К ПРОБЛЕМЕ КОМПЕНСАЦИИ МОРАЛЬНОГО ВРЕДА В СЕМЕЙНОМ ПРАВЕ
С. Н. ТАГАЕВА
Тагаева С. Н., кандидат юридических наук Российско-Таджикский (Славянский) университет.
Статья посвящена исследованию института компенсации морального вреда и возможности его более широкого применения в семейно-правовых отношениях. Исследуются семейно-правовые нормы, регулирующие компенсацию морального вреда. Уделяется особое внимание возмещению морального вреда в родительских и приравненных к ним отношениях.
The problem compensation of moral harm in family law
S. N. Tagaeva
Tagaeva S. N., Russian and Tajik (Slavonic) University.
The article investigates the Institute compensation of moral harm and the possibility of wider use in family law. Despite the fact that the Tajik Family Code allows the use of civil law to the relations between family members, it would be correct extension of the scope of the Institute of compensation of moral harm by securing such a rule is in family law. Special attention compensation for moral harm in the parent and similar relationships.
Since a very early age, children are vulnerable to various forms of violence in their families. Therefore, it is the commission of violations of the right of a minor non-pecuniary damage should be widely applied. It is noted that the institution of non-pecuniary damage is directed primarily at smoothing the physical and mental suffering caused by personal relations and other intangible benefits. But the moral damage caused to property relations, is compensable only in cases specified by law. Unfortunately, in family law there is a certain circle of relations, which are proprietary, but the violation of which can cause mental suffering subjects of family relationships. But the feasibility of non-pecuniary damage in the protection of family property rights is excluded. But the family property relations, in contrast to the civil law does not have an equivalence, since the measure and expense of family relationships are not applicable due to the strong influence on their moral and ethical principles. In particular, the importance of non-pecuniary damage is great in the regulation and maintenance obligations of the marriage contract.
Key words: Family and liability; compensation of moral harm; parental rights; termination of parental rights; adoptive wrongful conduct; physical or mental suffering; maintenance obligations; the marriage contract; the exercise of parental rights.
Компенсация морального вреда должна в полной мере использоваться в рамках именно семейных отношений, так как в основе семьи должно лежать личное доверие их участников друг к другу, чувство любви, дружбы, привязанности. Если такого «фундамента» нет, люди оказываются наиболее уязвимы и не защищены именно со стороны своих родственников. То, что члены семьи стараются по возможности устранять возникающие между ними конфликты в семье на основе морально-этических правил, не прибегая для этой цели к средствам государственного принуждения, а также отсутствие соответствующих норм в Семейном кодексе оказывает сильное влияние на то, что компенсация морального вреда используется очень редко в качестве меры семейно-правовой ответственности. Однако «нарушение личных прав граждан в сфере семьи и брака нередко наносит гражданам самые ощутимые физические и нравственные страдания, для компенсации которых нет принципиальных препятствий» [3, с. 261]. Поэтому при наличии между причинителем физических и нравственных страданий и потерпевшим семейных отношений институт возмещения морального вреда может активно применяться. Конечно же, Семейный кодекс Таджикистана допускает применение гражданского законодательства к личным неимущественным отношениям между членами семьи постольку, поскольку это не противоречит существу семейных отношений, но тем не менее было бы правильным расширение сферы применения института компенсации морального вреда путем закрепления подобной нормы именно в семейном законодательстве. Нет оснований не отнести к числу личных неимущественных благ, которые могут защищаться, вытекающие из брака или родства. В силу своей специфики семейные неимущественные права защищаются предусмотренными в СК способами как права участника именно семейных правоотношений, с которыми обычно корреспондируют обязанности других участников. В условиях, когда правоприменительные органы работают по шаблону и специализируются на определенных отраслях права, это было бы целесообразно как с практической стороны, так с технической, так как есть возможность исключить необходимость обращения к гражданскому законодательству и устранить сомнения правоприменительных органов в правильности толкования ими норм законодательства.
