(Кашина М. Е.) («Арбитражный и гражданский процесс», 2008, N 6)
КОНФИДЕНЦИАЛЬНОСТЬ КАК ПРИНЦИП И СПЕЦИФИЧЕСКАЯ ЧЕРТА ТРЕТЕЙСКОГО РАЗБИРАТЕЛЬСТВА
М. Е. КАШИНА
Кашина М. Е., аспирантка кафедры гражданского процесса Уральской государственной юридической академии.
Одной из отличительных особенностей альтернативных способов разрешения правовых споров является их конфиденциальный характер. Причины, по которым стороны стремятся не допустить распространения информации, могут быть самыми различными: необходимость сохранения коммерческой тайны, намерение сохранить незапятнанную деловую репутацию, нежелание привлекать внимание общественности, в том числе и средств массовой информации, к определенным аспектам осуществляемой деятельности, желание сохранить партнерские отношения с контрагентом и после разрешения спора и т. д. В этой связи третейское разбирательство в России как вид АРС не является исключением, и принцип конфиденциальности нашел прямое отражение в действующем Федеральном законе от 24 июля 2002 г. N 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации» <1>. ——————————— <1> Российская газета. 2002. 27 июля.
Законодательное закрепление принципа конфиденциальности является новеллой в системе российского законодательства. Ни ранее действовавшее Временное положение о третейском суде для разрешения экономических споров, утвержденное Постановлением ВС РФ от 24 июня 1992 г. N 3115-1, ни Закон Российской Федерации от 7 июля 1993 г. N 5338-1 «О международном коммерческом арбитраже» <2> не содержали подобной нормы. В то же время, как отмечают многие правоведы <3>, большинство третейских судов еще до принятия Федерального закона «О третейских судах в Российской Федерации» при осуществлении своей деятельности все же руководствовались данным принципом и закрепляли его в своих регламентах. ——————————— <2> Российская газета. 1993. 14 августа. <3> См., например: Скворцов О. Ю. Третейское разбирательство предпринимательских споров в России: проблемы, тенденции, перспективы. М.: Волтерс Клувер, 2005. С. 138.
Конфиденциальность является специфической чертой третейского разрешения споров и в международной практике. Так, указание на данный принцип можно встретить во многих регламентах постоянно действующих третейских судов зарубежных стран и международных коммерческих арбитражей (например, в Регламентах Арбитражного института торговой палаты Стокгольма, Международного арбитража Американской арбитражной ассоциации, Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате Украины) <4>. Исследованию содержания данной правовой категории посвящен раздел 6 Комментариев ЮНСИТРАЛ по организации арбитражного разбирательства <5>. ——————————— <4> Информационно-правовая система «КонсультантПлюс». <5> Третейский суд. 2000. N 6. С. 6 — 7.
В то же время вопросы о содержании понятия «конфиденциальность» и о возможности отнесения этой правовой категории к составу правовых принципов в литературе однозначно и окончательно не решены, равно как и не решены вопросы о том, какие именно сведения, полученные в ходе третейского разбирательства, следует относить к конфиденциальным, каковы границы этой конфиденциальности, имеются ли определенные изъятия из исследуемого принципа. Если нормативное содержание принципа публичности (гласности) представляет собой «рассмотрение дела в открытом судебном заседании и публичное оглашение судебного решения» <6>, «возможность распространения в средствах массовой информации сведений о судебных процессах, публикации судебных актов, вынесенных судами различных инстанций, а также возможность широкому кругу граждан и должностных лиц знакомиться с этими актами» <7>, то принцип конфиденциальности третейского разбирательства подразумевает прямо противоположное — закрытое рассмотрение дела, оглашение принятого решения только в присутствии сторон и невозможность распространения сведений, полученных в ходе третейского разбирательства. Никакие третьи лица (включая журналистов, представителей общественности и т. п.) не вправе требовать обеспечения их присутствия на заседании третейского суда или доступа к материалам разбираемого третейским судом дела. ——————————— <6> Машанкин В. А. Принцип гласности в гражданском процессе: история и современность // Современная доктрина гражданского, арбитражного процесса и исполнительного производства: теория и практика: Сб. науч. статей. Краснодар — СПб.: Издательство Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2004. С. 240. <7> Шерстюк В. М. Развитие принципов арбитражного процессуального права. М.: ОАО «Издательский дом «Городец», 2004. С. 62.
Безусловно, в этом аспекте принцип конфиденциальности, закрепленный Федеральным законом «О третейских судах в Российской Федерации», во многом корреспондирует институту коммерческой тайны, охраняемому ст. 139 ГК РФ и специальным Федеральным законом от 29 июля 2004 г. N 98-ФЗ «О коммерческой тайне» <8>. ——————————— <8> Российская газета. 2004. 5 августа.
