О РЕТРОАКТИВНОСТИ НОВЕЛЛ О ПРИОБРЕТАТЕЛЬНОЙ ДАВНОСТИ ПРОЕКТА ИЗМЕНЕНИЙ ГРАЖДАНСКОГО КОДЕКСА РФ
А. Д. РУДОКВАС
Рудоквас Антон Дмитриевич, доцент кафедры гражданского права юридического факультета Санкт-Петербургского государственного университета.
В связи с существенными изменениями, которым будет подвергнут институт приобретательной давности в рамках реформы российского гражданского законодательства, принципиальным становится вопрос о действии таких изменений во времени. Автор анализирует подходы европейских правопорядков к решению этой проблемы.
Ключевые слова: приобретательная давность, ретроактивность, реформа гражданского законодательства.
Как известно, на рассмотрении Государственной Думы РФ находится проект Федерального закона о внесении изменений в Гражданский кодекс РФ (далее — проект). В проекте предлагается коренным образом реформировать институт приобретательной давности. В отличие от положений п. 1 ст. 234 Гражданского кодекса РФ (далее — ГК РФ), согласно п. 1 ст. 242 проекта лицо, открыто и непрерывно владеющее как своей собственной чужой недвижимой вещью в течение 15 лет или движимой вещью в течение пяти лет, становится ее собственником независимо от добросовестности своего владения. Более того, лицо, владеющее движимой или недвижимой вещью, выбывшей из владения собственника помимо его воли (а таким лицом может быть и сам захватчик владения), также приобретает право собственности на эту вещь по приобретательной давности, хотя только по истечении 30 лет. Следовательно, такой необходимый по действующему закону реквизит приобретательной давности, как добросовестность владения, в случае воплощения проекта в жизнь становится иррелевантным для квалификации владения в качестве давностного и способного привести к приобретению права собственности по истечении установленного законом срока приобретательной давности. Вместе с тем, в отличие от действующего закона, в проекте вводится дифференциация видов приобретательной давности в зависимости от обстоятельств выбытия вещи из владения собственника. Обычная (ординарная) приобретательная давность применяется в том случае, если вещь выбыла из владения собственника по его воле. Однако если владение было утрачено собственником вопреки его воле, то срок приобретательной давности удлиняется до 30 лет (экстраординарная приобретательная давность). Меняется и момент, с которого приобретательная давность начинает свое течение. De lege lata течение приобретательной давности начинается с момента истечения исковой давности по виндикационному иску собственника или иного титульного владельца (п. 4 ст. 234 ГК РФ), и лишь в случае неприменимости виндикации ввиду наличия иного относительного правоотношения между собственником и давностным владельцем давность владения должна начинать свое течение с момента завладения по причине допущенного законодателем квалифицированного умолчания по этому поводу <1>. Но согласно п. 2 ст. 242 проекта «течение срока приобретательной давности начинается с момента начала владения вещью (пункт 1 настоящей статьи)». ——————————— <1> Подробнее см.: Рудоквас А. Д. Спорные вопросы учения о приобретательной давности. М., 2011. С. 95 — 97.
