ШИКАНА КАК ОСОБАЯ ФОРМА ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЯ ГРАЖДАНСКИМ ПРАВОМ
А. С. ГУБАРЬ
Губарь А. С., соискатель, Научно-исследовательский институт частного права и предпринимательства, Национальная академия правовых наук Украины.
В этой статье рассматриваются вопросы шиканы как исторически первой формы злоупотребления правом. Анализируется цивилистическая литература, посвященная гражданско-правовой конструкции недопустимости шиканы как особой формы злоупотребления гражданским правом. Определяются признаки шиканы и обосновывается вывод о том, что понимание шиканы украинским законодателем как действия, подчиненного единому стремлению навредить, не обязательно означает квалификацию иных форм злоупотребления правом исключительно как неосторожное (непреднамеренное) причинения вреда. Автор доказывает целесообразность ограничения сферы применения шиканы непредпринимательской сферой гражданского оборота, поскольку предприниматель, по определению, преследует цель систематического получения прибыли, все другие намерения лишь дополняют главную цель, сопутствуют ей.
Ключевые слова: шикана как особая форма злоупотребления гражданским правом; «принцип чистой шиканы»; действия с исключительным и единичным намерением причинения вреда; вредные действия, направленные на удовлетворение чувств мести и злорадства; злоупотребление правом с определяющими законными интересами; недобросовестное осуществление прав предпринимателя.
Chikane as a special form of abusing a civil right under the civil legislation
A. S. Gubar
Gubar A. S., Kiev Scientific-research Institute of Ukrainian, National Academy of Law.
This article deals with the chicane as historically the first form of the law abuse with which started the formation of the institute law non-abuse based on the principle of «pure chicane» and, as it recognizes the chicane particular form of abuse of law.
The author analyzes literature on civil construction of non-chicane as a specific form of abuse of civil law. The article defines the signs chicane and justifies the conclusion that the understanding of the chicane by the Ukrainian legislator as an action seeking to undermine the single slave, does not necessarily qualify for other forms of abuse of the law solely as careless (unintended) harm.
The author comes to the conclusion that a broad interpretation of the chicane is inexpedient, since such an approach actually creates a new foundation and structure of tort, which violates the constitutional rights (section 22 of art. 92 of the Constitution of Ukraine) on the establishment of the legal basis for civil liability. If the law (article 13 of the Civil Code of Ukraine) does not cover cases which are recognized chicane, applying to it the provisions of the safeguards provided for in art. 13 Civil Code of Ukraine is illegal.
In contrast to the broad interpretation, the extension of these Civil Code provisions on the chicane is possible only if the passage of such changes in the scope of the chicane after the necessary legal procedures to modify art. 13 CC of Ukraine.
The author substantiates the conclusion that in today chicane demarcation from other forms of the law abuse should be conducted under the criterion of exclusivity and uniqueness intention of causing harm to another person and in the actions of the offender other lawful purpose, which has the definitive character. Such an approach to the concept of the chicane reflects the inherent tendency of the modern civil law for the transition from the «principle of pure chicane» to the «chicane absent when the legitimate interests are decisive».
The author proves the feasibility of limiting the scope of the chicane by the noncommercial sphere of civil turnover, as the entrepreneur, by definition, seeks to systematically profit, all other intentions only complement the main goal, accompanied it.
Key words: chikane as a special form of abuse of civil right; principle of «pure chikane»; actions with exclusive and sole intent to suffer damage; malicious actions to address the feelings of revenge and nuissance; abuse of the right with determine legitimate interests; unfair exercise of the rights of the enterpreneur.
Исторически первой формой злоупотребления гражданским правом, с которой началось формирование юридического института недопустимости злоупотребления правом, считается конструкция шиканы как наиболее опасный случай осуществления прав с нарушением юридически допустимых пределов добросовестности, что наряду с крайней степенью общественной опасности является мало распространенным и нетипичным случаем ненадлежащего (недобросовестного) осуществления гражданского права.