В то же время в ст. 5 Федерального закона «О коммерческой тайне» установлен перечень сведений, которые не могут составлять коммерческую тайну, но по желанию и соглашению сторон могут представлять собой конфиденциальную информацию. С другой стороны, многие сведения, предоставляемые сторонами в ходе третейского разбирательства, возможно, и подпадали бы под признаки коммерческой тайны, установленные законом, но не являются конфиденциальными по соглашению сторон. Как отмечено в п. п. 31, 32 Комментариев ЮНСИТРАЛ по организации арбитражного разбирательства, «участники арбитражного разбирательства могут придерживаться различных мнений относительно степени ожидаемой конфиденциальности. Третейский суд, возможно, пожелает обсудить этот вопрос со сторонами и, если это будет сочтено целесообразным, зафиксировать любые согласованные принципы в отношении обязанности соблюдать конфиденциальность. Соглашение о конфиденциальности может охватывать, например, один или более из следующих вопросов: материалы или информация, которые должны иметь конфиденциальный характер (например, доказательства, письменные или устные заявления, факт проведения арбитражного разбирательства, личности арбитров, содержание арбитражного решения); меры для обеспечения конфиденциального характера такой информации и слушаний; необходимость применения специальных процедур для обеспечения конфиденциальности информации, передаваемой с помощью электронных средств (например, поскольку средства связи эксплуатируются несколькими пользователями или поскольку сообщения, отправляемые электронной почтой по публичным сетям, считаются недостаточно защищенными от несанкционированного доступа); обстоятельства, при которых конфиденциальная информация может раскрываться полностью или частично (например, в контексте раскрытия информации, относящейся к публичной сфере, или если это требуется по закону или каким-либо органом управления) <9>. ——————————— <9> Третейский суд. 2000. N 6. С. 6 — 7.
Итак, в соответствии со ст. 22 Федерального закона «О третейских судах в Российской Федерации» третейский судья не вправе разглашать сведения, ставшие известными ему в ходе третейского разбирательства, без согласия сторон или их правопреемников. В связи с этим важнейшей гарантией соблюдения принципа конфиденциальности является законодательное закрепление в п. 2 ст. 22 Федерального закона «О третейских судах в Российской Федерации» в совокупности с ч. 2 ст. 51 Конституции Российской Федерации «свидетельского иммунитета» третейских судей в ходе конституционного, уголовного, гражданского или административного судопроизводства, согласно которым третейский судья не может быть допрошен в качестве свидетеля о сведениях, ставших известными ему в ходе третейского разбирательства. В соответствии с п. 4 ст. 27 названного Закона закреплено также правило, согласно которому если стороны не договорились об ином, то состав третейского суда рассматривает дело в закрытом заседании. Исходя из буквального толкования п. 1 ст. 22 Федерального закона «О третейских судах в Российской Федерации» следует, что обязанность по сохранению сведений, полученных в ходе третейского разбирательства, возлагается законом только на третейского судью, рассматривающего спор. И такая обязанность сохраняется у лица, осуществлявшего третейское разрешение спора, и после прекращения им полномочий третейского судьи. Законом не установлены правовые последствия нарушения третейским судьей указанного положения. Но закрепление в нормах права такой обязанности все же предоставляет сторонам возможность в случае ее несоблюдения осуществить защиту своих прав путем заявления отвода данному третейскому судье либо прекратить его полномочия в таковом качестве по соглашению сторон (ст. ст. 11, 13 Федерального закона «О третейских судах в Российской Федерации»), в случае если в результате разглашения третейским судьей конфиденциальных сведений какой-либо из сторон был причинен материальный ущерб, моральный вред или вред деловой репутации, ст. 12 ГК РФ предоставляет пострадавшей стороне право осуществить защиту своих прав любыми способами, предусмотренными действующим законодательством, в том числе путем предъявления иска о возмещении вреда в порядке гражданского судопроизводства. Более того, представляется даже вполне возможной подача жалобы на действия недобросовестного судьи в постоянно действующий третейский суд либо ассоциацию третейских судей, в списках которых числится данный третейский судья. Несколько сложнее обстоит дело с лицами, содействующими третейскому разрешению спора (например, секретарями, помощниками третейских судей, сотрудниками канцелярий постоянно действующих третейских судов). Указанные лица по сравнению со сторонами третейского разбирательства не имеют взаимной заинтересованности в сохранении конфиденциальности предоставляемых сведений, а по сравнению с третейскими судьями не обладают специальным правовым статусом и прямо установленной законом обязанностью по соблюдению конфиденциальности. По этому поводу многие правоведы, в частности Е. А. Виноградова и О. Ю. Скворцов, полагают, что принцип конфиденциальности, закрепленный в ст. ст. 18, 22, 27 Федерального закона «О третейских судах в Российской Федерации», по кругу лиц можно подвергнуть более широкому толкованию. И обязанность по сохранению всех предоставленных в ходе третейского разбирательства сведений в полной мере возлагается не только на третейских судей непосредственно, но и на третейский суд в целом, включающий в себя в том числе и весь технический персонал, имеющий доступ к предоставленной сторонами информации <10>. ——————————— <10> Виноградова Е. А. Комментарий к Федеральному закону «О третейских судах в Российской Федерации» / Отв. ред. А. Л. Маковский, Е. А. Суханов. М.: Статут, 2003. С. 94; Скворцов О. Ю. О конфиденциальности как принципе третейского судопроизводства // Информационно-правовая система «КонсультантПлюс».
