Конституционный Суд РФ принял Постановление по делу о проверке конституционности ч. 5 ст. 59 АПК РФ в связи с запросами Государственного Собрания — Курултая Республики Башкортостан, губернатора Ярославской области, Арбитражного суда Красноярского края, жалобами ряда организаций и граждан.
Конституционный Суд РФ установил, что ч. 5 ст. 59 АПК РФ во взаимосвязи с п. 4 ст. 2 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» «позволяет арбитражным судам отказывать в допуске к участию в арбитражном процессе в качестве представителя организации выбранного ею лица, если такое лицо не относится к числу адвокатов или не состоит в штате этой организации».
В отличие от организаций граждане в силу ч. 3 той же статьи АПК РФ могут иметь в качестве представителей в арбитражном суде не только адвокатов, но и иных оказывающих юридическую помощь лиц. Тем самым, по мнению заявителей, оспариваемая норма вопреки ст. ст. 19 (ч. ч. 1 и 2) и 123 (ч. 3) Конституции РФ ставит стороны в арбитражном процессе в неравное положение, а также нарушает конституционные права частнопрактикующих юристов и сотрудников юридических фирм, не имеющих статуса адвоката, поскольку препятствует их участию в арбитражном процессе в качестве представителей организаций, что противоречит ст. ст. 2, 8, 19, 34, 45 и 55 Конституции РФ.
В запросе Арбитражного суда Красноярского края, который при рассмотрении дела по иску налогового органа к ОАО «Красноярский завод синтетического каучука» о взыскании налоговых санкций был вынужден отказать в признании полномочий представителя ответчика по доверенности — аудитора Н. В. Карамышева, поскольку тот не являлся адвокатом и не состоял в штате завода, утверждается, что ч. 5 ст. 59 АПК РФ противоречит ст. ст. 19 (ч. ч. 1 и 2), 30 (ч. 2), 45 (ч. 2) и 48 (ч. 1) Конституции РФ.
Со ссылкой на ч. 5 ст. 59 АПК РФ арбитражные суды отказали ряду организаций: ОАО «Тюменская нефтяная компания», ЗАО «Гориславцев и К°. Аудит», ЗАО «Информационно-вычислительный центр» и ЗАО «Классик Компани» — в признании полномочий избранных ими в качестве представителей лиц, не состоящих в их штате и не имеющих статус адвоката. Нарушение своих конституционных прав эти организации усматривают в том, что названное законоположение лишает их — в отличие от граждан в арбитражном процессе и от всех участников гражданского судопроизводства — возможности пользоваться квалифицированной юридической помощью со стороны избранных ими по своему усмотрению представителей, что противоречит ст. ст. 19 (ч. ч. 1 и 2), 45, 48 (ч. 1) и 123 (ч. 3) Конституции РФ.
С аналогичными жалобами на нарушение конституционных прав и свобод в КС РФ обратились также различные фирмы, занимающиеся оказанием юридических и аудиторских услуг, и частнопрактикующие юристы.
Таким образом, предметом рассмотрения КС РФ по настоящему делу является положение ч. 5 ст. 59 АПК РФ, в силу которого, с учетом его системной связи с п. 4 ст. 2 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», представителями организаций в арбитражном суде могут выступать помимо работников, состоящих в штате этих организаций, только адвокаты.
Выводы КС РФ в том числе сводились к следующему.
«Реализации права на судебную защиту наряду с другими правовыми средствами служит институт судебного представительства, обеспечивающий заинтересованному лицу в случаях невозможности непосредственного (личного) участия в судопроизводстве доступ к правосудию и получение квалифицированной юридической помощи (ст. 48, ч. 1 Конституции РФ). В отличие от граждан организации по своей правовой природе лишены возможности непосредственно участвовать в судопроизводстве, а потому дела организаций ведут в арбитражном суде их органы в лице руководителей или другие, по их выбору, представители (ч. ч. 4 и 5 ст. 59, ст. 61 АПК РФ).
