АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ В ПРАКТИКЕ РАЗРЕШЕНИЯ СПОРОВ В МКАС ПРИ ТПП РФ <*>
М. РОЗЕНБЕРГ
——————————— <*> МКАС при ТПП РФ, МКАС — Международный коммерческий арбитражный суд при Торгово-промышленной палате Российской Федерации.
Розенберг М., доктор юридических наук, заслуженный юрист России, почетный работник высшего профессионального образования РФ, профессор кафедры международного частного права Всероссийской академии внешней торговли, член Президиума и арбитр МКАС при ТПП РФ.
В статье рассматриваются три вопроса, в отношении которых в практике не сложилось одинаковых подходов. Они анализируются автором на основе конкретного решения МКАС, принятого в июле 2012 года. Высказывается мнение о целесообразности их обсуждения с участием арбитров МКАС, а также юристов и менеджеров, работающих во внешнеэкономической сфере.
Ключевые слова: компетенция МКАС, пределы действия арбитражного соглашения, пределы действия договорного условия о неустойке.
При рассмотрении одного из дел (N 11/2012, решение от 2 июля 2012 года) составу арбитража МКАС необходимо было решить ряд небесспорных вопросов, заслуживающих специального обсуждения. Иск был предъявлен сербской фирмой (подрядчик по договору строительного подряда) к российской организации (заказчик) об уплате в рублях договорной неустойки за просрочку платежа на основании решения государственного арбитражного суда, в соответствии с которым с ответчика (заказчика) взыскана в пользу истца сумма, присужденная другим решением МКАС (по делу N 147/2009). Решение МКАС по этому делу было вынесено 18 февраля 2011 года иным составом арбитража на основании того же договора строительного подряда, на который истец ссылался в настоящем иске применительно к компетенции МКАС и обязанности ответчика платить неустойку. Первый вопрос, который возник перед составом арбитража, состоял в том, применима ли арбитражная оговорка договора к требованиям, связанным с просрочкой исполнения решения государственного арбитражного суда, вынесенного на основании решения МКАС, исходившего из того, что договор между сторонами прекратил свое действие. В данном конкретном случае составу арбитража не пришлось разрешать этот вопрос, поскольку ответчик, получив исковые материалы, представил отзыв по существу иска, не заявив об отсутствии компетенции МКАС рассматривать спор. В силу Закона РФ от 7 июля 1993 года N 5338-1 «О международном коммерческом арбитраже» между сторонами состоялось арбитражное соглашение путем обмена исковым заявлением и отзывом на иск, в которых одна из сторон утверждает о наличии соглашения, а другая против этого не возражает (п. 2 ст. 7). Однако если бы не состоялось такое соглашение сторон, составу арбитража было бы необходимо разрешить поставленный вопрос. Представляется, что автономность арбитражного соглашения по отношению к договору, частью которого оно является (ст. 16 Закона РФ «О международном коммерческом арбитраже» <1>), сама по себе не может трактоваться как означающая сохранение его действия в отношении решений государственных арбитражных судов, вынесенных на основании решений МКАС, тем более в отношении периода после прекращения действия договора. Но поскольку высказываются и иные суждения, по-видимому, было бы небесполезным обсудить эту проблему с участием арбитров МКАС и юристов, работающих во внешнеэкономической сфере. Следует учитывать, что она может возникать и применительно к решениям третейских судов, осуществляющих рассмотрение споров на основании Федерального закона от 24 июля 2002 года N 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации». ——————————— <1> Пункт 1 ст. 16 Закона РФ «О международном коммерческом арбитраже» предусматривает следующее: «Третейский суд может сам вынести постановление о своей компетенции, в том числе по любым возражениям относительно наличия или действительности арбитражного соглашения. Для этой цели арбитражная оговорка, являющаяся частью договора, должна трактоваться как соглашение, не зависящее от других условий договора. Решение третейского суда о том, что договор ничтожен, не влечет за собой в силу закона недействительность арбитражной оговорки».
