(Кодинцев А. Я.) («Юридическое образование и наука», 2007, N 2)
ПРОВЕДЕНИЕ ОРГАНИЗАЦИОННЫХ МЕРОПРИЯТИЙ ПО РАЗВИТИЮ СИСТЕМЫ ЮРИДИЧЕСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ В СССР НАКАНУНЕ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
А. Я. КОДИНЦЕВ
Кодинцев А. Я., заведующий кафедрой теории и истории государства и права Сургутского государственного университета, доцент, кандидат исторических наук.
Основной задачей органов управления юридическим образованием в СССР после Большого террора стало завершение реорганизации образовательных управлений и отделов НКЮ, выработка основных методических рекомендаций по системе юридического образования и дальнейшее увеличение числа учащихся в учебных заведениях в соответствии с планами 1935 — 1936 гг. В 1938 г. вышло положение о Главном управлении учебных заведений НКЮ СССР. Согласно положению ГУУЗ оставался главным органом управления системой юридического образования в Союзе. При этом сохранялись ведомственные учебные и научные институты и школы в Прокуратуре СССР, НКВД СССР. Всесоюзная комиссия по делам Высшей школы СССР (далее — ВКВШ) по-прежнему управляла юридическими факультетами университетов. Половина юридических институтов находилась в оперативном управлении наркоматов юстиции союзных республик. Над всеми вузами возвышались отдел школ ЦК ВКП(б) и сектор школ СНК СССР. Нарком Рычков поставил своей целью сконцентрировать все юридическое образование в своем ведомстве. Борьба за вузы продолжалась вплоть до начала войны. Положение о ГУУЗ возлагало на него функции по выявлению потребности органов юстиции в работниках с высшим юридическим образованием (что пересекалось с полномочиями отдела кадров), составление планов по обучению и распределению выпускников. ГУУЗ устанавливал сеть научных и учебных заведений, осуществлял руководство учебными заведениями НКЮ союзных республик (методически непосредственно, по остальным функциям через НКЮ республик). ГУУЗ осуществлял оперативное управление подчиненными ему учебными заведениями и НИИ, представлял кандидатов на должности директоров вузов, НИИ и заместителей директоров. Также ГУУЗ вел учет ППС и руководства правовых школ, разрабатывал методические указания по учебному процессу, составлял планы издания учебников и учебных пособий, руководил работой правовых школ и курсов через НКЮ республик. ГУУЗ разрабатывал и представлял на утверждение научно-методического совета НКЮ СССР типовые учебные планы и программы. Учебные планы юридических институтов утверждала ВКВШ. ГУУЗ давал указания руководству институтов по порядку комплектования учебных заведений, осуществлял финансовые функции. В 1938 г. ГУУЗ состоял из трех отделов, в том числе высших юридических учебных заведений и НИИ, юридических школ и курсов, заочного образования. Отдел ВЮУЗ и НИИ осуществлял вышеперечисленные функции, а также утверждал состав государственных квалификационных комиссий и контролировал их деятельность, заботился о материально-бытовом положении учащихся и ППС, наблюдал за состоянием общежитий, рассматривал жалобы студентов, обследовал и инструктировал. Отдел ЮШиК руководил школами и курсами через соответствующие отделы НКЮ союзных республик. Также он разрабатывал планы по подготовке и переподготовке кадров, представлял в научно-методический совет НКЮ СССР учебные планы и программы, организовывал краткосрочные курсы, проводил мероприятия по повышению квалификации, обследовал и инструктировал школы и курсы. Отдел заочного образования руководил ВЮЗИ и заочным отделением Всесоюзной правовой академии (далее — ВПА), заочными юридическими школами через соответствующие отделы НКЮ республик. До февраля 1940 г. Управлением руководил К. П. Горшенин, а затем М. А. Красногорский. Положение о НКЮ СССР 1939 г. в целом подтвердило эти функции УУЗ НКЮ СССР. Сохранилось разделение Управления на три отдела. Положения о НКЮ союзных республик возлагали на них функции по разработке планов подготовки и переподготовки кадров, управлению подчиненными ВЮУЗ и НИИ, руководству правовыми школами (в том числе заочными) и курсами, распределению лиц, окончивших юридические институты и школы. В НКЮ республик были созданы свои УУЗ. Вскоре в республиках, где было мало юридических учебных заведений, они были объединены с управлениями кадров и превратились в отделы или сектора по подготовке и переподготовке кадров. По положениям об управлениях НКЮ союзных республик (далее — УНКЮ) на них также возлагалось руководство правовыми школами и юридическими курсами. В то же время в УНКЮ не было специального подразделения, осуществляющего такое руководство, что в существенной степени снижало их возможности по руководству <1>. ——————————— <1> История законодательства СССР и РСФСР по уголовному процессу и организации суда и прокуратуры. 1917 — 1954 гг. Сб. док. М., 1955. С. 574 — 578; Положение о НКЮ СССР // СЮ. 1939. N 11. С. 5 — 7; Шаламов М. Судебное устройство Казахстана. М., 1941. С. 95 — 99; ГАРФ, ф. Р-9492, оп. 1, д. 1519, л. 215 — 218.
