ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ ПРАВА НА ЗАЩИТУ В ГРАЖДАНСКОМ ПРОЦЕССЕ ПРОФЕССИОНАЛЬНЫМИ ПРЕДСТАВИТЕЛЯМИ
Е. Н. КИМИНЧИЖИ
Киминчижи Е. Н., директор ООО «Правовое агентство «Эдвис», г. Белгород.
Одним из важнейших элементов механизма обеспечения прав и свобод личности в любом обществе является гарантия получения юридической помощи. Оказавшись в проблемной ситуации и не имея специальных юридических познаний и навыков, человек нуждается в квалифицированной помощи профессионала для осуществления и защиты своих интересов. В связи с этим право на юридическую помощь носит универсальный характер, поскольку выступает в качестве гарантии эффективной реализации иных прав и свобод личности, в том числе процессуальных прав участника гражданского судопроизводства. Необходимость вовлечения в орбиту гражданских процессуальных отношений профессионального представителя обусловлена как невозможностью личного участия стороны в процессе, так и добровольным обращением ее к помощи представителя. Как справедливо отмечал В. П. Грибанов, «субъективное право, предоставленное лицу, но не обеспеченное от его нарушения необходимыми средствами защиты, является лишь декларативным правом» <1>. Указанное положение имеет отношение не только к гражданским правам, но и к любым другим принадлежащим человеку субъективным правам. Одним из необходимых средств защиты нарушенного субъективного права является право на обращение в суд. В обеспечении права на судебную защиту, реализуемого при обращении лица в суд, неоценимая роль принадлежит институту представителя в гражданском процессе. ——————————— <1> См.: Грибанов В. П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав. М., 2001. С. 96, сл.
Институт судебного (процессуального) представительства имеет свои истоки в римском праве. Его развитие происходило от полного неприятия в связи с принципом «Никто не может искать по закону от чужого имени» (nemo alieno nomine lege agere potest) вплоть до возникновения особого сословия правозаступников <2>. В римском праве правозаступники (профессиональные представители) не являлись процессуальными участниками дела, а приглашались в суд для оказания помощи, прежде всего суду, своими советами и речами. Тем самым вопрос о положении представителя в гражданском процессе, до сих пор являющийся дискуссионным, заложен еще в римской юриспруденции. В связи с этим исследование деятельности судебного представителя в современном гражданском процессе при осуществлении им защиты представляемых лиц, а также пределы осуществления этого права первоначально предполагают выяснение вопроса об основаниях возникновения судебного представительства, месте представителя в судебном процессе среди иных лиц, участвующих в деле, функциях представителя, а также формах и методах реализации полномочий представителя при осуществлении «чужого» по своей природе права на защиту. ——————————— <2> О развитии института процессуального представительства в римском праве и последующей его рецепции см., напр.: Салогубова Е. В. Римский гражданский процесс. М., 2002. С. 132 — 151.
Е. В. Васьковский определял судебное (процессуальное) представительство как юридическое отношение между тяжущимся и другим лицом (представителем, уполномоченным), в силу которого это лицо осуществляет принадлежащие тяжущемуся права, а юридические последствия его действия падают непосредственно на самого тяжущегося, и относил его к специальному виду общегражданского представительства <3>. Определение судебного представительства как одного из видов представительства в гражданском праве имело место в советской юридической литературе, причем как среди процессуалистов, так и среди цивилистов <4>. В то же время мы согласны с мнением Д. М. Чечота, что «подобный упрощенный подход к вопросу не может быть принят ввиду наличия существенных черт, отличающих представительство в гражданском праве от судебного представительства» <5>. Отличие это обусловлено целями судебного представительства, направленными прежде всего на защиту прав и интересов сторон и третьих лиц, а также оказание помощи суду в отправлении правосудия по гражданским делам. Профессиональные представители, обладающие необходимой квалификацией, выполняют важную социальную функцию: повышают правовую культуру общества и способствуют демократизации сферы юридической деятельности. Всеобщая правовая культура населения должна быть противопоставлена самоуправству отдельных административных служащих <6>. Представители способствуют правильному применению законов, укреплению веры людей в справедливость и их защищенность в борьбе за восстановление своих прав. При этом они не только разъясняют права, но и учат бороться за свое право, и сами включаются в эту борьбу. ——————————— <3> Васьковский Е. В. Учебник гражданского процесса / Под ред. и с предисловием В. А. Томсинова. М., 2003. Серия «Русское юридическое наследие». С. 203. <4> См.: Абрамов С. Н. Советский гражданский процесс. М., 1952. С. 113; Советское гражданское право / Под ред. С. Н. Братуся. Т. 1. М., 1950. С. 241. <5> Чечот Д. М. Участники гражданского процесса. М., 1960. С. 106, сл. В своей работе ученый провел подробный анализ различия общегражданского и судебного представительства, в связи с чем на этом вопросе подробно мы останавливаться не будем. <6> Калитвин В. В. Адвокат в гражданском судопроизводстве. Воронеж, 1989. С. 8.
