(Бондарь О. Н.) («Конституционное и муниципальное право», 2007, N 11)
КОНСТИТУЦИОННОЕ ПРАВО НА ПОЛУЧЕНИЕ ЮРИДИЧЕСКОЙ ПОМОЩИ: СОЧЕТАНИЕ МАТЕРИАЛЬНЫХ И ПРОЦЕССУАЛЬНЫХ НАЧАЛ
О. Н. БОНДАРЬ
Бондарь О. Н., аспирантка юридического факультета Южного федерального университета (г. Ростов-на-Дону).
Закрепление в Конституции РФ 1993 г. права на получение квалифицированной юридической помощи (ст. 48) является официальным признанием за ним качеств, присущих основным правам и свободам как элементу конституционного статуса человека и гражданина. Вместе с тем в научном плане данное право по-прежнему исследуется чаще всего лишь в процессуально-отраслевых аспектах — как право на получение квалифицированной юридической помощи в его приложении, в частности, к уголовному, гражданскому или арбитражному процессу <1>. Важным, однако, является исследование социальной и юридической природы, структурных элементов нормативного содержания квалифицированной юридической помощи как конституционной категории, а уже на этой основе — механизмов ее конкретизации в процессуально-отраслевом законодательстве. ——————————— <1> Одним из немногих исключений является в этом плане работа В. В. Гошуляка «Прокуратура, адвокатура, нотариат в конституционном праве России» (М.: Альфа-М, 2005), где содержится анализ нормативного содержания конституционного права на получение квалифицированной юридической помощи.
Право на получение квалифицированной юридической помощи как элемент конституционного статуса человека и гражданина имеет двойственную юридическую природу: с одной стороны, это право каждого получать и требовать предоставления квалифицированной юридической помощи, которое можно соотнести с личными правами. В этом случае оно предстает как субъективное конституционное притязание человека на совершение обязанными лицами (организациями) ряда положительных действий в сфере оказания юридических услуг. Сама же по себе категория получения квалифицированной юридической помощи обладает в этом качестве достаточно высоким удельным весом материальных начал, в которых воплощаются субъективные возможности, заложенные в соответствующем конституционном праве и связанные с доступностью для человека и гражданина пользоваться квалифицированной юридической помощью как социально-правовым благом. С другой стороны, данное право является гарантией судебной защиты <2> и соответственно всех других прав и свобод человека и гражданина. В этом качестве право на квалифицированную юридическую помощь воплощает в себе прежде всего процессуальные начала. Здесь субъективное правопритязание как бы получает дополнительный слой нормативности, обретая процессуальную форму порядка, условий, форм своей реализации, а в итоге закрепленное в ст. 48 Конституции РФ право предстает как разновидность конституционно-процессуальных «прав-гарантий» <3>. ——————————— <2> Интересно в связи с этим отметить, что порой и само право на получение квалифицированной юридической помощи рассматривается как «право на защиту» (см.: Ржевский В. А. Правовое государство: верховенство права и гарантирование прав и свобод человека // Инновационные подходы в науке: Теоретические и методологические проблемы социогуманитарного познания. Сб. статей / Отв. ред. Ю. Г. Волков. Ростов-на-Дону, 1995. С. 153). <3> Выделение данной группы конституционных «прав-гарантий» не является традиционным в отечественной конституционной теории. См. об этом: Бондарь Н. С. Власть и свобода на весах конституционного правосудия: защита прав человека Конституционным Судом Российской Федерации. М.: Юстицинформ, 2005. С. 357 — 359.