В 1938 г. в связи с Большим террором управление учебными заведениями несколько ослабло. В 1937 г. все органы юстиции, управляющие юридическим образованием, обследовали 7 институтов, 12 школ, в 1938 г. — 9 и 25 соответственно. УУЗ НКЮ КазССР состоял из одного начальника, начальник УУЗ НКЮ УзбССР не имел юридического образования. В 1939 г. НКЮ СССР выпустил 11 приказов по юридическому образованию (РСФСР — 11), в 1940 г. — 29 (в РСФСР 18), в 1-м полугодии 1941 г. — 11 (в РСФСР — 14). Коллегия НКЮ СССР в 1940 г. обсуждала вопрос об образовании 11 раз, в РСФСР — 8 раз. На коллегии НКЮ РСФСР регулярно заслушивали доклады директоров правовых школ. Следовательно, контроль над деятельностью образовательной системы возрастал. Постепенно увеличивалось количество ревизий и проверок. В августе 1938 г. Рычков добился, чтобы директора институтов утверждались НКЮ СССР по представлению НКЮ республик. Отстранялись они также только с согласия наркома юстиции СССР. В сентябре 1938 г. Рычкову удалось добиться передачи в его ведение Ленинградского института государственного права и управления. В 1939 г. наркому удалось усилить влияние своего ведомства на работу высших учебных заведений, но несколько правовых институтов все-таки остались в системе НКЮ республик. В сентябре 1939 г. Рычков обратился в СНК СССР с просьбой передать все оставшиеся шесть юридических институтов из ведения НКЮ союзных республик. Этот вопрос он неоднократно поднимал еще с июня 1938 г. Наркомы юстиции четырех республик выступили категорически против передачи. И просьба наркома юстиции была отклонена Вышинским (заместитель председателя СНК СССР) в октябре 1939 г. В апреле 1940 г. Рычков еще раз обратился к Маленкову с просьбой передать институты. Приструненные наркомы уже не противились, вместо них возражения выдвинули СНК союзных республик. Вышинский, Управление кадров ЦК ВКП(б), НКФ СССР поддержали Рычкова. 5 июня СНК СССР принял решение передать институты. Но затем обстоятельства резко изменились, и передача не состоялась. Тем не менее УУЗ НКЮ СССР руководил правовыми институтами, минуя республиканские наркоматы. В том году наркомат принял ряд важных актов по деятельности образовательных учреждений (см. ниже). Важной частью работы УУЗ НКЮ СССР стала разработка методических указаний и писем. Накануне войны были пересмотрены рабочие программы по юридическим дисциплинам. В 1940 г. УУЗ организовал выпуск 11 учебников для институтов и семи для школ. Было обследовано шесть институтов, ВПА и УУЗ НКЮ РСФСР. Работники Управления участвовали в приемных экзаменах в институтах. Тем не менее работа оказалась неудовлетворительной. УУЗ фактически не контролировал НИИ наркомата. Из-за низкой оплаты труда сохранялась высокая текучесть кадров. Так, в УУЗ УзбССР в 1940 г. сменилось 12 начальников, в БССР — 2. Весной 1940 г. в РСФСР было снято 4 директора правовых школ. Директора Московской и Чкаловской школ были арестованы. В августе 1940 г. УУЗ НКЮ РСФСР провел ревизию 14 школ. После чего состоялось несколько совещаний директоров, заведующих учебной частью и чиновников. Работа школ была признана неудовлетворительной. Работники УУЗ НКЮ РСФСР были закреплены за определенными учебными заведениями, за которые они несли ответственность. С августа 1940 г. УУЗ НКЮ РСФСР стало рассылать в школы инструктивно-методические письма о порядке использования слушателями конспектов на семинарских занятиях, о преподавании отдельных дисциплин и т. д. С сентября вводится контроль над качеством преподавания путем рецензирования стенограмм лекций и семинарских занятий <2>. ——————————— <2> ГАРФ, ф. А-353, оп. 13, д. 39, л. 80 — 95; ф. Р-5446, оп. 24а, д. 195, л. 1 — 48; оп. 81а, д. 67, л. 3 — 37; ф. Р-9492, оп. 1, д. 68, л. 145 — 150; д. 2138, л. 1 — 255.
