При рассмотрении дел о восстановлении на работе суды, акцентируя внимание на внешнем поведении работника до или в процессе увольнения, не всегда анализируют то, с какой степенью добросовестности действовал (бездействовал) работник, подающий иск о признании приказа об увольнении незаконным и восстановлении на работе.
По сути дела
К. обратилась в суд с иском к ООО «…» о признании приказа об увольнении незаконным, о восстановлении на работе, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула и компенсации морального вреда. К. работала коммерческим директором в ООО «…» на основании трудового договора. В период с 20 июня 2009 года по 28 июля 2009 года истец являлась временно нетрудоспособной. Представителю истца 20 августа 2009 года были переданы трудовая книжка с записью об увольнении К. по собственному желанию в соответствии с п. 3 ст. 77 ТК РФ («Расторжение трудового договора по инициативе работника») и копия приказа об увольнении от 23 июля 2009 года. По мнению истца, приказ о ее увольнении является незаконным, поскольку никаких заявлений от 25 июня и 20 июля 2009 года об увольнении по собственному желанию она не писала и ответчику не передавала. Кроме того, 23 июля 2009 года истица находилась дома в связи с временной нетрудоспособностью, а 29 июля 2009 года листки временной нетрудоспособности были переданы ответчику. Представители ответчика в судебном заседании возражали против удовлетворения исковых требований.
Суд скорый
Решением районного суда иск К. удовлетворен. Суд признал незаконным увольнение К. по п. 3 ст. 77 ТК РФ, восстановил К. в должности коммерческого директора ООО «…» с 23 июля 2009 года, взыскал в ее пользу заработную плату за время вынужденного прогула в размере <…> руб. <…> коп. и <…> руб. — в счет компенсации морального вреда. Определением суда по ходатайству представителя истца по делу была назначена и проведена почерковедческая экспертиза. Согласно результатам экспертизы рукописный текст, записи и подписи от имени К. в двух заявлениях об увольнении по собственному желанию выполнены не К., а иным лицом. Суд пришел к выводу, что увольнение К. по п. 3 ст. 77 ТК РФ является незаконным, поскольку заявление об увольнении по собственному желанию она собственноручно не писала и не подавала. Вместе с тем Определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда решение суда первой инстанции изменено — К. восстановлена в прежней должности с 24 июля 2009 года, в ее пользу взыскана заработная плата за время вынужденного прогула в размере <…> руб. <…> коп. В остальной части позиция судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда совпала с позицией суда первой инстанции.
Суд правый
На основе надзорной жалобы генерального директора ООО «…» судьей Верховного Суда РФ дело истребовано в Верховный Суд РФ и передано для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегией по гражданским делам Верховного Суда РФ. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации, рассмотрев надзорную жалобу, не может согласиться с приведенными выше выводами судов первой и кассационной инстанций (Определение Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ от 10.06.2011 N 5-В11-37). В соответствии со ст. 80 ТК РФ работник имеет право расторгнуть трудовой договор, предупредив об этом работодателя в письменной форме не позднее чем за две недели, если иной срок не установлен ТК РФ или иным федеральным законом. По соглашению между работником и работодателем трудовой договор может быть расторгнут и до истечения срока предупреждения об увольнении. Из материалов дела видно, что в адрес ООО «…» по почте от К. поступило заявление от 25 июня 2009 года об увольнении ее по собственному желанию, в связи с которым ответчик никаких действий по увольнению не предпринимал. В адрес К. 24 июля 2009 года работодателем было направлено письмо с предложением дать объяснения по поводу отсутствия на рабочем месте в период с 22 июня по 24 июля 2009 года и с требованием вернуть имущество организации. Также истцу было сообщено о получении от ее имени заявления от 25 июня 2009 года об увольнении по собственному желанию и указано, что оно не может быть принято к рассмотрению без ее личного подтверждения. Представителем К. 29 июля 2009 года по доверенности работодателю были переданы листки временной нетрудоспособности истца за период с 20 июня по 28 июля 2009 года. В материалах дела также имеется заявление К. от 20 июля 2009 года об увольнении ее по собственному желанию с 23 июля 2009 года, явившееся основанием для издания приказа о расторжении трудового договора с истцом по собственному желанию. С этим приказом был ознакомлен представитель истца, о чем свидетельствует его подпись на приказе. Также в деле имеются подписанные представителем от имени К.: обходной лист, акт приема-передачи вверенного К. имущества, расписка о получении трудовой книжки истца с указанием на отсутствие претензий к ООО «…» по существу внесенных в трудовую книжку записей и расчетов по оплате труда. Судебная коллегия полагает, что в совокупности указанные обстоятельства свидетельствуют о совершении К. и ее представителем последовательных действий с намерением расторгнуть трудовой договор по собственному желанию.
