Сучкова Н. В., доцент кафедры судебной власти и организации правосудия факультета права Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».
В правоприменительной практике при рассмотрении споров о правах на наследственное имущество возникают некоторые неясности, касающиеся определения круга лиц, имеющих право наследования, и размера их доли в наследстве.
1. Об определении обязательной доли в наследстве, о фактическом принятии наследства, о выделении супружеской доли
1. Гр-ка Г. обратилась в Головинский районный суд г. Москвы с иском к гр-ке М. о признании за ней права собственности в порядке наследования по завещанию после смерти гр-на Д. на 1/2 долю квартиры, расположенную в г. Москве. Одновременно она просила отказать М. в признании права на обязательную долю в наследстве. Решением районного суда требования Г. были удовлетворены частично. За ней было признано право собственности в порядке наследования по завещанию на квартиру в размере 3/4 долей квартиры. М. была признана наследницей, имеющей право на обязательную долю в наследстве в размере 1/4 доли в праве собственности на квартиру. Определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда решение Головинского районного суда г. Москвы было оставлено без изменения. При вынесении указанных постановлений судебные инстанции исходили из следующего. В ходе судебного разбирательства судами было установлено, что Г. и Д. состояли в браке с 23 февраля 1979 г. 1 июля 1997 г. они на основании договора передачи приобрели в равную долевую собственность квартиру, расположенную в г. Москве. 26 декабря 2005 г. Д. составил завещание, в соответствии с которым наследником всего имущества, которое будет принадлежать ему ко дню смерти, назначалась его супруга Г. 21 июля 2010 г. Д. умер. После его смерти открылось наследство в виде 1/2 доли в праве собственности на квартиру, расположенную в г. Москве. С заявлением о принятии наследства в установленные законом сроки обратились его жена Г. и его дочь М. Принимая во внимание наличие завещания, составленного Д., суд пришел к выводу о том, что за Г., являющейся наследницей по завещанию, должно быть признано право собственности на 3/4 доли квартиры (1/2 + 1/4 = 3/4). Учитывая, что дочь наследодателя М. на момент его смерти являлась нетрудоспособной, суд признал ее право на обязательную долю в наследстве в размере 1/4 доли квартиры (1/2 : 2 = 1/4). В надзорной жалобе Г. поставила вопрос об отмене указанных постановлений судебных инстанций, как неправильно определивших размер обязательной доли М., вследствие того, что суды при рассмотрении дела не учли того факта, что Д. на момент своей смерти состоял в браке с Г. Президиум Московского городского суда счел доводы надзорной жалобы Г. обоснованными, отменил решение Головинского районного суда г. Москвы и Определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда и вынес по делу новое решение, в соответствии с которым признал право собственности в порядке наследования на квартиру за Г. на 7/8 доли квартиры, а за М. — на 1/8 доли квартиры. Комментируя данные судебные постановления, представляется необходимым обратить внимание на следующее. В соответствии с гражданским законодательством переход имущества умершего к другим лицам может осуществляться по закону и по завещанию. Основание наследования зависит от волеизъявления наследодателя. Если наследодателем не будет проявлена активная позиция в вопросе определения круга своих наследников и размеров их наследственной массы, то к наследованию после смерти наследодателя будут призываться наследники по закону в порядке очередности, предусмотренной ст. ст. 1142 — 1145 и 1148 ГК РФ. Вместе с тем наследодатель может распорядиться своим имуществом на случай смерти и путем составления завещания. При этом завещатель свободен в своем праве завещать имущество любым лицам, любым образом определить доли наследников в наследстве, лишить одного, нескольких или всех наследников по закону, не указывая причин такого лишения. Именно так поступил и