С конца 1940 г. давление на учебные заведения начинает возрастать. Это было связано с политической борьбой в системе органов юстиции. В конце 1940 и в начале 1941 г. прошло несколько партсобраний и заседаний коллегии НКЮ СССР, на которых работа УУЗ и лично М. А. Красногорского подвергалась жесткой критике. Планы срывались, борьба с либерализмом не велась, дисциплина в учебных заведениях была на низком уровне, выпускники не были пригодны к работе и т. д. Постановления коллегии НКЮ СССР обязывали начальников управлений повысить качество своей работы. Было принято решение о создании Методического совета при наркоме юстиции. Вплоть до войны работники УУЗов активно пытались устранить промахи своих ведомств <3>. ——————————— <3> В НКЮ СССР // СЮ. 1941. N 13. С. 13 — 14; ГАРФ, ф. Р-9492, оп. 1, д. 68, л. 145 — 150; ЦАОПИМ, ф. 2273, оп. 1, д. 19, л. 84 — 88.
К 1939 г. в систему НКЮ СССР входили Московский, 1-й Ленинградский, 2-й Ленинградский, Казанский юридические институты, ВЮЗИ и ВПА. НКЮ РСФСР подчинялись Саратовский и Свердловский институты, НКЮ УССР Харьковский, НКЮ БССР Минский, НКЮ КазССР Алма-Атинский, НКЮ УзбССР Ташкентский. Институт государственного права и управления ВЦИК РСФСР был передан в Прокуратуру СССР. Руководство НКЮ СССР, и особенно К. П. Горшенин, сделали все возможное для экстенсивного роста числа студентов вузов в соответствии с планами 1936 г. Горшенин пообещал в 1938 г. довести число учащихся за два года до 10000 человек. В 1938 г. в пять российских институтов системы НКЮ было принято 1250 человек, в 1939 г. — 2450. Средний конкурс составлял 1,5 человека на место. Были открыты вечерние отделения. Соответственно росли выпуски. В 1938 г. в СССР юридические институты и ВПА окончили 935 человек (в РСФСР — 637), в 1939 г. — 1178 (в РСФСР — 939), в 1940 г. — 828. Снижение было вызвано переходом институтов с 3-летнего срока обучения на 4-летний. В итоге к 1941 г. в правовых институтах НКЮ (10) обучалось 5569 студентов, в ВЮЗИ — 4000, в Юридическом институте прокуратуры СССР — 670 и на юридических факультетах университетов СССР еще около 3500 (по другим данным — 1500) человек. После объединения ВПА и ВЮЗИ в начале 1941 г. в ВЮЗИ обучалось 7670 студентов. Таким образом, прекрасные планы не могли быть выполнены. В 1941 г. институты должны были выпустить 2000 студентов, в 1942 г. — 2800. Число студентов также увеличивалось за счет присоединения юридических факультетов Львовского, Рижского, Вильнюсского и Тартуского университетов. После проведенных чисток среди ППС командированные советские преподаватели реорганизовали факультеты и формировали библиотеки юридической литературы. Такой же экстенсивный рост относился и к ППС. В 1938 г. в аспирантуру было принято 185 человек (в 1937 г. — 23)! До этого вся юридическая аспирантура в СССР составляла 50 — 60 человек. В 1939 г. обучалось уже 239 аспирантов. Открывались аспирантуры при всех правовых институтах, в ВПА и даже в ВЮЗИ. Большинство аспирантов заканчивали обучение, не защитив диссертации. На 1 января 1937 г. в юридических институтах работало 415 преподавателей (36 с научной степенью), через год их число снизилось до 400 (19 с научной степенью), еще через год составило 498 (63 с научной степенью). Таким образом, число «остепененных» постепенно росло, но оставалось при этом крайне незначительным (8 — 12%). Почти все доктора и кандидаты наук проживали в Москве и Ленинграде. На востоке СССР сохранялась неудовлетворительная кадровая ситуация (Свердловск, Казань, Ташкент, Алма-Ата). Общее число ППС достигло к началу войны 800 преподавателей и 300 аспирантов. Рост числа студентов породил большие проблемы. Прежде всего, хронически не хватало свободных помещений, и их количество не увеличивалось. Директора институтов выкручивались, как могли. Пришлось вводить свободное посещение 1/3 занятий. Был отменен текущий учет успеваемости. Студенты плохо посещали занятия, играли на семинарах и т. д. Отсутствие преподавателей коренной национальности приводило к тому, что в Алма-Атинском и Ташкентском институтах обучались в основном русскоязычные студенты. УУЗ НКЮ РСФСР, УУЗ НКЮ СССР и другие управления прилагали усилия для повышения качества преподавания. Однако эти усилия вылились в формальные процедуры. В Московском юридическом институте (далее — МЮИ) в 1936/37 г. отличники составляли 47,2% (по 3-балльной системе), в 1937/38 г. — 72,8% (при 4-балльной системе). В конце 30-х годов неудовлетворительные оценки составляли 0,5 — 1,5%. На госэкзаменах студенты не умели ориентироваться в кодексах. Следовательно, преподаватели, так же как и студенты, относились к своей работе формально. Провал планов грозил взысканиями для Горшенина. Однако Константин Петрович успел уйти со своего поста на должность наркома юстиции РСФСР, и «расхлебывать» пришлось его преемнику Красногорскому <4>. ——————————— <4> Горшенин К. Важнейшая работа Наркомюста // СЮ. 1938. N 18. С. 11; Горшенин К. Работа юридических институтов в 1938/39 учебном году // СЮ. 1939. N 19 — 20. С. 36 — 39; Кожевников М. В. История советского суда. М., 1957. С. 318; Козлов П. Пути развития юридического образования // СЮ. 1941. N 4. С. 14 — 15; Очерки по истории юридических научных учреждений в СССР. М., 1976. С. 94; Свидлер А. В ХЮИ // СЮ. 1940. N 21. С. 21; Соломон П. Советская юстиция при Сталине. М., 1998. С. 264 — 266; ГАРФ, ф. Р-9474, оп. 1, д. 2053, л. 1, 144; ф. Р-9492, оп. 1, д. 2039, л. 27, 53; д. 2138, л. 1 — 255.
