(Салгереев А. С.) («Международное публичное и частное право», 2010, N 3)
ОСОБЕННОСТИ ЮРИСДИКЦИИ В МЕЖДУНАРОДНОМ УГОЛОВНОМ ПРАВЕ <*>
А. С. САЛГЕРЕЕВ
——————————— <*> Salgereev A. S. Features of jurisdiction in the international criminal law.
Салгереев А. С., аспирант кафедры международного права Российского университета дружбы народов (г. Москва).
Международная юрисдикция выступает в качестве определенного ограничения государственного суверенитета. Важное практическое и теоретическое значение имеет вопрос разграничения компетенции между национальными и международными судами. В статье рассматривается соотношение международной и экстратерриториальной уголовной юрисдикции. Для юрисдикции в сфере международного уголовного права характерны два различных состояния: комплементарности или наднациональности. Нередко может возникнуть конфликт юрисдикций, если государство не проявляет должной активности применительно к международным преступлениям, несмотря на наличие экстерриториальной юрисдикции и конвенционных обязательств универсальной юрисдикции.
Ключевые слова: международно-правовая юрисдикция, международные суды (трибуналы), экстратерриториальная уголовная юрисдикция, принцип комплементарности.
The international jurisdiction is certain restriction of the state sovereignty. The question on competence differentiation between national and international courts has important practical and theoretical value. The parity of international and ex-territorial criminal jurisdiction is considered in this article. Two various conditions are characteristic for jurisdiction in the international criminal law: complementarity or supranational character. The conflict of jurisdictions can arise if the state does not show due activity concerning the international crimes, despite presence of ex-territorial jurisdiction and conventional obligations on universal jurisdiction.
Key words: international legal jurisdiction, international courts (tribunals), ex-territorial criminal jurisdiction, principle of complementarily.
Юрисдикция (лат. jurisdictio — судопроизводство, от jus — право + dico — говорить) — установленные законом или иным нормативным правовым актом полномочия государственных органов и должностных лиц по разрешению каких-либо правовых вопросов (например, полномочия устанавливать и применять нормы права, давать правовую оценку фактам, разрешать юридические споры, применять меры юридической ответственности и др.). В общей теории права категория юрисдикции используется для обозначения компетенции, подведомственности, подсудности или круга дел, на которые распространяются полномочия соответствующего органа. Юрисдикция классифицируется по нескольким основаниям: действие в пространстве (территориальная и экстратерриториальная юрисдикция); характер юрисдикционной власти (законодательная, административная и судебная юрисдикция); объем действия или содержание компетенции — предписывающая (to prescribe), принудительная (to enforce) и судебная (to adjudicate) юрисдикция. Общим правилом является юрисдикция государства (национальная), а международная юрисдикция выступает своего рода определенным ограничением государственного суверенитета. Под юрисдикцией государства понимают полномочия национальных судебных и административных органов государства по рассмотрению и разрешению дел в соответствии с их компетенцией. Международная юрисдикция предполагает подсудность определенных категорий национальных дел международным органам, но при этом предварительным условием подчинения юрисдикции выступает явно выраженное согласие национальных властей соответствующего государства. Так, согласно ст. 36 Статута Международного суда ООН государства вправе, но не обязаны заявлять об обязательности для себя юрисдикции Международного суда. Как известно, многие государства по-прежнему не признают его юрисдикцию обязательной для себя <1>. ——————————— <1> См.: Смбатян А. С. Консультативная юрисдикция Международного суда ООН // Современное право. 2009. N 2. С. 98 — 101.
