ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЕ СУБЪЕКТИВНЫМ ПРАВОМ В ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ УКРАИНЫ
А. А. КОТ
Кот Алексей Александрович, управляющий партнер юридической фирмы «АНТИКА» (Киев, Украина), кандидат юридических наук.
В статье анализируется понятие злоупотребления субъективным правом в качестве самостоятельной правовой категории, исследуются характерные черты злоупотребления правом, а также практика применения законодательства Украины о злоупотреблении субъективным правом.
Abuse of subjective rights in the civil law of Ukraine A. A. Kot
The article analyzes the concept of abuse of subjective rights as a separate legal category, studies the characteristics of abuse of subjective rights, as well as implementation of legislation of Ukraine on abuse of subjective rights.
Проблема злоупотребления субъективными правами всегда была актуальной для юридической науки. Так, В. П. Грибанов справедливо отмечал, что в правовой литературе существует различное отношение к самому понятию «злоупотребление правом». Сам же автор считал, что «понятие «злоупотребление правом» может быть использовано лишь тогда, когда управомоченный субъект обладает определенным субъективным правом» <1>. ——————————— <1> Грибанов В. П. Осуществление и защита гражданских прав. М.: Статут, 2000. С. 43.
Полагаем, что началу анализа проблемы злоупотребления субъективным правом должно предшествовать определение самого термина «субъективное право», которое будет использоваться для целей нашего исследования. В теории гражданского права превалирует мнение о том, что субъективное гражданское право не может существовать вне правоотношения <2>. Весьма точно по этому поводу в свое время высказались О. С. Иоффе и М. Д. Шаргородский: «Субъективное гражданское право, взятое вне правоотношения, исключенное из него, превращается в ничто, в «социальный нуль». Вот почему исследование субъективных прав, как и противостоящих им обязанностей, только при том условии может привести к положительным результатам, если эти категории будут рассматриваться как элементы правоотношения, как его юридическое содержание» <3>. ——————————— <2> См., в частности: Сулейменов М. К. Субъективное гражданское право и средства его обеспечения в Республике Казахстан // Субъективное гражданское право и средства его обеспечения. Материалы Международной научно-практической конференции, посвященной памяти Ю. Г. Басина (в рамках ежегодных цивилистических чтений). Алматы, 13 — 14 июня 2005 г. / Отв. ред. М. К. Сулейменов. Алматы: НИИ частного права КазГЮУ, 2005. С. 6. <3> Иоффе О. С., Шаргородский М. Д. Вопросы теории права. М.: Госюриздат, 1961. С. 229.
И с этим мнением трудно не согласиться. Ведь именно субъективные права и корреспондирующие им обязанности участников гражданского правоотношения и составляют его содержание. В юридической науке существует множество определений термина «субъективное гражданское право». С точки зрения теории правоотношения, на наш взгляд, следует согласиться с определением, предложенным О. С. Иоффе, который считал, что «субъективное право есть прежде всего средство регулирования поведения людей, осуществляемого объективными нормами права» <4>. ——————————— <4> Иоффе О. С. Правоотношение по советскому гражданскому праву. Л.: Ленинградск. ун-т, 1949. С. 52.
С практической точки зрения для целей данного исследования представляется оправданным основываться на определении субъективного гражданского права, сформулированном В. С. Емом в развитие ранее высказанной позиции В. П. Грибанова <5>: «Субъективное гражданское право есть мера дозволенного поведения субъекта гражданского правоотношения. Субъективное гражданское право — сложное юридическое образование, которое состоит из юридических возможностей, предоставленных субъекту». Раскрывая данное определение, В. С. Ем называет такие возможности правомочиями и утверждает, что «в любом случае такое право (субъективное гражданское право. — А. К.) является результатом разновариантных комбинаций трех правомочий: ——————————— <5> В. П. Грибанов отмечал, что всякое субъективное право — это не только мера возможного поведения, но также и мера поведения, дозволенного управомоченному лицу законом. См.: Грибанов В. П. Указ. соч. С. 44.