Д., завещав все свое имущество, которое будет ему принадлежать на день смерти, только одному наследнику, своей жене Г., лишив таким образом наследства свою дочь М. Однако законодатель ограничил свободу завещания правилами об обязательной доле в наследстве, определив категории лиц, которые наследуют после смерти наследодателя независимо от содержания завещания (ст. ст. 1119, 1149 ГК РФ). Перечень лиц, имеющих право на обязательную долю в наследстве, указан в п. п. 1 и 2 ст. 1148 и в п. 1 ст. 1149 ГК РФ. Поскольку М. являлась нетрудоспособной дочерью Д., то ее право на обязательную долю в наследстве вытекает из ст. 1149 ГК РФ. Согласно этой статье несовершеннолетние или нетрудоспособные дети наследодателя имеют право наследовать даже тогда, когда они не включены в содержание завещания либо лишены завещанием права наследования, за исключением случаев признания их в установленном порядке недостойными наследниками в соответствии со ст. 1117 ГК РФ. В судебных актах не называлась причина, вследствие которой М. была признана нетрудоспособной. В них констатировалось лишь то, что оснований для отказа в присуждении М. обязательной доли в наследстве, открывшемся после смерти ее отца Д., суд не установил. Вместе с тем, исходя из разъяснений Верховного Суда Российской Федерации, содержащихся в п. 31 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 г. N 9 «О судебной практике по делам о наследовании» <1> (далее также — Постановление Пленума ВС РФ N 9), М. могла быть признана нетрудоспособной либо вследствие наличия инвалидности, либо вследствие достижения пенсионного возраста. ——————————— <1> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2012. N 7.
Согласно указанному Постановлению право на обязательную долю в качестве нетрудоспособных детей наследодателя имеют граждане, признанные в установленном порядке инвалидами I, II или III группы. Для признания гражданина нетрудоспособным в целях наследования не имеет значения факт назначения или неназначения этому гражданину пенсии по инвалидности. Важно, чтобы инвалидность была установлена с даты, совпадающей с днем открытия наследства или предшествующей этому дню. Принимая во внимание, что инвалидность может быть установлена бессрочно и на определенный срок, Пленум ВС РФ пояснил, что в последнем случае дата окончания срока инвалидности должна совпадать с днем открытия наследства или приходиться на более позднюю дату после дня открытия наследства. М. могла являться нетрудоспособной и в случае достижения ею пенсионного возраста на день смерти своего отца. В названном Постановлении Пленум ВС РФ обратил внимание на то, что к числу таких лиц относятся лишь граждане, достигшие возраста, дающего право на установление трудовой пенсии по старости: мужчины — по достижении 60 лет, а женщины — 55 лет. Для признания гражданина нетрудоспособным в силу достижения пенсионного возраста существенное значение имеет дата дня рождения этого гражданина. Гражданин может быть признан нетрудоспособным по данному основанию, если его день рождения, с которым связывается достижение указанного пенсионного возраста, предшествует дню открытия наследства, т. е. день рождения наследника является более ранним по сравнению с днем смерти наследодателя. В случае же совпадения этих дат гражданин для целей наследования не признается достигшим пенсионного возраста. Как уже упоминалось, суды первой и апелляционной инстанций признали право собственности на квартиру в порядке наследования за Г. на 3/4 доли квартиры (1/2 + 1/4 = 3/4), а за М. — на 1/4 доли квартиры (1/2 : 2 = 1/4). Однако с таким расчетом согласиться нельзя. В соответствии с п. 1 ст. 1149 ГК РФ лица, имеющие право на обязательную долю, наследуют не менее половины доли, которая причиталась бы каждому из них при наследовании по закону. То есть определение размера обязательной доли неразрывно связано с определением количества всех наследников по закону. Это правило применяется и в случае, когда завещано все имеющееся у наследодателя имущество. Пленум