В статье показано, что в нынешних условиях модернизации российской системы права и развития предпринимательства становится очевидным внедрение новых, отличных от государственного, способов организации и упорядочивания предпринимательских отношений, среди которых определяющая роль принадлежит саморегулированию. Автор приходит к выводу о возможности рассмотрения саморегулирования как способа организации и упорядочивания предпринимательских отношений в качестве элемента механизма правового регулирования.
The paper shows that both current modernization of the Russian legal system and business development make apparent the introduction of new, non-state methods of organizing and ordering business relations, including the decisive role of the self-regulation. The author comes to the conclusion that it is possible to consider self-regulation as a way to organize and structure business relationships and an element of legal regulation mechanism.
В условиях развития рыночных отношений в России особо актуальным является вопрос о применении иных, отличных от государственного, видов и форм организации и упорядочивания предпринимательских отношений. Как отмечает видный ученый Е. П. Губин, рынок требует участия государства, в то же время «следует признать, что государство в силу объективных явлений не в состоянии принять на себя в полном объеме всю ответственность за эффективное функционирование экономики» <1>. Еще в свое время советские ученые обосновывали необходимость «простора» для инициативы и самостоятельности исполнителей государственных планов — предприятий и хозяйственных организаций <2>. И не случайно Президент России неоднократно подчеркивал необходимость доверять социальные и политические функции непосредственно гражданам, их организациям и самоуправлению <3> и тем самым сокращать функции государственного аппарата <4>, укреплять частную инициативу <5> и не навязывать решение сверху <6>. Все это возможно, но, прежде всего, путем передачи инициативы самим участникам регулируемых отношений и построения целостной системы саморегулирования. ——————————— <1> Губин Е. П. Правовые проблемы государственного регулирования рыночной экономики и предпринимательства: Дис. … докт. юрид. наук. М., 2005. С. 32. <2> См., напр.: Алексеев С. С. Механизм правового регулирования в социалистическом государстве. М., 1966. С. 112; Халфина Р. О. О правовой форме экономических отношений // Советское государство и право. 1965. N 7. С. 30. <3> См.: Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию Российской Федерации 2008 г. // Российская газета. 2008. N 230. <4> См.: Послание Президента России Федеральному Собранию РФ 2003 г. // Российская газета. 2003. N 93. <5> См.: Послание Президента РФ Федеральному Собранию 2009 г. // Российская газета. 2009. N 214. <6> См.: Послание Президента РФ Федеральному Собранию 2011 г. // Российская газета. 2011. N 290.
Выдающийся ученый В. В. Лаптев, занимающийся на протяжении многих лет проблемами хозяйственного и предпринимательского права, приходит к следующему выводу: «с переходом к рыночной экономике основным в хозяйственном праве становится метод автономных решений (метод согласований)» <7>. В предпринимательском праве заложена основа и потенциал саморегулирования, а в предпринимательских отношениях саморегулирование приобретает особую специфику, и именно здесь можно увидеть все многообразие данного правового явления. ——————————— <7> Лаптев В. В. Хозяйственное право — право предпринимательской деятельности // Государство и право. 1993. N 1. С. 36.