В п. 3 ст. 242 проекта указано: «Собственник вещи или лицо, имеющее ограниченное вещное право, вправе истребовать вещь у давностного владельца при наличии условий, предусмотренных статьями 227, 228 настоящего Кодекса (т. е. ГК РФ. — А. Р.), в течение всего срока, установленного пунктом 1 настоящей статьи. К требованиям, предъявляемым на основании абзаца первого настоящего пункта, не применяются правила статей 196, 200, 202 и 205 настоящего Кодекса». Следовательно, собственник вещи или обладатель ограниченного вещного права вправе истребовать ее у давностного владельца в любой момент до истечения приобретательной давности. Иными словами, исковая давность по виндикации согласно проекту образует неразрывное единство с давностью приобретательной. В п. 4 ст. 242 проекта mutatis mutandis воспроизводится формулировка нынешнего п. 2 ст. 234 ГК РФ, как и раньше, гарантируя давностному владельцу право на иск, аналогичный actio in rem Publiciana римского права. Отличие состоит в том, что давностным согласно проекту является не только добросовестное, но и любое владение. Таким образом, после того как проект обретет силу закона, круг лиц, активно легитимированных для данного иска, резко расширится ввиду включения в него недобросовестных владельцев, в том числе тех, кто приобрел владение против воли собственника, т. е. в результате захвата. Наконец, в абзаце втором п. 2 ст. 242 проекта его создатели, по-видимому, не желая признавать субъективным правом любое (в том числе недобросовестное) давностное владение, попытались избежать имеющегося сейчас в п. 3 ст. 234 ГК РФ упоминания о правопреемстве в отношении давностного владения, сформулировав тезис, по идее, аналогичный нынешней норме п. 3 ст. 234 ГК РФ об accessio possessionis, следующим образом: «Лицо, ссылающееся на давность владения, может присоединить ко времени своего владения время владения предшествовавших владельцев при условии, что владение приобретено каждым из них по воле предыдущего». Планируемое кардинальное реформирование института приобретательной давности и давностного владения заставляет прежде всего задуматься над тем, могут ли и будут ли новые нормы применяться в отношении приобретенного в период действия старого закона владения, обладатели которого, несомненно, станут претендовать на те выгоды, которые сулит давностным владельцам очевидная либерализация предъявляемых к ним позитивным правом требований. Вопрос этот далеко не такой простой, как может показаться на первый взгляд, и европейская цивилистическая традиция демонстрирует многообразие возможных вариантов ответа на него, которые, однако, ограничиваются жесткими рамками исходных логических предпосылок. Существуют два тезиса, связанные с этой проблематикой и никогда не подвергавшиеся сомнению. Первый заключается в том, что если право уже приобретено по приобретательной давности по старому закону, то новый закон, изменяющий требования к приобретательной давности, не может иметь никакого эффекта в отношении уже приобретенного права, по крайней мере если это специально не предусмотрено самим законом <2>. Согласно второму тезису, когда отличие старого и нового закона ограничивается лишь продолжительностью владения, прежнее владение должно учитываться. В римском Кодексе Феодосия и во множестве позднейших переходных правопорядков было предусмотрено, что если новая норма удлиняет сроки, то новый срок применяется к уже начавшей свое течение приобретательной давности, т. е. ранее истекший срок владения имеет юридическое значение и по новому закону <3>. ——————————— <2> Bianchi S. Corso di Codice Civile Italiano. Vol. II: Retroattivita delle leggi. 2ed ampliata. Torino, 1922. P. 569. <3> Ibid. P. 576.
Гораздо более спорным является вопрос о том, какие нормы следует применять в ситуации, когда новеллы, относящиеся к приобретательной давности, не ограничиваются изменением ее продолжительности, но касаются ее реквизитов — требований, предъявляемых к владению для того, чтобы квалифицировать его в качестве давностного. В таком случае конфликт двух законов может иметь место, когда давность начала свое течение по старому закону, но еще не истекла к моменту вступления в силу нового закона. Некоторые французские авторы (в частности, Laurent) полагали, что в такой ситуации ни старый, ни новый закон не могут применяться и истекшая давность бесполезна <4>. Однако господствующая доктрина докодификационной эпохи в основном полагала давностное владение правом, а не фактом <5> и настаивала, что без специального упоминания о ретроактивном эффекте нового закона последний не может уменьшить объем данного права или погасить его вовсе. Посему считалось, что течение приобретательной давности, начавшееся в период действия прежнего закона, должно регулироваться этим старым законом даже после введения в действие нового закона. Впрочем, такая позиция постепенно подверглась эрозии в европейской цивилистической традиции <6>. ——————————— <4> Ibid. P. 569. <5> Подробнее см.: Рудоквас А. Д. Указ. соч. С. 196 — 199. <6> Bianchi S. Op. cit. P. 569; Gabba C. F. Teoria della retroattivita delle leggi. Vol. I: Terza edizione. Torino, 1891. P. 362 — 363.