1) правомочия на собственные действия, означающего возможность самостоятельного совершения субъектом фактических и юридически значимых действий; 2) правомочия требования, представляющего собой возможность субъекта требовать от обязанного субъекта исполнения возложенных на него обязанностей; 3) правомочия на защиту, выступающего в качестве возможности субъекта использовать различные меры защиты или требовать использования государственно-принудительных мер в случаях нарушения субъективного права» <6>. ——————————— —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Учебник «Российское гражданское право: В 2 т. Общая часть. Вещное право. Наследственное право. Интеллектуальные права. Личные неимущественные права» (том 1) (отв. ред. Е. А. Суханов) включен в информационный банк согласно публикации — Статут, 2011 (2-е издание, стереотипное). —————————————————————— <6> Российское гражданское право: Учебник: В 2 т. Т. 1: Общая часть. Вещное право. Наследственное право. Интеллектуальные права. Личные неимущественные права / Отв. ред. Е. А. Суханов. М.: Статут, 2010. С. 113.
Возвращаясь к основной проблеме данного исследования — вопросу злоупотребления субъективным правом, необходимо признать наличие в науке продолжающейся и сегодня дискуссии по поводу различного понимания самого термина «злоупотребление правом» и правовой природы данного явления. Как отмечает О. А. Поротикова, «в длительной дискуссии по проблеме надлежащего осуществления субъективных прав основные акценты сместились с исследования специфических черт злоупотребления правом как гражданско-правового деликта на принципиальный вопрос, имеет ли словосочетание «злоупотребление правом» смысловое наполнение или является чем-то надуманным, безосновательным» <7>. ——————————— —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Монография О. А. Поротиковой «Проблема злоупотребления субъективным гражданским правом» включена в информационный банк согласно публикации — Волтерс Клувер, 2007. —————————————————————— <7> Поротикова О. А. Проблема злоупотребления субъективным гражданским правом. 2-е изд., испр. и доп. М.: Волтерс Клувер, 2008. С. 126 — 127.
В частности, выделяют две основные точки зрения: злоупотреблением правом признается осуществление субъективного права вразрез с принципами добросовестности и иными морально-этическими критериями или же злоупотребление рассматривается как гражданское правонарушение (деликт) <8>. ——————————— <8> См., в частности: Курбатов А., Подмаркова А. Недопустимость злоупотребления правом как общеправовой принцип реализации прав // Хозяйство и право. 2009. N 2. С. 107.
Представляется целесообразным остановиться именно на анализе специфических законодательных особенностей регулирования института злоупотребления субъективным правом в гражданском праве Украины, поскольку именно законодательные положения во многом определяют правовую квалификацию термина «злоупотребление правом». Гражданский кодекс Украины <9> (далее — ГК Украины) использует термин «злоупотребление правом». В соответствии с ст. 13 ГК Украины гражданские права лицо осуществляет в пределах, предоставленных ему договором или актами гражданского законодательства. При осуществлении своих прав лицо обязано воздерживаться от действий, которые могли бы нарушить права других лиц. Данная статья прямо указывает на то, что не допускаются действия лица, совершаемые с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах. ——————————— <9> Цивiльний кодекс Украiни. Прийнятий Верховною Радою Украiни 16 сiчня 2003 р. // Офiцiйний вiсник Украiни. 2003. N 11. Ст. 461.
Полагаем, что в данной норме ГК Украины отражен общеправовой принцип недопустимости злоупотребления правом. Указанный принцип представляет собой «требование к субъектам не выходить за пределы права в процессе исполнения обязанностей и реализации прав, реализовывать свои права надлежащим образом» <10>. При этом само возникновение и существование в гражданском праве Украины указанного принципа недопустимости злоупотребления правом наряду с принципами справедливости, добросовестности и разумности связано прежде всего с объективной невозможностью законодательно установить конкретные пределы осуществления гражданских прав. С этим связываются значение и основная функция принципа недопустимости злоупотребления правом: по мнению ученых, данный принцип направлен на создание условий для реагирования на конкретные действия определенных лиц, когда выявлено, что они нарушают законные интересы, но законом такие действия прямо не запрещены <11>. ——————————— <10> Вавилин Е. В. Осуществление и защита гражданских прав / Российская акад. наук, Ин-т государства и права. М.: Волтерс Клувер, 2009. С. 275. <11> См., в частности: Курбатов А., Подмаркова А. Указ. соч. С. 106.