Выделение института саморегулирования в системе предпринимательского права является закономерным процессом, обусловленным объективными факторами, в том числе модернизацией самой системы права и развитием предпринимательских отношений, требующих новых подходов к их правовому регулированию. Саморегулирование как способ организации и упорядочивания предпринимательских отношений следует признать одним из необходимых элементов механизма правового регулирования предпринимательских отношений. Однако не все ученые единодушны в том, что «правовое регулирование включает в себя государственно-правовое регулирование, но не исчерпывается им» <8>. Так, Ф. Н. Фаткулин характеризует правовое регулирование как государственно-властное, построенное на принципах субординации <9>. На наш взгляд, праворегулирующая деятельность не должна пониматься только как властная деятельность государства, в лице его органов и должностных лиц, по навязыванию правовых правил нормативного или индивидуального характера обществу и отдельным его членам. Совершенно справедливо высказывание Ю. А. Тихомирова: в Российской Федерации смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления определяются правами и свободами человека и гражданина <10>. И еще одна точка зрения: Г. А. Василевич считает, что следует пересмотреть старую научную доктрину, признающую в качестве источника права только продукт деятельности государства; должна получить признание точка зрения, согласно которой для цивилизованного развития современного государства и права концепции юридического позитивизма недостаточно <11>. Правовое регулирование может осуществляться на международном, общегосударственном (в федеративном государстве); региональном, местном, локальном (в рамках организации) и индивидуальном (в рамках соглашения сторон) уровнях <12>. Нельзя не согласиться с М. Н. Марченко в том, что «государство — исключительный источник и творец законов, но отнюдь не права… законотворчество и правотворчество отнюдь не всегда совпадают» <13>. Государственное регулирование и саморегулирование образуют динамичную систему правового регулирования, способную наиболее адекватно отражать развитие предпринимательских отношений, учитывать как публичные, так и частные интересы. ——————————— <8> Шарифуллин В. Р. Частноправовое регулирование: Дис. … канд. юрид. наук. Казань, 2006. С. 23. <9> См.: Фаткулин Ф. Н. Проблемы теории государства и права. Казань, 1987. С. 134. <10> См.: Тихомиров Ю. А. Право и саморегулирование // Журнал российского права. 2005. N 9. С. 32. <11> См.: Василевич Г. А. Нормативные акты как источники Белорусского права: соотношение, действие, утрата юридической силы // Юридическая наука и образование. 2008. N 1. С. 54. —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Статья Осипова М. Ю. «Правовое регулирование как динамическая система» включена в информационный банк согласно публикации — «Право и политика», N 11, 2006. —————————————————————— <12> См.: Осипов М. Ю. Правовое регулирование как динамическая система: понятие, структура, функции: Автореферат дис. … канд. юрид. наук. М., 2008. С. 13. <13> См.: Марченко М. Н. Проблемы теории государства и права. М., 2001. С. 343.
Саморегулирование в предпринимательском праве может быть рассмотрено как часть негосударственного регулирования предпринимательских отношений, в рамках которого участники этих отношений с целью регламентации и организации собственного поведения, определения взаимных прав и обязанностей в пределах, установленных государством, воздействуют на свое поведение путем закрепления обязательных для себя правил поведения. Саморегулирование отражает потребности субъектов предпринимательского права в альтернативном правовом регулировании предпринимательских отношений, и с этой точки зрения рассматривается как «опосредующее звено» между государством и предпринимателями. В отличие от иных видов правового, в том числе негосударственного, регулирования: — саморегулирование в праве имеет поднормативный характер, т. е. осуществляется на основе государственного регулирования, которым задаются общие параметры взаимоотношений, но не сводится к ним (происходит упорядочение общественных отношений, не урегулированных либо недостаточно урегулированных нормами действующего законодательства). В этом смысле саморегулирование дополняет нормативно-правовое регулирование, осуществляется на его основе и в его развитии; — саморегулирование имеет «собственное» волевое содержание (отражает волю самих участников) и самостоятельную регулирующую функцию, что подчеркивает автономный характер по отношению к государству; — саморегулирование сопряжено с взаимным согласованием тех или иных моментов упорядочиваемого общественного отношения непосредственно участниками; при саморегулировании лица, чье поведение регулируется, сами легально и оперативно управляют своим поведением (акты саморегулирования принимаются теми субъектами, в отношении которых они действуют, т. е. в одном лице соединяется субъект правотворчества и реализации); — саморегулирование, рассчитанное прежде всего на поведение лиц, создающих для себя определенные правила поведения (в том числе опосредованно через функционирование корпораций), тем не менее может в случаях, установленных законом, «связывать» третьих лиц, не участвующих в процессе саморегулирования; — субъекты саморегулирования обладают правотворческими полномочиями в пределах нормативного регулирования; — саморегулирование вне зависимости от его формы рассматривается не только как деятельность по правовому регулированию предпринимательских отношений, но и как правореализующая деятельность, что подтверждает существование саморегулирования в рамках очерченных государством правил поведения. Особенностями правового саморегулирования (как формы правового регулирования) являются равноправное положение субъектов, автономия их воли и самостоятельная имущественная ответственность, а также отсутствие вмешательства