Сходство судебного и общегражданского представительства проявляется в том, что оба они, по существу, возникают из тождественных оснований: либо в силу закона, например, в случае факта родства представителя и представляемого или при назначении представителя судом (ст. 50 ГПК РФ), либо ввиду гражданско-правового договора между сторонами представительства. Всех субъектов, принимающих участие в гражданских процессуальных правоотношениях, можно разделить на три основные группы. Во-первых, участником гражданского судопроизводства является суд, непосредственно осуществляющий правосудие <7>. Во-вторых, лица, участвующие в деле, к которым в соответствии со ст. 34 ГПК РФ относятся следующие субъекты: стороны (истец и ответчик), третьи лица, прокурор, лица, обращающиеся в суд за защитой прав, свобод и законных интересов других лиц или вступающие в процесс в целях дачи заключения по основаниям, предусмотренным ст. 4, 46 и 47 ГПК РФ, заявители и другие заинтересованные лица по делам особого производства и по делам, возникающим из публичных правоотношений. В-третьих, участниками гражданского судопроизводства являются лица, содействующие осуществлению правосудия, привлекаемые в связи с необходимостью правильного и быстрого разрешения дела: свидетели, эксперты, переводчики <8>. Правовое положение участников гражданского процесса довольно разнообразно. Лица, участвующие в деле, отличаются от других субъектов наличием юридической заинтересованности. Стороны и третьи лица имеют в деле материально-правовой юридический интерес: в результате разрешения дела одна из сторон может приобрести какое-либо материальное благо, другая его лишиться. Ни прокурор, ни органы государственного управления, ни свидетели и эксперты материального правового интереса в деле не имеют, так как не состоят в спорных правоотношениях ни с одной из сторон. Их интересы в деле, безусловно, имеют юридический характер, но это не материальный, а общегосударственный или общественный интерес. ——————————— <7> В литературе высказывались также мнения о том, что процессуальные отношения могут складываться между отдельными участниками процесса, помимо суда, который в этом смысле не является участником процессуальных отношений. См., напр.: Козлов А. Ф. Место суда среди других субъектов советского гражданского процессуального права // Ученые труды. СОИ. 1966. Вып. 6. С. 148. Не вдаваясь в существо теоретического спора по данному вопросу, выходящего за пределы настоящего исследования, отметим, что мы также являемся сторонниками того, что непосредственно процессуальные отношения возникают помимо суда. Наша позиция основана на различении категорий «процесс» и «судопроизводство», в связи с чем мы полагаем, что действующее процессуальное законодательство, в том числе гражданское процессуальное, в рамках единого нормативного акта регулирует две группы общественных отношений: собственно гражданско-процессуальные, возникающие между сторонами процесса, и судопроизводственные, возникающие по поводу реализации судом властных полномочий по отправлению правосудия, являющиеся по своей природе материальными. Данная точка зрения, конечно же, небесспорна, а лишь показывает приверженность автора к концепции судебного права. См.: Киминчижи Е. Н. 1. Вопросы предмета науки судебного права. 2. Судебная власть: новые подходы. Обе работы выложены на сайте Международной ассоциации содействия правосудия по адресу: http://iuaj. net. Однако для целей настоящей работы указанное различие нами не проводится. —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Учебник «Гражданский процесс» (под ред. М. К. Треушникова) включен в информационный банк согласно публикации — Городец, 2007 (издание второе, переработанное и дополненное). —————————————————————— <8> Гражданский процесс: Учебник / Под ред. М. К. Треушникова. М., 1998. С. 51.