Это нашло отражение в ст. 2281 Кодекса Наполеона, предусматривавшей, что давности, начавшие свое течение до введения Кодекса в действие, продолжают его по старому закону <7>. В то же время французский законодатель сделал исключение из общего правила в том смысле, что существовавшие по старому праву более продолжительные сроки, чем установленный Кодексом предельный 30-летний срок приобретательной давности, должны считаться в любом случае истекшими спустя 30 лет с момента обнародования Кодекса, а равно исключил дальнейшее течение приобретательной давности для тех видов сервитутов, приобретение которых по давности Кодексом не предусмотрено, хотя по прежнему законодательству допускалось <8>. ——————————— <7> Bianchi S. Op. cit. P. 571. <8> Gabba C. F. Op. cit. P. 363.
По тому же пути применения старого права к давности, начавшей свое течение до вступления в силу нового закона, пошли кодификации французского типа в итальянских государствах до объединения Италии, затем Гражданский кодекс единой Италии 1865 г., а равно другие кодификации XIX в. в странах романской группы континентального правового семейства: ГК Нидерландов, Испании, Португалии (за исключением случаев, когда новый закон выводит определенное право из-под действия давности), швейцарского кантона Во и ГК Гаити <9>. Развивая упомянутые положения Кодекса Наполеона, господствующая в Европе к концу XIX в. доктрина выработала ряд принципов. В частности, принцип, согласно которому все реквизиты ранее начавшей свое течение давности, включая основания ее приостановления и перерыва, определяются в соответствии с тем законом, в период действия которого она начала свое течение <10>. В то же время большинство комментаторов ГК Франции и значительное число правоведов других стран подвергали этот принцип резкой критике, полагая, что давность — это институт публичного права и в видах общественного блага изменение ее реквизитов новым законом может и должно, по крайней мере в определенных законом пределах, распространяться также на сроки давности, ранее начавшие свое течение по прежде действовавшему праву <11>. ——————————— <9> Bianchi S. Op. cit. P. 571. <10> Gabba C. F. Op. cit. P. 364. <11> Ibid. P. 366 — 368.
В результате законодательства германского типа в основном последовали этой новой теории. Так, прусский переходный закон 1814 г. признал, что уже начавшие свое течение давности регулируются новым законом. Саксонский переходный закон 1863 г. установил, что если новый закон исключает определенные виды давности, то они, ранее уже начавшие свое течение, не могут течь далее, а если кодекс уменьшил эффект истечения давности, то оно даже по ранее начавшей течение давности может дать только эффект, предусмотренный новым кодексом. Напротив, если новый закон предусмотрел больший эффект истечения давности, итогом ранее начавшей свое течение давности может быть лишь тот эффект, который был предусмотрен прежним законом, если только не истекла достаточная давность с момента введения в действие нового закона <12>. ——————————— <12> Bianchi S. Op. cit. P. 572.
Если новый кодекс смягчает требования к реквизитам приобретательной давности, то для прошедшего времени они должны регулироваться старыми законами, а с момента введения в действие нового закона — по-новому. Однако если новый закон добавляет реквизиты приобретательной давности, то прежнее время владения в счет не идет и приобретательная давность может начинать свое течение только с момента введения в действие нового закона. Перерыв приобретательной давности имеет место по законам, которые действовали в то время. Если без изменения иных реквизитов новый закон лишь сократил срок давности, то давностный владелец сам может выбирать, прибегнуть ему к помощи старого или нового закона. В последнем случае ему не засчитывается ранее истекшее время. Германское гражданское уложение подчинило своим положениям о приобретательной давности даже права, возникшие ранее. Но германский законодатель оставил регулированию старых законов приостановление и перерыв приобретательной давности в период до вступления в силу нового кодекса (Переходные положения, ст. 169, 185). Он также установил правило, что если по Уложению срок определен короче ранее существовавшего по старому закону, то с момента принятия нового закона применяется новый срок. Но если более продолжительный срок по прежнему закону истекает до истечения более короткого срока по новому закону, то давность истекает с истечением этого более продолжительного срока (ст. 169). Швейцарский ГК предусмотрел, что приобретательная давность подчинена новому закону с момента его вступления в силу. Для уже начавшей течение приобретательной давности зачитывается уже истекший срок, но пропорционально сроку нового закона <13>. ——————————— <13> Ibid. P. 573.