со стороны государства. Еще одним важным критерием является самостоятельность принятия решений субъектами правоотношений в соответствии с принципами права. Именно поэтому считаем, что саморегулирование как правовое явление может осуществляться не только на условиях объединения субъектов предпринимательской или профессиональной деятельности в саморегулируемые организации. О. В. Стегленко отмечает, что саморегулирование (как деятельность) проявляется либо в передаче прав организации саморегулирования, либо в регулировании деятельности организации ее участниками <14>. Однако, на наш взгляд, это не весь «арсенал» саморегулирования. Регулятивными средствами (и одновременно формами) <15> саморегулирования предпринимательских отношений являются также корпоративные акты, договоры, односторонне управомочивающие сделки <16>. В Концепции саморегулирования, подготовленной Комитетом по собственности Государственной Думы Федерального Собрания РФ, было отмечено, что саморегулирование представляет собой регулирование рынка посредством общего (свободного) и институционального (в форме СРО или бирж) права <17>. Таким образом, регулятивными средствами (и одновременно формами) <18> саморегулирования предпринимательских отношений являются также корпоративные акты, договоры, односторонне управомочивающие сделки. Следовательно, саморегулирование может быть рассмотрено как в институционном (как особый субъект права — саморегулируемая организация), так и в динамичном (как деятельность субъектов с целью регламентации и организации собственного поведения) смыслах. ——————————— <14> См.: Стегленко О. В. Саморегулирование российского общества: современное состояние и перспективы развития: Автореферат дис. … канд. социол. наук. Ростов-на-Дону, 2011. С. 20. <15> Хотя в юридической литературе подчеркивается необходимость разграничения понятий «правовые средства» и «правовая форма», тем не менее мы исходим из того, что правовое средство имеет свойственную ему правовую форму, которая «приобретается в результате функционирования правовых средств» (см.: Губин Е. П. Указ. соч. С. 215). <16> В данном случае мы используем классификацию односторонних сделок, предложенную Б. Б. Черепахиным, и для целей нашего исследования представляет интерес односторонне уполномочивающие односторонние сделки (см.: Черепахин Б. Б. Правопреемство по советскому гражданскому праву. М.: Госюриздат, 1962. С. 29). «Для большей части односторонних сделок источник их регулирующей роли состоит в возможности субъектов принять на себя определенные юридические обязанности, распорядиться своим субъективным правом» (см.: Алексеев С. С. Указ. соч. С. 164). Саморегулирование в этом случае характеризуется отсутствием права требования известного поведения от других лиц, но имеется возможность совершить положительные действия, выраженные в виде односторонних актов (сделок). С этой точки зрения саморегулирование имеет простую структуру, и в дальнейшем нами в работе основной акцент будет сделан в пользу двусторонних и многосторонних сделок (договоров). <17> См.: Энтов Р., Радыгин А., Межераупс И., Швецов П. Корпоративное управление и саморегулирование в системе институциональных изменений. М., 2006. С. 270; Плескачевский В. Концепция саморегулирования в РФ. Основные термины и положения // Закон. 2010. N 2. С. 242 — 246. <18> Хотя в юридической литературе подчеркивается необходимость разграничения понятий «правовые средства» и «правовая форма», тем не менее мы исходим из того, что правовое средство имеет свойственную ему правовую форму, которая «приобретается в результате функционирования правовых средств» (см.: Губин Е. П. Указ. соч. С. 215).
Взаимодействие частноправовых и публично-правовых начал в предпринимательском праве предопределяет: 1) внедрение саморегулирования в материю, носящую по своей природе публично-правовой характер; 2) включение в саморегулирование отдельных элементов публично-правового воздействия на субъектов частного права; 3) осуществление субъектом частного права (саморегулируемой организацией) воздействия на общественные отношения путем выполнения публичного предназначения в предпринимательском праве. Отсюда в предпринимательском праве саморегулирование приобретает особую специфику, в этой сфере саморегулирование становится также средством организации и упорядочивания предпринимательских отношений, являясь инструментом не только самих предпринимателей, но и публичных субъектов. Такой подход связан с тем, что государство вовлекает частные структуры (средства) для организации предпринимательских отношений, а это означает привнесение властных функций в сферу, где субъекты сами устанавливают правила поведения, что, в свою очередь, порождает новый виток в осмыслении особенностей правового регулирования. Важно отметить, что саморегулирование не составляет монополии какой-либо одной отрасли права, а является межотраслевым понятием. При этом саморегулирование должно основываться на арсенале частноправовых средств, поскольку является, прежде всего, проявлением метода частного права, ориентированного на то, чтобы субъекты, реализуя правоспособность, сами выбирали необходимую им модель поведения, в том числе устанавливали для себя определенные правила. В то же время без публичных средств (применяемых в том числе в рамках гражданского права) сам механизм саморегулирования представляется проблематичным. Причем применение здесь публично-правовых методов сфокусировано на том, чтобы установить рамки в свободе осуществления предпринимательской деятельности в целях недопущения вреда для устойчивых хозяйственных связей как между предпринимателями, так и между ними и потребителями, а также с государством. И это не исключение из общего правила, это вполне нормальное явление в условиях развития рыночных отношений и предпринимательства, поскольку «любой экономический регулятор содержит элементы администрирования, управления» <19>. ——————————— <19> Губин Е. П. Указ. соч. С. 335.
