(Стукалов А. В.) («История государства и права», 2007, N 20)
АКСИОЛОГИЧЕСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ ПРАВА И МОРАЛИ Н. Н. АЛЕКСЕЕВА
А. В. СТУКАЛОВ
Стукалов А. В., аспирант кафедры философии и культурологии Тульского государственного педагогического университета им. Л. Н. Толстого.
К числу важных проблем этики и философии права относится проблема соотношения права и нравственности в жизни общества. Она приобрела мировоззренческую остроту в отечественной философии, общественной мысли и юриспруденции XIX — начала XX в., сохраняя актуальность и в наши дни. Освободить право от его авторитарной политической оболочки и согласовать с абсолютными ценностями нравственного сознания личности — эти основные задачи ставили перед собой крупнейшие российские философы и теоретики права. Среди них заметное место занимал Н. Н. Алексеев (1879 — 1964) — выдающийся русский правовед и философ, создатель аксиологической концепции права, построенной на основе новейших для его времени идей феноменологии и философской антропологии, преломленных через призму русской этики и религиозной философии. Н. Н. Алексеев вообще стремился в своих исследованиях к определенному синтезу, к интеграции взглядов, которые традиционно представляются диаметрально противоположными. «Место Н. Н. Алексеева как философа и теоретика права, — справедливо отмечает И. Борщ, — уникально в отечественной юридической науке XX в. Ему удалось создать органичный синтез тех направлений, которые были в русской дореволюционной философии права» <1>. ——————————— <1> Борщ И. Философия права Н. Н. Алексеева // Государство и право. 2006. N 1. С. 75.
Доминирующее положение в русской философии права начала XX в. играли, с одной стороны, идеи нравственного идеализма П. И. Новгородцева, в кружок которого в Московском университете еще в студенческие годы входил Н. Н. Алексеев, а с другой — идеи юридического позитивизма и «реалистической» школы права, ярким представителем которой был Г. Ф. Шершеневич. П. И. Новгородцев всегда подчеркивал самобытные черты русской философии права, коренным образом отличающие ее от западноевропейской. Понимание права в русской философии, по его мнению, тесно связано с культурными традициями народа, с его нравами и обычаями, религией и нравственностью. Именно через эту связь проявляется особое «отношение народа к высшим тайнам и задачам жизни», в которых «западная философия права еще не увидела для себя проблемы» <2>. Поэтому «не конституции, а религии образуют высший продукт духовного творчества и высшую цель жизни. Не государство, а Церковь воплощает с величайшей глубиной и полнотой истинную цель истории и культуры» <3>. Главная задача философии права виделась П. И. Новгородцеву в выработке «идеальных начал правообразования в их неразрывной связи с моральной философией» <4>. ——————————— <2> Новгородцев П. И. О своеобразных элементах русской философии права // Сочинения П. И. Новгородцева. М., 1995. С. 374. <3> Новгородцев П. И. Указ. соч. С. 376. <4> Новгородцев П. И. Указ. соч. С. 305.
Данная точка зрения, разделяемая многими представителями российской интеллигенции, тем не менее вызывала критику со стороны философов и теоретиков права позитивистской и «реалистической» ориентации. Так, Г. Ф. Шершеневича, выражавшего мнение многих профессиональных юристов, тревожило чрезмерно расширительное толкование права — распространение названия «право» на другие отношения, которые не подпадают под действие права или подпадают только отчасти. «Расширение права, — писал он, — производится главным образом за счет нравственности» <5>. Собственно юридическое право должно трактоваться с позиций юридического позитивизма, согласно которому только государство является источником права. «Для признания за нормами правового характера, — полагал он, — необходимо организованное принуждение, которое только и способно отличить нормы права от всех иных социальных норм и которое может исходить только от государства» <6>. ——————————— <5> Шершеневич Г. Ф. Общая теория права. М., 1911. С. 17. <6> Шершеневич Г. Ф. Указ. соч. С. 32.