Таким образом, в нормативных характеристиках права на квалифицированную юридическую помощь процессуальные начала присутствуют уже в рамках его конституционного содержания, т. е. еще до конкретизации данного конституционного права в процессуально-отраслевом законодательстве. Это имеет важное значение с точки зрения необходимости максимально полного выявления и обеспечения последовательной реализации как материальных, так и процессуальных элементов конституционного содержания данного права при его последующей конкретизации в отраслевом законодательстве. Вместе с тем следует констатировать, что до сих пор законодательство о юридической помощи не приобрело качества системности, в том числе, вероятно, и по той причине, что преобладает узкий подход к содержанию права на квалифицированную юридическую помощь как имеющего исключительно судебно-процессуальное предназначение. Анализ положений ст. 48 Конституции РФ позволяет говорить о том, что она закрепляет комплексное по своей природе конституционно-процессуальное право-гарантию. Оно включает, по крайней мере, следующие правомочия: 1) на получение квалифицированной юридической помощи (ч. 1 ст. 48 Конституции РФ); 2) на получение бесплатной юридической помощи в случаях, предусмотренных законом (ч. 1 ст. 48 Конституции РФ); 3) правомочия каждого задержанного, заключенного под стражу, обвиняемого в совершении преступления пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента задержания, заключения под стражу или предъявления обвинения (ч. 2 ст. 48 Конституции РФ). Важно отметить, что логика построения ст. 48 Конституции РФ заключается в том, что право на получение квалифицированной юридической помощи не ограничивается правом пользования помощью адвоката (и соответственно правом на защиту): они соотносятся между собой как общее и частное. Иными словами, право на получение квалифицированной юридической помощи по своему нормативному содержанию шире и богаче, чем право на защиту <4>; оно не ограничивается только лишь адвокатской практикой, но включает в себя, например, нотариальную, иные виды юридической помощи, имеющие важное значение при выстраивании гармоничных отношений между личностью и властью на основе права. ——————————— <4> В этом плане более логичным было бы его включение (если не признавать «правом-гарантией») в самостоятельную, четвертую группу «основных прав по защите других прав и свобод граждан» (См.: Авакьян С. А. Конституционное право России: Учебный курс. Том 1. М.: Юристъ, 2005. С. 667, 671 — 673).
Между тем на формально-юридическом, законодательном уровне эти моменты не всегда учитываются, начиная с того, что в российском законодательстве до настоящего времени не закреплено понятие «квалифицированная юридическая помощь»; законом не определены четкие, ясные, определенные требования к квалификации лиц, призванных на профессиональном уровне оказывать юридическую помощь, чем может быть поставлена под сомнение сама возможность надлежащей реализации соответствующего конституционного права; за пределами правового регулирования отношений, связанных с предоставлением квалифицированной юридической помощи, остается множество вопросов по оказанию соответствующих услуг бесплатно, включая вопросы возмещения адвокатским палатам средств, затраченных ими на предоставление бесплатной юридической помощи; на федеральном уровне не установлены единые общероссийские (базовые), не зависящие от характера юридического процесса, в рамках которого лицу требуются соответствующие услуги, стандарты предоставления квалифицированной юридической помощи, в связи с чем создается угроза нарушения принципа равенства права на квалифицированную юридическую помощь; в законодательстве отсутствуют ясные концептуальные подходы к разграничению полномочий по вопросам финансового обеспечения бесплатной юридической помощи между уровнями публичной власти, включая местное самоуправление. Разрешение названных и других проблем предполагает активную работу по выявлению и последовательной нормативно-правовой конкретизации закрепленных в Конституции РФ принципов и норм, определяющих фундаментальные основы права на квалифицированную юридическую помощь, которые могли бы получить свое законодательное закрепление в Федеральном законе «О квалифицированной юридической помощи в Российской Федерации». Данный подход, связанный с целесообразностью принять специальный законодательный акт в порядке конкретизации ст. 48 Конституции РФ, нашел признание (по крайней мере, косвенное) и в одном из недавно принятых постановлений Конституционного Суда РФ, которое получило достаточно широкую известность как решение по делу о «гонораре успеха» <5>. Признав оспариваемые положения ГК РФ как не предполагающие в системе действующего правового регулирования отношений по возмездному оказанию юридических услуг удовлетворения требований исполнителя (в лице адвоката) о выплате ему вознаграждения, если данное требование обосновывается «гонораром успеха», т. е. условием, ставящим размер оплаты услуг в зависимость от итогового решения суда, не противоречащими Конституции РФ, одновременно Конституционный Суд указал, что «этим не исключается право федерального законодателя с учетом конкретных условий развития правовой системы и исходя из конституционных принципов правосудия предусмотреть возможность иного правового регулирования, в частности, в рамках специального законодательства о порядке и условиях реализации права на квалифицированную юридическую помощь». ——————————— <5> См.: Постановление КС РФ от 23 января 2007 г. по делу о проверке конституционности положений п. 1 ст. 779 и п. 1 ст. 781 Гражданского кодекса РФ в связи с жалобами общества с ограниченной ответственностью «Агентство корпоративной безопасности» и гражданина В. В. Макеева // ВКС РФ. 2007. N 1.