В современной доктрине и правоприменительной практике отсутствует единство мнений относительно толкования понятия, природы и правовых последствий шиканы, что не способствует стабильности правовой охраны и применения нормы закона о недопустимости злоупотребления правом.
Это обусловило цель научного исследования, которая заключается в проведении юридического анализа существующих подходов относительно признаков и определения понятия шиканы и обосновании выводов относительно критериев отграничения шиканы от других форм злоупотребления гражданским правом.
Осуществление субъективных прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу известно науке гражданского права еще со времен римского частного права, с XIX в. носит название «шикана» (abus de droit, Chikane, Rechtsmissbrauch) [1, с. 113].
Доктриной права Российской империи термин «шикана» был заимствован из германской правовой науки XIX в. [2, с. 5]. Важную роль в регулировании этой конструкции сыграло ее нормативное закрепление в п. 226 ГГУ (1900 г.), где было указано: «Недопустимо осуществление права исключительно с целью причинения вреда другому».
Такая трактовка шиканы получила обозначение принципа чистой шиканы, который предусматривал признание шиканы особой формой злоупотребления правом, специфика которой заключалась в осуществлении своего права с исключительной целью — нанести вред другому лицу. Реализация шиканы приводила к удовлетворению чувств мести и злорадства, чуть не самых низких человеческих страстей — злобы и ненависти. Одним из типичных и исторически древних примеров этого рода злоупотребление правом был случай назло соседу (так называемое Neidbau): я строю на грани своего участка высокую стену с исключительной целью лишить света окна вашего дома [2, с. 86].
Такой подход в понимании шиканы был положительно воспринят в доктрине права многих стран, и сегодня эта конструкция нашла нормативное отражение в большинстве гражданских кодификаций современности.
Близким к шикане является институт англо-американского «nuisance» (злонамеренность), понятие которого отражено в ст. 857 Сведения английского гражданского права: «злоумышленным необходимо считать действие или бездействие, в результате которого лицу незаконно создаются неудобства, помехи или заботы, связанные с пользованием недвижимостью, путем причинения ему материального ущерба или иного вмешательства в пользование недвижимостью, угодьями, предпочтениями или другими похожими правами или путем воздействия на здоровье человека, его комфорт и удобства. Если такое поведение создает нарушения владения, то это препятствует лицу подавать иск о злоумышления».
Примерами отдельных случаев злоумышления являются распространение вредных газов, чрезмерный шум, создание препятствий для нормального пользования угодьями или сервитутами, направление воды на участок соседа и др. [3, с. 291].
Современное отечественное гражданское законодательство (а именно ст. 13 ГК Украины) не отождествляет шикану со злоупотреблением правом. Хотя ее признаки и не выделены четко в тексте нормы, однако она противопоставлена другим формам ненадлежащего (недобросовестного) осуществления гражданского права.
В современной литературе по-разному оценивается перечень и содержание отдельных признаков шиканы. Обычно выделяют следующие основные признаки шиканы: 1) шикана проявляется в виде действий, бездействие уполномоченного лица не может рассматриваться как одна из форм злоупотребления правом [4, с. 87]; 2) прямой умысел уполномоченного лица, направленный на причинение вреда, при этом большинство авторов считают, что эта форма злоупотребления правом невозможна при наличии косвенного умысла или неосторожности [5, с. 392 — 393; 6, с. 124]; 3) основным признаком шиканы выступает намерение причинить вред другому лицу.
Отдельные исследователи считают, что обязательным признаком шиканы является наличие последствий осуществления лицом своего права в виде причинения другому лицу вреда. С таким подходом не согласны авторы, которые считают, что действия правонарушителя, несмотря на его намерения, могут и не причинить вреда другим лицам [5, с. 87].
Такой доктринальный подход подтверждает судебная практика по открытию истцом банковского счета в «проблемном» банке, который использовался для уплаты налоговых платежей истца, а другие платежи проводились через другой счет в платежеспособной кредитной организации. Судами действия истца трактовались как злоупотребление правом [5, с. 89; 7]. Суд исходил из того, что такие действия истца фактически способствовали неполучению налоговых платежей от истца, который лишь формально исполнял перечисления налоговых платежей, однако государственный бюджет в действительности их не получал вследствие недобросовестности «проблемного» банка.