Второй вопрос заключался в том, допустимо ли начисление договорной неустойки за просрочку платежа за период после прекращения договора, которым она предусмотрена. Истец предъявил требование об уплате такой неустойки, начисленной по дням (пени), до даты фактического зачисления суммы долга на его счет в рамках исполнительного производства, которое осуществлялось в соответствии с решением государственного арбитражного суда, основанным на решении МКАС по делу N 147/2009. Состав арбитража пришел к заключению, что предъявленный иск является не требованием, вытекающим из несвоевременного исполнения договорных обязательств, а требованием, основанным на несвоевременном исполнении решения государственного арбитражного суда, вынесенного в соответствии с решением МКАС по делу N 147/2009. Этим решением в пользу истца были взысканы не только неустойка за предшествующий вынесению решения период, но также убытки (реальный ущерб и упущенная выгода). Применимым правом по соглашению сторон являлось российское гражданское законодательство. Следует обратить внимание на то, что ГК РФ (п. 5 ст. 453) предусматривает, что «если основанием для изменения или расторжения договора послужило существенное нарушение договора одной из сторон, другая сторона вправе требовать возмещения убытков, причиненных изменением или расторжением договора». Согласно п. 2 этой же статьи Кодекса при расторжении договора обязательства сторон прекращаются. В данном случае имело место существенное нарушение договора ответчиком, и, соответственно, предъявление истцом иска о возмещении убытков основано на положениях закона. Возможность же предъявления требования об уплате договорной неустойки за период после прекращения действия договора законом не предусмотрена. Поскольку истец настаивал на удовлетворении его требования о взыскании неустойки, в решении МКАС по настоящему делу убедительно, по-моему, показано, что это требование не подлежало бы удовлетворению, даже если бы истец обладал правом на его предъявление. В решении приведены следующие аргументы. Решением от 18 февраля 2011 года по делу N 147/2009 с ответчика в пользу истца взысканы основная задолженность и неустойка в размере, составляющем 50 процентов от суммы основной задолженности. Как подтверждается материалами дела, истец не оспаривал решение МКАС по делу N 147/2009. Тем самым в соответствии со ст. 4 Закона «О международном коммерческом арбитраже» истец отказался от возражений против неправильного определения размера неустойки. Согласно ст. 333 ГК РФ, если подлежащая уплате неустойка явно несоразмерна последствиям нарушения обязательства, суд вправе уменьшить неустойку. Как в процессуальных документах, так и в ходе заседания по делу ответчик неоднократно заявлял о несоразмерности неустойки нарушенным обязательствам. Пунктом 2 Постановления Пленума ВАС РФ от 22 декабря 2011 года N 81 «О некоторых вопросах применения статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее — Постановление N 81) предусмотрено, что, разрешая вопрос о соразмерности неустойки последствиям нарушения денежного обязательства и с этой целью определяя величину, достаточную для компенсации потерь кредитора, суды могут исходить из двукратной учетной ставки (ставок) Банка России, существовавшей в период такого нарушения. Поскольку данное Постановление на момент предъявления иска и рассмотрения настоящего спора уже было принято, состав арбитража не может не учитывать его при толковании ст. 333 ГК РФ и должен давать оценку соразмерности требования неустойки в сопоставлении с теми критериями, которые содержатся в Постановлении N 81. В исковом заявлении истец предъявляет к взысканию с ответчика суммы неустойки за каждый день просрочки за период с 22 декабря 2010 года по 11 ноября 2011 года (325 дней). Таким образом, размер годовой ставки предъявленного требования о неустойке составляет 36,5 процента (0,1% x 365). Процентные ставки рефинансирования Банка России в указанный период (с 22 декабря 2010 года по 11 ноября 2011 года) были следующими: с 1 июня 2010 года — 7,75; с 28 февраля 2011 года — 8; с 3 мая 2011 года — 8,25. Таким образом, средняя ставка за