ВС РФ в вышеназванном Постановлении N 9 (подп. «в» п. 32) указал, что при определении размера обязательной доли следует принимать во внимание всех наследников по закону, которые были бы признаны к наследованию данного имущества (в том числе наследников по праву представления), а также наследников по закону, зачатых при жизни наследодателя и родившихся живыми после открытия наследства. После смерти Д. у него остались два наследника по закону первой очереди: его дочь М. и его жена Г., с которой он состоял по день смерти в зарегистрированном браке и которая являлась истицей по делу. Поэтому расчет обязательной доли М. следовало бы производить исходя из количества двух наследников по закону следующим образом: — размер доли в наследуемой квартире при наследовании по закону Г. как супруги Д. и М. как дочери Д. составил бы по 1/4 каждой (1/2 : 2 = 1/4); — размер обязательной доли М. должен был составить 1/8 доли в наследуемой квартире (1/4 : 2 = 1/8); — размер доли Г. в наследуемом имуществе равнялся бы 3/8 (1/2 — 1/8); — право собственности Г. на квартиру с учетом того, что 1/2 доли квартиры ей принадлежала на праве собственности по договору передачи квартиры в долевую собственность, должно было быть признано на 7/8 доли (1/2 + 3/8). Именно в таких размерах и были определены Президиумом Московского городского суда доли в наследуемой квартире наследницы по завещанию Г. и наследницы М., имеющей право на обязательную долю в наследстве. При этом расчет обязательной доли в размере 1/2 произведен с учетом того, что завещание Д. было составлено после вступления в силу третьей части ГК РФ, т. е. после 1 марта 2002 г. Если бы завещание было составлено до этой даты, то алгоритм определения обязательной доли оставался бы прежним, но ее размер в соответствии со ст. 8 Федерального закона от 26 ноября 2001 г. N 147-ФЗ «О введении в действие части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» <1> и ст. 535 Гражданского кодекса РСФСР составлял бы не менее 2/3 доли, которая причиталась бы каждому из лиц, имеющих право на обязательную долю, при наследовании по закону. ——————————— <1> СЗ РФ. 2001. N 49. Ст. 4553.
2. Аналогичная ошибка при определении размера обязательной доли в наследстве произошла в постановлениях Черемушкинского районного суда г. Москвы и судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда при рассмотрении дела по иску Б. М. к Б. В. об установлении факта принятия наследства и признании права собственности на квартиру в порядке наследования по закону и по встречному иску Б. В. к Б. М. о выделе супружеской доли, установлении факта принятия наследства и признании права собственности на квартиру в порядке наследования по закону. Предметом спора являлись взаимные требования сторон о признании права собственности на квартиру, которая была приобретена родителями Б. В., ее отцом — Б. И. и ее матерью — Б. П. Родители приобрели данную квартиру на совместные денежные средства в период брака, но оформили ее приобретение на имя отца. Родители состояли в зарегистрированном браке по день смерти отца. 7 сентября 2007 г. Б. И. составил завещание, в котором завещал квартиру гр-ке Б. М. Умер Б. И. 2 ноября 2008 г. После смерти наследодателя Б. М., как наследница по завещанию, с заявлением о принятии наследства к нотариусу не обращалась, но приняла наследство посредством фактического вступления во владение и пользование наследственным имуществом. Супруга умершего на день его смерти являлась нетрудоспособной и поэтому наряду с правом на супружескую долю могла претендовать на обязательную долю в наследственном имуществе. Но после смерти мужа Б. П. также не обращалась к нотариусу с заявлением о выделении обязательной доли в наследстве и за оформлением супружеской доли в квартире. Однако после открытия наследства она продолжала проживать в спорной квартире, пользоваться ею и по мере возможности участвовала в поддержании ее в надлежащем состоянии. 