Рассмотрение саморегулирования как средства организации и упорядочивания предпринимательских отношений неизбежно порождает вопрос о властных элементах в содержании указанного правового явления и возможности отнесения его к публичным средствам. Как отмечает Ю. А. Тихомиров, любой вид организационного воздействия, будь то функционирование государственной власти или самоуправления, связан с отношением «команда — подчинение» <20>. В юридической литературе в настоящее время наметился подход о различной правовой природе власти в частном и публичном праве. По мнению Ю. С. Харитоновой, частная власть всегда имеет строго персонифицированный характер — это власть автономного субъекта, обладающего имущественной самостоятельностью и наделенного качеством юридического равенства по отношению к иным участникам гражданского оборота <21>. Применительно к характеристике саморегулирования ученый также заметила, что «в этом случае речь должна идти об изменении природы власти и сферы управления коллективом (местного, производственного и т. п.), что влечет и перемену методов управления общественными и частными делами» <22>. Г. А. Тосунян следующим образом охарактеризовал отношения между саморегулируемой банковской организацией и ее членами: здесь нет отношений «начальник — подчиненный», банковское саморегулирование предполагает новый способ осуществления власти, при котором регулятор выступает по отношению к регулируемым, скорее, как «слуга» по отношению к «господину» <23>. В современном государстве власть не должна сводиться только лишь к принуждению. Осуществление государственно-властных прерогатив уже перестает быть исключительно монополией самого государства. В современных условиях на основе частных и публичных интересов различается публичная и частная власть, соответственно, функционирование власти осуществляется на двух уровнях социальной структуры общества: публичном и частном. И если публичная власть имеет форму проявления — управление, то частная власть — саморегулирование. Таким образом, даже расширение законодателем понятия саморегулирования (применительно к целям деятельности саморегулируемой организации (ст. 2 ФЗ от 01.12.2007 N 315-ФЗ «О саморегулируемых организациях»)) путем указания в его содержании на публично-правовые элементы (функций контроля и организации) вовсе не исключает его частноправовой природы. ——————————— <20> См.: Тихомиров Ю. А. Публичное право. М., 1995. С. 181. <21> См.: Харитонова Ю. С. Отражение функции управления в институтах гражданского права: Автореферат дис. … докт. юрид. наук. М., 2011. С. 11. <22> См.: Харитонова Ю. С. Управление в гражданском праве: проблемы теории и практики. М., 2011. С. 88. <23> См.: Тосунян Г. А. Банковское саморегулирование: Монография. М., 2006. С. 27.
Совершенно справедливыми оказываются слова Д. А. Медведева о том, что развитие нашей экономики, усложнение и диверсификация отношений, связывающих участников экономического оборота, меняющиеся экономические потребности этих субъектов, становления гражданского общества в стране и укрепления составляющих его базу демократических начал нашей жизни — вот те причины, которые уже вызывали или будут вызывать в дальнейшем необходимость постоянного совершенствования ГК <24>. Данное высказывание не может не касаться и модернизации саморегулирования как специфического правового способа организации и упорядочивания предпринимательских отношений. ——————————— <24> См.: Медведев Д. А. Новый ГК РФ: вопросы кодификации // Кодификация российского частного права / Под ред. Д. А. Медведева. Статут, 2008. С. 10.
