспособности будет применяться только МРОТ, равный 4330 руб. В случае если исчисленное пособие в расчете за полный календарный месяц превышает МРОТ (в установленных случаях — с учетом районных коэффициентов), размер дневного пособия определяется путем деления МРОТ (в установленных случаях — с учетом районных коэффициентов) на число календарных дней в календарном месяце, на который приходится временная нетрудоспособность либо отпуск по беременности и родам, а размер пособия, подлежащего выплате, исчисляется путем умножения размера дневного пособия на число календарных дней, приходящихся на период временной нетрудоспособности либо отпуска по беременности и родам в каждом календарном месяце.
В. И. Миронов
— Какими могут быть последствия недавних изменений, внесенных в Закон о минимальном размере оплаты труда? — Потребность в том, чтобы минимальный размер оплаты труда соответствовал прожиточному минимуму, существует давно. Если говорить о правах человека: достойная оплата труда не может быть ниже прожиточного минимума. И изменения в Законе — еще один шаг навстречу тому, чтобы минимальная зарплата была равна прожиточному минимуму. 4330 руб. — для многих регионов это будет тем самым прожиточным минимумом. С точки зрения государственной экономики, государство тоже не должно проиграть, поскольку если платить налоги не с суммы 2300 руб., а с суммы 4330 руб. — то наполняемость бюджета получится больше. Поэтому такое повышение только приветствуется. Но юристы должны видеть не только то, что написано в законе, но и предусмотреть, как этот закон будет применяться на практике. На мой взгляд, здесь уже просматривается немало подводных камней, которые грозят нарушением прав работников. Если раньше в понятие «минимальный размер оплаты труда» мы не включали все доплаты, надбавки, то теперь они будут учитываться. Мы говорим о том, что человек за норму рабочего времени должен будет гарантированно получить 4330 руб. А теперь давайте разберемся, кто и как будет применять этот закон на практике. Например, вы верите, что сельскохозяйственные предприятия смогут платить такую зарплату своим работникам? Для них эта сумма равнозначна 4000 долл. зарплаты в Москве. Значит, работодатель будет стремиться к тому, чтобы обойти закон и применить его так, как ему выгодно, и насколько это возможно с точки зрения экономики. Схема легко просматривается. Предположим, работник раньше работал 8 часов в день, по 40-часовой рабочей неделе. Для того чтобы гарантированно получить этот минимум заработной платы (4300 руб.), он должен полностью отработать свою норму рабочего времени — 40 часов в неделю — это нормальная ее продолжительность. Раньше ему платили 2300 руб., сейчас он должен будет получать уже 4330 руб., а работодателю негде взять эти деньги. Что сделает работодатель? Он поставит работнику 4 часа — учет неполного рабочего времени, чтобы по-прежнему выплачивать 2300 руб. Ведь на практике только работодатель учитывает рабочее время своих работников. Таким образом, благодаря учету рабочего времени, т. е. учитывая только половину рабочего времени, он сможет выплачивать те же 2300 руб. Поэтому, не исключено, что такая практика будет процветать. Почему? Потому что сейчас работникам не оплачивают сверхурочные. Знаете, кто самые бедные люди в России? Врачи и педагоги. А почему? Потому что в законе сказано, что все обычные люди имеют право на оплату сверхурочной работы. Если вы переработали час, т. е. вместо 8 часов — 9, то вам заплатят в полуторном размере, если вы отработали 2 часа сверхурочно, то все равно в полуторном размере, а если отработали 4 часа, то два первых часа — в полуторном размере, а остальные — в двойном. А что происходит с врачами и с педагогами, на которых этот закон не распространяется? Есть Постановление Правительства и разъяснение Министерства труда, где сказано о том, что врач может работать на условиях внутреннего совместительства. И эту сверхурочную работу оформляют договором о внутреннем совместительстве. Тогда врачу доплачивают ни много, ни мало 0,5 ставки за 39 часов работы. Т. е. если бы, например, врач работал в режиме еженедельного учета рабочего времени, то ему платили бы первые два часа в полуторном размере, а 37 — в двойном. А если еще учесть ночные, то зарплата была бы значительно выше у наших врачей и педагогов, и их средняя заработная плата подтянулась бы к средней по стране. Мы говорим о том, что вследствие проведения учета рабочего времени отдельно по совместительству и по основной работе получается «ловкость рук и никакого мошенничества». Практически происходит уменьшение заработной платы на вполне законных основаниях. Я думаю, что такие манипуляции с учетом рабочего времени могут осуществляться и при введении минимальной зарплаты в размере прожиточного минимума — 4330 руб., ведь они уже есть.
