ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ПОДДЕРЖАНИЯ ГОСУДАРСТВЕННОГО ОБВИНЕНИЯ В СУДЕ ПРИСЯЖНЫХ
Т. А. ВЛАДЫКИНА
Владыкина Татьяна Анатольевна, доцент кафедры уголовного процесса Благовещенского филиала Современной гуманитарной академии, кандидат юридических наук.
На основе анализа норм уголовно-процессуального законодательства, материалов судебной практики автор статьи делает вывод о том, что эффективность государственного обвинения в суде присяжных в равной мере зависит как от знаний процессуальных норм, так и знания основ социальной и юридической психологии.
Ключевые слова: государственное обвинение, приговор, вердикт, психологическое воздействие, эмоции, негативное отношение к подсудимому, прокурор.
Psychological aspects of public prosecution in jury courts T. A. Vladykina
Based on analysis of the rules of criminal procedure law, materials jurisprudence author concludes that the effectiveness of public prosecution in the trial by jury are equally dependent on both the knowledge of procedural rules, and on the basis of social and legal psychology.
Key words: prosecution on behalf of a state, sentence, verdict, psychological impact, emotions, negative attitude toward the defendant, prosecutor.
В соответствии с ч. 3 ст. 37 УПК РФ в ходе судебного производства по уголовному делу прокурор поддерживает государственное обвинение, обеспечивая его законность и обоснованность.
А. Ильюхов со ссылкой на социологические исследования Н. Яновой приводит следующий пример: для присяжных заседателей профессионально значимые психологические качества государственного обвинителя оказываются разбавленными признаками внешнего поведения и антропометрическими свойствами (например, высокий рост прокурора делает его более убедительным в глазах заседателей) <1>. ——————————— <1> См.: Ильюхов А. А. Спорные вопросы исследования присяжными заседателями данных о личности подсудимого, потерпевшего и свидетелей: теория и практика // Российский судья. 2011. N 6. С. 10 — 11; Янова Н. Г. Суд присяжных и государственный обвинитель // Социологические исследования. 1998. N 5. С. 84 — 85.
К. Долин, будучи озабоченным тем, что «даже весьма презентабельный вид прокурора не гарантирует успех, если он строит свою речь непонятно для коллегии присяжных», предлагает государственному обвинителю «заменить все юридические термины общеупотребительными, а при затруднениях обращаться за помощью к лингвистам» <2>. И. Маслов, задаваясь вопросом, почему обвинение проигрывает в суде присяжных, и обнаружив на него несколько ответов, рекомендует государственному обвинителю представлять доказательства в форме детективного жанра, который будет понятен присяжным <3>. Не отрицая наличия в этом предложении рационального зерна, считаем, что его буквальная реализация может стереть установленные уголовно-процессуальным законом грани, превратив судебное заседание в судебное шоу, которыми ныне изобилует наше телевидение. ——————————— <2> Долин К. Государственное обвинение в суде присяжных: вопросы теории и практики. М., 2009. С. 156. <3> См.: Маслов И. Почему обвинение проигрывает в суде присяжных? // Законность. 2009. N 9. С. 24.
О наглядности как факторе повышения эффективности понимания и усвоения присяжными заседателями доводимой до них прокурором информации говорят Д. Талипов, А. Петров <4>. В. Зайцев рекомендует гособвинителям по делам, рассматриваемым с участием присяжных заседателей, использовать понятные доказательства — показания свидетелей и потерпевших, вещественные доказательства, стремиться возбудить в присяжных негативное отношение к совершенному преступлению и лицу, его совершившему, сочувствие к потерпевшим <5>. Эта позиция не нова и свидетельствует о наличии у некоторых процессуалистов представлений об оправдании лица как об экстраординарном, нетипичном и нежелательном исходе уголовного процесса. Ранее подобный подход был обозначен М. Пастуховым («при оправдании суд не достигает истины по делу, и лишь вынесение обвинительного приговора во всех случаях связано с установлением истины» <6>), М. Якубом («вынесением оправдательного приговора цель уголовного процесса не достигается» <7>) и другими учеными. ——————————— <4> Талипов Д., Петров А. Использование знаний психологии и наглядности при поддержании государственного обвинения // Законность. 2010. N 12. С. 22 — 24. <5> Зайцев В. Производство в суде с участием присяжных заседателей. М., 2008. С. 178 — 179. <6> Пастухов М. И. Оправдание подсудимого. Минск, 1985. С. 10. <7> Якуб М. Л. Демократические основы советского уголовно-процессуального права. М., 1960. С. 17.