Отсутствие у организации возможности иметь представителя для реализации своих прав как участника арбитражного процесса и отстаивания своих интересов в суде лишало бы ее самого права на судебную защиту и ограничивало бы право на участие в судопроизводстве на основе закрепленных в ст. 123 (ч. 3) Конституции РФ принципов состязательности и равноправия сторон. Вместе с тем конституционное право на судебную защиту и принципы состязательности и равноправия сторон не предполагают выбор по своему усмотрению любых способов и процедур судебной защиты, а право вести свои дела в суде через самостоятельно выбранного представителя не означает безусловное право выбирать в качестве такового любое лицо и не предполагает возможность участия в судопроизводстве любого лица в качестве представителя».
Принцип диспозитивности, нашедший выражение в АПК РФ, в совокупности с другими принципами арбитражного процесса выражает цели правосудия по делам, отнесенным к компетенции арбитражных судов, прежде всего конституционную цель защиты прав и свобод человека и гражданина. Что касается возникающих из административных и иных публичных правоотношений экономических споров и иных дел, связанных с осуществлением организациями и гражданами предпринимательской и иной экономической деятельности, которые рассматриваются арбитражными судами в порядке административного судопроизводства (ст. 29 АПК РФ), то согласно ч. 1 ст. 189 и ст. 190 АПК РФ общие правила искового производства, в том числе диспозитивность, распространяются на такие дела, если иное не предусмотрено федеральным законом.
«Ограничение принципа диспозитивности, обусловленное спецификой публично-правового спора в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, по смыслу приведенных положений Конституции РФ и АПК РФ допустимо лишь в случаях, когда природа спорного публичного правоотношения не предполагает возможность свободного распоряжения субъективным материальным правом.
Диспозитивность применительно к производству в арбитражном суде означает, что арбитражные процессуальные отношения возникают, изменяются и прекращаются главным образом по инициативе непосредственных участников спорных материальных правоотношений, которые имеют возможность с помощью суда распоряжаться процессуальными правами и спорным материальным правом. Данное правило распространяется и на процессуальные отношения, возникающие в связи с выбором лицами, участвующими в деле, представителей для отстаивания своих интересов в арбитражном суде и допуском избранных ими представителей к участию в судебном заседании. В случае выбора организацией представителя из числа лиц, не состоящих в ее штате, — вне зависимости от характера рассматриваемого арбитражным судом спора — в основе этих процессуальных отношений лежит гражданско-правовой договор между организацией и избранным ею представителем.
Следовательно, отступление от принципа диспозитивности при выборе представителя в арбитражном процессе возможно, лишь если ограничения, установленные федеральным законодателем, продиктованы конституционно значимыми целями (ст. 55, ч. 3 Конституции РФ). Между тем ч. 5 ст. 59 АПК РФ не отвечает приведенным требованиям. Содержащееся в ней (как и в п. 4 ст. 2 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ») ограничение на выбор представителя в арбитражном суде не может быть оправдано вытекающим из ст. 48 (ч. 1) Конституции РФ правом законодателя установить критерии квалифицированной юридической помощи и обусловленные ими требования к лицам, которые могут выступать в качестве представителей в арбитражном процессе, поскольку данное ограничение связывается лишь с организационно-правовой формой представляемого.
В отличие от организаций граждане, в том числе индивидуальные предприниматели, вправе выбирать в качестве своих представителей в арбитражном суде не только адвокатов, но и иных оказывающих юридическую помощь лиц (ч. 3 ст. 59 АПК РФ). Не делает закон исключений и для случаев, когда организации и граждане, будучи участниками процесса по одному делу, имеют противоположные интересы. Кроме того, организации, участвующие в арбитражном процессе, при выборе представителя находятся в неравном положении с организациями, участвующими в гражданском судопроизводстве по делам, отнесенным к компетенции судов общей юрисдикции: так, ст. 48 ГПК РФ не проводит различий между организациями и гражданами при выборе ими представителя в гражданском процессе и не связывает возможность его реализации с наличием у избранного представителя статуса адвоката.