Подход к определению пределов осуществления гражданских прав отнюдь не нов для гражданского законодательства стран СНГ. Аналогичные нормы содержатся практически во всех Гражданских кодексах государств — участников Содружества. Тем не менее в силу различных формулировок мы не можем утверждать о единообразии правового регулирования данного вопроса в законодательстве стран СНГ, даже несмотря на тот факт, что большинство Гражданских кодексов на постсоветском пространстве принималось на базе Модельного гражданского кодекса <12>. ——————————— <12> Имеется в виду Гражданский кодекс. Модель. Рекомендательный законодательный акт Содружества Независимых Государств. Часть первая // Приложение к Информационному бюллетеню. Межпарламентская Ассамблея государств — участников Содружества Независимых Государств. 1995. N 6.
В связи с этим считаем полезным провести правовой анализ положений ГК Украины, запрещающих злоупотребление гражданским правом в контексте существующей дискуссии о правовой квалификации данного явления. Можно ли квалифицировать злоупотребление правом в качестве деликта — гражданского правонарушения? Состав деликтного правоотношения не отличается от состава любого другого правоотношения: субъект, объект и его содержание. Субъектами в нашем случае будут управомоченное лицо и лицо, чьи права могли быть нарушены в результате злоупотребления правом. Объектом могут служить имущественные ценности или неимущественные блага, которые в результате злоупотребления правом подверглись негативному воздействию. Содержанием же такого правоотношения, возникшего в связи со злоупотреблением субъективным гражданским правом, как и в любом другом деликтном правоотношении, будет право потерпевшего требовать восстановления его прав (компенсации вреда) и корреспондирующая этому праву обязанность причинителя совершить указанные действия. Основанием возникновения деликтного правоотношения (одновременно выступающим основанием возникновения деликтной ответственности) является совокупное наличие четырех элементов: ущерба, противоправности действий, причинной связи между противоправными действиями и причиненным ущербом и вины. Представляется, что вопрос с наличием такого элемента, как ущерб, не возникает — ущерб объективно должен иметь место для возникновения обязанности его возместить. Если же ущерба нет — нет оснований и для возникновения деликтных правоотношений. Противоправность является одним из элементов гражданского правонарушения, существование которого в случае злоупотребления правом на первый взгляд небесспорно. Ведь управомоченный субъект реализует свои субъективные гражданские права, прямо предоставленные ему законом (даже принимая во внимание тот факт, что избранная субъектом форма реализации указанных прав нарушает права других участников гражданских правоотношений). С другой стороны, важно помнить, что противоправность проистекает из запрета злоупотребления субъективными правами, закрепленного в ст. 13 ГК Украины. Полагаем также, что злоупотребление субъективным гражданским правом следует рассматривать и как нарушение принципа добросовестности, прямо закрепленного в ст. 3 ГК Украины. Таким образом, злоупотребление субъективным правом выходит за пределы дозволенного законом поведения и, соответственно, его следует считать противоправным в связи с нарушением ряда норм-принципов гражданского права. Причинная связь между действиями субъекта и ущербом также, как правило, очевидна. Причинная связь, как и ущерб, является необходимым условием возникновения деликтных правоотношений. Иными словами, в случае, если ущерб не связан с действиями, квалифицируемыми в качестве злоупотребления правом, нет оснований для возникновения деликтного правоотношения. Вина как субъективное отношение причинителя вреда (в нашем случае — управомоченного субъекта) к собственным действиям или наступившим последствиям своих действий может существовать в нескольких основных формах. Если причинитель действовал сознательно (в частности, понимая неправомерность своих действий) и желал наступления неблагоприятных для другого субъекта последствий, можно вести речь о наличии вины в форме умысла. Следует признать, что на практике не так часто встречаются случаи, когда злоупотребление субъективным правом осуществляется с единственным намерением причинить вред другому лицу (шикана), как и случаи, когда такое намерение является хотя бы основной целью действий управомоченного субъекта, реализующего свои субъективные гражданские права <13>. ——————————— <13> В качестве примера шиканы И. А. Покровский приводил случай постройки назло соседу: я строю на границе своего участка высокую стену с исключительной целью лишить света окна вашего дома. См. Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права. М.: Статут (в серии «Классика российской цивилистики»), 1998. С. 113.
