Корняков А. А., прокурор отдела прокуратуры Костромской области, аспирант Костромского государственного технологического университета.
Сегодня самостоятельность судебной власти в России — незыблемая аксиома. Однако опыт российского правосудия показывает нам, что так было далеко не всегда: ранее прокуратура имела некоторые надзорные полномочия не только в отношении судебных актов, но и за самой судебной деятельностью, а также действиями иных лиц, связанных с отправлением правосудия. На рубеже XIX — XX вв. по мере усиления политической дестабилизации в Российской империи за прокурорами закреплялись контрольные функции за деятельностью чиновников судебных инстанций. Так, согласно закону 20 мая 1885 г. при Сенате было создано Высшее дисциплинарное присутствие, занимавшееся разрешением дел, касавшихся должностных лиц судебной системы. Теперь судью можно было отстранить от выполнения своих обязанностей за нарушения, «которые хотя и не влекут удаления его от должности по суду, но… свидетельствуют о несоответствии виновного… занимаемому положению», а также за «противные нравственности и предосудительные поступки вне службы» <1>. Далее, высочайше утвержденные Правила от 25 мая 1874 г. установили, что в компетенции прокурорских работников находилось также право привлекать к ответственности за совершение служебных правонарушений частных поверенных (адвокатов) <2>. С утверждением Положения «О земских участковых начальниках» Министр юстиции имел возможность самолично производить в должность вместо ликвидированных выборных мировых судей городских, осуществлявших аналогичные функции <3>. Еще одним шагом стало принятие Закона от 12 июля 1884 г., согласно которому товарищ прокурора окружного суда был введен в состав комиссии по формированию состава присяжных заседателей. Так, после начала Первой мировой войны прокурорами окружного суда на основании циркуляра от 10 марта 1915 г. N 2199 были пересмотрены все списки присяжных поверенных. Лица, которые вызывали сомнение, были из этих списков удалены <4>. Массовая чистка присяжных поверенных прошла и в Саратовской судебной палате, где из состава присяжных поверенных по разным причинам в июне 1915 г. были исключены 13 человек <5>. ——————————— <1> Закон от 20 мая 1885 г. «О порядке издания наказа судебным установлениям и о дисциплинарной ответственности чинов судебного ведомства» // ПСЗ. Собрание III. Т. V. N 2959. <2> Высочайше утвержденные 25.05.1874 «Правила о лицах, имеющих право быть поверенными по судебным делам» // ПСЗ. Собрание III. Т. X. N 4897. <3> Положение от 12.07.1889 «О земских участковых начальниках» // ПСЗ. Собрание III. Т. IX. N 6195. <4> ГАУО. Ф. 108. Оп. 46. Д. 2. Л. 38. <5> Там же. Л. 42.
В соответствии с утвержденными 7 июня 1905 г. мнениями Государственного совета, производство дознаний по делам о государственных преступлениях должно осуществляться под надзором прокурора окружного суда, а не судебной палаты, как было ранее. В связи с этим за прокурором окружного суда закреплялось право по окончании дознания направлять дело следователю или ходатайствовать через губернатора перед губернским совещанием о прекращении дела (ст. ст. 1035.5, 1035.26, 1035.27 Устава уголовного судопроизводства). Совещание проходило под председательством губернатора с участием прокурора и начальника губернского жандармского управления. Таким образом, предание государственного преступника суду зависело только от прокурора окружного суда <6>. ——————————— <6> Собрание узаконений. 1906. N 438-VI. Ст. 1.
В качестве подтверждения вышесказанного стоит привести циркуляр Министерства юстиции от 25 ноября 1905 г., адресованный прокурорам судебных мест, в котором содержались сведения следующего характера: «Государь Император 18 сего ноября в Совете Министров Высочайше соизволил признать, что исполнение Всемилостивейшего Манифеста от 17 минувшего октября вызывает значительное уменьшение области применения административных взысканий и собственное расширение деятельности судебных установлений. Вытекающее из сего осложнение предстоящей суду задачи, особенно при переживаемых Отечеством нашим тяжелых обстоятельств, налагает на судебные установления Империи священный долг всемерно усилить деятельность их, дабы во всех случаях стоять на страже охраны силы закона и тем оказывать содействие прочим отраслям государственного управления. В сих видах Государю императору в полном доверии к самостоятельности русского суда, необходимой для отправления истинного правосудия, благоугодно было Высочайше повелеть Министерству Юстиции… 3) призвать прокурорский надзор к неослабной деятельности, разъяснив чинам оного всю государственную важность выпадающей ныне на суд патриотической задачи. При таких условиях деятельность судебных установлений и чинов прокурорского надзора приобретает ныне особливо важное с государственной точки зрения значение. В целях же обеспечения возможной успешности такой деятельности Министерством Юстиции спешно разрабатываются, во исполнение Высочайшего повеления 18 сего ноября, предложения как относительно значительного усиления личного состава судебных установлений, так и о некоторых мероприятиях законодательного свойства, направленных к ускорению движения и рассмотрения подлежащих судебному производству уголовных дел. Но и не выжидая осуществления этих предложений, я почитаю своею обязанностью обратить внимание чинов прокурорского надзора на безусловную необходимость и ныне напрячь все силы к достижению указанной цели — ускорение производства и разрешения судебных дел. Наконец, ввиду непрекращающихся во многих местностях крестьянских беспорядков, сопровождающихся поджогами, грабежами и насилиями — признаю нужным подтвердить к неуклонному исполнению циркулярного предписания Министерства юстиции от 7 июня 1898 года за N 18965 и от 14 апреля 1905 г. за N 4789 о безусловной необходимости возможно быстрого и энергичного расследования, под постоянным наблюдением лиц прокурорского надзора дела сего рода и дальнейшего их направления в судебные установления с назначением этих дел к слушанию вне очереди.» <7>. ——————————— <7> ГАЯО. Ф. 347. Оп. 1. Д. 65. Л. 46.