Необходимо иметь в виду еще одно существенное обстоятельство. Именно лица, участвующие в деле, своими действиями оказывают влияние на возникновение и ход процесса; они вправе возбуждать дело, а в некоторых случаях требовать его прекращения; они вправе обжаловать решение, могут обращаться с просьбой к должностным лицам о принесении протеста в порядке надзора. Представитель, действующий от имени и в интересах сторон и третьих лиц, в своих отношениях с судом и иными участниками процесса, оказывает влияние на движение процессуальных отношений, и в этом смысле представляет как бы вторую сущность представляемых им лиц. Судебный представитель, осуществляя защиту прав и законных интересов представляемого, наделяется законом самостоятельными правами, на него возлагаются определенные обязанности, причем в ряде случаев возникновение этих прав и обязанностей представителя не зависит от воли представляемого. В связи с этим Е. Г. Тарло приходит к выводу о том, что судебный представитель является самостоятельным субъектом гражданского судопроизводства <9>. ——————————— <9> Тарло Е. Г. Профессиональное представительство в суде. М., 2004. С. 134.
Однако среди лиц, участвующих в деле, перечисленных в ст. 34 ГПК РФ, судебные представители не упоминаются. Таким образом, создается впечатление, что на законодательном уровне разрешен теоретический спор о том, являются ли представители субъектами гражданского судопроизводства: с точки зрения действующего ГПК РФ представители субъектами процесса не являются <10>. В то же время анализ арбитражного процессуального законодательства, который, по нашему убеждению, является видом гражданского процесса, показывает, что рассматриваемая проблема однозначно не урегулирована. Положения главы 5 АПК РФ свидетельствуют о том, что представители, как отмечает Г. Л. Осокина, отнесены законодателем к иным, т. е. не участвующим в деле, субъектам арбитражного судопроизводства. В своем дальнейшем исследовании автор заключает, что по своему процессуальному статусу представитель стороны, заявителя, третьего лица является именно лицом, участвующим в деле <11>. ——————————— <10> Обзор мнения по вопросу отнесения представителя к лицам, участвующим в деле, см.: Чечот Д. М. Участники гражданского процесса; Ильинская И. М., Лесницкая Л. Ф. Судебное представительство в гражданском процессе. М., 1964. <11> Осокина Г. Л. Некоторые проблемы правового регулирования представительства по новому АПК РФ // Российский ежегодник гражданского и арбитражного процесса. N 2. 2002 — 2003 / Под ред. В. В. Яркова. СПб., 2004. С. 57.
На наш взгляд, сложность понимания места представителя в судопроизводстве также вызвана тем, что спорным являются взгляды на существо самого процессуального представительства: является ли оно определенной процессуальной деятельностью или процессуальным отношением, в рамках которого протекает эта деятельность <12>. Если представительство рассматривать как определенную процессуальную деятельность, то представитель, несомненно, должен быть признан лицом, участвующим в деле. Если же представительство суть процессуальное отношение, то судебный представитель самостоятельным субъектом процесса не является, поскольку выполняет в пределах своих полномочий процессуальные действия от имени и в интересах другого лица <13>. Единства мнений по данному вопросу в современной литературе нет. Следует отметить, что представительство как вид процессуальной деятельности не может реализоваться иначе, чем в установленной процессуальной форме через движение (возникновение, изменение, прекращение) соответствующих фактических процессуальных отношений. В этом смысле оба определения не содержат принципиальных разночтений. Не являясь тождественными в строгом смысле этого слова, они соотносятся как форма и содержание процессуально-правового отношения представительства <14>. ——————————— <12> Тарло Е. Г. Профессиональное представительство в суде. С. 108, сл. <13> Мельников А. А. Судебные представители. М., 1981; цит. по: Тарло Е. Г. Указ. соч. С. 107. <14> Те либо иные взгляды на представительство, как и на любое иное правовое явление, зависят от субъективного понимания самого исследователя и применяемых им методологических подходов. Наше понимание правовой материи основано на познании единства фактического и позитивного начала сущности права, согласно которому право представляет собой синтез реального состояния общественных отношений, отраженного через соответствующие законы, т. е. частями права являются действительная нормативная система (позитивное право) и сложившаяся адекватно ей действительная правовая ситуация (фактическое право). Изложенные воззрения относятся к концепции бинарного права, последовательным сторонником которой является А. А. Черняков. См.: 1. Право, закон, правозаконность: вопросы обновления действующего права и проблемы нормативной терминологии. Алматы, 2003. 2. Конституционное право Республики Казахстан: проблемы теории и практики. Алматы, 1997. 3. Право, объект права и объект правового отношения: проблемы теории // Юридическое образование и наука. 2005. N 3. См. также: Гревцов Ю. И. Правовые отношения // Общая теория государства и права. Академический курс в 3 т. / Отв. ред. М. Н. Марченко. Т. 2. М., 2001. С. 412, сл.