Только закон о введении в действие Австрийского гражданского уложения последовал французской системе, по которой уже начавшие свое течение сроки приобретательной давности должны регулироваться прежними законами. Однако он допустил возможность выбора в том случае, если новый закон допускает более короткий срок приобретательной давности <14>. ——————————— <14> Ibid. P. 574.
Ф. К. фон Савиньи предложил третий вариант решения проблемы, отличный от двух ранее упомянутых. Он отстаивал систему выбора. Тот, кто приобретает право, должен сам решать, подчинить свое приобретение новому закону или старому. Если он подчинился новому закону, ранее истекшее время не должно приниматься в расчет. Свобода выбора старого закона определяется тем, что при умолчании нового закона предполагается, что он не был направлен на улучшение позиции того, против кого уже действует приобретательная давность. В случае выбора нового закона такая возможность оправдывается тем, что тот, в чью пользу уже начала течение приобретательная давность, не должен оказаться в худшем положении, чем тот, для кого она только начинает свое течение <15>. ——————————— <15> Savigny F. C. Sistema del Diritto Romano Attuale. Vol. VIII. § 391 / Trad. ital. di V. Scialoja. Torino, 1898. P. 430 — 431.
Но, продолжает фон Савиньи, если дать возможность прескрибенту <16> немедленно получить выгоду от уменьшения срока давности, засчитывая ему прежнее время владения, это приведет к несправедливой ретроактивности, поскольку у собственника не будет возможности предъявить иск ни в старый, ни в новый срок и может статься, что давность истечет в момент введения в действие нового закона, сокращающего срок до размера уже истекшей давности. ——————————— <16> Прескрибентом (от лат. praescriptio — возражение, отвод) в европейской цивилистической традиции называют лицо, которое вправе противопоставить предъявленному иску ссылку на истечение давности.
Иными словами, фон Савиньи и некоторые другие авторы настаивали на том, что самому прескрибенту принадлежит право выбора, прибегнуть ему к старому или к новому закону. Они стремились к тому, чтобы не возникла ситуация, когда будет считаться истекшим еще до принятия нового закона установленный им более короткий срок или когда, напротив, истекший до принятия нового закона срок в счет давности никогда включаться не будет, потому что с вступлением в силу нового закона она должна будет начать свое течение заново. Впрочем, другой авторитетный представитель пандектной доктрины Ринтелен отмечал, что право такого выбора не должно принадлежать частным лицам, но его надлежит сделать законодателю <17>. ——————————— <17> Gabba C. F. Op. cit. P. 372.
С учетом этого обстоятельства многие переходные законы (например, неаполитанский и швейцарский) в подобных случаях предусматривали небольшой период дальнейшего течения того срока давности, который иначе считался бы истекшим сразу по вступлении нового закона в силу <18>. ——————————— <18> Bianchi S. Op. cit. P. 577.
Применительно к грядущей реформе института приобретательной давности в Российской Федерации неизбежно должны возникнуть следующие вопросы: 1. Засчитывается ли при исчислении приобретательной давности период имевшего место до реформы владения и, если владение, начатое до реформы, было недобросовестным и потому по дореформенному закону не могло привести к приобретению права собственности по приобретательной давности, учитывается ли уже истекшее время прежнего недобросовестного владения для приобретения по давности владения права собственности согласно новому закону, который не считает добросовестность необходимым реквизитом давностного владения? 2. Если ранее в определенный период владение не считалось давностным ввиду того, что не истек срок исковой давности по виндикации, лишь с истечением которого согласно положениям дореформенного п. 4 ст. 234 ГК РФ связывалось начало течения приобретательной давности, то возможно ли ретроактивное признание этого периода прежнего владения давностным ввиду того, что новый закон связывает начало течения приобретательной давности с моментом приобретения владения, а не с моментом истечения исковой давности по виндикационному иску лица, которое вправе было истребовать объект владения у владельца? По первому из этих вопросов в европейской цивилистической традиции существовали две полярные точки зрения. Одна (и наиболее распространенная) заключается в категорической недопустимости ретроактивного действия изменения продолжительности или реквизитов давностного владения, так что если новый закон смягчает или отменяет какие-то ранее требуемые законом реквизиты (например, добросовестность владения), то