Именно по такому пути и идут многие постоянно действующие третейские суды (например, Третейский суд для разрешения экономических споров при Торгово-промышленной палате Российской Федерации <11>, Уральский третейский суд <12>), закрепляя в своих регламентах правила, согласно которым судьи, докладчики и сотрудники секретариата не вправе разглашать сведения, ставшие известными им в ходе третейского разбирательства, без согласия сторон или их правопреемников. ——————————— <11> http://www. tpprf. ru/ru/main/court/treteiskiy/regl/ <12> http://arbitration. nm. ru/reg. htm
Несмотря на установление в законодательстве положений о невозможности разглашения сведений, полученных в ходе третейского разбирательства, конфиденциальность как принцип все же имеет свои границы и даже исключения. Если, как отмечают многие исследователи, принцип гласности правосудия нередко входит в противоречие с институтом неприкосновенности частной жизни лиц, вовлеченных в орбиту гражданского судопроизводства <13>, охраняемым Конституцией Российской Федерации, а также институтами иных охраняемых законом тайн (институтом государственной тайны в соответствии с Законом Российской Федерации от 21 июля 1993 г. N 5485-1 «О государственной тайне» <14>, институтом коммерческой тайны в соответствии с Федеральным законом от 29 июля 2004 г. N 98-ФЗ «О коммерческой тайне»), то в третейском разбирательстве принцип конфиденциальности нередко находится в своеобразном противоречии с принципом государственного контроля за деятельностью третейских судов. ——————————— <13> Потапенко С. В. О коллизии между гласностью правосудия и неприкосновенностью частной жизни // Современная доктрина гражданского, арбитражного процесса и исполнительного производства: теория и практика: Сб. науч. статей. Краснодар — СПб.: Издательство Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2004. С. 241. <14> Российская газета. 1993. 21 сентября.
С целью минимизации указанного противоречия действующее законодательство содержит ряд правовых норм, призванных гарантировать одновременную реализацию этих двух принципов. Пункт 1 ст. 39 Федерального закона «О третейских судах в Российской Федерации» предусматривает хранение решений третейских судов, созданных для разрешения конкретного спора, государственным компетентным судом. Материалы дела по спорам, разрешенным постоянно действующими третейскими судами, хранятся в их собственных архивах. При этом в соответствии с п. 2 ст. 232 и п. 2 ст. 238 АПК РФ и п. 2 ст. 420 и п. 2 ст. 425 ГПК РФ при подготовке к судебному разбирательству по делам об отмене или исполнении решения третейского суда судья государственного компетентного суда может истребовать материалы дела только по ходатайству обеих сторон третейского разбирательства. В то же время возбуждение указанных дел в государственных компетентных судах в соответствии с п. 3 ст. 231 и п. 3 ст. 237 АПК РФ, а также п. 3 ст. 419 и п. 3 ст. 424 ГПК РФ возможно только при подаче заинтересованной стороной соответствующего заявления с обязательным приложением к нему вынесенного третейским судом решения. Как отмечается в литературе <15>, конфиденциальность является не только специфическим принципом третейского разбирательства, но и одним из главных его преимуществ перед системой государственного судопроизводства. Поэтому возможность не подвергать огласке ряд важнейших для спорящих сторон сведений, безусловно, на наш взгляд, способствует сохранению между ними партнерских отношений, а значит, и разрешению спора как такового, что в целом является дополнительным стимулятором развития института третейского разбирательства в российской правовой действительности. ——————————— <15> См., например: Зайцев А. И., Кузнецов Н. В., Савельева Т. А. Негосударственные процедуры урегулирования правовых споров: Учеб. пособие. Саратов: СГАП, 2000. С. 98 — 99, 111 — 112; Прохоренко В. В. Третейские суды в России. Вводный комментарий. Нормативные документы. Екатеринбург: Издательство АМБ, 2002. С. 7; Карпеев О. В. Третейский суд — альтернативная форма рассмотрения споров, вытекающих из договора перевозки // Арбитражный и гражданский процесс. 1999. N 4. С. 46; Писарева И. Концепция альтернативного разрешения споров в России // Хозяйство и право. 1998. N 9. С. 30; Гребенников В. Спор разрешается в третейском суде // Хозяйство и право. 1992. N 11. С. 88.