Так, предусмотренная Семейным кодексом возможность компенсации морального вреда при применении такой санкции за нарушение семейного законодательства, допущенное одним из лиц, вступающих в брак при его заключении, т. е. признании брака недействительным, направлена на защиту наиболее незащищенной стороны в брачных отношениях — добросовестного супруга. Признание брака недействительным имеет противоправный характер, которое наряду с семейно-правовыми мерами ответственности — признанием брака недействительным — предоставляет добросовестному супругу право требовать от виновного супруга возмещения всех понесенных в связи с состоянием в таком браке убытков (реального ущерба), а также компенсации морального вреда за понесенные нравственные и физические страдания. По своей правовой природе признание брака недействительным имеет характер дополнительного неблагоприятного последствия для лица, допустившего правонарушение. Добросовестным является тот супруг, права которого нарушены заключением брака с пороками субъектного состава, с пороками воли и волеизъявления либо без цели создания семьи, т. е. не знавший о наличии препятствий к заключению брака, чаще всего называемый потерпевшей стороной. Аннулирование всех правовых последствий привело бы к нарушению его интересов. Исходя из этого, законодатель защитил потерпевшего супруга от неблагоприятных последствий заключения подобного брака. Поэтому вряд ли можно согласиться с М. В. Кротовым, который считает, что недействительность брака не является ни мерой ответственности, ни мерой защиты [3, с. 327]. По его мнению, «нет никаких оснований рассматривать недействительность брака ни в качестве меры ответственности за нарушение семейного законодательства при наличии вины одного или обоих супругов, ни в качестве меры защиты, если вины обеих сторон нет» [3, с. 327]. Следуя данной точке зрения, можно забыть о правовых последствиях, которые порождает брак, признанный недействительным. Как же быть с детьми, рожденными в недействительном браке, которые имеют такие же права, что и дети, рожденные в действительном браке? Соответственно, родители по отношению к детям, рожденным в недействительном браке или в течение 300 дней со дня признания брака недействительным, имеют такие же права и несут в том же объеме обязанности, что и родители по отношению к детям, рожденным в законном браке. При признании брака недействительным могут возникнуть дополнительные неблагоприятные последствия для недобросовестного супруга, которые представляют собой меры семейно-правовой ответственности. Поэтому нельзя отождествлять признание брака недействительным, которое обладает особенностями, характерными для семейного права, и признание сделки недействительной. Семейное законодательство, в отличие от правил о последствиях недействительности сделок, в которых потерпевшая сторона вправе требовать только возмещения реального ущерба, предоставляет добросовестному супругу право на полную компенсацию имущественного вреда, а также право требовать компенсацию морального вреда. Конечно же, речь идет об особом случае компенсации морального вреда, причиненного в рамках имущественных отношений. Для возникновения у недобросовестного супруга обязанности компенсировать причиненный моральный вред должно быть доказано наличие всех необходимых оснований ответственности за его причинение. Так, должно быть доказано, что моральный вред причинен в связи с нарушением принадлежащих добросовестному супругу личных неимущественных и имущественных прав. Признание брака недействительным может умалять достоинство добросовестного супруга, снижать его оценку в собственных глазах; формирует тревожность, боязнь утраты себя, своего положения в обществе, ощущение агрессивности и враждебности к окружающему миру, во многих случаях может пострадать и его репутация в глазах других лиц; наконец, может оказаться ущемленным его право на создание семьи. Все эти последствия могут быть расценены судом как понесенные нравственные страдания вследствие нарушения неимущественных прав добросовестного супруга.
