(Майор Ф. М.) («История государства и права», 2008, N 4)
ДОГОВОРЫ РУСИ С ВИЗАНТИЕЙ — ВАЖНЫЕ ИСТОЧНИКИ ДРЕВНЕРУССКОГО ПРАВА
Ф. М. МАЙОР
Майор Ф. М., аспирант кафедры международного права Санкт-Петербургского государственного университета гражданской авиации.
Договор как источник права играл в древнее время более важную роль, чем в наше время. В сфере публичного права договором создавались не только нормы, определяющие межгосударственные отношения, но и целый ряд правил, регулирующих внутренний строй государства. Некоторые из элементов, образующих этот строй, только на почве договора создавали временную устойчивость часто колеблющихся взаимоотношений. Так, постановления народного собрания являются по существу не чем иным, как договором единения между участниками собрания. Отношения между князем и народом, между князем и его дружиной создавались и выяснялись только при посредстве взаимных соглашений. В области частных правоотношений очень многое впервые создавалось соглашением заинтересованных. Но древнее право, занесенное в договоры, отнюдь не все создано соглашениями. Многое возникло путем практики, творческой силой обычая и внесено в договоры только для большего обеспечения и бесспорности. С другой стороны, позднейшие договоры нередко повторяют почти дословно содержание более ранних. Поэтому далеко не всегда можно отделить в сохранившихся до нас договорах право обычное от права договорного. Для обозначения договора в древности употреблялись термины «докончанье», «рядъ», «крестное целованье»; последний термин — с тех пор, как началось для придания прочности договору принесение присяги по христианскому обряду. Можно отметить следующие виды договоров в древнее время: 1) договоры международные, заключенные между русскими княжениями и соседними нациями; 2) договоры междукняжеские, т. е. между русскими князьями; 3) князей с народом и 4) князей с дружинниками. Первоначальная летопись сохранила тексты четырех договоров русских князей — Олега, Игоря и Святослава — под 907, 911, 945 и 971 гг. Начиная с И. Ф.Г. Эверса, который по этим памятникам, раскрывая их содержание при помощи Русской Правды, рисовал картины родового быта древних руссов, и кончая работой А. В. Лонгинова «Мирные договоры русских с греками» <1>, автор которой утверждает, что «постановления договоров представляют яркую картину древнерусской жизни, отражая в себе ее государственный, общественный, семейный и экономический строй, религиозный культ и юридические обычаи», — одна группа исследователей без колебания черпает из договоров данные древнерусского права, другие исследователи, изучая эти памятники, останавливаются перед ними в нерешительности, так как «не всегда можно решить, имеем ли мы пред собою чистую русскую норму или разбавленную византийскою примесью» <2>. Третьи, наконец, отвергают достоверность этих памятников в качестве источников для изучения древнего русского права <3>. ——————————— <1> Лавровский Н. А. О византийском элементе в языке договоров русских с греками. СПб., 1853. С. 12. <2> Ключевский В. О. Курс русской истории. М., 1904. Ч. 1. С. 187. <3> Сергеевич В. И. Греческое и русское право в договорах с греками X века // ЖМНП. 1882. Янв.; Лекции и исследования по древней истории русского права. 4-е изд. СПб., 1910. С. 626 — 666.
Действительно, вызывают недоумение договоры с греками. Прежде всего неясным представляется соотношение договоров 907 и 911 гг. Первый из них заключен под стенами Константинополя, когда победоносное войско Олега согласилось не губить города и удовлетворилось платежом значительной дани. В тексте летописи условие о платеже дани повторено два раза и затем прибавлены условия о порядке торговли русских в Царьграде. Следующие годы до 912 г. в летописи проставлены без указаний на какие-либо исторические события. А под 6420 г. говорится, что Олег послал «мужи свои построити мира и положити рядъ межю русью и грекы» <4>, и далее приводится подробный текст нового договора. Зачем понадобился или чем вызван новый договор после заключения договора 907 г.? ——————————— <4> Полное собрание русских летописей. Т. 1. М., 1962. Стб. 212.