— Может ли врач или преподаватель каким-то образом противостоять такому методу учета рабочего времени по совместительству? — Может. И все это элементарно делается, но почему-то на практике никто не применяет. Давний пример: биофак МГУ, где создали комиссию по трудовым спорам, которая разрешала все эти споры, и в принципе сейчас такой орган может быть создан в любом педагогическом коллективе и в любом медицинском учреждении, и его решение приравнивается к решению суда. Комиссия по трудовым спорам имеет право квалифицировать работу как сверхурочную и взыскивать деньги в повышенном размере. Другое дело, что это бюджетные организации, и здесь сразу возникает очень много вопросов. У меня в свою бытность был очень хороший знакомый — министр одного из регионов здравоохранения. Он говорил по этому поводу: что вы жалуетесь, создайте такую комиссию, но тогда я министром не буду. Если я дам такие рекомендации, все будет хорошо, но я министром тогда не буду. Поэтому главврачи и руководители образовательных учреждений хотят оставаться «министрами», не иметь КТС и не ссориться с теми организациями, которые осуществляют бюджетное финансирование, поэтому легче написать постановление о том, что не будут платить сверхурочные, и оформить их как внутреннее совместительство.
— В таком случае, есть ли у нас перспектива правового разрешения подобных проблем? Или это безнадежно? — Нет, мы пытаемся решать эти проблемы. Необходимо усвоить, что пока сами работники не поймут, что осуществление правосудия — это их функция, это функция гражданского общества, пока они не создадут профсоюзы, при которых будут действовать третейские суды по типу КТС, которые будут разрешать споры, ничего не изменится. Я разговаривал с одним из ведущих профсоюзных деятелей, председателем «Росуглемпрома», вице-президентом международной организации профсоюзов горняков, это человек, который прошел путь от забоя до ЦК профсоюзов, став его председателем, и он понимает, что мы все должны брать в свои руки. Очевидно, что работодатель не станет создавать третейское регулирование, ему этого не надо, это нужно работникам. Как необходимо действовать? Через механизм коллективных договоров. Работодатель на это не пойдет. Но у нас есть соглашения федеральные, региональные, территориальные, где можно прописать: рекомендовать создание третейских судов для урегулирования споров при профсоюзах. Регламенты можно утвердить и т. д. И если работник понимает, что, обратившись в суд, он потратит лет 5, и потом все равно, даже если взыщут сверхурочные, его с работы выгонят, но при создании третейских судов он будет знать, что, действительно, есть суд, который способен быстро разрешать споры. Куда он скорее обратится, в государственный суд или в третейский? Ответ очевиден. Надо создавать эту систему. Пока у нас не будет права ее применения, пока работник не поймет, что каждое заявление о нарушении его прав будет рассматриваться серьезно, ничего не изменится. Проблема в том, что мы все к закону относимся несерьезно, и юристы, прежде всего.