рассматриваемый период составляла примерно 8 процентов, то есть в 4,5 раза ниже предъявленной истцом. В ходе заседания арбитража представитель истца заявлял, что ставка Банка России неприменима к строительным организациям вообще и к его фирме в частности. Однако никаких доказательств, подтверждающих это заявление, не представил. В этой связи следует заметить, что в Постановлении N 81 предусмотрено право стороны представить доказательства того, что средний размер платы по краткосрочным кредитам на пополнение оборотных средств, выдаваемый кредитными организациями субъектам предпринимательской деятельности в месте нахождения должника в период нарушения обязательства, выше или ниже двукратной учетной ставки Банка России, существовавшей в тот же период. Представленные доказательства служат основанием для обоснования иной величины неустойки. Состав арбитража принял во внимание также то, что решением МКАС по делу N 147/2009 в пользу истца уже была взыскана неустойка на сумму взысканной основной задолженности в размере, превышающем размер неустойки, подлежащей взысканию в соответствии с Постановлением N 81. Таким образом, общий размер неустойки, требуемой истцом по обоим делам, практически почти равен сумме основной задолженности, на которую неустойка начислена. Дополнительно необходимо обратить внимание на два момента. Во-первых, требование истца об уплате неустойки включало и период, предшествующий вынесению МКАС решения по делу N 147/2009, то есть в отношении его действовало договорное условие об уплате неустойки. Но оно не подлежало удовлетворению по мотивам, изложенным выше. Во-вторых, если бы истец вместо требования об уплате договорной неустойки за период после прекращения договора заявил на основании ст. 395 ГК РФ требование о взыскании процентов годовых за пользование чужими денежными средствами, то, бесспорно, оно подлежало бы рассмотрению МКАС с учетом того, что МКАС признал себя компетентным разрешать данный спор между сторонами. Третий вопрос связан с определением размера издержек сторон согласно Положению об арбитражных сборах и расходах, являющемуся приложением к Регламенту МКАС при ТПП РФ, утвержденному Приказом ТПП РФ от 18 октября 2005 года N 76. В соответствии с § 9 «Сторона, в пользу которой вынесено решение, может потребовать возложить на другую сторону возмещение понесенных ею разумных издержек, возникших в связи с арбитражным разбирательством, в частности расходов, связанных с защитой своих интересов через юридических представителей». В данном деле ответчик, в удовлетворении иска к которому было полностью отказано, требовал взыскания с истца расходов, связанных с защитой своих интересов через юридических представителей, в размере, предусмотренном соглашением о правовой помощи, заключенным ответчиком с адвокатской фирмой. В этом документе установлено, что 50 процентов вознаграждения выплачивалось адвокатской фирме в качестве аванса и остальные 50 процентов — после вынесения МКАС решения по делу. Хотя в заседании арбитража ответчик представил доказательства уплаты адвокатской фирме только суммы аванса, состав арбитража полностью удовлетворил требование ответчика. Вынося такое решение, состав арбитража руководствовался § 31 Регламента МКАС, согласно которому оценка доказательств осуществляется арбитрами по их внутреннему убеждению, § 9 и § 10 Положения об арбитражных сборах и расходах <2>, а также соответствующей статьей ГК РФ. При этом принималась во внимание практика МКАС с учетом конкретных обстоятельств настоящего дела и того, что истцом был предъявлен иск, признанный в полном объеме необоснованным, и лишь частичное возложение на истца возникших у ответчика расходов на юридического представителя повлекло бы для ответчика убытки, что не соответствовало бы принципу справедливости, являющемуся одним из основополагающих в деятельности международного коммерческого арбитража. В частности, были приняты во внимание следующие моменты. ——————————— <2> Параграф 10 Положения об арбитражных сборах и расходах предоставляет МКАС с учетом конкретных обстоятельств дела по-иному, чем предусмотрено § 9 Положения, решать вопрос об издержках сторон.