Некоторые считают договор 907 г. только прелиминарным, а договор 911 г. окончательным. Но если и принять столь искусственную для древних отношений догадку, то все же недоумения не отпадают. Важные для греков статьи прелиминарного договора о порядке торговли русских в Царьграде в окончательный договор не попали. Может быть, Олег добился отмены этих стеснительных для русских купцов условий в договоре 911 г.? Но если он согласился на эти стеснительные условия, когда он стоял победителем под стенами Константинополя, то как он мог добиться их отмены при менее благоприятных условиях? Но недоумения идут и дальше. Договор 911 г. считается первым письменным трактатом Руси с греками. Такое заключение выводится из следующих слов памятника: «Наша светлость боле инехъ хотящи еже о Бозе удержати и известити такую любовь, бывшюю межи хрестьяны и русью многажды, право судихомъ, не точию просто словесемъ, но и писаниемъ и клятвою твердою, кленьшеся оружиемъ своимъ, такую любовь известити и утвердити по вере и по закону нашему» (А. В. Лонгинов не принимает такого толкования и утверждает, что договоры и раньше записывались). Соответственно этому он так восстанавливает начальные слова заключения: «На утвержение же и неподвижение быти межи вами хрестьяны и русью, бывший миръ сътворихомъ и ва новом написаниемъ на двою харатью царя вашего и своею рукою», т. е. «для подтверждения и незыблемости… совершили мы и вы новым писанием на двух хартиях…» <5>. Но остается невыясненным, как понимать при таком толковании приведенное в тексте выражение. Между тем в договоре 945 г. имеются три ссылки на предшествующие соглашения: 1) «Великый князь рускый и боляре его да посылают в грекы… корабля, елико хотят, с послы своими и гостьми, яко же им установлено есть»; 2) «и отходящи руси отсюду взимают от нас, еже надоби, брашно на путь, и еже надобъ лодьям, яко же установлено есть первое»; 3) если убежит челядин и не будет найден, «тогда взимают от нас цъну свою, якоже установлено есть преже, двъ паволоцъ за челядин» <6>. Только первые две ссылки находят подтверждение в тексте договора 907 г.; третья же ссылка на прежнее установление не подкрепляется ни договором 907 г., ни договором 911 г. <7>. Кроме того, могут быть указаны и другие сближения текста договора 945 г. с договором 907 г. <8>. Как это объяснить, если считать договор 907 г. прелиминарным и притом словесным? А если признать его самостоятельным, как думают некоторые ученые, то все же естественнее допустить ссылки на первый письменный и гораздо более полный договор 911 г. Не естественнее ли предположить, что статьи договора 907 г., помимо условий о дани, выпали из договора 911 г. и ошибочно приурочены в летописи к 907 г.? А. А. Шахматов поэтому не признает договор 907 г. Такое предположение о неполноте текста договора 911 г. находит подтверждение и с другой стороны. Уже давно обращено внимание на то, что подлинный текст этого договора делился на главы. Об этих главах упоминается во вступлении («суть, яко понеже мы ся имали о Божий вере и любви, главы таковыя») и в заключении договора («не переступати ни нам, ни иному от страны нашея от уставленных глав мира и любве»), а в самом тексте сохранился только один намек на эти главы («а о главах, иже ся ключичь проказа, урядимся сипе») <9>. Эта неполнота текста сопровождается, кроме того, значительной порчей текста переписчиками и, может быть, неудачным переводом с греческого подлинника. ——————————— <5> Лонгинов А. В. Мирные договоры русских с греками. Одесса, 1904. С. 32. <6> Полное собрание русских летописей. Т. 1. М., 1962. Стб. 386. <7> Владимирский-Буданов М. Ф. Хрестоматия. Вып. 1. Прим. к дог. 945 г. 9-е, 15-е и 16-е. <8> Tobien E. S. Die altesten Tractate Russlands nach alien bisher entdeckten und herausgegen. Handschriften. Dorpat, 1845. Bd I. S. 23 — 26. <9> Лавровский Н. О византийском элементе в языке договоров русских с греками. СПб., 1853. С. 193.
Договоры 911 и 945 гг. содержат целый ряд норм из области частного международного права. Но что это за нормы: русские, греческие или смешанные? Нет единого ответа и на этот вопрос. В самом тексте памятников имеются ссылки на закон греческий и на закон и Покон Русский. Но где и в каких случаях применяются тот и другой? Обыкновенно думают, что договоры применялись на территориях договаривающихся сторон и что русский закон естественно господствовал на русской территории. Но когда представлялись случаи применять к отношениям между греками и Русью нормы договорного права на русской территории? Греки к нам приезжали вообще редко, а по торговым делам и вовсе не допускались. Наоборот, русь постоянно бывала в Византии и подолгу там оставалась, главным образом по торговым делам. По договору 945 г. установлено лишь то ограничение, что русь не могла зимовать в Константинополе. Практический интерес был в выработке правил для определения отношений между пребывающей в Византии русью и греками. Следовательно, нормы договорного права имели применение почти исключительно в пределах Византии. Только статьи о лодье или кубаре предполагают применение их вне пределов Византии. Но насколько трудно было византийскому правительству следить за применением статей договоров за пределами Византии, показывает статья, возлагающая обязательство на Русь не воевать против корсунских городов, не чинить зла корсунянам, занимающимся рыболовством в устье Днепра. Эти статьи, равно и обязательство Руси защищать корсунян от черных болгар, не имеют никакой санкции. Выделять из договоров с греками источники древнерусского права необходимо с осторожностью. Все попытки в этом направлении не приводят к каким-либо положительным результатам. Но это заключение нисколько не колеблет значения этих памятников как общеисторического источника. В частности, они наглядно вскрывают ту почву, на которой зародилось культурное влияние Византии на Древнюю Русь.