В международном праве принято разграничивать личную и территориальную юрисдикцию. Личная юрисдикция осуществляется государством в отношении своих граждан, находящихся за пределами его территории (например, в открытом море или космосе). Территориальная юрисдикция осуществляется в пределах государственной территории, где государство обладает полной юрисдикцией, если иное не предусмотрено соответствующими международными договорами. Ограниченная целевая юрисдикция осуществляется государством в пределах его континентального шельфа и экономической зоны. Юрисдикция государства в случаях, предусмотренных национальным законодательством, распространяется на граждан данного государства и тогда, когда они находятся на иностранной территории, но при этом юрисдикция осуществляется только на территории своего государства, если иное не предусмотрено международным договором. Может сложиться ситуация конкурирующих юрисдикций, тогда вопрос о применении юрисдикции того или иного государства решается на основании соответствующих международных договоров или международно-правовых обычаев. В условиях увеличения миграционных потоков, глобализации экономики, роста масштабов транснациональной преступности распространение международных судебных органов стало характерной чертой современного состояния международного сообщества и общей тенденцией развития международного права. По данным «Project on International Courts and Tribunal», по состоянию на 2009 г. существует 19 различных международных судебных органов <2>. ——————————— <2> The PICT Research Matrix — Materials and Publications / Project on International Courts and Tribunal. URL: http://pict-pcti. org/matrix/Matrix-main. html.
Как отмечает И. С. Марусин, международные судебные учреждения осуществляют свою юрисдикцию на той же территории, что и внутригосударственные суды, и потому вопрос о разграничении компетенции между ними имеет важное практическое и теоретическое значение. Применительно к международным судам по правам человека и судам интеграционных объединений их учредительные договоры и судебная практика исходят из принципа преобладания юрисдикции этих международных судебных учреждений над юрисдикцией национальных судов в спорах, подпадающих под компетенцию первых (наднациональная юрисдикция). Более сложное положение у международных уголовных судов и трибуналов, осуществляющих параллельную юрисдикцию с внутригосударственными судами. Однако и в данном случае можно говорить о преобладании юрисдикции международного судебного учреждения над юрисдикцией внутригосударственных судов. Закрепленный в Римском статуте Международного уголовного суда принцип дополнительности (комплементарности) отнюдь не означает, что этот Суд осуществляет преследование лишь тех преступлений, которые ему укажут государства-участники, а свидетельствует о том, что Суд не ставит перед собой в качестве первостепенной задачу преследовать все международные преступления, а разделяет эту задачу с государствами-участниками и выполняет превентивную миссию <3>. ——————————— <3> Марусин И. С. Международные судебные учреждения, стороной разбирательства в которых вправе выступать физические лица: новые тенденции развития и совершенствования их деятельности: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. СПб., 2008. С. 10.
Для деятельности международных судебных учреждений основополагающее значение имеет вопрос пределов осуществления юрисдикции. Но мы уже убедились в многоаспектности термина «юрисдикция». В международно-правовой доктрине используется различная терминология для определения полномочий судов, что, в свою очередь, порождает дополнительные сложности и затрудняет понимание термина «юрисдикция» на практике. Так, применительно к Международному суду ООН в литературе предлагается использовать понятие «юрисдикция» в отношении полномочий Суда по разрешению международных споров, а понятие «компетенция» — в отношении консультативной функции Суда. В составе юрисдикции Суда выделяют «основную юрисдикцию», включающую полномочия Суда по рассмотрению спора по существу, и «вспомогательную юрисдикцию», представляющую собой комплекс полномочий Суда, которые хотя и не связаны непосредственно между собой, но объединены по признаку своего процессуального характера <4>. ——————————— <4> Величковский А. В. Юрисдикция Международного суда ООН: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Минск, 2003. С. 4.
Особо следует выделить категорию «международная уголовная юрисдикция» <5>. Это относительно новая концепция, которая только сегодня приобретает стройность после нескольких десятилетий теоретической и практической разработки. Ее идейные истоки прослеживаются с периода окончания Первой мировой войны, когда зарождающееся международное сообщество начало серьезно рассматривать вопрос о необходимости обеспечения ответственности лиц, совершивших военные преступления. После Второй мировой войны международное сообщество учредило некоторые институты, наделенные международной уголовной юрисдикцией, включая Международные военные трибуналы в Нюрнберге и Токио, а также поддержало национальные судебные разбирательства военных преступлений в Европе и Азии. ——————————— <5> Рабцевич О. И. Международная уголовная юстиция: понятие и структура // Международное уголовное право и международная юстиция. 2009. N 3.