Указанные выше позиции относительно признаков шиканы хотя и заслуживают поддержки, однако оставляют без должного внимания вопрос об отграничении шиканы от других форм злоупотребления правом, которое целесообразно проводить на основе критериев исключительности и единственности намерения причинения вреда другому лицу и наличия в действиях правонарушителя другой, законной, цели, которая имеет определяющий характер.
Такой подход приобретает дополнительную актуальность в условиях законодательного закрепления в украинском праве концепции понимания шиканы, которая основывается на идее противопоставления шиканы другим формам злоупотребления правом и отражает присущую современной мировой цивилистике тенденцию перехода от «принципа чистой шиканы» к правилу «шикана отсутствует, если законные интересы являются определяющими».
Сформулированный немецкой цивилистикой XIX в. «принцип чистой шиканы» был направлен на самое аккуратное отношение к процессу реализации гражданских прав. При этом заслуживает уважения и поддержки выверенность и адекватность позиции немецкого законодателя тогдашним реалиям правовой жизни по нормативному внедрению такого рода оценочной правовой категории. Учитывая большое значение для свободного гражданского оборота института самостоятельного и инициативного осуществления правовых возможностей участниками отношений и реально оценивая последствия в этой сфере государственного механизма, немецкие цивилисты смоделировали компромиссное правило, равным образом как полезное для общества, так и безопасное для субъектов права [9, с. 168].
Подтверждение этому находим в комментариях немецких разработчиков нормы (пункта) ГГУ о шикане. «Запрещено не любое осуществления права, а то, что причиняет вред другому. Без причинения вреда другим лицам при осуществлении отдельных прав даже невозможно обойтись, если вообще их осуществлять. Недостаточно также, чтобы осуществление права имело целью причинить вред. Требуется больше: из обстоятельств дела должно следовать, что осуществление права для лица, совершившего это действие, не может иметь никакой другой цели, кроме причинения вреда» [11, с. 437].
В связи с существенной эволюцией общественных отношений в середине XX в. немецкие юристы сделали попытку расширить содержание этой категории за счет смещения акцента субъекта правоприменения по установке единственности и исключительности намерений лица (т. е. шикана допускала существование лишь одного намерения — причинения вреда) на доказательства умысла и оценку побудительного мотива к совершению этого деяния. В каждом случае ненадлежащего осуществления субъективного гражданского права судье необходимо было выяснить сущность других целей такого осуществления, кроме причинения вреда конкретному лицу. Причем с самого начала сопутствующие цели анализировались только с точки зрения их соответствия закону и представлениям о морали [10, с. 32].
Позже понятием шиканы стали охватываться случаи правоосуществления, где были налицо другие легальные эгоистичные цели. Для их квалификации в таком качестве судья должен был мотивированно и обоснованно указать в решении, какая из целей осуществления была главной для субъекта — причинить вред или получить какую-либо выгоду. Если это была во всех видах лишенная смысла для субъекта вредоносность или цель причинить вред, досадить сопровождалась малозначительной выгодой, то это поведение лишалось защиты и признавалось шиканой. Принцип чистой шиканы был заменен идеей: «шикана отсутствует, если законные интересы являются определяющими» [10, с. 32].
По этому поводу О. А. Поротикова справедливо указывает на то, что необходимость более широкого подхода была вызвана тем, что большинство случаев злоупотребления правом целеустремлялось не столько на причинение вреда, сколько на удовлетворение корыстных или иных интересов. Все они не могли квалифицироваться как шикана и оставались вне правового поля. Нередко и типичные проявления шиканы в узком смысле из-за сложностей с доказыванием «исключительности» цели не получили должного юридического воздействия [9, с. 169].
Такой подход нашел определенную поддержку в современной украинской и иностранной доктрине права и правоприменении.