Недобросовестные действия работника
При совершении названных действий представитель действовал на основании выданной ему К. нотариально оформленной доверенности от 24 июня 2009 года, не выходя за пределы полномочий, указанных в ней. После увольнения истец никаких претензий к представителю не предъявляла, его действия не оспаривала, к работодателю за объяснениями не обращалась, что подтверждает тот факт, что она знала и была согласна с действиями своего представителя, направленными на расторжение трудового договора. Начиная с 29 июля 2009 года К. на работу не выходила, доказательств правомерного отсутствия на работе с указанной даты не представила, в связи с чем у работодателя имелись законные основания для увольнения ее по п. 6 ч. 1 ст. 81 ТК РФ за прогул. Однако с учетом ее заявления она была уволена ответчиком по собственному желанию. Согласно ст. 10 ГК РФ не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах. В пункте 27 Постановления Пленума ВС РФ от 17.03.2004 N 2 разъяснено, что при рассмотрении дел о восстановлении на работе следует иметь в виду, что при реализации гарантий, предоставляемых Кодексом работникам в случае расторжения с ними трудового договора, должен соблюдаться общеправовой принцип недопустимости злоупотребления правом, в том числе и со стороны работников. При установлении судом факта злоупотребления работником правом суд может отказать в удовлетворении его иска о восстановлении на работе (изменив при этом по просьбе работника, уволенного в период временной нетрудоспособности, дату увольнения), поскольку в указанном случае работодатель не должен отвечать за неблагоприятные последствия, наступившие вследствие недобросовестных действий со стороны работника. Так, из материалов дела усматривается, что как в процессе увольнения, так и после издания приказа об увольнении все действия К. и ее представителя являлись недобросовестными, поскольку были направлены на причинение материального ущерба и вреда репутации работодателя, а не на реальное восстановление трудовых прав, в связи с чем, по мнению Судебной коллегии, со стороны истца имело место злоупотребление правом. Между тем судебные инстанции, неверно применив нормы материального права, исходили исключительно из того, что согласно заключению эксперта заявление об увольнении по собственному желанию было подписано не истцом, тогда как все фактические действия К. свидетельствуют о наличии у нее воли на увольнение по собственному желанию.
Явное намерение
Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ, выражая несогласие с правовыми позициями судов нижестоящих инстанций, полагает, что последние при принятии соответствующих решений по данному спору не учли как факт злоупотребления правом со стороны работника, так и то обстоятельство, что поведение истца и ее представителя, действовавшего в интересах последней, фактически было направлено на расторжение трудового договора с работодателем. ВС РФ, четко аргументируя свою позицию, подчеркнул то обстоятельство, что фактические действия истца как в процессе увольнения, так и после издания приказа об увольнении были направлены на расторжение трудового договора с работодателем по собственному желанию. Это такие действия К. и ее представителя, как: — ознакомление представителя истца с приказом об увольнении К.; — подписание представителем от имени К. обходного листа, акта приема-передачи вверенного К. имущества, расписки о получении трудовой книжки истца с указанием на отсутствие претензий к ООО «…» по существу внесенных в трудовую книжку записей и расчетов по оплате труда; — после увольнения истец никаких претензий к представителю не предъявляла, его действия не оспаривала, к работодателю за объяснениями не обращалась; — начиная с 29 июля 2009 года К. на работу не выходила. Судебная коллегия пришла к выводу, что в совокупности указанные обстоятельства свидетельствуют о совершении К. последовательных действий (бездействия) с намерением расторгнуть трудовой договор по собственному желанию. Вышеупомянутые действия (бездействие) и, в частности, то, что представитель истца указал в расписке на отсутствие претензий к работодателю истца относительно увольнения последней по п. 3 ст. 77 ТК РФ, свидетельствуют о наличии воли истца на увольнение по собственному желанию. Вместе с тем, судя по материалам дела, истец и ее представитель действовали сообща (после увольнения истец никаких претензий к представителю не предъявляла, его действия не оспаривала, к работодателю за объяснениями не обращалась). Суд также установил, что представитель не выходил за рамки полномочий, указанных в доверенности, выданной К. Работодатель был введен в заблуждение, добросовестно полагая, что расторгает трудовой договор исключительно на основании заявления работника об увольнении от 20 июля 2009 года, которое, как оказалось, было написано не работником, а иным лицом.
Злоупотребление правом
Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ весьма справедливо отметила факт злоупотребления правом со стороны работника. Исходя из исследованных судом обстоятельств дела, которые были подвергнуты тщательному анализу, в период с 20 июня по 28 июля 2009 года истец, являясь временно нетрудоспособной, не поставила в известность работодателя о причинах отсутствия на рабочем месте. Об этом свидетельствует то обстоятельство, что 24 июля 2009 года в адрес К. работодателем было направлено письмо с предложением дать объяснения по поводу отсутствия на рабочем месте в период с 22 июня по 24 июля 2009 года. В таких условиях истец действовала недобросовестно, и ее поведение содержало явные признаки злоупотребления правом. Основываясь на судебной практике по аналогичным спорам, связанным с предъявлением бывшим работником иска о восстановлении на работе в условиях злоупотребления последним своим правом, можно назвать следующие характерные признаки злоупотребления правом со стороны работника: — в рамках злоупотребления правом работник действует умышленно. Последний осознает заведомую незаконность своего увольнения, понимает то обстоятельство, что работодателю не известен факт его незаконности; — как правило, работник желает расторгнуть трудовой договор с работодателем, понимая, что при обращении в суд он докажет незаконность увольнения; — злоупотребление правом всегда сопряжено с недобросовестным поведением работника, несмотря на то что данное поведение по внешним признакам представляется законным; — злоупотребление правом способно причинить ущерб работодателю; — при увольнении работодатель действует добросовестно; — злоупотребляя правом, работник рассчитывает на получение определенной выгоды. В контексте восстановления на работе речь идет о компенсации морального вреда, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула и т. д. Таким образом, при рассмотрении дел о восстановлении на работе суды, акцентируя внимание на внешнем поведении работника до или в процессе увольнения, не всегда анализируют то, с какой степенью добросовестности действовал (бездействовал) работник, подающий иск о признании приказа об увольнении незаконным и восстановлении на работе. Таким образом, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ, выражая несогласие с правовыми позициями судов нижестоящих инстанций, пришла к выводу, что последние при принятии соответствующих решений по делу о восстановлении на работе не учли как факт злоупотребления правом со стороны работника, так и то обстоятельство, что поведение истца и ее представителя, действовавшего в интересах последнего, фактически было направлено на расторжение трудового договора с работодателем.