В этом споре Н. Н. Алексеев занял особую позицию, поставив своей целью создать философско-правовое учение, которое выявляло бы специфику права в его отличии и от морали, и от государственного принуждения. Он использовал некоторые идеи российского теоретика права Л. И. Петражицкого, который вообще предложил отказаться от идеи принуждения при определении понятия права. Л. И. Петражицкий указывал на то, что само по себе принуждение не может рассматриваться в качестве критерия права, таковым может быть лишь принуждение, предусмотренное правом <7>. В итоге он рассматривал право и нравственность как этические эмоции, односторонне-обязательные, чисто императивные в случае нравственности, и обязательно-притязательные, императивно-атрибутивные — в случае права. Тем самым ученый смог вообще избежать упоминания государственного принуждения при определении права, однако сведение права к эмоциям привело к тому, что вся концепция приобрела субъективистский и даже иррационалистический характер. ——————————— <7> Петражицкий Л. И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. СПб., 2000. С. 219.
Н. Н. Алексеев попытался преодолеть недостатки теории Л. И. Петражицкого, утверждая, что эмоциональные акты не могут считаться исключительно субъективными, поскольку им свойственна особая направленность на специфические объекты — ценности. Следовательно, именно ценности должны рассматриваться как объективные основания существования права и нравственности. Ценностная природа права и нравственности должна учитываться при построении наук об этих феноменах. Существуют различные способы познания ценностей, в частности, следует отличать способность простого усмотрения ценностей от способности их более или менее глубокого чувствования, так же как и от их теоретического познания. «Различие это, — пишет Н. Н. Алексеев, — нужно считать основным для всякой теории ценностей и, в частности, для всякой этики. Оно определяется различными степенями интимности в общении с ценностями, различными глубинами погружения в ценностную стихию» <8>. ——————————— <8> Алексеев Н. Н. Основы философии права. СПб., 1999. С. 68.
Например, все различие между нравственным обещанием и юридической его формой (договор) сводится, по Н. Н. Алексееву, к различным степеням глубины в переживаниях ценности. Если глубина эта значительна, если она соответствует ступени эмоционального переживания ценностей, мы имеем дело с явлением нравственным. Если глубина сравнительно поверхностна, если дело идет только об усмотрении ценности, о чисто интеллектуальном учете последствий, вытекающих из тех или иных ценностных актов, мы имеем дело с явлениями правовыми. «Право с этой точки зрения, — пишет Н. Н. Алексеев, — является определенным уровнем восприятия ценностей» <9>. Право есть «интеллектуальный» подход к ценностям, а не эмоциональный, но в то же время право есть область ценного, — и это обстоятельство решительно отграничивает его от области чисто теоретических истин. ——————————— <9> Алексеев Н. Н. Указ. соч. С. 69.
Особенности правового, интеллектуального отношения к ценностям можно выразить через понятие «признание» — особое отношение к ценностям, сводящееся к установлению интеллектуального общения с ними. Так можно признавать какое-либо произведение искусства, не обладая способностью интуитивно переживать его внутренний смысл. А вот для нравственности нужно нечто более глубокое, нужно умение переживать, умение всей душой любить и ненавидеть. «Нравственность, построенная на «признании», — пишет Н. Н. Алексеев, — выродится в сухой, холодный формализм. Признание есть не этический, а преимущественно правовой акт, и построение этики на идее признания есть своеобразный этический юридизм, перенесение в область нравственности правовых понятий» <10>. ——————————— <10> Алексеев Н. Н. Указ. соч. С. 69.