Директора институтов оказались в сложном положении. Они не смогли, а наркоматы юстиции им не помогли улучшить научную работу, изыскать помещения, навести порядок в своих учреждениях. «Восточные» институты находились в состоянии непрерывной штурмовщины. Так, директор Свердловского юридического института (СЮИ) Г. И. Баев и его преемник А. М. Патрик бились над одними и теми же проблемами из года в год. Не хватало общежитий, преподаватели были перегружены занятиями, не было стабильных учебных планов, в общежитии нет стекол, столовая в полуразрушенном состоянии, нет мебели, протекают крыши и т. д. Директора неоднократно просили НКЮ СССР и НКЮ РСФСР дать средства, дать профессоров, дать здания, отремонтировать здания. В юридических институтах продолжалась отчаянная борьба за власть. Она, в свою очередь, являлась отражением борьбы Рычкова с Дмитриевым, а потом Рычкова с Вышинским. В декабре 1938 г. покончил жизнь самоубийством директор ВПА и ее основатель, известный советский юрист, редактор Закона о судоустройстве 1938 г. И. А. Крастин. После него академией последовательно руководили Я. А. Карасев, М. А. Шнейдер, В. П. Соколов. Летом 1939 г. УУЗ НКЮ СССР совместно с Краснопресненским райкомом г. Москвы обследовал МЮИ. Рычков очень долго добивался от отдела школ ЦК снятия директора института И. А. Сегаль и проталкивал на эту должность А. А. Герцензона. В конечном счете Герцензон стал директором института и возглавлял его до начала войны. Большинство директоров сменялось чуть ли не ежегодно, а чаще всего в марте 1940 г. Как всегда, в травле директоров самое активное участие принимали парткомы институтов. Так, комитет СЮИ травил Г. И. Баева в течение двух лет его руководства. Его преемника Патрика также травили. В 1940 — 1941 гг. УУЗ НКЮ РСФСР неоднократно обследовал Свердловский и Саратовский институты. В апреле 1941 г. Патрик был снят с поста директора. Новым директором стал заведующий кафедрой уголовного права Денисов <5>. ——————————— <5> О юридических факультетах (письмо в редакцию) // Известие СДТ. 1940. N 283. 7 дек. С. 3; ГАРФ, ф. А-353, оп. 13, д. 39, л. 75, 98; ф. Р-9492, оп. 1, д. 3390, л. 21, 37, 38, 49, 85; д. 3391, л. 83 — 87; д. 3422, л. 95, 97, 169; д. 3457, л. 75 — 77; ЦДООСО, ф. 2122, оп. 1, д. 16, л. 9 — 16; д. 21, л. 16 — 68.
Подготовка к войне неизбежно должна была сказаться на юридическом образовании. В 1939 г. был поднят вопрос о крайне неудовлетворительном качестве подготовки военных юристов. Большинство из них очень слабо разбирались в праве. Военный факультет ВПА выпускал незначительное число военных юристов: 17 в 1938 г. и 54 в 1939-м. Кафтанов (руководитель ВКВШ), Е. Щаденко (зам. наркома обороны) и Мехлис (начальник Политуправления РККА) поддержали просьбу декана факультета о создании отдельного военного института. Комиссия под руководством Вышинского признала необходимость создания такого учебного заведения. По Постановлению СНК СССР от 5 ноября 1939 г. N 1829-476 «Об организации Военно-юридической академии НКО» образовывалось первое в стране высшее военное юридическое учебное заведение. Срок обучения должен был составлять четыре года, контингент студентов 600 человек. Несколько сот студентов перебрасывалось из юридических институтов НКЮ. Новая академия переходила в прямое подчинение Наркомату обороны СССР. Даже при такой поддержке директор академии полгода бился с Московским сельскохозяйственным техникумом, который пытались выселить из занимаемого помещения, предназначенного под ВЮА. 2 октября 1940 г. вышло постановление СНК СССР и была введена платность обучения в вузах. После этого начался массовый отток студентов, в том числе из юридических учебных заведений. Многие переводились в ВЮЗИ на заочное образование или бросали учебу вообще. Зимой 1940/41 гг. 20% студентов (в основном 1-го курса) бросили учебу в юрвузах. С оставшихся студентов никак не могли собрать деньги за обучение. С 1 января ВПА была объединена с ВЮЗИ. В 1941 г. началась ликвидация образовательных учреждений. 1-й и 2-й Ленинградские институты были объединены <6>. ——————————— <6> История советского государства и права Узбекистана. Т. 3. Ташкент, 1968. С. 55, 235; ГАРФ, ф. Р-5446, оп. 24а, д. 270, л. 1 — 62; ф. Р-9492, оп. 1, д. 2138, л. 1 — 255; оп. 1а, д. 67, л. 34 — 40.