28 августа 2009 г. Б. П. умерла. Ее единственной наследницей по закону являлась дочь Б. В., которая в установленный законом срок обратилась к нотариусу с заявлением о принятии наследства. При разрешении спора суд исходил из того, что спорная квартира — это совместно нажитое в браке имущество Б. И. и Б. П., вследствие чего Б. П. имеет право на супружескую долю в этой квартире в размере 1/2 доли в квартире. Суд также признал право Б. П. на обязательную долю в наследстве после смерти ее мужа, поскольку на момент открытия наследства она являлась нетрудоспособной. Доля Б. П. в праве собственности на указанную квартиру вошла в состав наследства, открывшегося после ее смерти. Это наследство было принято дочерью умершей — Б. В. Разрешая дело по существу, Черемушкинский районный суд г. Москвы своим решением: — установил факт принятия Б. М. наследства по завещанию и факт принятия Б. П. наследства по закону после смерти Б. И. путем фактического принятия ими наследства; — признал наследственной массой Б. И. 1/2 доли в квартире, выделив супружескую долю Б. П. в виде 1/2 доли в этой квартире; — признал наследственной массой Б. П. 3/4 доли в квартире [1/2 (супружеская доля) + 1/2 : 2 (обязательная доля)]; — признал за Б. М. в порядке наследования по завещанию после смерти Б. И. право собственности на 1/4 доли в квартире [1/2 (наследственная масса Б. И.) — 1/4 (обязательная доля Б. П.)]; — признал за Б. В. в порядке наследования по закону после смерти ее матери Б. П. право собственности на 3/4 доли в квартире. Определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда данное решение районного суда было оставлено без изменения. При рассмотрении надзорной жалобы Президиум Московского городского суда отменил определение судебной коллегии, а также решение Черемушкинского районного суда г. Москвы в части определения размера долей Б. М., Б. П. и Б. В. в праве собственности на спорное жилое помещение и вынес новое решение по делу. Как и в ранее прокомментированных судебных постановлениях, суды первой и апелляционной инстанций по настоящему делу неправильно определили размер обязательной доли, что в дальнейшем привело к ошибочному определению долей наследников в наследственном имуществе. Суды не учли, что после смерти Б. И. его наследниками по закону являлись два человека: жена, Б. П., и дочь, Б. В. В этой связи размер обязательной доли в наследстве жены должен был составить 1/8 доли в квартире [1/2 (наследственная масса Б. И) : 2 (два наследника по закону: жена и дочь) = 1/4 (доля, которая причиталась бы каждому наследнику по закону); 1/4 : 2 = 1/8 (обязательная доля)]. При таком расчете Б. П. после смерти мужа могла бы претендовать на 5/8 долей в праве собственности на квартиру, которые определялись следующим образом: 1/2 (супружеская доля Б. П.) + 1/8 (обязательная доля Б. П.) = 5/8. В таком же размере следовало бы признать право собственности на квартиру за Б. В., являвшейся единственной наследницей по закону после смерти своей матери, Б. П. С учетом этого за Б. М. могло быть признано право собственности на квартиру в порядке наследования по завещанию на 3/8 доли в квартире [1/2 (наследственная масса Б. И.) — 1/8 (обязательная доля Б. П.) = 3/8]. В комментируемых судебных постановлениях по данному делу судом был также установлен факт принятия наследства истицей и женой наследодателя вследствие совершения ими определенных действий: в отношении истицы — на основании ее действий по вступлению во владение и пользование наследственным имуществом, а в отношении жены наследодателя — на основании того, что она продолжала проживать в спорной квартире, пользоваться ею и по мере возможности участвовать в поддержании ее в надлежащем состоянии. Примерный перечень действий, свидетельствующих о фактическом принятии наследниками наследства, содержится в ст. 1153 ГК РФ. Пленум ВС РФ в Постановлении N 9 (п. 36) расширил перечень этих действий, отнеся к ним любые совершаемые в целях принятия наследства действия по управлению, распоряжению, пользованию наследственным имуществом, поддержанию его в надлежащем состоянии, в