Таким образом, за правовой нормой может стоять охрана тех же ценностей, что и за нравственной нормой. Однако нравственная норма предполагает личное участие, заинтересованность, при которой правомочие органически врастает в обязанность. Долг и обязанность настолько важны, что невозможно не требовать правомочия их осуществления. Для права же вполне достаточно, что человек просто уважает и признает нечто как должное, причитающееся согласно иерархии ценностей, т. е. по справедливости. Право исходит из того понимания вещей, которое открывается разуму, предполагает дистанцию, а не то самозабвение и погружение в предмет, которые связаны с нравственностью. Подобное теоретическое различение права и нравственности свидетельствует о расхождении идей Алексеева с классическим этическим направлением в русской философии права, представители которого стремились к отождествлению права и нравственности. Это расхождение не осталось незамеченным и вызвало критику П. И. Новгородцева. Сам Н. Н. Алексеев характеризовал спорный момент таким образом: «Я старался сформулировать те основные моменты, которыми отличается право от нравственности и даже противопоставлено ей. Новгородцев упрекал меня в том, что я будто бы отступил от русской традиции, согласно которой право нужно сливать с нравственностью» <11>. ——————————— <11> Алексеев Н. Н. Из Царьграда в Прагу. Русский юридический факультет // Пашуто В. Т. Русские историки-эмигранты в Европе. М., 1991. С. 215.
Однако П. И. Новгородцев не заметил того обстоятельства, что этический аспект права может раскрываться гораздо сложнее, чем через простое отождествление права и нравственности. Для Н. Н. Алексеева право не просто ограничивает зло, поддерживая в мире некоторый минимум добра. Этический аспект права проистекает из признания и допущения множества путей осуществления добра. Каждый из подобных путей имеет равное право на свое осуществление. Этого требует справедливость. Справедливость также требует признания за ними разного достоинства, разной ценности. Справедливость в учении Н. Н. Алексеева это и есть принцип иерархии ценностей. Таким образом, именно право сохраняет разумное и иерархичное разнообразие мира в самостоятельности и гармонии его частей. «Глубочайшей основой идеи справедливости, — утверждает Н. Н. Алексеев, — является мысль о том иерархическом порядке, в котором стоят по отношению друг к другу ценности, — мысль о постепенном их достоинстве, о возрастающих и убывающих степенях их совершенства. Правильное отношение этих степеней и есть отношение справедливое» <12>. ——————————— <12> Алексеев Н. Н. Указ. соч. С. 119.
В истории философской и юридической мысли справедливость всегда была спорной территорией между этикой и юриспруденцией. Юридический позитивизм стремился вынести понятие справедливости за пределы теории права, мотивируя это тем, что вопросы справедливости не могут иметь рационального решения. Н. Н. Алексеев же настаивает на том, что справедливость является категорией права, а не категорией этики. Порядок справедливости как порядок правильного соотношения ценностей есть порядок чисто идеальный, который не следует отождествлять с какими-либо реальными целостностями, например с «общественным целым». В реальном обществе, воплотившем в себе ценности, мы имеем дело уже не с их чистым идеальным смыслом, но с его реализацией, с благами. Реальное справедливое общество есть общество, построенное на правильном соотношении благ, — соотношении, в основе которого лежит как образец идея справедливости. Что же касается формулы справедливости, то Н. Н. Алексеев утверждает, что она дается не отдельной дефиницией, а развернутым учением о системе ценностей в их иерархических отношениях. Идеал общественной справедливости есть конкретное отношение реализованных ценностей. Отсюда следует, что в порядок справедливости входят элементы чисто фактического характера. Поэтому невозможно дать априорную формулу отношений таких фактических элементов и сформулировать закон справедливости, который решал бы все возможные вопросы конкретной правовой организации. «Создание такой всеобщей формулы, — полагает Н. Н. Алексеев, — столь же невозможно, как невозможно одинаковое решение всех возможных конкретных математических задач. Формулы справедливости, как и математические формулы, могут быть только примерными образцами и правилами конкретных решений, — и формулировка таких образцов также возможна в вопросах справедливости» <13>. ——————————— <13> Алексеев Н. Н. Указ. соч. С. 121.