Соглашаясь с необходимостью изложения позиции обвинения в наиболее доходчивой и понятной для присяжных заседателей форме, невозможно признать правильными действия прокурора, направленные на формирование негативного отношения коллегии присяжных к подсудимому. Л. Курочкина, ссылаясь на статистические показатели, утверждает: в прокуратуре царствует обвинительный уклон; 60 процентов прокуроров, выступавших в процессах, заявили, что их руководители необоснованно ориентировали их на поддержание обвинения в условиях, когда виновность подсудимых с несомненностью не доказана <8>. По нашему убеждению, конечной целью гособвинителя в уголовном процессе должно являться не улучшение статистических показателей, выразившееся в очередном обвинительном приговоре, а установление объективной истины по делу. Требование объективности стороны обвинения провозглашается и в п. 3 мотивировочной части Постановления Конституционного Суда РФ от 29 июня 2004 г. N 13-П по делу о проверке конституционности отдельных положений ст. ст. 7, 15, 107, 234 и 450 УПК РФ в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы: обвинение может быть признано обоснованным только при условии, что все противостоящие ему обстоятельства дела объективно исследованы и опровергнуты стороной обвинения. ——————————— <8> См.: Курочкина Л. А. Проблемы обеспечения прокурором прав участников судебного разбирательства: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2003. С. 14.
Одной из форм ненадлежащего исполнения прокурором служебного долга является требование о вынесении обвинительного приговора при отсутствии доказательств виновности подсудимого (п. 1.8 Приказа Генерального прокурора РФ от 20 ноября 2007 г. N 185 «Об участии прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства» <9>). В соответствии с п. 2.1.10 Кодекса этики прокурорского работника РФ <10> государственный обвинитель должен всемерно способствовать установлению фактических обстоятельств дела с целью вынесения судом законного, обоснованного и справедливого решения. ——————————— <9> Законность. 2008. N 1. <10> Утвержден Приказом Генерального прокурора РФ от 17 марта 2010 г. N 114. Законность. 2010. N 6.
«Пройтись за счет подсудимого, без сомнения, иногда бывает соблазнительно, особенно в тех случаях, когда обвинитель глубоко убежден в его виновности и возмущен его поступком. Но этому соблазну не стоит поддаваться» <11>. Прокурор обязан уважительно относиться ко всем участникам процесса, в том числе и к подсудимому. Как показывает опыт, при исследовании доказательств по делу формирование негативного отношения коллегии присяжных к подсудимому может произойти автоматически. Так, при разбирательстве дела М. присяжные осматривали фототаблицу — приложение к протоколу осмотра места происшествия — квартиры подсудимого. Из фотографий следовало: жилище М. чрезвычайно запущенно (грязь, беспорядок), что негативно характеризовало его образ жизни и свидетельствовало, кроме того, о злоупотреблении им спиртными напитками (на полу было множество пустых водочных бутылок) <12>. ——————————— <11> Кони А. Ф. Собрание сочинений: В 8 томах. М., 1967. Т. 4. С. 126. <12> Кемпф Н. Г. Проблемные вопросы исследования фактических обстоятельств дела в суде с участием присяжных заседателей: Дис. … канд. юрид. наук. Барнаул, 2006. С. 145.