Сторонники широкой трактовки содержания шиканы пытаются оправдать применяемые в судебной практике подходы, предусматривающие признание злоупотреблением правом только действий, подпадающих под понятие шиканы, т. е. действий, которые имеют своей целью причинить вред другим лицам.
В этой связи заслуживает внимания существующая в российской правоприменительной практике тенденция неправильного толкования отдельными судьями и учеными содержания п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996 г. N 6/8: «…отказ в защите права со стороны суда допускается лишь в случаях, когда материалы дела свидетельствуют о совершении гражданином или юридическим лицом действий, которые могут быть квалифицированы как злоупотребление правом, в частности действия, которые имеют своей целью причинить вред другим лицам» [9, с. 169; 12].
Характерно, что похожая юридически некорректная ситуация по расширительному толкованию злоупотребления правом наблюдается и в украинской правоприменительной практике.
В этой связи следует отметить, что на самом деле норма ст. 13 ГК Украины подразумевает любое злоупотребление правом, а шикана приводится с целью уточнения как одна из форм злоупотребления правом.
Учитывая это, считаем, что заслуживает поддержки такой алгоритм выделения признаков генерального состав злоупотребления: поскольку шиканой признаются действия, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, то наличие другой цели в поведении лица, а также действия без намерения (неосторожные) представляют собой «другие формы» злоупотребления правом [13, с. 21].
Характерно, что неоправданно расширительное толкование понятия шиканы способствует формулировке в цивилистической науке определенных модификаций этого подхода. Так, Т. С. Яценко считает, что «…статья 10 ГК РФ предусматривает запрет таких форм злоупотребления правом, как шикана и злоупотребление правом в иных формах. Особенностью последней формы является то, что она совершается без намерения причинить вред другому лицу, но объективно причиняет вред. В этом случае, если ограничивать понятие шиканы только действиями, которые осуществляются с исключительной целью ущемления чужих интересов, то право пользования, которое преследует как эту цель, так и другие, в том числе и законные цели, остается за пределами запрета» [9, с. 170].
С таким подходом не согласны авторы, которые считают, что норма ст. 10 ГК РФ (ст. 13 ГК Украины соответственно) не дает оснований для вывода о том, что понимание законодателем шиканы как действия, подчиненного единому стремлению навредить, означает необходимость квалифицировать другие формы злоупотребления правом как неосторожное (непреднамеренное) причинения вреда. Так, О. А. Поротикова считает, что, наоборот, необходимо констатировать, что буквальное установление содержания п. 1 ст. 10 ГК РФ дает возможность относить ко второй форме злоупотреблений как умышленное деяние с различными, не единичными намерениями, так и небрежное осуществление прав, затрагивающих права окружающих [9, с. 170].
В юридической литературе существуют и другие, еще более широкие по сфере действия, толкования нормы ГК относительно форм злоупотребления правами. В этой связи характерна позиция В. Пашина, который предлагает собственное понимание того, «…как следует толковать словосочетание «исключительное намерение». Автор отмечает: «…толкования [этой нормы] должно быть расширительным. Ведь при буквальном толковании следует констатировать, что шикана предполагает отсутствие у лица вообще любой другой цели. Но такие ситуации встречаются крайне редко.
Представляется, что состав шиканы имеет место и тогда, когда кроме причиненного вреда другому лицу имеется и другая цель, но она противоречит праву или явно аморальна. Кроме того, шикана, по мнению автора, присутствует и в том случае, если рядом с целью создания неблагоприятных последствий для другого лица в действиях уполномоченного лица имеется определенный положительный законный интерес, но этот интерес мог быть реализован другим — более простым — путем, который не влечет для других неблагоприятных последствий. В этом случае шикана будет заключаться именно в выборе заведомо неразумного и неадекватного способа удовлетворения законного интереса исключительно для того, чтобы породить неблагоприятные последствия для других лиц.
Наконец, отмечает автор, «шикана будет присутствовать и в тех случаях, когда кроме цели создания неблагоприятных последствий для других лицо преследует ее собственный законный интерес, но этот интерес крайне незначительный, выгода, которая достигается, практически неощутима и явно несоразмерна тем неблагоприятным последствиям, которые при этом возникают у других лиц» [14].