И все же Н. Н. Алексеев попытался сформулировать некоторые законы общественной справедливости (например, «каждая реализованная ценность имеет право на полноту своего достойного существования и развития в пределах общей системы ценностей»). Фактически подобные законы конкретизируют древнюю формулу справедливости «воздавать всякому не в ущерб другому». Таким образом, справедливость мыслится как некоторый порядок отношений, в котором каждому члену принадлежит свое место и каждому причитается то, что ему принадлежит. В чем заключается смысл этих отношений? С одной стороны, распространенный взгляд на право как на способ обуздания человеческого эгоизма должен приводить к выводу, что отношения справедливости имеют место между ценностями сугубо материального характера, тогда только в чисто нравственных отношениях мы встречаемся со стихией истинно духовной. С другой стороны, согласно не менее распространенному воззрению, опирающемуся на идеи В. С. Соловьева, право рассматривается как минимум нравственности. Тем самым утверждается, что в порядке справедливости мыслятся те же ценности, что и в нравственном порядке, — ценности по преимуществу духовные, этические. Получается вполне убедительная позиция, поскольку элементом установленного правопорядка по большей части выступает человек с его чувственными интересами и материальными потребностями, смягченными некоторым минимумом нравственных начал. И все же Н. Н. Алексеев эту позицию занимать не торопится. Он стремится к определенному синтезу. «Но по идее своей, — утверждает мыслитель, — справедливость отнюдь не связана с понятием низшей, материальной ценности или же ценности непременно нравственной. Всякая ценность и соответствующее ей благо может быть элементом истинно справедливого порядка: нравственная и эстетическая, личная и сверхличная, индивидуальная и коллективная, чувственная и духовная» <14>. ——————————— <14> Алексеев Н. Н. Указ. соч. С. 124.
Смысл идеи справедливости становится более отчетливым тогда, когда мы отвлекаемся от чисто нравственных и чисто личных ценностей, к которым может иметь место отношение к любви. Отношение же к сверхличным ценностям, например к науке, не должно непременно выливаться в любовь, достаточно лишь акта признания. Сосуществование реализованных ценностей на основе общего взаимного признания и рассматривается Н. Н. Алексеевым как порядок общественной справедливости, служащий основой для идеи права. Поэтому понятия эгоизма, свободы и равенства не могут дать сколько-нибудь исчерпывающих характеристик существа права. Все они, по своему смыслу, относятся к явлениям межличным, а не к отношениям сверхличных ценностей. Пояснить эту позицию можно словами И. А. Ильина: «Нормальное правосознание есть воля к праву, проистекающая из воли к духу» <15>. Только Н. Н. Алексеев использует более светскую терминологию. Даже если право нацелено на упорядочение межличностных отношений, идея справедливости как основа права зависит от того, насколько субъекты права преуспели в признании сверхличных ценностей, насколько они признают иерархию культурных ценностей. ——————————— <15> Ильин И. А. О сущности правосознания // Собр. соч. в десяти т. Т. 4. М., 1994. С. 237.
Из этого, в частности, следует различие между философско-правовым и теоретико-правовым пониманием субъекта права. Разумеется, существует множество подходов к проблеме субъекта права, который может пониматься и как физическое лицо, и как искусственная юридическая конструкция, и как чисто нормативное понятие. Теоретико-правовое учение о субъекте права признает последнего существующим постольку, поскольку он является носителем уже закрепленного в положительном праве юридического смысла. Проблема заключается не в том, что правовой субъект не является чувственно-воспринимаемым человеком, а в том, что он не является живым носителем правосознания. А последнее должно подразумевать ценностный аспект. «Правовым субъектом как деятелем, — пишет Н. Н. Алексеев, — может быть только то лицо, которое способно совершать акты признания и сопереживать их» <16>. ——————————— <16> Алексеев Н. Н. Указ. соч. С. 87.
Итак, Н. Н. Алексеев строит свою философско-правовую систему, разрабатывая темы, которые доминировали в русском философском правоведении: субъект права, ценность в праве, идеал правоотношений. Особое внимание уделяет исследователь связи проблем морали с правовыми нормами, подчеркивает связь правовых проблем с проблемами ценностей. Эти проблемы не сняты с повестки дня и в наше время. Их осмыслению должны способствовать исследования воззрений авторитетных российских философов права, таких, каким был и остается Н. Н. Алексеев.