В 1872 г. в целях повышения эффективности надзора за судебными ведомствами за прокурорами было закреплено право «производить обозрение» работы окружных и мировых судов <8>. Однако ввиду того, что методы, форма, порядок и итоги «обозрений» ничуть не отличались от сенатских ревизий, соответственно, можно сделать вывод, что прокуратура, по сути, осуществляла не надзорные полномочия, а ревизионные. Относительно вопроса, почему на прокуратуру был возложен ряд функций по надзору за судебными ведомствами, представляется возможным пояснить также следующее. По нашему мнению, это было связано не столько с желанием законодателя контролировать соблюдение законности, а, прежде всего, в целях повышения оперативности и эффективности в управлении громоздким структурным механизмом министерства. ——————————— <8> Муравьев Н. В. Указ. соч. С. 448.
В связи с прогрессирующим возрастанием количества направляемых для рассмотрения дел, в 1892 г. его аппарат Министерства юстиции был поделен на два департамента <9>. Еще одним новшеством стал переход в декабре 1895 г. Главного тюремного управления со всем комплексом исправительных учреждений России под юрисдикцию министерства в целях «сближения тюремного дела, в его законодательной постановке и практическом осуществлении, с важнейшими интересами уголовного правосудия» <10>. Из этого вытекает то, что полномочия по осуществлению предварительного следствия, расследования уголовных дел, надзор за реализацией вынесенных судебных актов теперь концентрировался в рамках одного государственного ведомства. ——————————— <9> Дело об учреждении второго департамента Министерства юстиции // РГИА. Ф. 1405. Оп. 535. Ед. хр. 255. Л. 14. Отметим, что штаты министерства увеличивались в 1890 — 1900-х гг. неоднократно, см.: РГИА. Ф. 565. Оп. 9. Ед. хр. 32430. <10> РГИА. Ф. 1405. Оп. 542. Ед. хр. 736 — 742. Л. 26.
Важно указать, что после подписания Манифеста от 17 октября 1905 г., провозглашавшего независимыми и свободными собрания и общества граждан, в начале XX в. государственным служащим реализовывать это право в полном объеме было запрещено. Согласно этому решением общего собрания первого и кассационных департаментов от 9 октября 1906 г. судьям также не рекомендовалось «примыкать к преследующим политические цели обществам и союзам, а также к политическим партиям в качестве членов оных» <11>. Несколько позже Циркуляр от 22 декабря 1905 г. N 59579 «О воспрещении лицам прокурорского надзора принимать участие в союзах и обществах, преследующих политические цели» <12> установил соблюдение этой нормы обязательным для всех служащих министерства. Стоит особо отметить это законодательное нововведение — им впервые декларировалась деполитизация отечественной прокуратуры. ——————————— <11> Шавров А. В. Надзор и дисциплинарная ответственность в судебном ведомстве пореформенной России (1864 — 1917 гг.) // Советское государство и право. 1985. N 12. С. 105. <12> Сборник циркуляров и инструкций министерства юстиции (с 1877 по 1914 г.). Секретные. Пг., 1914. С. 83 — 87.
Вышеизложенное сводится к тому, что во второй половине XIX в. — начале XX в. генезис системы прокурорского надзора условно можно обозначить в трех основных областях: во-первых, ликвидация в рамках судебной реформы прокуратур с последующим их учреждением при судебных инстанциях; во-вторых, увеличение в работе исполнительных органов власти тех категорий дел, в которых участие прокурора становилось обязательным; в-третьих, концентрирование деятельности прокуроров на противодействии государственным преступлениям и организация деятельности полицейских чинов в этой области. Таким образом, компетенция лиц прокурорского надзора была сосредоточена на вопросах судебных ведомств, а прокурорский надзор за деятельностью судебной системы превращался в разновидность прямого руководства, и, хотя назвать это прямым руководством никто не решался, движение в этом направлении было налицо.