В соответствии с ч. 8 ст. 335 УПК в присутствии присяжных заседателей запрещается исследовать факты прежней судимости, признания подсудимого хроническим алкоголиком или наркоманом, а также иные данные, способные вызвать предубеждение присяжных в отношении подсудимого. Это требование согласуется и с положениями ст. 334 УПК, в соответствии с которой в ходе судебного разбирательства уголовного дела присяжные заседатели разрешают только те вопросы, которые предусмотрены п. п. 1, 2 и 4 ч. 1 ст. 299 УПК, т. е. вопросы, связанные с установлением фактических обстоятельств преступления, доказанности его совершения подсудимым и его виновности в этом преступлении безотносительно к тому, положительно или отрицательно характеризуется это лицо. Однако эти требования УПК выполняются участниками процесса, и в частности государственным обвинителем, не всегда. Как видно из протокола судебного заседания по делу Ж. и П., государственный обвинитель в присутствии коллегии присяжных допросил свидетелей Т. и П. Е. Не обладавшие информацией по существу предъявленного осужденным обвинения, они детально отрицательно охарактеризовали П. и Ж. Далее прокурор в присутствии присяжных заседателей огласил данные о судимостях Ж. и П. Таким образом, с участием присяжных заседателей по делу в судебном заседании были исследованы данные о личности подсудимых, способные вызвать к ним предубеждение присяжных заседателей. Результат — приговор Верховного суда Республики Хакасия, постановленный на основании обвинительного вердикта присяжных заседателей, отменен (Определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 4 февраля 2004 г. по делу N 55-о03-16сп). При применении ч. 8 ст. 335 УПК следует учитывать, что данные о личности подсудимого могут исследоваться с участием присяжных заседателей в той мере, в какой они необходимы для установления отдельных признаков состава преступления, в совершении которого он обвиняется. Приговором Амурского областного суда, вынесенным с участием присяжных заседателей, П. признан виновным, а Д., Г., Ж. и К. оправданы по ч. 3 ст. 321 УК. По мнению государственного обвинителя, изложенному в кассационном представлении, в нарушение требований ст. 336 УПК адвокаты и подсудимые в прениях использовали недопустимые высказывания, оказывая воздействие на присяжных заседателей. В частности, адвокат А. сообщил присяжным заседателям данные о личности подсудимого К., сведения о том, что он ранее проживал в другом регионе. Подсудимые Ж. и П. довели до присяжных информацию о том, что они первый раз попали в места лишения свободы. По мнению государственного обвинителя, эти обстоятельства, как характеризующие личность потерпевших и не относящиеся к предмету доказывания по делу, не должны были представляться присяжным заседателям. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ с доводами прокурора не согласилась, оставив приговор в отношении П., Д., Ж., К. без изменения (Определение от 9 июня 2010 г. N 59-О10-11СП <13>). ——————————— <13> См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2011. N 2. С. 24.
Действительно, субъектами преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 321 УК, являются лица, отбывающие наказание в виде лишения свободы. Поэтому сведения о фактах судимости подсудимых и потерпевших, их взаимоотношениях и отношениях с администрацией исправительного учреждения необходимы для установления отдельных признаков состава этого преступления, а следовательно, подлежат исследованию (ч. 8 ст. 335 УПК). Иными словами, председательствующим в полной мере выполнены требования ст. 336 УПК, которая, наряду со ст. 292, требует проведения прений сторон в пределах вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями. Важно и то, что в этом деле судья обозначил позицию, лежащую в «силовом поле» установлений Конституционного Суда РФ, неоднократно подчеркивающего, что сторонам должна быть предоставлена реальная возможность довести свою позицию относительно всех аспектов дела до сведения суда. В связи с этим следует иметь в виду, что согласно п. 47 ст. 5 УПК потерпевший, его законный представитель и представитель относятся к участникам судопроизводства со стороны обвинения. Поэтому суд при наличии к тому оснований вправе удовлетворить ходатайство государственного обвинителя в судебном заседании о предоставлении ему возможности согласовывать свою позицию с этими лицами (п. 14 Постановления пленума Верховного Суда РФ от 29 июня 2010 г. N 17 «О практике применения судами норм, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве»). Не вызывает сомнения тот факт, что прокурор посредством предоставленных ему УПК полномочий защищает права и законные интересы потерпевшего в уголовном судопроизводстве <14>. В соответствии с правовой позицией Конституционного Суда РФ, выраженной им в Постановлении от 15 января 1999 г. N 1-П по делу о проверке конституционности положений части первой и второй ст. 295 УПК РСФСР в связи с жалобой гражданина М. А. Клюева, частный интерес потерпевшего состоит в восстановлении всех его прав, нарушенных преступлением, в защите чести и достоинства личности, возмещении причиненного ему не только материального, но и морального вреда. Вместе с тем по уголовным делам потерпевший заинтересован в том, чтобы способствовать раскрытию преступления, установлению истины по делу, изобличению преступника и справедливому воздаянию за содеянное. ——————————— <14> См. об этом подробнее: Фоменко А. А. Защита прокурором прав и законных интересов потерпевшего в уголовном судопроизводстве: Дис. … канд. юрид. наук. Краснодар, 2006.