к уже начавшим свое течение давностям это относится лишь на будущее время с момента принятия этого закона <19>. Отрицательное отношение к доктрине, согласно которой при исключении новым законом ранее требовавшегося по старому закону реквизита давности получает юридическое значение та давность, для которой ранее этот реквизит отсутствовал, основывалось на том, что ретроактивность не может состоять в наделении фактов, имевших место ранее в период действия старого закона, иным значением, чем то, которое им придавал тогдашний закон <20>. Противники ретроактивного действия изменения реквизитов давностного владения утверждали, что здравый смысл и господствующая доктрина подтверждают: к периодам до введения в действие нового закона применяются требования старого закона, а к последующим — нового закона <21>. Иными словами, если ранее недобросовестное владение не считалось давностным, а по новому закону оно является таковым, то период прежнего владения не засчитывается и приобретательная давность для недобросовестного владельца начинает свое течение только с момента вступления в силу нового закона. Аргументом в пользу недопущения ретроактивного действия изменения реквизитов и продолжительности давностного владения прежде всего служит указание на то, что, «применяя противоположный принцип, мы бы получили «юридического монстра», поскольку вынуждены были бы признать, что право было приобретено по давности еще до вступления в силу нового закона, то есть тогда, когда позитивное право не предусматривало такого приобретения и когда ни одно из заинтересованных лиц не могло так считать» <22>. ——————————— <19> Gabba C. F. Op. cit. P. 389. <20> Ibid. P. 370. <21> Ibid. P. 385 — 386. <22> Ibid. P. 371.
Другое воззрение на этот вопрос таково: «Если новый закон требует для владения меньше реквизитов, чем требовал старый закон, то следует равным образом принимать в расчет и прежнее владение: так, если согласно старому закону требовалось владение добросовестное и основанное на правомерном титуле, а новый закон, напротив, требует какое угодно владение, то, поскольку прежнее владение уже содержало в себе реквизиты, требуемые по новому закону, отсутствует какое-либо основание, которое препятствовало бы присоединить его к тому владению, которое продолжается согласно новой норме. И то же самое надо сказать в случае смягчения иных реквизитов приобретательной давности, например имеющих субъективный характер, то есть относящихся к субъекту будущего приобретения права: здесь также реквизиты субъекта по новому закону существовали и по старому закону. И как ранее истекший срок следовало бы принимать в расчет в том случае, если реквизиты одинаковы по старому и по новому закону, точно так же он должен учитываться, если реквизиты, требуемые по новому закону, шире и объемнее. Противоположная точка зрения принимается, если новая норма делает объективные реквизиты владения или субъективные реквизиты давностного владельца более строгими. Поэтому, например, если новый закон требует добросовестности в начале владения или на всем его протяжении, а прежний закон игнорировал эти реквизиты, то прежнее недобросовестное владение не имеет значения для приобретения по приобретательной давности и новая давность начинает свое течение лишь с момента вступления в силу новой нормы» <23>. Иными словами, наличный незавершенный сложный фактический состав актуализируется с отпадением законодательного установления, препятствующего его завершению, либо, исходя из того, что большее заключает в себе меньшее, усеченный фактический состав оказывается завершенным по новому закону. Это воззрение обязано своим появлением теории Лассаля, согласно которой возможна конвалидация противозаконного акта в случае последующей отмены закона, которому такой акт противоречил, в ситуации, когда соответствующее волеизъявление продолжает существовать на момент отмены закона, ранее препятствовавшего приданию юридического значения определенному содержанию волеизъявления. Примером такого рода материальной конвалидации считалась отмена запрета на брак между лицами определенной степени родства или лицами разных религий или социальных групп, которая воздействует на ранее заключенный между ними (и таким образом ничтожный) брак так, что он получает силу с момента принятия закона, устраняющего соответствующий запрет. В качестве примера упоминалось и последующее одобрение доминусом действий гестора, в результате которого этим действиям придается такое значение, как если бы они с самого начала совершались во исполнение договора поручения <24>. ——————————— <23> Bianchi S. Op. cit. P. 576. <24> Gabba C. F. Op. cit. P. 243.