Указанный подход основания отрицает О. А. Поротикова, поскольку расширительное толкование шиканы обычно недопустимо, им может быть полностью изменен первоначальный смысл нормативного правила, а подобные изменения должны проходить необходимые законодательные процедуры [9, с. 171].
По нашему мнению, расширительное толкование фактически создает новое основание и состав гражданского правонарушения, чем нарушается конституционное правило (п. 22 ст. 92 Конституции Украины) об установлении законом основ гражданско-правовой ответственности. Если законом (ст. 13 ГК Украины) не охватываются случаи, которые признаются шиканой, применение к ним положений мер защиты, предусмотренных ст. 13 ГК Украины, является неправомерным.
В отличие от расширительного толкования, распространение на эти случаи положений ГК о шикане возможно только при условии установления подобных изменений в сфере применения шиканы через необходимые законодательные процедуры изменения ст. 13 ГК Украины.
Важным является вопрос определения сфер применения шиканы, дополнительная актуальность которого обусловлена нечеткостью позиции законодателя, юридической практики и доктрины о допустимости распространения шиканы на гражданские отношения в сфере предпринимательства.
Отдельные авторы считают, что сфера применения шиканы ограничивается непредпринимательской сферой гражданского оборота. Для предпринимателя, который по определению преследует цель систематического получения прибыли, все другие намерения лишь сопутствуют ей. Поэтому даже самые радикальные проявления злоупотребления предпринимательскими правами, основанные на личных отношениях неприязни с партнерами или конкурентами, не могут совершаться с целью навредить. По этой причине невозможно рассматривать в виде частных случаев шикану использования прав в целях злоупотребления доминирующим положением или недобросовестной конкуренции [9, с. 171 — 172].
Такой подход о нераспространении шиканы на предпринимательские отношения только по основаниям различия режима имущества предпринимателя и непредпринимателя представляется сугубо формальным, который может привести к несправедливой ситуации. Так, следует учитывать несправедливость ситуации, когда при злоупотреблении правами на одинаковые виды имущества, которые принадлежат лицу-непредпринимателю и предпринимателю, в первом случае распространяется норма ст. 13 ГК, а в другом — нет.
Для потерпевшего, например физического лица — непредпринимателя, который передал в аренду имущество (части нежилого помещения) предпринимателю и непредпринимателю, безразличным является наличие или отсутствие предпринимательской или непредпринимательской цели использования имущества арендодателя. Отказ в признании злоупотребляемых действий арендатора-предпринимателя как шиканы или иной формы злоупотребления правом фактически ставит арендаторов в неравное юридическое положение в пользу предпринимателя.
В связи с этим более оправданным представляется решение вопроса о квалификации в этой ситуации другой формы злоупотребления правом, а не шиканы, путем определения соразмерности законного и незаконного интереса в возникновении тех неблагоприятных последствий, которые при этом возникают у других лиц.
Выводы
1. Исторически первой формой злоупотребления гражданским правом является шикана, с которой началось формирование юридического института недопустимости злоупотребления правом, основанного на принципе «чистой шиканы», и который предусматривал признание шиканы особой формой злоупотребления правом.
Специфика такого понимания шиканы заключалась в осуществлении своего права с исключительной целью — нанести вред другому лицу, ее реализация приводила к удовлетворению чувств мести и злорадства, чуть не самых низких человеческих страстей — злобы и ненависти.
2. В современных условиях отграничения шиканы от других форм злоупотребления правом целесообразно проводить на основе критерия исключительности и единственности намерения причинения вреда другому лицу и наличии в действиях правонарушителя другой, законной, цели, которая имеет определяющий характер.
Такой подход к понятию шиканы отражает присущую современной мировой цивилистике тенденцию перехода от «принципа чистой шиканы» к правилу «шикана отсутствует, если законные интересы являются определяющими».