Отдельного внимания заслуживает соотношение международной и экстратерриториальной уголовной юрисдикции, когда государство осуществляет уголовное преследование совершившего преступление лица за пределами национальной территории, в обход принципа пространственных пределов действия национального уголовного закона. Пределы экстратерриториальной уголовной юрисдикции устанавливаются в международном обычном праве и в нормах международной вежливости. Она имеет субсидиарный характер в качестве юрисдикции «последнего уровня» (англ. jurisdiction of a last resort), будучи применимой к определенным видам особо опасных преступлений, носящих универсальный характер (англ. core crimes). В литературе различают несколько принципов экстратерриториальной юрисдикции — принципы гражданства, реальный и универсальный (космополитический), хотя наибольшие споры вызывает пассивный персональный принцип <6>. В международных конвенциях по транснациональной преступности пассивный персональный принцип предусматривается в качестве факультативного для осуществления государствами-участниками своей юрисдикции, «если государство сочтет это необходимым» и «государство может установить юрисдикцию» <7>. ——————————— <6> См.: Богуш Г. И. Некоторые проблемы экстратерриториальной уголовной юрисдикции: пассивный персональный принцип // Уголовная политика и уголовное законодательство: проблемы теории и практики: Сб. материалов / ЛГУ им. А. С. Пушкина. СПб., 2008. С. 212 — 217. <7> См.: п. 1 (c) ст. 5 Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания от 10 декабря 1984 г.; п. 2(а) ст. 7 Международной конвенции о борьбе с финансированием терроризма от 9 декабря 1999 г.; п. 2 (a) ст. 15 Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности от 15 ноября 2000 г.; п. 2 (a) ст. 42 Конвенции ООН против коррупции от 31 октября 2003 г.; п. 2 (a) ст. 9 Международной конвенции о борьбе с актами ядерного терроризма от 13 апреля 2005 г. и др.
Понятие «юрисдикция» указывает на существование числа схожих или связанных понятий, включая «юстицию», «правосудие», «уголовное преследование», «подсудность» и «подведомственность». Эти термины и их определения во многих отношениях пересекаются, а их разнообразие отражает комплексную природу данной сферы и ее связь с определенными институтами или учреждениями, а также порой существенные различия в их понимании и идеологии. В частности, понятие «юрисдикция» нужно отграничить от категории «юстиция», которая означает вид правоохранительной и правоприменительной деятельности, направленной на реализацию судебной власти на международном и национальном уровнях. В зависимости от сферы судопроизводства выделяют международную юстицию, уголовную, гражданскую, административную, конституционную, военную, ювенальную и др. В тесной связи с международной уголовной юстицией находится такой недавно сформировавшийся институт, как «постконфликтная юстиция» («юстиция переходного периода», «стратегии по борьбе с безнаказанностью», «постконфликтная реконструкция»). Все чаще слышен голос международного сообщества и общественных организаций, требующих привлечения к ответственности лиц, виновных в совершении международных преступлений во время вооруженных конфликтов, посредством набора идей и практик, известного как «постконфликтная юстиция». Развитие этого вида международной юстиции имеет огромное значение в международной политике мира и безопасности, глобальном движении защиты основных прав человека и реальном восстановлении прав жертв преступлений. В 2009 г. Чикагским институтом международного права по защите прав человека (США) были утверждены «Чикагские принципы постконфликтной юстиции», с учетом мнения более 180 экспертов из 30 стран, которые содержат семь руководящих принципов: принцип уголовного преследования; принцип расследования и установления истины; принцип защиты прав потерпевших и возмещения им причиненного вреда; принцип «ветирования» (ограничение доступа бывших чиновников к службе в новых структурах и применение к ним санкций и иных административных мер); принцип сохранения исторической памяти (мемориализации); принцип применения традиционных, в том числе религиозных, подходов к правосудию; принцип проведения институциональных реформ и обеспечения эффективного управления. «Чикагские принципы» твердо подчеркивают значение обязательства о привлечении к ответственности преступников как неотъемлемой составляющей широкой стратегии национальной реконструкции и примирения. Для юрисдикции в сфере международного уголовного права характерны два различных состояния: либо наднациональный характер, либо комплементарный. Процесс «наднационализации» международного уголовного права начался в 90-е годы XX в., найдя свое логическое завершение в практике международных трибуналов ad hoc, конкурировавших с национальными органами уголовной юстиции и частично заменивших суверенный элемент элементом наднациональным (надгосударственным) <8>. Оба трибунала принимали решения, непосредственно обязывающие физические и юридические лица государств-членов и имевшие прямое действие на территории этих государств наряду с национальным правом, со ссылкой на п. 2 ст. 9 Устава МТБЮ и п. 2 ст. 8 Устава МУТР. Так, в 1997 г. МТБЮ при рассмотрении дела «Обвинитель vs. Тихомир Блажич» подтвердил свое право как международного трибунала издавать приказы, прямо относящиеся к отдельным лицам, оставив при этом за государством право решать относительно допустимого предела их применения <9>. Эту ситуацию можно определить как относительная наднациональность ratione personae. ——————————— <8> Международное право: Учебник / Отв. ред. Ю. М. Колосов, Э. С. Кривчикова. М., 2001. С. 216. <9> Trial Chamber I, Judgment of 29 October 1997, Blascic Case N IT-95-H-AR 108 bis, para 41.