Применение компенсации морального вреда возможно также при защите прав отдельно проживающего родителя на общение с ребенком и на получение информации о нем. Объем прав родителей не зависит от того, проживают они с ребенком или нет [1, с. 199]. Общение ребенка с родителем является жизненно важной потребностью и ребенка, и родителя. Но бывают случаи, когда осуществлению родительских прав мешают определенные обстоятельства, к которым можно отнести и раздельное проживание родителей. В случае раздельного проживания родители должны определить своим соглашением, с кем будет проживать ребенок. Если родители не могут прийти к соглашению, вопрос о том, с кем будет проживать ребенок, решается судом. В жизни нередки случаи, когда родитель, с которым остался проживать ребенок, создает условия, фактически лишающие другого родителя возможности общаться с ребенком и участвовать в его воспитании. В результате ущемляются законные права и интересы как одного из родителей, так и ребенка. Конечно же, имеются в виду те случаи, когда общение ребенка с отдельно проживающим родителем не представляет опасности для ребенка, не допускается осуществления родительских прав в ущерб физическому и психическому здоровью детей и их нравственному развитию. Право на общение является одним из личных прав родителей, нарушение этого права, создание условий, затрудняющих или делающих невозможным его реализацию, рассматривается как правонарушение. В силу того что отдельно проживающий родитель не может осуществлять свои родительские права в полном объеме лишь потому, что проводит с ним меньше времени, препятствование родителем, с которым проживает ребенок, может причинить ему нравственные страдания. Отдельно проживающий родитель и так страдает после развода, так как не может гармонизировать отношения между собой и бывшим супругом, а также взаимоотношения с детьми. В силу того что обычно бывшие супруги расходятся врагами, конфликт между ними сохраняется многие годы, втягивая в свое болезненное пространство близких родственников, друзей и детей. Часто встречается ситуация, когда они стараются своим поведением уязвить бывшего супруга, настраивают людей против него, стремятся к самоутверждению. В данном случае люди расходятся с глубокой психологической травмой в душе, которая не заглаживается порой всю жизнь. Также страдают после развода дети, так как «в подсознательной сфере психики формируется отношение к самому себе, как к такому человеку, которого бросают, что впоследствии может проявиться в неуверенности и заниженной самооценке ребенка» [7]. Более того, он начинает воспринимать отношения между людьми как нестабильные, ненадежные, которые могут всегда и в любой момент разрушиться [7]. Поэтому право на общение отдельно проживающего родителя с ребенком отвечает не только интересам родителя, но и ребенка. В случаях виновного в препятствовании общению с ребенком отдельно проживающему родителю, причинившему нравственные страдания последнему, законодательно должно быть предоставлено право для предъявления искового заявление о компенсации морального вреда.
Безусловно, моральный вред может причиняться не только взрослым членам семьи, но и несовершеннолетним детям, даже в раннем возрасте, как только они способны испытывать физические и нравственные страдания. С младенческого возраста дети уязвимы в части различных форм насилия в их семьях. Поэтому именно при совершении правонарушений в отношении несовершеннолетнего компенсация морального вреда должна применяться широко.
Это случаи, когда родители или лица, их заменяющие, бьют, издеваются над детьми, унижают, оскорбляют, жестоко обращаются с ними, принуждают к совершению противоправных действий, не кормят, выгоняют из дома или относятся к ним безразлично, живут только своей жизнью, не интересуясь жизнью детей, нанося им незаживающие психические травмы. В зависимости от возраста и уровня развития потерпевшего исполнители могут быть различными, например родители, мачеха или отчим, приемные родители, братья или сестры и другие члены семьи и попечители. Некорректные формы воспитания детей, унижение их человеческого достоинства, психическое и физическое насилие все чаще прослеживаются в семьях, в дошкольных учреждениях, учебных заведениях, детских домах и интернатах, специальных учебно-воспитательных учреждениях [4, с. 488]. К сожалению, насильственное лишение жизни и нанесение увечий в семье обычно происходят в жилище или на прилегающих к нему участках. Насилие в отношении детей в семье может часто осуществляться под видом дисциплины и принимать форму физических, жестких или унижающих достоинство наказаний. Физическое насилие часто сопровождается психологическим насилием: оскорбления, брань, изоляция, отторжение, угрозы, эмоциональное безразличие и унижение являются формами насилия, которые могут нанести ущерб психическому развитию и общему состоянию ребенка, особенно если они идут от уважаемого взрослого человека, каким является родитель. Оставление без надзора, в том числе отказ от удовлетворения физических и эмоциональных потребностей детей, оставление их в опасности или неоказание медицинской помощи или иных необходимых услуг являются причиной смертности и заболеваемости среди детей младшего возраста. Особую неизгладимую психологическую, часто и физическую травму наносят изнасилования несовершеннолетних, сопряженные с убийством или угрозой убийством, тяжкими телесными повреждениями, истязаниями, похищением детей, с различными деяниями иного сексуального характера. Справедливо отмечено Ю. Ф. Беспаловым: «Вредоносное поведение родителей может сказаться на поведении ребенка и через годы» [2, с. 50]. Вряд ли в данном случае возможно компенсировать причиненные нравственные страдания в денежном выражении, однако это позволит хоть как-то сгладить совершенное деяние и покарать правонарушителя на всю жизнь. Конечно, по общим основаниям действия, причиняющие вред личным неимущественным правам и благам (причинение телесных повреждений любой степени тяжести, побои, оскорбление, клевета, незаконное лишение свободы и др.), всегда порождают у потерпевшего право требовать денежной компенсации за причиненные страдания независимо от того, в какого рода отношениях он состоит с причинителем вреда.