Осуществление права на защиту профессиональными представителями в функциональном отношении обусловлено определенными пределами. Эти границы обусловлены, во-первых, предметом субъективного процессуального права, что позволяет обратить внимание на то, что передача полномочий представителю на совершение одних действий не может распространяться на другое действие. Так, совершение от имени и в интересах представляемого определенных процессуальных действий, как-то: подписание и предъявление в суд искового заявления, передача спора на рассмотрение третейского суда, предъявление встречного иска, полный или частичный отказ от заявленных требований, уменьшение их размера <15>, признание иска, изменение предмета или основания иска, заключение мирового соглашения, передача полномочий другому лицу (передоверие), обжалование судебного постановления, предъявление исполнительного документа к взысканию, получение присужденного имущества или денег, — должно быть специально оговорено в доверенности. Отсутствие в доверенности любого из перечисленных полномочий означает невозможность его осуществления представителем, что, в свою очередь, влияет на степень правовой защищенности представляемого. Так, к сожалению, в практике еще встречаются случаи, когда отсутствие в доверенности указания на возможность обжалования судебного постановления не позволяло своевременному устранению судебной ошибки, в результате чего права стороны по делу были ущемлены. Также, учитывая, что перечисленные в ст. 54 ГПК РФ полномочия затрагивают практически все моменты движения гражданско-процессуального правоотношения, полагаем излишним указание в п. 5 ст. 53 ГПК РФ на то, что полномочия адвоката (основной фигуры профессионального представителя) удостоверяются ордером. Право адвоката на выступление в процессе производно от тех правомочий, которые направлены непосредственно на возникновение, изменение либо прекращение гражданского процессуального отношения, в рамках ст. 54 ГПК РФ, а потому указание на ордер как основание права на выступление перед судом представляется излишним, умаляет значение судебного представителя и не способствует реализации права на защиту. Считаем, что основанием судебного представительства в гражданском процессе является исключительно выданная в установленном порядке доверенность. ——————————— <15> Обращает на себя внимание следующее. Статья 54 ГПК РФ не включает в число процессуальных полномочий представителей, которые должны быть особо оговорены в доверенности, право на увеличение исковых требований. Видимо, по мнению законодателя, увеличение иска не влечет за собой ущемления прав истца, а потому и не требует специальных оговорок в доверенности. В то же время увеличение иска сопряжено и с увеличением государственной пошлины, подлежащей уплате, размер которой может влиять на имущественную заинтересованность истца. Полагаем, что в данной части необходимо внесение соответствующих изменений в действующее законодательство.
