М. Крутиков, старший помощник прокурора Ефремовского района Тульской области.
Прокурорский надзор в России представляет собой исторически сложившуюся систему оперативного реагирования на любые нарушения закона. Однако без опоры на судебную власть этот вид государственной деятельности может быть крайне неэффективным. На практике типична ситуация, когда при неисполнении требований прокурора, изложенных в его традиционных актах реагирования, он оказывается лишен права на обращение в суд.
Концепция судебной реформы в РСФСР провозгласила, что «общий надзор прокуратуры имеет значение державного орудия принуждения в условиях отсутствия материальной заинтересованности производителя и неразвитости гражданского общества». По мнению идеологов судебно-правовых преобразований в России, надзорные полномочия прокуратуры подлежат полной ликвидации, как вредоносный атавизм тоталитарного прошлого страны. С этого момента развернулись бурные дискуссии не только в научных кругах, но и в органах государственной власти о целесообразности сохранения за органами прокуратуры функций по осуществлению надзора за соблюдением законов. До настоящего времени точка в этих дискуссиях не поставлена. Один из наиболее актуальных вопросов в рамках реформирования судебной системы — проблема взаимоотношения судебной власти и прокуратуры при осуществлении ими правозащитной функции. Конечной целью судебной реформы предполагалось возрождение судебной власти в России на демократических принципах и укрепление ее независимости. В связи с этим суд был освобожден от прокурорского надзора и прокурор в судебном разбирательстве обрел статус лишь процессуального участника. В действующем законодательстве наметилась тенденция постепенного вытеснения прокурора из судебного процесса. Пресловутая ст. 45 ГПК РФ определяет возможность обращения прокурора в суд в защиту лишь ограниченного круга субъектов. Возникает закономерный вопрос: как подобное реформирование повлияет на простых граждан, на соблюдение конституционных прав личности в российском государстве? Дальновидность законодателя не позволила реализоваться разрушительным концепциям, предлагавшим низвести прокуратуру до придатка суда в уголовном процессе. Несмотря также на открытое давление экспертов Совета Европы, под патронажем которых проводится судебная реформа в России, Закон о прокуратуре (ч. 2 ст. 1) предусматривает осуществление прокурорского надзора за исполнением законов и за соблюдением прав и свобод человека и гражданина в целях обеспечения верховенства закона, единства и укрепления законности, защиты прав и свобод человека и гражданина, а также охраняемых законом интересов общества и государства. На сегодня вроде бы можно констатировать сохранение института прокурорского надзора в России в его традиционных формах. Но насколько может быть эффективен прокурорский надзор без опоры на суд? Полагаю, основная идея реформаторов, согласно которой с усилением роли судебной власти в стране сама по себе отпадет необходимость реализации правозащитной функции прокуратуры, по меньшей мере непродуманна. Институт прокурорской власти в любом государстве связан в первую очередь с его культурно-историческими традициями. Прокуратура — столь специфичный институт государственной власти, что при решении вопроса о целесообразности его существования прежде всего необходимо учитывать общественный интерес, а потом — теоретико-правовые устремления. Попытки «западных специалистов» привести российскую модель конституционно-правового статуса прокуратуры в соответствие с несуществующими европейскими стандартами чреваты дестабилизацией правоохранительной системы в целом. Количество обращений граждан в прокуратуру в десятки раз превышает количество аналогичных обращений за судебной защитой. Подобная ситуация объясняется не только консервативностью поведения граждан, но в большей степени — доступностью и оперативностью, по сравнению с судом, прокуратуры. Для обращения в ее органы не требуется соблюдения каких-либо специальных процедур, денежных затрат. Рассмотрение обращений осуществляется в жестко регламентированные сроки. В условиях господства рыночных отношений, когда деятельность российской адвокатуры во многом подчинена коммерческим интересам, правозащитная роль прокуратуры очевидна. Российский гражданин в силу вышеуказанных обстоятельств не готов к самостоятельному общению с судебной системой. Поэтому в какой-то мере представляется не вполне справедливым введение ограничений на обращение прокурора в суд в интересах граждан. Оценка судом уважительности причин, по которым гражданин не смог самостоятельно обратиться в суд, фактически подрывает конституционный принцип гарантированности каждому судебной защиты. Кроме того, возможность выборочной защиты чужих интересов дискредитирует деятельность прокуратуры в глазах населения. Согласен с мнением своей коллеги А. Ильенковой, которая полагает, что, поскольку «истиной в последней инстанции является суд, а законом (ст. 45 ГПК) не предусмотрена возможность обращения прокурора в суд в интересах конкретных лиц (за исключением граждан, которые по состоянию здоровья, возрасту, недееспособности и другим уважительным причинам не могут сами обратиться в суд), какие-либо попытки восстановить нарушенные права даже предпринять невозможно» <*>. ——————————— <*> Законность. 2005. N 3. С. 42.
В силу ст. 2 Конституции РФ признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина — обязанность государства. Это означает, что суд и прокуратура, как основные звенья его правоохранительной системы, реализуя полномочия по защите конституционных прав граждан, должны дополнять друг друга, строить свои взаимоотношения на началах сотрудничества и взаимного контроля. Демонстрация независимости в этой ситуации недопустима, поскольку заложниками подобного противостояния становятся простые граждане. Представляется, необходимо расширить полномочия прокурора на обращение в суд в защиту интересов граждан, особенно в тех случаях, когда игнорируются требования традиционных мер прокурорского реагирования.