Намного чаще на практике встречаются случаи, когда причинение вреда другому лицу не является намерением, а лишь сопровождает злоупотребление правом. У управомоченного лица может быть вполне легальная цель, которую он преследует, реализуя свое субъективное право. Очевидно, говорить об умысле здесь уже нельзя — при этом вина в действиях управомоченного субъекта будет существовать в форме неосторожности. Таким образом, вопрос о возможности квалификации злоупотребления правом в качестве деликта напрямую зависит от наличия в действиях управомоченного субъекта, который злоупотребил своим правом, оснований для его привлечения к деликтной ответственности. Не исключаем, что указанный вопрос может быть разрешен и путем установления в законе нового состава деликтного правонарушения или же законодательной квалификации действий субъекта, злоупотребляющего своим субъективным правом, в качестве противоправных. Оценивая природу злоупотребления правом в гражданском праве Украины, следует отметить, что в соответствии со ст. 3 ГК Украины одним из основополагающих начал гражданского законодательства является принцип справедливости, добросовестности и разумности. Как отмечает А. В. Волков, даже на теоретическом уровне лишь немногие российские ученые-цивилисты выделяют принцип добросовестности, равно как и принцип недопустимости злоупотребления правами, в качестве гражданско-правовых принципов <14>. Очевидно, данная научная позиция была обусловлена отсутствием до последнего времени в Гражданском кодексе Российской Федерации (далее — ГК РФ) законодательно закрепленного принципа добросовестности <15>. ——————————— <14> А. В. Волков называет принцип недозволенности злоупотребления правом «фактически неписаным правилом-принципом». См.: Злоупотребление гражданскими правами: проблемы теории и практики: Монография. М.: Волтерс Клувер, 2009. С. 206 — 209. <15> Следует отметить, что в соответствии с Федеральным законом от 30 декабря 2012 г. N 302-ФЗ «О внесении изменений в главы 1, 2, 3 и 4 Гражданского кодекса Российской Федерации», который вступает в силу с 1 марта 2013 г., ст. 1 ГК РФ закрепила обязанность участников гражданских правоотношений действовать добросовестно.
Наличие в ГК Украины соответствующей нормы, закрепляющей принцип справедливости, добросовестности и разумности, а также фиксация в ч. 4 ст. 13 ГК Украины обязанности субъекта гражданских правоотношений соблюдать моральные устои общества позволяет утверждать, что в гражданском праве Украины (даже в случае признания отсутствия состава гражданского правонарушения) действия, направленные на осуществление субъективного права в нарушение или в противоречие принципа справедливости, добросовестности и разумности, могут быть квалифицированы как злоупотребление правом. Вместе с тем для обеспечения юридической возможности возмещения ущерба, причиненного в результате злоупотребления правом, считаем, что с учетом закрепленных в законе принципов добросовестности и недопустимости злоупотребления субъективным правом как основополагающих начал гражданского права на уровне судебной практики есть все основания для формирования позиции о том, что противоправность действий управомоченного субъекта прямо проистекает из запрета злоупотребления субъективными правами, закрепленного в ст. 3, 13 ГК Украины и ст. 1, 10 ГК РФ. На наш взгляд, такой подход в полной мере будет соответствовать функциям, которые сегодня возлагаются на гражданское право. Ведь, как писал И. А. Покровский, «современное гражданское право как бы говорит человеку: если тебе позволено быть в определенных пределах эгоистом, то это не значит, что ты можешь быть злым: malitiis non est indulgendum» <16>. ——————————— <16> Покровский И. А. Указ. соч. С. 119.