Во-вторых, осуществление права на защиту судебным представителем ограничено пределами правомочий самого представляемого. Для передачи всех либо части процессуальных полномочий представителю сторона по делу должна обладать процессуальной право-, дееспособностью, поскольку передаваемые права принадлежат конкретному лицу, и только оно может ими воспользоваться. В-третьих, пределы осуществления права на защиту представителем имеют временные границы. Законодательством установлены процессуальные сроки, в течение которых должно быть рассмотрено то или иное дело, сроки обжалования судебных постановлений. Отсюда полномочия представителя по осуществлению права на защиту представляемой стороны ограничены, с одной стороны, установленными процессуальными сроками движения дела по инстанциям, а с другой — сроком действия выданной ему доверенности. В-четвертых, пределы осуществления представительских функций в гражданском процессе обусловлены способами и формами осуществления права на защиту. Согласно Конституции РФ (ст. 45) каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом. Деятельность профессионального представителя в гражданском процессе обусловлена, на наш взгляд, не только указанием в ст. 48 ГПК РФ на то, что стороны вправе вести свои дела в суде лично или через представителей, но и тем, что сама «реализация права каждого защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом, требует знания об этих запретах. Определить орган, полномочный разрешить жалобу или заявление, помочь гражданину составить соответствующий документ — задача юристов. Составление документов, участие в судах в качестве представителей жалобщиков, истцов, ответчиков, третьих лиц в гражданском судопроизводстве, оказание юридической помощи лицу, привлекаемому к административной ответственности, — все это требует квалифицированной юридической помощи» <16>. Конституция определила общие правила защиты, но не охватила содержание защиты прав граждан, возникающих на основе правоотношений, имеющих конкретную форму проявления в деятельности отдельных физических и юридических лиц. Такого рода деятельность поддается правовому регулированию и урегулирована на отраслевом уровне. Умение разобраться в материально-правовой специфике возникшего судебного спора профессиональными представителями повышает качество судебной защиты. ——————————— <16> Шейнин Х. Б. Комментарий к ч. 1 ст. 48 Конституции РФ. В кн.: Постатейный комментарий к Конституции Российской Федерации / Под общ. ред. В. Д. Карповича. М., 2002.
В то же время осуществление права на защиту ограничивается запретами использовать права для достижения социально вредных целей. Закон устанавливает обязанность добросовестного осуществления процессуальных прав, принадлежащих лицам, участвующим в деле (ст. 35 ГПК РФ). В этой связи актуальным является следующее. Действующее законодательство, как уже указывалось, исходит из того, что судебный представитель стороны по делу не является участником процесса. На мой взгляд, это не совсем точно, и с указанными доводами трудно согласиться. Договорные представители (адвокаты, юрисконсульты и др.) имеют в процессе целый ряд самостоятельных процессуальных прав. Конечно, для вступления в процесс они должны представить соответствующую доверенность на право ведения дела. Предъявив такую доверенность в суд, они самостоятельно решают вопрос об истребовании и представлении судебных доказательств, о заявлении самых различных ходатайств, о правовом обосновании предъявленных от имени истца или ответчика требований. На наш взгляд, более обоснованной является точка зрения, согласно которой судебные представители относятся к числу лиц, участвующих в деле, потому что судебный представитель является субъектом гражданских процессуальных отношений, имеет процессуальный интерес в процессе, своими действиями оказывает влияние на развитие процесса. Он имеет процессуальные права и обязанности. За невыполнение своих процессуальных обязанностей он может быть привлечен к процессуальной ответственности. В то же время в соответствии с выполняемыми функциями представитель является самостоятельной фигурой судопроизводства. Так, ст. 167 ГПК РФ, определяя последствия неявки в судебное заседание лиц, участвующих в деле, и их ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ (выделено нами. — Е. К.), устанавливает, что по ходатайству лица, участвующего в деле, в связи с неявкой его представителя суд может отложить разбирательство дела. Граждане могут вести свои дела в суде лично и через представителей. Личное участие гражданина не лишает его права иметь по делу представителя. Кроме того, ст. 50 ГПК РФ устанавливает обязанность суда назначить адвоката в качестве представителя в случае отсутствия представителя у ответчика, место жительства которого неизвестно, а также в других предусмотренных федеральным законом случаях. Место жительства гражданина определяется в соответствии с правилами, установленными ст. 20 ГК РФ и ст. 28 ГПК РФ, что отражает общее правило гражданского процесса — территориальная подсудность определяется местом нахождения ответчика. В данном правиле закреплен известный в римском праве принцип — «Истец следует суду ответчика». Иначе говоря, в законе установлен приоритет интересов ответчика, который поставлен в более предпочтительное положение по сравнению с истцом. Дело в том, что гражданское право и гражданское судопроизводство исходит из того, что предъявление иска еще не означает, что требования (претензии) истца, который является заинтересованным лицом, всегда обоснованны, и, кроме того, их необходимо доказать в ходе судебного разбирательства <17>. На наш взгляд, подсудность в таких случаях должна определяться по месту жительства истца. Более того, действующее законодательство не содержит четких указаний того, в каких иных случаях суд обязан назначить по делу профессионального представителя. Уголовно-процессуальный закон определяет основания обязательного участия в деле защитника <18>. Думается, что в сфере гражданского судопроизводства также необходимо определить условия обязательности участия представителей, тем более в тех случаях, когда имущественное положение участника процесса не позволяет ему самостоятельно привлекать представителя <19>, либо при рассмотрении дел особого производства об оспаривании действий и решений органов власти, ущемляющих права граждан, когда разрешению подлежат преимущественно вопросы права, требующие соответствующих познаний и квалификации, а также в случае дел, имеющих особое общественное значение, в том числе по групповым искам. ——————————— <17> См.: Титов А. А. Комментарий к ст. 28 ГПК РФ. В кн.: Комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. Г. П. Ивлиев. М.: Юрайт, 2002. <18> При этом мы осознаем, что употребление термина «представитель» применительно к защитнику подсудимого неправильно и по существу. В отличие от уголовного процесса, где адвокат наряду с его подзащитным выступает как сторона в процессе, специфика участия адвоката в гражданском процессе, где в основе представительства лежит договор поручения, заключается в том, что адвокат, имея право совершать процессуальные действия от имени и в интересах другого, всегда является его представителем. См.: Бернам У., Решетникова И. В., Прошляков А. Д. Судебная адвокатура. СПб., 1996. С. 54. <19> Указания действующего законодательства об адвокатской деятельности в этой части требуют своего дальнейшего совершенствования и переосмысления.