В системе высшего заочного юридического образования накануне войны также прилагались усилия по развитию системы обучения. ВПА и ВЮЗИ поглощали всех заочников, получающих высшее юридическое образование. Филиалы и консультационные пункты ВЮЗИ охватывали крупные города СССР. В июле 1938 г. Рычков ликвидировал 18 пунктов и 3 филиала ВЮЗИ. Директора институтов были обязаны обеспечивать филиалы преподавателями. Отчетность в работе филиалов и денежные средства должны были проходить через ВЮЗИ. Студентам-заочникам предоставляли один дополнительный день для самостоятельной учебной работы, и они впервые освобождались от работы на время сессий. Впоследствии это правило неоднократно подтверждалось и постоянно нарушалось. 2 октября 1939 г. вышла Инструкция НКЮ СССР «Об организации и работе филиалов и учебно-консультационных пунктов ВЮЗИ». Филиалы заочного института могли быть созданы и ликвидированы только по решению наркома. К 1 января 1941 г. в ВЮЗИ оставалось 15 филиалов и 14 консультационных пунктов. Директор филиала отчитывался перед директором ВЮЗИ. Филиалы наделялись учебными, дисциплинарными, финансовыми правами. Инструкция подробно определяла полномочия директора и заместителя директора филиала. Учебно-консультационные пункты также создавались по разрешению наркома. Начальники пунктов подчинялись филиалу. Пункты наблюдали за выполнением заочниками учебных планов, помогали им, вели подготовительную работу по организации сессий, организовывали занятия, выдавали материалы, осуществляли прием студентов. Для улучшения работы заочных подразделений с октября 1939 г. сроки сессий ВЮЗИ, ВПА и заочных школ были разделены <7>. ——————————— <7> Лопухов Р. Неотложные задачи высшего юридического заочного образования // СЮ. 1938. N 11. С. 58 — 59; Сборник приказов и инструкций НКЮ СССР. Вып. 1. М., 1940. С. 115 — 118, 124 — 127; ОГАЧО, ф. Р-1041, оп. 4, д. 3, л. 104.
В соответствии с планом роста числа студентов были предприняты усилия по удвоению числа студентов-заочников. В 1938 г. было принято 1113 студентов, в 1939 г. — 1417, в 1940 г. — 1430. Однако такой рост не был обеспечен по ряду позиций. План набора в РСФСР 1940 г. не был выполнен. Вместо 1025 человек набрали лишь 536. Плохая организация, нехватка учебных площадей, непредоставление учебного времени заочникам привели к огромному отсеву. В 1938 г. ВЮЗИ бросило 24,3% студентов, в 1939 г. — 21,3%, в 1940 г. — 30,7%. Всего с сентября 1939 по январь 1941 г. отсеялось 2239 студентов. Общее число студентов, соответственно, почти не увеличивалось и колебалось от 4274 в 1938 г. до 4763 в 1940 г. Выпуск составил в 1938 г. всего 308 студентов, в 1939 г. — 530, в 1940 г. — 440. По-прежнему многие заочники числились в системе ВЮЗИ формально. Отдельные студенты числились с 1932 г.! Борьба с второгодничеством проводилась активно, но… безрезультатно. Число второгодников снизилось с 93% в 1934 г. до 25% в 1940 г. В отдельных филиалах число второгодников превышало половину числа студентов (Свердловский, Ташкентский, Саратовский). Имеющиеся данные позволяют предположить, что реально процент был гораздо выше, а начальники филиалов скрывали данные. Например, заочник отчислялся, а потом тут же вновь принимался. Чтобы прекратить эти детские шалости, в 1939 г. было введено правило, по которому отчисление заочников проводилось по приказу наркома! Однако данные поступали из филиалов и все равно фальсифицировались. Например, в 1938/39 учебном году на сессию явилось лишь 65% студентов, в 1939/40 учебном году — только 1594 студента. В системе ВЮЗИ в 1939/40 г. работало лишь 89 штатных преподавателей, в 1940/41 г. уже 69. В Средней Азии преподавание вели через переводчиков. Преподавание было плохо организовано. План письменных работ на 1938/39 уч. год был выполнен студентами на 46,8% <8>. ——————————— <8> Кожевников М. В. История советского суда. М., 1957. С. 332; Сборник приказов и инструкций НКЮ СССР. Вып. 1. М., 1940. С. 124 — 127; ГАРФ, ф. Р-9474, оп. 1, д. 2053, л. 144; ф. Р-9492, оп. 1, д. 47, л. 301; д. 68, л. 108 — 112; д. 2138, л. 1 — 253; д. 3425, л. 53.