Очевидно, что именно теория ретроактивного действия изменения сроков и реквизитов приобретательной давности отражает намерение законодателя, который озаботился облегчением приобретения права собственности по приобретательной давности, явно имея в виду не обретение благ будущими давностными владельцами много лет спустя после принятия нового закона, а решение проблемы «задавненного» имущества hic et nunc. Таким образом, с точки зрения политики права она более прагматична, а потому приемлема. Конечно, заслуживает внимания возражение, что в таком случае право собственности считалось бы приобретенным по приобретательной давности еще до принятия нового закона, допускающего такое приобретение, что на самом деле нелогично, а потому недопустимо. Поэтому если на момент вступления в силу нового закона или незадолго до того давность уже истекла с точки зрения введенного этим законом нового сокращенного срока или облегченных реквизитов давностного владения, то право собственности следует считать приобретенным по новому закону со дня введения его в действие, но не ранее. Что касается вопроса о том, какое значение имеет изменение момента начала течения приобретательной давности, то ответ на него, безусловно, осложняется уникальностью изначально установленного в п. 4 ст. 234 ГК РФ способа решения проблемы, а равно тем воздействием, которое это положение оказало на имевшие место в 1990-х гг. попытки отечественного законодателя придать нормам ГК РФ о приобретательной давности ретроактивное действие. Как известно, институт приобретательной давности после более чем 70-летнего перерыва был возрожден в российском законодательстве в п. 3 ст. 7 Закона РСФСР от 24.12.1990 N 443-1 «О собственности в РСФСР» (далее — Закон о собственности в РСФСР), а вскоре, с принятием 31.05.1991 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик, приобретательная давность была узаконена и на общесоюзном уровне (см. п. 3 ст. 50 названных Основ, п. 8 Постановления Верховного Совета СССР от 31.05.1991 N 2212-1 «О введении в действие Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик»). При этом в п. 8 упомянутого выше Постановления Верховного Совета СССР было указано: «Установить, что действие пункта 3 ст. 50 Основ… распространяется и на случаи, когда владение имуществом началось до 1 января 1992 г. (т. е. до введения Основ в действие. — А. Р.) и продолжается в момент введения в действие Основ». Между тем в Постановлении Верховного Совета РСФСР от 24.12.1990 о введении в действие Закона о собственности в РСФСР нормам этого Закона, посвященным приобретательной давности, обратная сила придана не была. Поскольку на тот момент считалось, что законодательство СССР на территории РСФСР действует постольку, поскольку оно не противоречит российскому законодательству, в тот период Ю. К. Толстой пришел к выводу, что течение сроков давностного владения началось в Российской Федерации лишь с 01.01.1991, т. е. с момента введения в действие Закона о собственности в РСФСР, впрочем, сделав оговорку, что ответ на этот вопрос будет иным, если при принятии нового ГК РФ или при внесении дополнений и изменений в действовавший на тот момент ГК РСФСР 1964 г. будет признано необходимым придать правилам о приобретательной давности обратную силу <25>. На самом деле согласно Федеральному закону от 30.11.1994 N 52-ФЗ «О введении в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее — Вводный закон) правилам закона о приобретательной давности была придана обратная сила. В ст. 11 Вводного закона указано: «Действие ст. 234 Кодекса (приобретательная давность) распространяется и на случаи, когда владение имуществом началось до 1 января 1995 г. и продолжается в момент введения в действие части первой Кодекса». По этой причине в новых условиях на вопрос о том, следует ли включать в срок давностного владения лишь то время, течение которого началось 01.01.1991, или также тот срок, течение которого началось ранее, Ю. К. Толстой ответил следующее: «В срок давностного владения следует включать и тот срок, течение которого началось до 1 января 1991 г. При ином ходе рассуждений нормам ГК о приобретательной давности незачем было бы придавать обратную силу, поскольку с 1 января 1991 г. в соответствии с Законом о собственности и без того началось течение сроков приобретательной давности, которое продолжалось (и продолжается) и после введения ГК в действие, если к этому моменту они не истекли» <26>. ——————————— <25> Толстой Ю. К. Приобретательная давность // Правоведение. 1992. N 3. С. 31. <26> Гражданское право: Учебник. Ч. I. 2-е изд. / Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. М., 1997. С. 345 (автор раздела — Ю. К. Толстой).