которых проявляется отношение наследника к наследству как к собственному имуществу. Совершенные наследником действия, свидетельствующие о фактическом принятии им наследства, должны быть подтверждены документально. Для подтверждения совершенных действий могут быть представлены различные документы, например: справка о проживании совместно с наследодателем, квитанция об уплате налога, о внесении платы за жилое помещение и коммунальные услуги, сберегательная книжка на имя наследодателя, паспорт транспортного средства, принадлежавший наследодателю, договор подряда на проведение ремонтных работ и т. п. При отсутствии у наследника возможности представить такие документы вопрос о принятии наследником наследства может быть разрешен в судебном порядке. Именно в судебном порядке и был установлен факт принятия наследства отдельными лицами по данному конкретному делу. В судебной и нотариальной практике возникал вопрос о значении института регистрации по месту жительства или месту пребывания в наследуемом жилом помещении для признания наследника фактически принявшим наследство. По рассматриваемому делу суд признал жену умершего фактически принявшей наследство, в том числе в силу того, что она продолжала проживать в наследуемой квартире после смерти своего мужа. При этом в судебных постановлениях ничего не говорилось о наличии или отсутствии у нее регистрации в этой квартире. Правомерность принятия судом указанного решения без выяснения такого обстоятельства подтверждена Пленумом ВС РФ, который разъяснил (п. 36 Постановления), что наличие или отсутствие любого вида регистрации наследника в наследуемом жилом помещении не имеет значения для признания его фактически принявшим наследство. Вселение наследника в установленный законом срок для принятия наследства в принадлежавшее наследодателю жилое помещение или проживание в нем на день открытия наследства, в том числе без регистрации наследника по месту жительства или по месту пребывания, можно рассматривать как совершение наследником действий, в которых он проявил свое отношение к наследству как к собственному имуществу. Как было указано, объектом спора в рассматриваемом деле являлась квартира, находившаяся в совместной собственности умершего Б. И. и его жены Б. П. Ранее в нотариальной и судебной практике неоднозначно решался вопрос о том, является ли наличие совместной собственности наследодателя и наследников подтверждением фактического принятия наследственного имущества наследниками. В этом конкретном деле суд не принял во внимание указанное обстоятельство при установлении факта принятия наследства женой умершего. И такой подход соответствует позиции Пленума ВС РФ (п. 36 Постановления N 9), согласно которой наличие у наследников совместного с наследодателем права общей собственности на имущество, доля в праве на которое входит в состав наследства, само по себе не свидетельствует о фактическом принятии наследства. В рассматриваемом деле наследуемая квартира, находившаяся в совместной собственности умершего Б. И. и его жены Б. П., была приобретена супругами во время брака на имя мужа. Суд, несмотря на то что титульным собственником квартиры значился муж, удовлетворил требование о выделении супружеской доли жены и включении этой доли в наследственную массу жены после ее смерти. Данное судебное решение корреспондирует общему подходу Пленума ВС РФ к решению этого вопроса. Согласно п. 33 Постановления Пленума ВС РФ N 9 доля наследодателя, состоявшего в браке, в имуществе супругов, нажитом ими во время брака, включается в состав наследственного имущества умершего супруга независимо от того, на имя кого из супругов оно приобретено либо на имя кого или кем из супругов внесены денежные средства. Исключением из указанного общего правила являются только случаи, когда: — супругами заключен брачный контракт, изменивший в период брака правовой режим совместно нажитого ими имущества; — переживший супруг подаст заявление об отсутствии его доли в имуществе, приобретенном во время брака.