Постепенно расширялась система ВПА. Академия создавала свои филиалы. Деятельность ВПА в целом была схожа с работой ВЮЗИ. Из 876 студентов набора 1938 г. на 2-й курс был переведен только 261 человек (31%). При этом за неуспеваемость было исключено всего 148. Из 6679 письменных работ было сдано только 46,5%. Штаты ВПА также не были укомплектованы. Экстенсивному росту был положен конец, когда по Постановлению СНК СССР от 8 января 1941 г. N 51 ВПА (2984 студентов) было объединено с ВЮЗИ (4692 студентов). Накануне войны число заочников стало быстро уменьшаться. В 1939 г. из системы ВПА выделяются и напрямую подчиняются НКЮ СССР высшие академические курсы. Также были восстановлены и некоторое время функционировали высшие юридические курсы <9>. ——————————— <9> Сборник приказов и инструкций НКЮ СССР. Вып. 1. М., 1940. С. 124 — 127; ОГАЧО, ф. Р-1041, оп. 2, д. 1, л. 42.
Большая роль в расширении юридического образования отводилась средним юридическим учебным заведениям. Здесь также главным признаком стал экстенсивный рост числа слушателей. После летнего (1938 г.) совещания директоров юридических ССУзов Рычков выпустил Приказ N 71 (8 августа 1938 г.). Директоров школ утверждал нарком юстиции СССР. Заведующих учебной частью назначали наркомы союзных республик. Бюрократизация дошла до того, что наркомы республик утверждали преподавателей школ. Приказ ввел окончательный срок начала занятий с 1 сентября. Предполагалось ввести стабильный учебный план, твердые полугодовые расписания, программы, производственную практику. Организовывались педсоветы и предметно-цикловые комиссии. В состав комиссии входили представитель наркомата, прокуратуры, директор школы и преподаватель. Преподаватели должны были иметь высшее юридическое образование. Усиливался набор в школы. Предписывалось распределять выпускников за два месяца до окончания школы. По общей квоте (которая, конечно, не была соблюдена) предполагалось 40% выпускников направлять в судебные органы, 40% в прокуратуры, 5% в нотариат, 15% в адвокатуру. Учет лиц, окончивших правовые школы, вели отделы кадров НКЮ республик. В 1939 г. для части школ был введен 2-летний срок обучения. Единая система, предусмотренная Приказом, внедрялась с большим трудом. Педсоветы и предметно-цикловые комиссии в 1938 г. созданы не были. Единые учебные планы просто не применялись, производственная практика не проводилась. В РСФСР из 28 директоров школ только 17 имели высшее юридическое образование. Многие школы были плохо обеспечены помещениями и не могли увеличить контингент учащихся. Большинство школ имело только одну аудиторию. В Киргизии школа состояла из одной комнаты, которая была аудиторией и спальней одновременно. Наконец, в 1939 — 1940 гг. комиссии были созданы. Педсоветы обсуждали методические вопросы: приказы НКЮ, планы, доклады о методике занятий, отчеты предметных комиссий. Предметно-цикловые комиссии обсуждали замечания на лекции и практические занятия, результаты проверки социалистических договоров, рецензии на стенограммы лекций, обобщали опыт. Создание комиссий было, безусловно, положительным решением, которое могло улучшить работу школ <10>. ——————————— <10> Евгеньев. Правовые школы // СЮ. 1938. N 19. С. 39 — 40; Коптев М. Опыт Свердловской юридической школы // СЮ. 1941. N 4. С. 16 — 17; Официальный отдел // СЮ. 1938. N 18. С. 55 — 56.