Как показывает опыт, психическое состояние потерпевшего в уголовном процессе в значительной степени определяется его обвинительной установкой, отрицательными эмоциями, связанными с совершенным в отношении его преступлением или запрещенным уголовным законом деянием, совершенным лицом в состоянии невменяемости. Как справедливо указал пленум Верховного Суда РФ в п. 2 Постановления от 29 июня 2010 г. N 17 «О практике применения судами норм, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве», потерпевший имеет в уголовном процессе свои собственные интересы, для защиты которых он наделен правами стороны. Однако «показания многих потерпевших перенасыщены оценочными элементами, тогда как доказательственное значение имеют только фактические сведения» <15>. Следовательно, активная позиция и профессионализм государственного обвинителя являются решающим фактором в обеспечении неотвратимости наказания за совершенное преступление (п. 1 Приказа Генерального прокурора РФ от 20 ноября 2007 г. N 185 «Об участии прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства»). ——————————— <15> Еникеев М. И. Психология коммуникативной деятельности следователя // Юридическая психология. 2009. N 4. С. 3 — 4.
УПК РФ (ч. ч. 7, 8 ст. 246) предусматривает возможность полного или частичного отказа государственного обвинителя от обвинения, изменения обвинения в сторону смягчения. При этом полный отказ прокурора от обвинения в стадии судебного разбирательства в соответствии со ст. 239 УПК влечет за собой прекращение уголовного дела по основаниям, предусмотренным п. п. 1 и 2 ч. 1 ст. 24 и п. п. 1 и 2 ч. 1 ст. 27 УПК. «В случае отказа прокурора от обвинения, — пишет Т. Рябинина, — потерпевший остается один на один со своими нерешенными проблемами, суд для него не становится органом защиты его прав и прокурор тоже» <16>. В полном объеме разделить эти категоричные суждения не представляется возможным. Хотя следует признать, что задуматься здесь действительно есть над чем. Механизм реализации права потерпевшего на поддержание обвинения, установленного п. 16 ч. 2 ст. 42 УПК, в случае отказа государственного обвинителя от обвинения законодательно не определен. ——————————— <16> Рябинина Т. К. Пределы судебного разбирательства уголовных дел // Российский судья. 2003. N 8. С. 14 — 18.
Более понятным является алгоритм действий судьи в случаях изменения государственным обвинителем в ходе судебного заседания обвинения в сторону смягчения либо при частичном отказе от обвинения. Председательствующий должен вынести постановление о продолжении разбирательства дела в объеме обвинения, поддерживаемого государственным обвинителем (п. 9 Постановления пленума Верховного Суда РФ от 22 ноября 2005 г. N 23 «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих судопроизводство с участием присяжных заседателей»). Поддерживая государственное обвинение в суде, прокурор должен избрать психологически обоснованную тактику в полемике с защитником. Проанализировав все версии (в том числе и выдвинутые стороной защиты) государственный обвинитель должен аргументированно доказать, что, кроме версии обвинения, ни одна из других доказательствами по делу не подтверждается. Разумеется, получается это не у всех прокуроров и не всегда. Именно поэтому поддержание государственного обвинения по делам, рассматриваемым с участием присяжных заседателей, необходимо поручать наиболее опытным прокурорам, обладающим соответствующими профессиональными навыками, в том числе знаниями в области психологии. Вполне объяснимо, что в НИИ Академии Генеральной прокуратуры России создан и функционирует отдел психологического обеспечения деятельности органов и учреждений прокуратуры (Приказ Генерального прокурора РФ от 6 апреля 2007 г. N 44-ш «О создании ФГОУ ВПО «Академия Генеральной прокуратуры Российской Федерации» <17>). А одной из основных целей профессиональной подготовки и переподготовки работников прокуратуры, закрепленной в п. 1.4 Приказа Генерального прокурора РФ от 4 октября 2010 г. N 373 «О совершенствовании системы подготовки, повышения квалификации и профессиональной переподготовки работников органов прокуратуры Российской Федерации» <18>, является развитие у них профессионально-психологических качеств и навыков, необходимых для успешного решения конкретных практических задач. Важным шагом в нормативном обеспечении психологического образования государственных обвинителей является утвержденная Приказом Генерального прокурора РФ от 17 марта 2010 г. N 114 Концепция воспитательной работы в системе прокуратуры Российской Федерации <19>, в которой сформулированы психологические требования, предъявляемые к работникам прокуратуры, и мероприятия по их профессионально-психологической подготовке. ——————————— <17> Законность. 2007. N 5. <18> Законность. 2010. N 12. <19> Законность. 2010. N 6.