Во-первых, предъявленное ответчиком требование о возмещении издержек на юридических представителей по размеру является разумным (менее 2 процентов от суммы предъявленного истцом иска, в удовлетворении которого полностью отказано). Во-вторых, соглашение между ответчиком и его юридическими представителями предусматривает уплату 50 процентов размера вознаграждения в качестве аванса и 50 процентов — после вынесения МКАС решения. В соответствии с Регламентом МКАС (§ 38) в заседании МКАС не объявляется ни само решение, ни его резолютивная часть, его содержание становится известно сторонам из текста решения после его получения. С даты получения решения у ответчика возникает обязанность перевести своим юридическим представителям оставшуюся часть неоплаченного вознаграждения. Таким образом, не вызывает сомнений, что требование ответчика о взыскании с истца расходов, которые еще не понесены ответчиком, но он должен их понести, направлено на обеспечение восстановления нарушенного права. В-третьих, п. 2 ст. 15 ГК РФ предусматривает, что под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права. В силу п. 1 этой же статьи лицо, чье право нарушено, может требовать полного возмещения убытков. Истец не был согласен с вынесенным МКАС решением о возложении на него издержек ответчика в полном объеме, предусмотренном соглашением о правовой помощи, заключенным ответчиком с адвокатской фирмой. По его мнению, с него подлежала взысканию лишь сумма аванса, уплата которой ответчиком документально была подтверждена. После получения решения МКАС им было заявлено ходатайство об исправлении ошибки в решении в порядке § 43 Регламента МКАС. В ходатайстве он ссылался на сложившуюся практику МКАС, которая освещалась в литературе. Это ходатайство было отклонено Постановлением МКАС от 28 августа 2012 года с указанием на то, что оно не соответствует требованиям § 43 Регламента МКАС, на который истец ссылается. Параграф 43 Регламента МКАС предусматривает исправление допущенных в решении ошибок в подсчетах, описок или опечаток либо иных ошибок аналогичного характера. Истец же ходатайствует об изменении решения МКАС по существу в отношении требований ответчика о возмещении расходов на представителей. В Постановлении также разъяснено, какими мотивами (приведены выше) руководствовался МКАС, вынося свое решение по данному вопросу. В Постановлении констатировано, что направленное ответчику Секретариатом МКАС 4 июля 2012 года решение МКАС по настоящему делу вручено ему согласно почтовому уведомлению, имеющемуся в деле, 20 июля 2012 года. Факт выплаты ответчиком своим юридическим представителям оставшейся части вознаграждения подтвержден ответчиком путем представления платежного поручения от 25 июля 2012 года (приложено к объяснениям ответчика от 7 августа 2012 года по ходатайству истца). Таким образом, предусмотренная соглашением о правовой помощи вся сумма вознаграждения, взысканная с истца, по состоянию на 25 июля 2012 года была полностью уплачена ответчиком. В связи с этим решением МКАС возникает общий вопрос о том, насколько соответствует принципу справедливости сложившаяся арбитражная практика подхода к удовлетворению требований о возмещении издержек сторон и совместима ли она с положениями ст. 15 ГК РФ. Представляется, что не должен использоваться стереотипный подход. В каждом случае в зависимости от обстоятельств конкретного дела должна производиться оценка доказательств, представленных стороной, требующей возмещения ее издержек. Когда доказательством служит соглашение между стороной и ее юридическим представителем, по общему правилу должны учитываться условия этого соглашения, в том числе предусматривающие уплату части вознаграждения в будущем в определенный срок. При этом в соответствии с § 9 Положения об арбитражных сборах и расходах должна производиться оценка их разумности. Когда же такое соглашение не представляется, а сторона доказывает понесенные расходы иным образом, ее требования подлежат удовлетворению в пределах суммы, подтвержденной документальными доказательствами, с учетом того, признает ли состав арбитража ее разумной. Необходимо также принимать во внимание то обстоятельство, что во многих случаях во время заседания МКАС, в котором объявляется о завершении устного слушания дела и переходе арбитража к вынесению решения, у стороны, чьи юридические представители имеют постоянное местопребывание вне места проведения заседаний МКАС, вообще отсутствует возможность представить доказательства оплаты их расходов (например, счетов за гостиницу, билетов на проезд к месту постоянного пребывания). В связи с этим заслуживает внимания предложение об установлении порядка, согласно которому состав арбитража, завершая устное слушание дела, устанавливает срок для представления стороной в арбитраж и в копии другой стороне соответствующих доказательств. В вынесенном решении им будет даваться оценка и в зависимости от нее решаться, подлежат ли удовлетворению соответствующие требования. Как отмечалось, представляется, что обсуждение вопросов, освещенных в настоящей статье, с участием арбитров МКАС, а также юристов и менеджеров, работающих во внешнеэкономической сфере, способствовало бы установлению единообразной практики разрешения споров и исключению предъявления явно необоснованных исков.