Приказ Рычкова породил ажиотаж с приемом в правовые школы. В 1938 г. в СССР оставалось 37 школ. В УССР на 200 мест было подано свыше 3000 заявлений (15 на место), в БССР на 75 мест 800 заявлений, в Киргизии на 60 мест 200 заявлений. В 1939 г. конкурс в СССР составил 3,9 человека на место, в 1940 г. — 5,7 человека. В чем причина такой популярности? Большинство сотрудников органов юстиции имели трехклассное образование и в силу этого не могли учиться в вузах. Зато им были открыты двери в юридические школы. В 1939 г. было принято 4130 человек, в 1940 г. — 2710. Рост числа учащихся достиг пика 1 сентября 1940 г. — 5089 человек (в 1938 г. — 3184 слушателя). Возраст большинства составлял 20 — 25 лет. В 1937 г. школы выпустили 2241 человека, в 1939 г. — 2874, в 1940 г. — 1519. Всего в 1935 — 1940 гг. в СССР было выпущено 11495 специалистов. Ряд школ был слабо укомплектован. Например, в 1940 году в Чкаловской школе обучалось 16 человек. В РСФСР в 1938 г. из 359 преподавателей только 223 имели высшее образование <11>. ——————————— <11> Горшенин К. Важнейшая работа Наркомюста // СЮ. 1938. N 18. С. 12 — 13; Евгеньев. Правовые школы // СЮ. 1938. N 19. С. 40; Кожевников М. В. История советского суда. М., 1957. С. 332; ГАРФ, ф. А-353, оп. 13, д. 396, л. 69; ф. Р-9474, оп. 1, д. 2053, л. 1 — 6, 21 — 24; ф. Р-9492, оп. 1, д. 39, л. 96 — 99; д. 2138, л. 1 — 255.
Экстенсивный рост и здесь привел к отрицательным результатам. Во многих случаях занятия проводили практикующие юристы, что приводило к постоянным срывам. В Средней Азии преподавание велось только на русском языке. Программы для школ ничем не отличались от программ для институтов. Регулярные ревизии школ показывали одну и ту же картину неудовлетворительной работы. Так, Уфимская школа за 1,5 года обследовалась семь раз. По мнению наркома Дмитриева, «за редким исключением большинство «школ» не «школы». Фактически выпускались неграмотные люди. Происходила полная фальсификация оценок. На хорошо и отлично училось более 90% слушателей! Приходилось бороться с этим либерализмом <12>. ——————————— <12> Горшенин К. Важнейшая работа Наркомюста // СЮ. 1938. N 18. С. 12 — 13; ГАРФ, ф. А-353, оп. 14, д. 417, л. 1 — 68; ф. Р-9492, оп. 1, д. 39, л. 96 — 97.
Приближение войны негативно сказалось на развитии сети средних образовательных учреждений. Платность была введена и в правовых школах. После этого начался большой отсев учащихся. Вводились вечерние занятия для слушателей (4 раза в неделю). 15 ноября 1940 г. оставалось 4225 слушателей, в феврале 1941 г. — 3576, а в июне уже 1887. Весной 1941 г. был проведен досрочный выпуск слушателей 2-го курса. В срок было выпущено 1360 человек. Из 37 школ было закрыто 13. Началось сворачивание системы среднего юридического образования в СССР <13>. ——————————— <13> В НКЮ СССР // СЮ. 1940. N 22. С. 5; ГАРФ, ф. Р-9492, оп. 1, д. 2106, л. 1 — 2; д. 2138, л. 1 — 255.
Интересной формой профанации юридического образования стала организация заочного среднего обучения. Центральная заочная юридическая школа НКЮ РСФСР (далее — ЦЗЮШ) существовала с 1936 г. и состояла из 52 заочных секторов. Заочная школа в УССР была создана в 1937 г., в Узбекистане — в 1938 г., в Киргизии, Грузии, Азербайджане, Казахстане, Белоруссии, Таджикистане, Армении — в 1939 г. Всего было открыто 10 заочных правовых школ. Работали школы в беспорядочном режиме. В 1939 г. сменилось по 3 директора в белорусской и казахской школах. Также часто сменялись заведующие учебной частью. В том году отсеялось 55,6% обучающихся. Большинство учеников не были переведены с курса на курс. Школы Узбекистана, БССР, Азербайджана, Казахстана не перевели ни одного ученика. Учебные сессии проводились только в РСФСР и в УССР. Консультации для слушателей не проводились. На сессии из 3726 человек явилось 56,7%. Из 17450 письменных работ было представлено только 4000 (23,5%), а в ряде школ ни одной работы <14>. ——————————— <14> Сборник приказов и инструкций НКЮ СССР. Вып. 1. М., 1940. С. 121 — 123.
Рычков и Горшенин прилагали усилия по развитию системы среднего заочного образования. В 1938 г. нарком СССР обязал руководителей органов юстиции предоставлять заочникам освобождение от служебных занятий на один день в неделю. 25 ноября 1939 г. по приказу Рычкова было введено положение о заочных юридических школах НКЮ союзной республики. Положение предусматривало 2-летний срок обучения (к чему никто не был готов). Предполагалось создание педсоветов, предметных комиссий. Акт регулировал порядок приема, организацию учебной работы, руководство, правила ВТР. Право обучаться в школе получали лица, имеющие 4-классное образование. Выпускники школы получали не дипломы, а свидетельства. Предполагалось проведение двух сессий в год. Регулировался порядок проведения лекций, занятий, консультаций, прием экзаменов и зачетов. Во главе школы стоял директор. Его назначение производил НКЮ СССР по представлению НКЮ союзной республики. Преподаватели должны были иметь высшее юридическое образование. Заочные сектора преобразовывались в консультационные пункты во главе с заведующими. Вышедший через месяц новый приказ предписывал УУЗ НКЮ республик провести проверку руководства школ, утвердить состав преподавателей, ввести повседневный контроль над их работой. Школы переходили под патронаж ВЮЗИ. Вводились полугодовые отчеты о работе школ. Организовывались мероприятия по улучшению методического обеспечения школ <15>. ——————————— <15> Сборник приказов и инструкций НКЮ СССР. Вып. 1. М., 1940. С. 118 — 123.