2. О признании наследника недостойным
Гр-н Г. А. обратился в Коптевский районный суд г. Москвы с иском к гр-ке Г. М. о признании ее недостойным наследником. В последующем Г. А. уточнил свои исковые требования и просил также признать за ним право собственности на 1/3 долю в квартире в порядке наследования. Гр-ка Г. М., в свою очередь, обратилась со встречным иском к гр-ну Г. А. о признании за ней права собственности на 1/3 долю в квартире в порядке наследования. Решением Коптевского районного суда г. Москвы от 21 декабря 2010 г. Г. А. было отказано в удовлетворении исковых требований, а встречное исковое заявление Г. М. — удовлетворено. Определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 10 марта 2011 г. решение Коптевского районного суда г. Москвы было оставлено без изменения. При рассмотрении указанного дела судебные инстанции руководствовались следующим. Спорная жилая площадь представляет собой 1/3 доли в праве собственности на трехкомнатную квартиру, расположенную в г. Москве. Собственниками этой квартиры в равных долях являлись Г. А., его сын Г. Н. 2001 года рождения и брат Г. А. — А. Г. Квартира была приобретена ими в порядке приватизации на основании договора передачи квартиры в собственность от 23 декабря 2002 г. 30 ноября 2002 г. между А. Г. и Г. М. был зарегистрирован брак, что подтверждалось свидетельством о заключении брака. 1 марта 2009 г. А. Г. умер, находясь в местах лишения свободы. После его смерти открылось наследство в виде названной 1/3 доли в праве собственности на трехкомнатную квартиру. Рассматривая дело, суды исходили из того, что А. Г. и Г. М. проживали одной семьей, вели общее хозяйство до его осуждения и заключения под стражу. Оснований для признания Г. М. недостойным наследником не было установлено. Г. М., как наследница первой очереди, в установленные сроки обратилась к нотариусу с заявлением о принятии наследства по закону. Иных наследников первой очереди у умершего А. Г. не имеется. В этой связи за Г. М. было признано право собственности на 1/3 доли в трехкомнатной квартире. При этом суды не приняли во внимание материалы дела, свидетельствующие о том, что в Октябрьском районном суде г. Тамбова (первоначально — в Перовском районном суде г. Москвы) находится на рассмотрении гражданское дело по иску Коптевского межрайонного прокурора г. Москвы к Г. М. о признании брака между нею и А. Г. недействительным. В надзорной жалобе истец Г. А. просил отменить вышеуказанные судебные постановления, считая их незаконными и необоснованными. Президиум Московского городского суда признал жалобу обоснованной, отменил вышеназванные постановления судебных инстанций и направил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции. Основанием для отмены судебных постановлений явилось существенное нарушение судами норм процессуального законодательства, повлиявшее на исход дела и на содержание вынесенных судебных постановлений, без устранения которого невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов Г. А. Как указала надзорная инстанция, вопрос о действительности брака между А. Г. и Г. М. заведомо выходил за рамки предмета настоящего спора и должен был являться предметом самостоятельного судебного исследования при рассмотрении другого гражданского дела по иску Коптевского межрайонного прокурора г. Москвы к Г. М. о признании ее брака с А. Г. недействительным. Но несмотря на это, суд в нарушение требований Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (ст. 56) при вынесении решения по данному делу высказал суждение о том, что А. Г. и Г. М. проживали совместно одной семьей и вели общее хозяйство. Тем самым суд незаконно установил юридически значимые обстоятельства, имеющие предопределяющее значение для гражданского дела по иску о признании брака недействительным, но не входившие в предмет доказывания по рассматриваемому гражданскому делу. В рамках комментируемых судебных постановлений представляется интересным вопрос о порядке признания наследника недостойным. Как было указано ранее, суды первой и апелляционной инстанций отказали истцу в удовлетворении его требований о признании ответчицы недостойным наследником. В соответствии с п. 1 ст. 1117 ГК РФ недостойными наследниками признаются граждане, которые своими умышленными противоправными действиями, направленными против наследодателя, кого-либо из его наследников или против осуществления последней воли наследодателя, выраженной в завещании, способствовали либо пытались способствовать призванию их самих или других лиц к наследованию либо способствовали или пытались способствовать увеличению