3. Юридически некорректной является распространенная в украинской правоприменительной практике тенденция широкой трактовки содержания злоупотребления правом, предусматривающая признание злоупотребления правом только действием, подпадающим под понятие шиканы, т. е. действием, которое имеет своей целью причинить вред другим лицам. В действительности норма ст. 13 ГК Украины подразумевает любое злоупотребление правом, а шикана приводится с целью уточнения как одна из форм злоупотребления правом.
4. Целесообразно выделять такой алгоритм признаков генерального состава злоупотребления: поскольку шиканой признаются действия, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, то наличие другой цели в поведении лица, а также действия без намерения (неосторожные) представляют собой «другие формы» злоупотребления правом.
5. Предусмотренное понимание украинским законодателем шиканы как действия, подчиненного единому стремлению навредить, не обязательно означает квалификацию других форм злоупотребления правом исключительно как неосторожное (непреднамеренное) причинения вреда.
Буквальное установление содержания ч. 3 ст. 13 ГК Украины дает возможность относить ко второй форме злоупотреблений как умышленное деяние с различными не единичными намерениями, так и небрежное осуществление прав, затрагивающих права окружающих.
6. Расширительное толкование шиканы нецелесообразно, поскольку при таком подходе фактически создается новое основание и состав гражданского правонарушения, чем нарушается конституционное правило (п. 22 ст. 92 Конституции Украины) об установлении законом основ гражданско-правовой ответственности. Если законом (ст. 13 ГК Украины) не охватываются случаи, которые признаются шиканой, применение к ним положений мер защиты, предусмотренных ст. 13 ГК Украины, является неправомерным.
В отличие от расширительного толкования, распространение на эти случаи положений ГК о шикане возможно только при условии установления подобных изменений в сфере применения шиканы через необходимые законодательные процедуры изменения ст. 13 ГК Украины.
7. Целесообразно ограничивать сферу применения шиканы непредпринимательской сферой гражданского оборота, поскольку предприниматель по определению преследует цель систематического получения прибыли, все иные намерения лишь дополняют главную цель, сопутствуют ей. Поэтому даже самые радикальные проявления злоупотребления предпринимательскими правами, основанные на личных отношениях неприязни с партнерами или конкурентами, не могут совершаться с целью навредить.
8. Недобросовестное осуществление прав предпринимателя целесообразно квалифицировать как другую форму злоупотребления правом, а не как шикану, путем определения соразмерности законного и незаконного интереса в возникновении тех неблагоприятных последствий, которые при этом возникают у других лиц.
Сам факт наличия у предпринимателя, наряду с незаконным интересом, другой цели в виде систематического получения прибыли автоматически свидетельствует о злоупотреблении правом в иных формах, а не о наличии шиканы в злоупотребительных действиях предпринимателя. Если такие вредные действия предпринимателя, основывающиеся на осуществлении его субъективного гражданского права, непосредственно не обусловлены характером предпринимательской деятельности, такое поведение не является шиканой и должно быть квалифицировано как иная форма злоупотребления правом.
Библиографический список
1. Грибанов В. П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав. М., 2000. С. 32.
2. Гражданское право: Учебник / Отв. ред. Е. А. Суханов. 2-е изд., перераб. и доп. М.: БЕК, 2003. С. 392 — 393.
3. Доманжо В. Ответственность за вред, причиненный путем злоупотребления правом // Учен. зап. Казан. Императ. ун-та. Казань, 1913. Кн. V. С. 5.
4. Лукьянцев А., Яценко Т. Учет факта злоупотребления правом при применении гражданско-правовой ответственности в сфере предпринимательской деятельности // Хозяйство и право. 2003. N 8. С. 124.
5. Майданик Р. А. Проблеми довiрчих вiдносин в цивiльному правi: Монографiя. Киев: Видавничо-полiграф. центр «Киiвський унiверситет». С. 86.
6. Молотников А. Е. Ответственность в акционерных обществах. М.: Волтерс Клувер, 2006. С. 87.
7. Пашин И. Выявление злоупотребления // ЭЖ-Юрист. 2005. N 5.
8. Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права. М., 2001. С. 113.
9. Постановление Федерального арбитражного суда Волго-Вятского округа от 8 дек. 2000 г. по делу N А38-14/110-00. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
10. О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации: Постановление Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 1 июля 1996 г. N 6/8 // Вестник ВАС РФ. 1996. N 9.
11. Поротикова О. А. Проблема злоупотребления субъективным гражданским правом. М.: Волтер Клувер, 2007. С. 168.
12. Стефанчук М. До питання про форми та види зловживання суб’ективними правами за новим ЦК Украiни // Матерiали VI Всеукраiн. наук.-практ. конф. «Верховенство права у процесi державотворення та захисту прав людини в Украiнi (28 — 29 квiтня 2005 р.)». Острог: Правничий фак. Нацiонального унiверситету «Острозька академiя», 2005. С. 291.
13. Эннекцерус Л. Курс германского гражданского права. Т. 1, полутом 2. М., 1949. С. 437.
14. Яценко Т. С. Категория шиканы в гражданском праве: история и современность. М., 2003. С. 21.
Bibliograficheskij spisok
1. Gribanov V. P. Predely osushhestvlenija i zashhity grazhdanskih prav. M., 2000. S. 32.
2. Grazhdanskoe pravo: Uchebnik / Otv. red. E. A. Suhanov. 2-e izd., pererab. i dop. M.: BEK, 2003. S. 392 — 393.
3. Domanzho V. Otvetstvennost’ za vred, prichinennyj putem zloupotreblenija pravom // Uchen. zap. Kazan. Imperat. un-ta. Kazan’, 1913. Kn. V. S. 5.
4. Luk’jancev A., Jacenko T. Uchet fakta zloupotreblenija pravom pri primenenii grazhdansko-pravovoj otvetstvennosti v sfere predprinimatel’skoj dejatel’nosti // Hozjajstvo i pravo. 2003. N 8. S. 124.
5. Majdanik R. A. Problemi dovirchih vidnosin vicivil’nomu pravi: Monografija. Kiev: Vidavnicho-poligraf. centr «Kiivs’kij universitet». S. 86.
6. Molotnikov A. E. Otvetstvennost’ v akcionernyh obshhestvah. M.: Volters Kluver, 2006. S. 87.
7. Pashin I. Vyjavlenie zloupotreblenija // JeZh-Jurist. 2005. N 5.
8. Pokrovskij I. A. Osnovnye problemy grazhdanskogo prava. M., 2001. S. 113.
9. Postanovlenie Federal’nogo arbitrazhnogo suda Volgo-Vjat. okruga ot 8 dek. 2000 g. po delu N A38-14/110-00. Dostup iz sprav.-pravovoj sistemy «Konsul’tantPljus».
10. O nekotoryh voprosah, svjazannyh s primeneniem chasti pervoj Grazhdanskogo kodeksa Rossijskoj Federacii: Postanovlenie Plenuma VS RF i Plenuma VAS RF ot 1 ijulja 1996 g. N 6/8 // Vestnik VAS RF. 1996. N 9.
11. Porotikova O. A. Problema zloupotreblenija sub’ektivnym grazhdanskim pravom. M.: Volter Kluver, 2007. S. 168.
12. Stefanchuk M. Do pitannja pro formi ta vidi zlovzhivannja sub’ektivnimi pravami za novim CK Ukraini // Materiali VI Vseukrain. nauk.-prakt. konf. «Verhovenstvo prava i procesi derzhavotvorennja ta zahistu prav ljudini v Ukraini (28 — 29 kvitnja 2005 r.)». Ostrog: Pravnichij fakul’tet Nacional’nogo universitetu «Ostroz’ka akademija», 2005. S. 291.
13. Jennekcerus L. Kurs germanskogo grazhdanskogo prava. T. 1, polutom 2. M., 1949. S. 437.
14. Jacenko T. S. Kategorija shikany v grazhdanskom prave: istorija i sovremennost’. M., 2003. S. 21.