Несмотря на эти меры, положение со средним правовым образованием оставалось неудовлетворительным. Состав школ постоянно раздувался. Только в 1939 г. было принято 6163 слушателя. Число учеников возросло с 7356 в конце 1939 г. до 9640 накануне войны. При этом сохранялся огромный отсев. В 1939/40 г. в РСФСР выбыло 2937 человек. На сессию не явилось 40% заочников (в СССР 52%). Учебный план был выполнен на 40%. В 1940 г. ЦЗЮШ РСФСР окончили 334 человека (в 1939 г. — 64), а всего в СССР в том году выпуск составил 445 человек. Большинство заочников числилось в течение нескольких лет. Качество подготовки было крайне неудовлетворительным. Ученики не обладали элементарной грамотностью. В УССР ученики допускали по 40 — 45 ошибок на одной странице диктанта. Слушатель народный судья г. Севастополя Сергеев читал по слогам. Письменные работы состояли из текстов, дословно переписанных из учебников. Аналогичные данные приводит П. Соломон. Самые поверхностные проверки школ, проведенные органами юстиции в 3-м квартале 1940 г., привели к тому, что буквально тысячи учеников побежали из школ, так как «тяжело стало учиться». Ряд школ, особенно в Закавказье и в Средней Азии, за пять лет не выпустил ни одного человека. В Закавказских республиках число учеников не превышало 100 человек. Бессмысленность школ была очевидна, и голоса об их закрытии раздавались неоднократно. Напротив, руководство советской юстиции предпочло пойти по пути перевода общих правовых школ в заочные <16>. ——————————— <16> Соломон П. Советская юстиция при Сталине. М., 1998. С. 264; В НКЮ СССР // СЮ. 1941. N 13. С. 13 — 14; ГАРФ, ф. А-353, оп. 16, д. 35, л. 19 — 21; ф. Р-9492, оп. 1, д. 68, л. 149 — 150; д. 2138, л. 1 — 255; оп. 1а, д. 67, л. 38 — 39.
В предвоенные годы сохранялась такая форма переподготовки юристов, как курсы или семинары. Количество таких занятий в сравнении с периодом Крыленко сократилось. Основная работа по их организации возлагалась на управления юстиции, которые с задачей не справились. Спускаемые сверху планы подготовки и переподготовки систематически не выполнялись. Так, в РСФСР в 1938 г. при плане проведения 6-месячных курсов в 1850 человек фактически было переподготовлено 1065 человек. На 3-месячных курсах судебно-прокурорских работников вместо 1749 человек — 542. В 1938 г. 3-месячные курсы были отменены по приказу Рычкова. В 1939 г. 6-месячные курсы в СССР окончило 5290 юристов, в 1940 г. — 3133 (план 4135). На 6-месячные курсы в РСФСР из 2546 юристов явилось 2037, в УССР 837 и 364. В южных республиках курсы фактически не проводились <17>. ——————————— <17> ГАРФ, ф. А-353, оп. 16, д. 35, л. 19 — 21; ф. Р-5446, оп. 23а, д. 312, л. 69; ф. Р-9474, оп. 1, д. 2053, л. 35 — 59.
Главной целью в развитии системы юридического образования было дальнейшее увеличение числа студентов и слушателей по всем формам обучения в соответствии с планами 1936 г. Экстенсивный рост, не подкрепленный достаточным финансированием, породил, в свою очередь, серию проблем, связанных с нехваткой преподавателей, помещений, учебников и пр. Качество знаний выпускников, как и раньше, оставляло желать лучшего. Политика НКЮ в этой связи выглядит чистой авантюрой. Можно сказать, что война спасла руководителей системы юридического образования от «оргвыводов» за неисполнение планов роста числа студентов и повышения качества их подготовки. В то же время выросла степень бюрократизации управления системой образования. Это проявилось во введении полного контроля НКЮ над кадрами учебных заведений, в личном участии работников наркомата в приеме студентов, в разработке методических рекомендаций, программ и учебников в соответствии с политикой партии. Положительным явлением стало принятие НПА по деятельности школ и институтов. Организация их деятельности была более или менее упорядочена и рационализована.