Однако позднее ВАС РФ разъяснил, что, поскольку с момента введения в действие Закона СССР от 06.03.1990 N 1305-1 «О собственности в СССР» (01.07.1990; далее — Закон о собственности в СССР), уравнявшего все формы собственности, утратили силу положения ст. 90 ГК РСФСР 1964 г. о нераспространении исковой давности на требования государственных организаций о возврате государственного имущества из чужого незаконного владения, при применении положения п. 4 ст. 234 ГК РФ в отношении государственного имущества лишь с этого момента действуют общие нормы об истечении срока исковой давности (абзац третий п. 17 Постановления Пленума ВАС РФ от 25.02.1998 N 8 «О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав»). При этом в судебно-арбитражной практике установилось воззрение, согласно которому срок приобретательной давности на имущество, владение которым началось до 1991 г., исчисляется только с 01.07.1991, т. е. по истечении годичного срока, установленного ст. 78 ГК РСФСР (1964 г.) <27> по искам государственных организаций и применявшегося после введения в действие Закона о собственности в СССР, в ст. 31 которого было предусмотрено, что государство законодательно обеспечивает гражданам, организациям и другим собственникам равные условия защиты права собственности, в связи с чем утратили силу предусмотренные гражданским законодательством нормы о преимуществе в защите права государственной собственности. Исходя из этой правовой позиции, установленный в п. 1 ст. 234 ГК РФ 15-летний срок добросовестного владения государственным недвижимым имуществом мог истечь не ранее 01.07.2006 <28>. ——————————— <27> Статья 78 ГК РСФСР (1964 г.): «Общий срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено (исковая давность), устанавливается в три года, а по искам государственных организаций, колхозов и иных кооперативных и других общественных организаций друг к другу — в один год». <28> См.: Хоронеко М. Н. Некоторые вопросы приобретательной давности // Арбитражная практика. 2005. N 11(56). С. 14.
Примечательно, что, стремясь закрепить сложившуюся судебно-арбитражную практику в этом вопросе, высшие судебные инстанции невольно подвергли ее ревизии. В п. 16 Постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 29.04.2010 N 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» (далее — Постановление N 10/22) вполне традиционно констатируется: «Поскольку с введением в действие Закона СССР «О собственности в СССР» (01.07.1990) утратила силу статья 90 ГК РСФСР 1964 года, согласно которой исковая давность не распространяется на требования государственных организаций о возврате государственного имущества из чужого незаконного владения, с указанной даты в отношении государственного имущества действуют общие положения об исчислении срока исковой давности». Однако следующий абзац этого пункта уже содержит внутреннее противоречие. В нем указано: «В силу пункта 4 статьи 234 ГК РФ течение срока приобретательной давности в отношении вещей, находящихся у лица, из владения которого они могли быть истребованы в соответствии со статьями 301 и 305 ГК РФ, начинается не ранее истечения срока исковой давности по соответствующим требованиям». Далее следует вывод: «В этой связи течение срока приобретательной давности в отношении государственного имущества может начаться не ранее 01.07.1990». Но ведь если течение приобретательной давности в силу п. 4 ст. 234 ГК РФ не может начаться до истечения исковой давности, а течение последней начинается с 01.07.1990, то как в тот же день может начинаться течение и исковой, и приобретательной давности? То, как эта мысль сформулирована в Постановлении N 10/22, заставляет предположить, что его авторы имели в виду считать исковую давность по виндикации государственного имущества истекшей именно 01.07.1990 лишь вследствие истечения соразмерного общему сроку исковой давности времени невозбранного нахождения имущества в чужом незаконном владении, прошедшего до этой даты. Такой ход рассуждений недопустим. Так или иначе, высшие судебные инстанции исключили декларированное законодателем ретроактивное действие приобретательной давности в отношении имущества, владение которым началось в советские годы, воспользовавшись для этого специфическим положением п. 4 ст. 234 ГК РФ о начале течения приобретательной давности только по истечении исковой давности по виндикации. ВАС РФ дал разъяснения по вопросу начала течения срока приобретательной давности только в отношении государственного имущества, поскольку, видимо, исходил из представления о том, что объектом