Отсутствие прямого указания в законе на адвоката как представителя в гражданском судопроизводстве тем не менее позволяет сделать вывод о том, что, несмотря на указание законодателя о включении в содержание понятия «представитель» любых лиц, отвечающих установленным законом требованиям, предъявляемым к представителям, профессиональными представителями, осуществляющими право на защиту в суде, являются прежде всего именно адвокаты <20>. Это обусловлено также тем, что именно квалифицированный представитель, которым является в силу закона адвокат, может при осуществлении защиты определить существо спора и значимые для него обстоятельства, с условием того, как отмечает Г. Любарская, что «…во-первых, спорный правовой интерес должен находить свое обоснование в нормах материального права, причем как непосредственно, так и путем применения закона по аналогии; во-вторых, для защиты и обоснования этого интереса могут быть представлены необходимые доказательства, подтверждающие спорное правоотношение; в-третьих, соответствие этих доказательств началу допустимости; в-четвертых, наступление срока требования» <21>. ——————————— <20> Пиксин Н., Смирнов Д. Правовой институт судебного представительства // ЭЖ-Юрист. 2003. N 38. <21> Любарская Г. Правовая позиция адвоката по гражданскому делу // Советская юстиция. 1970. N 10.
Таким образом, в качестве профессиональных представителей по гражданским делам обычно выступают адвокаты <22>, которые оказывают юридическую помощь заинтересованным лицам в защите прав и охраняемых законом интересов и одновременно помогают суду в осуществлении правосудия и соблюдении законности, тем самым являясь, в сущности, самостоятельным процессуальным субъектом. Приняв поручение на ведение дела, судебный представитель становится самостоятельным участником гражданского процесса и наделяется процессуальными правами. Так, представитель вправе знакомиться с материалами дела, делать из них выписки, заявлять отводы, участвовать в судебном заседании, предъявлять доказательства и участвовать в их исследовании, заявлять ходатайства, выступать в прениях и тому подобное. При этом в судебном заседании представитель действует в пределах полномочий, предоставленных ему доверителем. Поскольку в гражданском процессе полномочия адвоката как представителя оговорены в доверенности, постольку его позиция не может противоречить позиции доверителя. И для суда должен действовать приоритет процессуальных действий доверителя. Если судебный представитель выходит за пределы предоставленных ему прав, его действия не влекут юридических последствий для доверителя, а основанные на них судебные постановления (решения, определения) должны подлежать отмене вышестоящими судами <23>. ——————————— <22> Лица, которые могут быть представителями в суде, перечислены в ст. 48 ГПК РФ. При этом в сравнении со ст. 44 ранее действовавшего ГПК РСФСР 1964 г. в новом законе адвокаты в качестве прямо представителей не названы. Нам кажется, что такая позиция связана с реакцией законодателя, направленной в том числе на развитие современного конкурентного рынка по оказанию юридических услуг. <23> См.: Ватман Д. П., Елизаров В. А. Адвокат в гражданском процессе. М., 1969. С. 16.