Так, родители могут быть лишены родительских прав, если уклоняются от выполнения обязанностей родителей, в том числе при злостном уклонении от уплаты алиментов, злоупотребляют своими родительскими правами, жестоко обращаются с детьми, в том числе осуществляют физическое или психическое насилие над детьми, покушаются на их половую неприкосновенность, совершают умышленное преступление против жизни или здоровья своих детей либо против жизни или здоровья супруга. В вышеуказанных случаях ребенок испытывает не только физические, но и нравственные страдания. Лишения родительских прав недостаточно для достижения социальной справедливости и устранения каким-либо образом причиненной ребенку психологической травмы. Поэтому было бы правильным закрепление в статье, регулирующей порядок лишения родительских прав, возможности требования компенсации морального вреда несовершеннолетнему ребенку в возрасте до 14 лет одним из родителей (лицами, их заменяющими), прокурором, органами и учреждениями, на которых возложена обязанность по охране прав несовершеннолетних. А по достижении 14 лет сам ребенок вправе требовать по суду компенсации морального вреда, вызванного нарушением его прав и интересов. Также была бы целесообразной разработка механизмов по использованию взысканного морального вреда. В целях исключения нецелевого использования взысканной суммы морального вреда было бы правильным создание банковского вклада на имя несовершеннолетнего, воспользоваться которым он сможет по достижении 18 лет.
Такие же дополнения должны быть предусмотрены в случае отмены опеки и попечительства, отмены усыновления, поскольку являются формами устройства детей, оставшихся без попечения родителей.
Так, основаниями для отмены усыновления могут быть обстоятельства, свидетельствующие о противоправном виновном действии усыновителей, нарушающих интересы несовершеннолетнего, а именно уклонение от выполнения возложенных на них обязанностей родителей, злоупотребление родительскими правами, жестокое обращение с усыновленным ребенком, а также наличие асоциальных заболеваний (алкоголизма, наркомании). Безусловно, виновное поведение усыновителя не может не отразиться на формировании личности несовершеннолетнего, в отношении которого осуществлялось физическое или психическое насилие, применялись недопустимые приемы воспитания, унижалось человеческое достоинство ребенка; также родительские права могут наносить ущерб интересам ребенка: создавать препятствия в обучении, склонять к попрошайничеству, воровству, проституции и т. д. Ребенок, безусловно, испытывает физические и нравственные страдания, степень которых сам не способен оценить в силу несформированной психики, поэтому правом на отмену усыновления и при наличии причиненного морального вреда должны обладать родители, орган опеки и попечительства, прокурор в отношении малолетнего ребенка и сам ребенок по достижении возраста 14 лет.
Другая форма устройства детей — опека и попечительство — должна быть законодательно подкреплена нормой о возможности выдвижения требования о компенсации морального вреда, причиненного ребенку, находящемуся под опекой или попечительством. В случае прекращения опеки и попечительства при виновном поведении опекуна или попечителя, выражающемся в злоупотреблении своими правами, жестоком обращении с ребенком, в том числе и при использовании опеки (попечительства) в корыстных целях, несовершеннолетний может получить психологическую травму, которая будет оказывать на него воздействие всю жизнь. Поэтому при наличии в действиях опекуна (попечителя) признаков противоправности и виновности, морального вреда, причиненного несовершеннолетнему, есть возможность постановки вопроса о предъявлении искового заявления о компенсации морального вреда.