давностного владения является только бесхозяйное имущество, которое согласно распространенной в советском праве презумпции права государственной собственности на бесхозяйное имущество также могло быть истребовано государственными органами от любого третьего лица. После устранения в обновленном ГК РФ положений, ныне закрепленных в п. 4 ст. 234 Кодекса, возникает вопрос: может ли теперь приобретательная давность получить то ретроактивное значение, которое было продекларировано Вводным законом? Причем этот вопрос относится как к периоду существования советского права, когда институт приобретательной давности в действующем законодательстве отсутствовал, так и ко времени после 1991 г., когда приобретательная давность уже существовала, однако начинать свое течение могла только с истечением исковой давности по виндикационному притязанию собственника к давностному владельцу. Учитывая предусмотренную проектом экстраординарную 30-летнюю приобретательную давность для вещи, выбывшей из владения собственника помимо его воли, ответ на этот вопрос имеет не только теоретическое, но и практическое значение. «Закон, который в первый раз вводит давность для определенных видов прав, которой раньше не было, [по общему правилу] не может применяться ни к владению, ни к иным фактам, предшествовавшим его принятию, с которыми прежний закон таких последствий не связывал, поскольку придавать им такое значение, какое придает им новый закон, значит предполагать этот новый закон действовавшим до того, как он был принят, а такая ретроактивность недопустима и абсурдна. Впрочем, законодатель может специально предусмотреть обратное, однако он не должен считать истекшей давность, если он настолько сократил ее срок, что ранее начавшие свое течение сроки давности оказались бы истекшими еще до принятия данного закона» <29>. Исходя из этого тезиса, если имеющее ретроактивный эффект признание в новом законе началом течения давности другого юридического факта, чем тот, с которым прежний закон связывал такие последствия, считать сокращением срока давности (а с практической точки зрения будет именно так), то давность в любом случае должна считаться истекшей лишь с момента вступления в силу нового закона, хотя бы ее течение законодатель признал начавшимся еще в советский период, когда института приобретательной давности в позитивном праве не существовало. ——————————— <29> Gabba C. F. Op. cit. P. 384.
Допустимо ли, что невозможность течения приобретательной давности по прежнему закону до истечения исковой давности по виндикации (п. 4 ст. 234 ГК РФ) не будет приниматься во внимание по новому закону, который с обратной силой связывает начало течения приобретательной давности с моментом приобретения владения? Представляется, что нет. Давность владения — это наличие владения в течение определенного периода времени, а время течет независимо от того, связывает ли данный правопорядок с его течением какие-либо правовые последствия или нет. Более того, надо признать, что владение до истечения приобретательной давности и в период действия нормы п. 4 ст. 234 ГК РФ является давностным. В противном случае до истечения исковой давности по виндикации собственника владелец не вправе был бы претендовать на исковую защиту, предусмотренную п. 2 ст. 234 ГК РФ, что абсурдно. Такой вывод явно не входил в намерения законодателя. Следовательно, до истечения исковой давности по виндикации течение приобретательной давности лишь приостанавливается, а норма п. 4 ст. 234 ГК РФ на самом деле устанавливает не момент начала давностного владения, а особое основание приостановления течения приобретательной давности. Между тем «перерыв и приостановление течения приобретательной давности должны определяться согласно тем нормам, которые действовали в то время, когда они имели место» <30>. ——————————— <30> Bianchi S. Op. cit. P. 578.
Таким образом, если законом о введении в действие новой редакции ГК РФ не будет специально предусмотрено, что начавшие течение до его вступления в силу (т. е. с момента приобретения владения) сроки приобретательной давности вопреки прежнему закону не считались приостановленными на время до истечения исковой давности по виндикации, результат будет таким же, как и после появления абзаца третьего п. 17 Постановления Пленума ВАС РФ от 25.02.1998 N 8 «О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав». Иными словами, приобретательная давность будет начинать свое течение не ранее 01.07.1991. Если законодатель хочет достигнуть противоположного эффекта, это необходимо специально предусмотреть в законе.