Наднациональность юрисдикции международных трибуналов ad hoc проявляется также в том, что они могли проводить расследования в отношении государств — участников вооруженных конфликтов на их территории даже при отсутствии разрешения со стороны местных органов власти. На любой процессуальной стадии трибунал мог направить просьбу национальному суду об отложении дела и его передаче на международный уровень, и национальный суд не вправе отказать в этом. Яркий тому пример дело Тадича, в котором обвиняемого пришлось выдать МТБЮ, хотя процедура на национальном уровне почти достигла стадии слушаний в суде <10>. ——————————— <10> MacLean J. The enforcement of the sentence in the Tadic case // International and national prosecution of crimes under international law / Ed. by Fischer H., Kreb C. and Luder S. R. Berlin, 2001. P. 729.
Ведущим юрисдикционным принципом в деятельности Международного уголовного суда является принцип комплементарности, предполагающий деятельность Суда на вспомогательной, а точнее — дополнительной, основе по отношению к национальной уголовной юрисдикции. Если МУС установит, что предполагаемое преступление подсудно ему (ст. 19 Римского статута и правило 58 Правил процедуры и доказывания МУС), он принимает данное дело под свою юрисдикцию, как бы восполняя собой простаивающую в этот момент национальную систему правосудия из-за (1) «неспособности» или «нежелания» государства осуществлять уголовное преследование (п. п. 2 и 3 ст. 17 Статута) или (2) осуществления уголовного преследования с нарушением «должной правовой процедуры» (п. 3 ст. 20 Статута). Это может быть, например, в случае, когда государство с целью увести обвиняемого от реальной уголовной ответственности путем процедурных манипуляций, подкупа присяжных заседателей, умышленного нарушения основных прав ответчика или создания неоправданных задержек в судопроизводстве добивается прекращения уголовного преследования. Может возникнуть конфликт юрисдикций, если государство не проявит должной активности в отношении международных преступлений, несмотря на наличие экстерриториальной юрисдикции и конвенционных обязательств по универсальной юрисдикции <11>. К слову, в такой ситуации Международный уголовный суд может признать дело приемлемым к своему производству как не принятое к производству ни одним органом национальной юстиции. Хотя и в этом случае государство может направить прокурору МУС просьбу об отсрочке международного преследования в пользу осуществления своей собственной юрисдикции (ст. 18 Римского статута). Еще одним проявлением комплементарности юрисдикции МУС является право государства вмешаться в уже начатое уголовное преследование и опротестовать приемлемость дела, даже когда расследование прокурора находится на весьма продвинутой стадии (ст. 19 Римского статута). В любом случае система универсальной юрисдикции, не будучи активированной, заменяется системой прямой международной юрисдикции, более соответствующей природе международных преступлений. ——————————— <11> Солера О. Дополнительная юрисдикция и международное уголовное правосудие // Международный журнал Красного Креста 2002 г.: Сб. статей. М., 2003. С. 72.