Общеизвестно, что при приеме на службу в органы прокуратуры кандидаты в обязательном порядке проходят собеседование со штатным специалистом-психологом. Его заключение принимается во внимание и учитывается при решении вопроса о распределении служебных обязанностей, повышении в должности <20>. Как отмечают специалисты в области психологии, необходимость диагностики должна быть сопоставима с профессионализмом, ответственностью и чувством вины тех, кто ее осуществляет. Это означает, что в результате собеседования/тестирования психолог должен выяснить способности убеждения, логического мышления и знания основ психологии у претендентов на должности прокуроров, а при их отсутствии или недостаточности — реальность их формирования или коррекции. Принципиально важно понимать: грамотная психологическая консультация — одна сторона дела. Успех мероприятия зависит в том числе от готовности потенциального сотрудника прокуратуры принять эту помощь. ——————————— <20> См.: Приказ Генерального прокурора РФ от 9 ноября 2009 г. N 983-к «Об утверждении Инструкции по учету кадров прокурорских работников в органах и учреждениях прокуратуры Российской Федерации» // Законность. 2010. N 2; Приказ Генерального прокурора РФ от 2 ноября 2011 г. N 378 «Об утверждении квалификационной характеристики должности (квалификационных требований к должности) помощника прокурора города, района и приравненного к ним прокурора».
Подводя итог сказанному, заключим: на прокуроре, поддерживающем государственное обвинение в суде присяжных, лежит не только правовая, но и морально-психологическая ответственность. Отсутствие прочных знаний УПК РФ, незнание или поверхностное знание основ социальной и юридической психологии способно привести к ненадлежащему выполнению прокурором функции уголовного преследования в ходе судебного разбирательства. В итоге некачественная работа государственного обвинителя сводит на нет усилия органов, осуществлявших предварительное расследование дела, позволяя преступнику избежать наказания, и, что более важно, приводит к утрате доверия граждан к прокуратуре и суду, а в их лице — к государству в целом, создавая у россиян представление о своей юридической незащищенности и эффективности внеправовых методов разрешения уголовно-правового конфликта.
Пристатейный библиографический список
1. Долин К. Государственное обвинение в суде присяжных: вопросы теории и практики. М., 2009. 2. Еникеев М. И. Психология коммуникативной деятельности следователя // Юридическая психология. 2009. N 4. 3. Зайцев В. Производство в суде с участием присяжных заседателей. М., 2008. 4. Ильюхов А. А. Спорные вопросы исследования присяжными заседателями данных о личности подсудимого, потерпевшего и свидетелей: теория и практика // Российский судья. 2011. N 6. 5. Кемпф Н. Г. Проблемные вопросы исследования фактических обстоятельств дела в суде с участием присяжных заседателей: Дис. … канд. юрид. наук. Барнаул, 2006. 6. Кони А. Ф. Собрание сочинений: В 8 томах. М., 1967. Т. 4. 7. Курочкина Л. А. Проблемы обеспечения прокурором прав участников судебного разбирательства: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2003. 8. Маслов И. Почему обвинение проигрывает в суде присяжных? // Законность. 2009. N 9. 9. Пастухов М. И. Оправдание подсудимого. Минск, 1985. 10. Рябинина Т. К. Пределы судебного разбирательства уголовных дел // Российский судья. 2003. N 8. 11. Талипов Д., Петров А. Использование знаний психологии и наглядности при поддержании государственного обвинения // Законность. 2010. N 12. 12. Якуб М. Л. Демократические основы советского уголовно-процессуального права. М., 1960. 13. Янова Н. Г. Суд присяжных и государственный обвинитель // Социологические исследования. 1998. N 5.