В уголовном процессе организации, выступающие в качестве потерпевшего или гражданского истца, в соответствии с ч. 1 ст. 45 УПК РФ также вправе выбирать представителя не только из числа адвокатов. Как указал КС РФ, лишение этих участников уголовного судопроизводства права обратиться помимо адвоката к другим лицам, способным, как они полагают, оказать квалифицированную юридическую помощь, фактически привело бы к понуждению их использовать только один способ защиты, что не согласуется со ст. 45 (ч. 2) Конституции РФ; такое ограничение вопреки ст. 48 (ч. 1) Конституции РФ значительно сузило бы возможности потерпевшего и гражданского истца свободно выбирать способ защиты своих интересов, а также право на доступ к правосудию, что гарантировано ст. 46 (ч. 1) Конституции РФ (Определения от 5 декабря 2003 г. N 446-О «По жалобам граждан Л. Д. Вальдмана, С. М. Григорьева и региональной общественной организации «Объединение вкладчиков «МММ» на нарушение конституционных прав и свобод рядом положений УПК РФ, АПК РФ и Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» и от 5 февраля 2004 г. N 25-О «По жалобе гражданки В. О. Ивкиной на нарушение ее конституционных прав частью первой ст. 45 и ст. 405 УПК РФ»).
Не делает исключений для организаций при выборе защитника или представителя и КоАП РФ.
Гарантируемые Конституцией РФ поддержка конкуренции, свобода экономической деятельности, признание и равная защита различных форм собственности, право каждого на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности, право каждого свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию (ст. ст. 8 и 34; ст. 37, ч. 1) создают правовую основу для осуществления юридическими лицами и физическими лицами — индивидуальными предпринимателями деятельности по оказанию юридических услуг.
К их числу относятся организации и частнопрактикующие юристы, предмет деятельности которых — осуществляемое на основании соответствующих гражданско-правовых договоров оказание юридической помощи другим организациям и гражданам, в том числе путем судебного представительства. Однако ч. 5 ст. 59 АПК РФ — в системной связи с п. 4 ст. 2 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» — лишает их возможности выполнять взятые на себя по договору обязательства по представительству интересов клиента в арбитражном суде в случаях, когда клиентом является не гражданин, а организация. Это означает, что в данном случае законодатель избрал критерием для ограничения допуска к участию в качестве представителей в арбитражном процессе не квалификационные требования, связанные с качеством юридической помощи и необходимостью защиты соответствующих публичных интересов, а лишь организационно-правовую форму, в которой выступает участник судопроизводства, нуждающийся в юридической помощи.
Между тем сама по себе организационно-правая форма участника судопроизводства (физическое либо юридическое лицо, гражданин либо организация) не предопределяет различия в условиях и характере оказываемой ему юридической помощи при представительстве в арбитражном процессе и не свидетельствует о существовании таких различий. Следовательно, вводящая названный критерий ч. 5 ст. 59 АПК РФ, притом что индивидуальные предприниматели и иные граждане в арбитражном процессе (а в гражданском процессе и организации) не ограничены в выборе представителя, не отвечает принципам соразмерности и справедливости, которые должны соблюдаться при ограничении в конституционно значимых целях свободы договоров, свободного использования своих способностей для предпринимательской и иной не запрещенной законом деятельности. Тем самым нарушается и конституционный принцип юридического равенства, поскольку адвокаты и их объединения произвольно ставятся в привилегированное положение по отношению к частнопрактикующим юристам и организациям, предметом деятельности которых является оказание юридической помощи, включая представительство в суде.
Исходя из изложенного КС РФ постановил:
Признать ч. 5 ст. 59 АПК РФ не соответствующей Конституции РФ, ее ст. ст. 19 (ч. ч. 1 и 2), 46 (ч. 1), 55 (ч. 3) и 123 (ч. 3) в той мере, в какой она в системной связи с п. 4 ст. 2 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» в действующей системе правового регулирования исключает для выбранных организациями лиц, оказывающих юридическую помощь, возможность выступать в арбитражном суде в качестве представителей, если они не относятся к числу адвокатов или лиц, состоящих в штате этих организаций».