В предлагаемом Законе могли бы получить всестороннюю, комплексную конкретизацию как материальные, так и процессуальные начала конституционного права на получение квалифицированной юридической помощи. Одновременно — что является следствием предлагаемого подхода к пониманию природы права на получение квалифицированной юридической помощи — в правовом регулировании данной сферы общественных отношений могли бы получить закрепление нормативные правовые оценки с точки зрения поиска надлежащего баланса между публичными и частными началами. Они воплощаются соответственно в конституционно значимых публичных ценностях квалифицированной и доступной (в том числе в ряде случаев — бесплатной) юридической помощи, с одной стороны, и в правомочиях сторон в рамках гражданско-правовых отношений частного характера по оказанию юридической помощи, включая возможность установления справедливого размера ее оплаты, — с другой. Это, в свою очередь, предполагает обеспечение законодателем разумного баланса диспозитивного и императивного методов правового воздействия в данной сфере, сочетания частных и публичных интересов, адекватного их юридической природе. Так, в силу диспозитивного характера гражданско-правового регулирования лица, заинтересованные в получении юридической помощи, вправе самостоятельно решать вопрос о возможности и необходимости заключения договора возмездного оказания правовых услуг, избирая для себя оптимальные формы получения такой помощи и — поскольку иное не установлено Конституцией РФ и законом — путем согласованного волеизъявления сторон определяя взаимоприемлемые условия ее оплаты. В то же время конституционно защищаемая свобода договора не должна приводить к отрицанию или умалению других общепризнанных прав и свобод человека и гражданина; она не является абсолютной и может быть ограничена, однако как сама возможность ограничений, так и их характер должны определяться на основе Конституции РФ (статья 55, части 1 и 3). К тому же общественные отношения по поводу оказания юридической помощи находятся во взаимосвязи с реализацией конституционной обязанности государства по обеспечению надлежащих гарантий доступа каждого к правовым услугам и возможности привлечения каждым лицом, заинтересованным в совершении юридически значимых действий, квалифицированных специалистов в области права; поэтому они воплощают в себе публичный интерес, а оказание юридических услуг имеет ярко выраженное публично-правовое значение. В этом плане действующее правовое регулирование отношений по оказанию квалифицированной юридической помощи нуждается в серьезной корректировке, направленной, в частности, на повышение уровня реальной защищенности малоимущих граждан. Не случайно в настоящее время разрабатываются предложения по реформированию действующего механизма оказания юридической помощи малоимущим гражданам. Так, с 1 января 2006 г. Министерством юстиции РФ во исполнение Постановления Правительства РФ от 22 августа 2005 года N 534 <6> проводится эксперимент по оказанию малоимущим гражданам бесплатной юридической помощи по гражданским делам в Карелии, Чечне, Волгоградской, Иркутской, Магаданской, Московской, Самарской, Свердловской, Томской и Ульяновской областях. Цель эксперимента — оптимизировать «механизм по реализации государственной политики в области оказания бесплатной юридической помощи малоимущим» по гражданским делам. Однако при очевидном позитивном характере соответствующих намерений, связанных с решением наболевшей проблемы, заложенный в рамках проводимого эксперимента концептуальный подход имеет и существенные недостатки <7>. ——————————— <6> См.: Постановление Правительства РФ от 22 августа 2005 г. N 534 «О проведении эксперимента по созданию государственной системы оказания бесплатной юридической помощи малоимущим гражданам» // СЗ РФ. 2005. N 35. Ст. 3615. —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Статья Г. Н. Нилус «Система юридической помощи малоимущим нуждается в совершенствовании» включена в информационный банк согласно публикации — «Адвокат», 2006, N 1. —————————————————————— <7> См. об этом подробнее: Нилус Г. Н. Система юридической помощи малоимущим нуждается в совершенствовании // Адвокат. 2006. N 11; Шаров А. Докажи, что бедный, шесть раз. Эксперимент по бесплатной юридической помощи начался с непроходимой бюрократической волокиты // Российская газета. 2006. 11 апреля.
В заключение еще раз подчеркнем, что достижение целей комплексного правового регулирования общественных отношений по оказанию квалифицированной юридической помощи на основе баланса публичных и частных, диспозитивных и императивных начал предполагает необходимость принятия специального федерального закона комплексного характера о квалифицированной юридической помощи в Российской Федерации.