— Можно ли сказать, что сложности, с которыми сталкиваются работники и работодатели, сложности, в смысле правового разрешения конфликтов, коренятся в страхе как работников, так и работодателей, и неверии в этот закон? — Можно. Потому что работодатель уверен, что если он вступит в спор с государством, государственный суд будет разрешать спор в пользу государства. Но работодатель — это сторона, которая богата, есть работодатели, для которых сумма в 10 — 11 млн. долл. ничего не представляет — это не та прибыль, за которую он будет биться. Есть в отдельно взятой отрасли такие работодатели. Т. е. с одной стороны — такой работодатель, а с другой стороны — работник. Студентов юрфака МГУ спрашивают: как вы думаете, если у одного человека будет миллион долларов, а у другого — 500 тыс. долл., кто в суде победит? И наша правительственная газета помещает данные опроса, из которого следует, что, скорее всего, победит тот, у кого миллион долларов, потому что у него денег в два раза больше. Поэтому вот в чем дело, мы с вами говорим о страхе: работник понимает, что работодатель богаче, работодатель понимает — с государством не поспорить, потому что суд государственный. В страхе — зачем тогда сор из избы выносить? И тогда третейское регулирование эти страхи может убрать, потому что если судебное разбирательство всегда публично, то третейское всегда можно сделать частным разбирательством и никакой информации об этом не распространять. Огрехи работодателя не будут высвечены перед государством, а работник будет спорить в честном суде, где он доверяет судьям, которых он сам же может избрать. Поэтому какие-то перспективы в этом отношении у нас должны быть.
— Есть ли реальные примеры, когда конфликты разрешаются с помощью третейских судей? — Реальные примеры — это международный коммерческий арбитраж, которому доверяет весь мир. Но в основном это споры, связанные с экономической деятельностью организации. Эта система действует и составляет ощутимую конкуренцию арбитражным судам. Но мы говорим о том, что эту же систему надо перевести на защиту прав личности, потому что создавать бесконечные общественные советы, которые не имеют никаких прав, — бесполезно, а вот если бы этим советам придать функцию третейского суда, они были бы органом, который осуществляет властные полномочия.
— Это значит, что в России нет практики применения третейских судов в рамках разрешения трудового конфликта? — Нет, у нас есть третейский суд при Московской федерации профсоюзов, но он специализируется в основном на коллективных трудовых спорах. Чтобы не распространять ложную информацию, скажу: нам сообщили, что в Астрахани есть такие суды, но, когда мы попросили привезти документы, подтверждающие, что суды там действительно существуют (мы бы их всюду рекламировали), люди исчезли, а потом приехали юристы из Астрахани и удивились: «Да у нас в помине нет этого, вы говорите о каких-то сказочных вещах». Поэтому говорить о том, что где-то такие суды работают, не могу, пока не увижу документов. Трудовой арбитраж при Московской федерации профсоюзов действует, у них есть документы. Я знаю, что у спортсменов существует третейское разбирательство — Российский футбольный союз. Пробовали это включить в Трудовой кодекс — пока не прошло.
— Что помешало? — Разные версии. И работодатели противятся, и профсоюзы противятся, поскольку все хотят, чтобы именно они были на первом месте. А там на самом деле спортсмены были на первом месте. И решили, коль скоро те не согласны, то пока давайте подождем. Но есть общий закон, и в третейских судах он не запрещает рассматривать трудовые споры в порядке третейского урегулирования. И у нас сейчас законопроект вступит в силу о применительных процедурах, где тоже сказано о возможности их применения при урегулировании конфликтов в трудовых отношениях, и комиссия по трудовым спорам — это орган, который сейчас выполняет функции третейского суда.