причитающейся им или другим лицам доли наследства (данные положения неприменимы к гражданам, которым наследодатель после утраты ими права наследования завещал имущество). Также к числу недостойных наследников относятся после смерти своих детей родители, лишенные родительских прав и не восстановленные в этих правах ко дню открытия наследства. Пленум ВС РФ (п. 19 Постановления N 9) обратил внимание на законодательные положения о том, что противоправные действия наследника, направленные против наследодателя, кого-либо из его наследников или против осуществления последней воли наследодателя, выраженной в завещании, могут являться основанием к утрате права наследования лишь при наличии умышленного характера этих действий. При этом эти противоправные умышленные действия являются основанием к утрате права наследования независимо от мотивов и целей их совершения, а равно вне зависимости от наступления соответствующих последствий. Кроме того, все перечисленные противоправные действия являются основанием для утраты права наследования лишь при условии подтверждения (установления) их в судебном порядке — приговором суда по уголовному делу или решением суда по гражданскому делу. Вынесения решения суда о признании наследника недостойным по указанным основаниям не требуется, поскольку в указанных случаях гражданин исключается из состава наследников нотариусом, в производстве которого находится наследственное дело, при предоставлении ему соответствующего приговора или решения суда. Помимо названных лиц ГК РФ (п. 2 ст. 1117) к недостойным наследникам относит и граждан, отстраненных судом от наследования по закону вследствие их злостного уклонения от выполнения лежавших на них в силу закона обязанностей по содержанию наследодателя. Отстранение гражданина от наследования по этому основанию возможно лишь тогда, когда обязанность по содержанию наследодателя установлена решением суда о взыскании алиментов, за исключением случаев, касающихся предоставления содержания родителями своим несовершеннолетним детям. Как пояснил Пленум ВС РФ (п. 20 Постановления N 9), в качестве злостного уклонения от выполнения указанных обязанностей может признаваться не только непредоставление содержания без уважительных причин, но и сокрытие алиментнообязанным лицом действительного размера своего заработка и (или) дохода, смена им места работы или места жительства, совершение иных действий в этих же целях. При этом факт злостного уклонения от исполнения обязанностей по содержанию наследодателя должен быть доказан, что может быть подтверждено приговором суда об осуждении за злостное уклонение от уплаты средств на содержание детей или нетрудоспособных родителей, либо решением суда об ответственности за несвоевременную уплату алиментов, либо справкой судебных приставов-исполнителей о задолженности по алиментам, либо другими доказательствами. Из содержания судебных постановлений по рассматриваемому конкретному делу не усматривается наличие каких-либо обстоятельств, которые могли бы в силу п. 1 ст. 1117 ГК РФ явиться основанием для утраты Г. М. права наследования после смерти А. Г. Не говорится в постановлениях ничего и о каких-либо алиментных обязательствах Г. М. по отношению к А. Г., при наличии которых можно было бы заявлять требование об отстранении Г. М. от наследования. Однако суды первой и апелляционной инстанций не приняли во внимание то обстоятельство, что в другом суде находилось на рассмотрении гражданское дело по иску Коптевского межрайонного прокурора г. Москвы о признании брака между Г. М. и А. Г. недействительным. Вместе с тем согласно общим положениям о последствиях признания брака недействительным, вытекающим из ст. 30 Семейного кодекса РФ и ст. 167 ГК РФ, брак, признанный судом недействительным, не порождает прав и обязанностей супругов, предусмотренных семейным законодательством, не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с его недействительностью, и недействителен с момента заключения. То есть решение суда по этому делу имело значение для определения круга наследников после смерти А. Г. В соответствии со ст. 215 ГПК РФ суд обязан приостановить производство по делу, в частности, в случае невозможности рассмотрения данного дела до разрешения другого дела, рассматриваемого в гражданском, административном или уголовном производстве. В этой связи гражданское производство по определению круга наследников после смерти А. Г. и признанию за ними права собственности на наследуемую квартиру следовало бы приостановить до рассмотрения гражданского дела о признании брака между Г. М. и А. Г. недействительным.