Институт компенсации морального вреда направлен прежде всего на сглаживание физических и нравственных страданий, причиненных личным неимущественным отношениям и другим нематериальных благам. А моральный вред, причиненный имущественным отношениям, подлежит компенсации лишь в случаях, указанных в законе. К сожалению, в семейном праве имеется определенный круг отношений, которые являются имущественными, но нарушением которых могут причиняться нравственные страдания субъектам семейных отношений. Однако возможность реализации компенсации морального вреда при защите семейных имущественных прав исключена. Но ведь семейные имущественные отношения, в отличие от гражданско-правовых, не обладают эквивалентностью, так как мера и счет в семейных отношениях не применимы, что связано с сильным влиянием на них моральных и нравственных принципов. Справедливо было отмечено в специальной литературе: если имущественные отношения, регулируемые гражданским правом, выражают по своей сущности имущественную обособленность их участников (отношения собственности, их имущественно-распорядительную самостоятельность, эквивалент связей — товарно-денежные отношения), то имущественные связи в семье — это отношения общности имущества супругов, отношения безэквивалентной материальной помощи и поддержки нуждающихся членов семьи [6, с. 10]. Даже А. П. Сергеев, несмотря на то, что является сторонником позиции о выделении семейного права в качестве подотрасли гражданского, пишет: «Признание семейного права составной частью гражданского права вовсе не исключает того, что семейные отношения по сравнению с другими гражданско-правовыми отношениями обладают спецификой» [3, с. 225]. Поэтому в исключительных случаях, когда нарушены имущественные права субъекта семейного права, повлекшие причинение ему нравственных страданий, было бы целесообразным законодательное закрепление возможности компенсации морального вреда.
Классическим примером семейных имущественных отношений являются алиментные обязательства. Сегодня взыскатель алиментов не может обратиться в суд с требованием о компенсации морального вреда, поскольку ст. 171 Гражданского кодекса Таджикистана прямо указывает на необходимость закрепления такой защиты имущественных прав на уровне закона. Специфика алиментных правоотношений проявляется в существенном личностном факторе их реализации; они должны быть обеспечены возможностью компенсации морального вреда. Существование алиментных обязательств обусловлено неравномерным закреплением материальных ценностей среди отдельных лиц в семье, а также различной способностью последних извлекать доходы на свой труд и на свой капитал [3, с. 446]. Несовершеннолетние дети не могут самостоятельно обеспечить себя, поэтому обязанность по их содержанию законом возложена на их родителей. Бывают случаи, когда дееспособные супруги (бывшие супруги), другие члены семьи в силу состояния здоровью, малых способностей к труду и предпринимательству, обремененности различными обстоятельствами и прочего также не в состоянии обеспечить себя самостоятельно. Поэтому именно алименты представляют собой имущественное содержание, которое выплачивает плательщик получателю алиментов на условиях, установленных семейным законодательством или соглашением сторон. Порой именно алименты служат единственным средством существования гражданина, и задержка их выплаты влечет невозможность поддерживать его минимальный жизненный уровень, что может отрицательно сказываться на здоровье, вызывать такие физические страдания, как голод, болезни и нравственные страдания, связанные с имущественными лишениями. Наличие нравственных страданий вполне может рассматриваться как основание для компенсации морального вреда. На наш взгляд, компенсация морального вреда должна производиться при нравственных страданиях получателя алиментов, который долго и безуспешно пытался их взыскать с виновно уклоняющегося или виновно задержавшего их выплату плательщика. В качестве индивидуальных особенностей потерпевшего при определении размера причиненного морального вреда должны учитываться возраст, наличие заболеваний, повышающих степень перенесенных страданий. Важно доказать факт претерпевания физических и нравственных страданий. Вопрос о компенсации может решаться в суде при удовлетворении иска о взыскании алиментов (в данном случае взыскатель должен доказать факт уже предпринимаемых, но безуспешных попыток взыскать алименты во внесудебном порядке), а также в обстоятельствах неисполняемого решения суда или алиментного соглашения или виновной задержки выплаты алиментов.
Если решение о компенсации морального вреда будет приниматься в процессе о взыскании алиментов, то размер взыскиваемой суммы должен определяться судом независимо от размера взыскиваемых алиментов, но моральный вред здесь должен взыскиваться только при удовлетворении алиментного требования.
Безусловно, не следует забывать, что компенсация морального вреда не освобождает плательщика алиментов от погашения текущих платежей и задолженности по алиментам и привлечении к ответственности за несвоевременную уплату алиментов.