— Вы выступали на Радио «Свобода», расскажите, чему было посвящено ваше выступление, какой проблеме? — Запись была посвящена проблеме реализации права на труд, и в этом году исполняется 60 лет Всеобщей декларации прав человека. Мы попали в странную ситуацию: с одной стороны, у нас есть Конституция, но нет права на труд, права на свободное распоряжение своими способностями к труду. А с другой стороны, есть Всеобщая декларация прав человека, которая провозглашает право на труд, и более того, это не просто декларативное право на труд, а еще и право трудиться и получать достойное вознаграждение для обеспечения свободного развития человека и членов его семьи. А кто у нас такую зарплату получает? Это право прописано в ст. 23 Всеобщей декларации прав человека. Поэтому Декларация есть, она является источником нашего права, а механизма ее применения нет. У нас очень много хороших законов, но они не работают, потому что применяет их все-таки работодатель. Закон применяет работодатель. Работник часто стоит перед выбором — либо ногами проголосовать — уйти из организации, либо терпеть все, что с ним здесь творится, пока не найдет новую работу.
— У нас нарушение прав человека происходит в государственных масштабах? — Я бы не сказал, что в государственных масштабах, потому что высшая власть как раз заинтересована, чтобы люди жили по правилам. Посмотрите указы президента — об ограничении административных проверок, о создании общественных советов по оценке поведения госслужащих, т. е. власть говорит: вы давайте, проявляйте там инициативу, давайте оценку. Другое дело, что сейчас надо через какие-то механизмы придавать обязательное решение этим общественным советам. Предположим, мы сказали, что чиновник плохой. Чиновник зашел в кабинет к начальнику, и тот ему говорит: ты что, мы же с тобой выпивали вместе, не волнуйся, ты мне дачу еще строишь, ты все равно будешь хорошим, пока я буду начальником. И мы придем к тому, что общественный совет ничего не решает, поэтому вопрос в том, чтобы эти правила были едины и действовали, их действие обеспечивали независимые эксперты, а независимые эксперты могут быть и третейскими судьями. Но всем бы этим советам силенок чуть-чуть придать, чтобы чиновник понимал, что за ним надзирает не только начальник, но и гражданское общество в лице этих советов.
— Если вернуться к беседе на радио: какие наиболее дискуссионные вопросы поднимались в рамках этой передачи? — О бесправии работников и всевластии работодателей, и о роли профсоюзов. Передача записана, и все уже сказано, но могу добавить, что осталось за рамками беседы. Наши профсоюзы, особенно, профсоюз шахтеров, понимают, что, прежде всего, безопасность труда, жизни, здоровья, напрямую связана с получаемой зарплатой, эти вопросы неотделимы друг от друга, и с этим надо согласиться. Чего мы с вами не понимаем: несколько раз прозвучал термин «социальное партнерство», и в то же время профсоюз не работает пока в направлении распределения прибыли, говорит — нам до этого еще не дотянуться. А на самом деле социальное партнерство предполагает, что если мы с вами как партнеры работаем, а прибыль действительно можно получить только за счет труда работников, так давайте уже поровну делиться — 50 на 50 хотя бы. Например, шведская модель работает, не знаю, как ее назвать — социалистический капитализм или капиталистический социализм, но в организацию управления входят профсоюзные лидеры, которые следят, чтобы распределение было: 85% прибыли — работникам, 15% — работодателям. У нас этого нет, пока мы до этого не доросли.
— Сколько потребуется времени, чтобы дорасти? — Не знаю. Говорят: мы только из крепостного права вышли, поэтому нам, вероятно, потребуются века, чтобы подавить в себе раба. Пока мы рабы.
— Иногда кажется, что совсем еще не вышли из крепостного права. — Да, может быть. В приватных беседах люди говорят: у нас крепостное право, и наши работодатели — крепостники. А сколько людей — те же медицинские работники, педагогические работники, которые не получают в полном объеме зарплату и сверхурочные, и оплату за выходные или за ночные смены — это все заработная плата. А если ты не получаешь зарплату в полном объеме, читай ст. 4 Трудового кодекса. Это и есть рабство.
— Что бы вы могли пожелать нашим читателям? — Пожелать, чтобы мы не были рабами, чтобы были достойны, свободны и могли без страха высказывать свое мнение, даже если оно кому-то не нравится.