Другой сферой семейных имущественных отношений, где действует институт компенсации морального вреда, может быть признание брачного договора недействительным. Законодатель считает вполне совместимым с отношениями, основанными на взаимной любви, заключение брачного договора, т. е. сделки, определяющей имущественные права и обязанности супругов в браке и (или) в случае его расторжения. Брачные договоры имеют свою специфику и, в отличие от гражданско-правовых договоров, длятся гораздо дольше, чем гражданско-правовые. Права Л. Б. Максимович, которая утверждает, что, несмотря на то, что брачный договор не может регулировать личные неимущественные отношения супругов, нарушение любого личного права может повлечь для супруга-нарушителя ряд неблагоприятных имущественных последствий, предусмотренных брачным договором [5, с. 127]. Данный договор основан на семейных узах, эмоциональных чувствах, но тем не менее для него исключения не делаются — условия расторжения этого договора регулируются нормами гражданского законодательства. Вряд ли разумно было бы предположить, что статус участника семейных отношений предоставляет причинителю морального вреда какой-либо иммунитет от требований потерпевшего о его компенсации. Как нам известно, брачный договор не может ставить его стороны в крайне неблагоприятное положение или противоречить основополагающим началам семейного законодательства. В частности, речь идет о нарушении принципа равноправия супругов в семье, когда у одного из супругов имеются лишь права, а у другого лишь обязанности. Права и обязанности должны быть у обеих сторон брачного договора. При нарушении этого правила одна из сторон может быть поставлена в крайне неблагоприятное положение, т. е. крайне невыгодное одной из сторон, явно ущемляющее ее права и навязанное ей при обстоятельствах, исключающих свободное волеизъявление. В данном случае супругу, поставленному в крайне невыгодное положение, могут быть причинены физические и нравственные страдания, что может являться основанием для предъявления иска о компенсации морального вреда. Безусловно, данное исковое заявление может быть предъявлено после предъявления иска о признании брачного договора недействительным супругом или его законным представителем при его недееспособности, поскольку в данном случае необходимо доказать причинно-следственную связь между причинением физических и нравственных страданий и заключением брачного договора на крайне невыгодных условиях. Поэтому было бы целесообразным законодательное закрепление дополнений в статью о признании брачного договора недействительным — норм, предоставляющих супругу, поставленному в крайне неблагоприятное положение, права на предъявление искового заявления о компенсации морального вреда в случае претерпевания им физических и нравственных страданий.
Библиографический список
1. Антокольская М. В. Семейное право: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Юрист, 2003. 333 с.
2. Беспалов Ю. Ф. Теоретические и практические проблемы реализации семейных прав ребенка в Российской Федерации: Дис. … д-ра юрид. наук. М., 2002. 348 с.
3. Гражданское право: Учебник. 3-е изд., перераб. и доп. / Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. М.: Проспект, 1998. Т. 3. 632 с.
4. Криминология: Учебник / Под ред. В. Н. Кудрявцева, В. Е. Эминова. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Юристъ, 1999. 678 с.
5. Максимович Л. Б. Брачный договор в российском праве. М.: Ось-89, 2003. 144 с.
6. Рясенцев В. А. Советское семейное право. М., 1982. 256 с.
1. Antokol’skaja M. V. Semejnoe pravo: Uchebnik. 2-e izd., pererab. i dop. M.: Jurist, 2003. 333 s.
2. Bespalov Ju. F. Teoreticheskie i prakticheskie problemy realizacii semejnyh prav rebenka v Rossijskoj Federacii: Dis. … d-ra jurid. nauk. M., 2002. 348 s.
3. Grazhdanskoe pravo: Uchebnik. 3-e izd., pererab. i dop. / Pod red. A. P. Sergeeva, Ju. K. Tolstogo. M.: Prospekt, 1998. T. 3. 632 s.
4. Kriminologija: Uchebnik / Pod red. V. N. Kudrjavceva, V. E. Jeminova. 2-e izd., pererab. i dop. M.: Jurist, 1999. 678 s.
5. Maksimovich L. B. Brachnyj dogovor v rossijskom prave. M.: Os’-89, 2003. 144 s.
6. Rjasencev V. A. Sovetskoe semejnoe pravo. M., 1982. 256 s.
