Дутчак А. В., заместитель председателя профкома ЗАО «Лукор» МПО ЗАО «ЛУКОЙЛ-НЕФТЕХИМ».
Собранные Н. Н. Никифоровой и Н. М. Сенниковым и опубликованные в одном месте, в журнале «Трудовое право», N 6, судебные дела внутрисоюзных споров юридического характера представляют собой интересный и удобно собранный для анализа материал. Первым предлагаю внимательно разобрать Постановление ФАС Северо-Западного округа от 26 февраля 2003 г. N А56-21199/00 <1>. Спорами о праве собственности на профсоюзные взносы и участниками судебного разбирательства были: первичная профсоюзная организация студентов и аспирантов Санкт-Петербургского государственного университета кино и телевидения Российского профсоюза работников культуры (далее — первичка РПРК), территориальная организация профсоюза работников культуры Санкт-Петербурга и Ленинградской области (далее — территориальная организация), первичная профсоюзная организация студентов и аспирантов Санкт-Петербургского государственного университета кино и телевидения (далее — третье лицо, первичная организация университета). В первую очередь необходимо обратить внимание на неопрятность в отношениях, невыполнение и нарушение устава отраслевого профсоюза всеми участниками спора. 6 апреля 2000 г. Постановлением президиума территориальной организации отменены решения отчетно-выборной конференции первички РПРК как принятые с нарушением устава. На этой конференции был избран председатель профсоюзного комитета, было принято решение о государственной регистрации первички РПРК, и в марте 2000 г. первичка приобрела статус юридического лица. ——————————— <1> Никифорова Н. М., Сенников Н. М. Внутрисоюзные споры юридического характера, разрешаемые в судебном порядке // Трудовое право. 2008. N 6. С. 21 — 22.
После этого созывается новая конференция, избирается новый председатель профкома, снова признаются недействительными решения отчетно-выборной конференции, состоявшейся 14 декабря 1999 г. И вот, вследствие обоих решений президиума территориальной организации и конференции первички, создана тупиковая ситуация, которая не имеет правового решения. Профсоюзные организации, как и общественные организации, могут существовать в качестве как субъектов права как со статусом юридического лица, так и без него. Организация, решившая приобрести статус юридического лица, проходит государственную регистрацию, которая фактически одинаковая как для субъектов хозяйственной деятельности, так и для общественных организаций. Кроме этого, и Гражданский кодекс не делает разницы между предприятием и общественной организацией, и единственная разница у этих субъектов права только в порядке использования прибыли. Из-за этих условий в Гражданском кодексе нет понятия и нет возможности по собственной инициативе и тем более по инициативе другого юридического лица осуществить обратный переход из статуса юридического лица в статус, скажем так, общественного лица. Отказ от статуса юридического лица, согласно гражданскому праву, означает полную ликвидацию организации. Поэтому грамотные уставные решения должны были проходить по следующей схеме. После принятия 6 апреля 2000 г. постановления президиума территориальной организации, учитывая особый статус первички РПРК, необходимо было исключить первичку РПРК из отраслевого профсоюза, снять с реестра первичных профорганизаций. Затем провести учредительную конференцию и создать новую первичную организацию университета с последующей записью в реестре территориальной организации. После этого уведомить Управление юстиции Санкт-Петербурга об изменении в структуре территориальной организации, и проблемы существования первички РПРК стали бы уже проблемами ее оставшихся членов (если такие были) и государства в лице Управления юстиции. Подчеркиваю, что решения могли быть только уставные, поскольку налицо уставной спор — внутри организации произошел как бы раскол, который де-факто привел к существованию на одном предприятии двух первичек, принадлежащих одному отраслевому профсоюзу. Вместо этого нерешенные внутриуставные отношения попадают в суд и вкупе с неграмотным иском первички РПРК и низкой квалификацией судей, решающих спор, приводят к постановлению, польза от которого сомнительна и в котором нет выигравших, так как проиграло все профсоюзное движение страны. Итак, первичка РПРК, которая 24 февраля 1999 г. была принята на полное финансовое обслуживание, после государственной регистрации и снятия по собственному решению с полного финансового обслуживания подает иск к территориальной организации о возврате на ее расчетный счет денежных средств. В соответствии с порядком финансовых взаимоотношений между территориальной организацией и первичной организацией, вставшей на полное финансовое обслуживание, взимаемые с членов профсоюза взносы перечислялись на расчетный счет территориальной организации, 80% перечисленных средств оставалось на субсчете первичной организации и выдавалось по ее распоряжению, а 20% поступало на организационно-уставную деятельность территориальной организации. И вот простой, по сути, имущественный иск все участники, включая и судей, превратили во что-то совершенно непонятное. Суть этого порядка финансовых взаимоотношений в том, что Инструкцией ЦБ РФ от 14 сентября 2006 г. N 28-И «Об открытии и закрытии банковских счетов, счетов по вкладам (депозитам)», Планом счетов бухгалтерского учета финансово-хозяйственной деятельности организаций и Инструкции по его применению, утв. Приказом Минфина России от 31 октября 2000 г. N 94н организациям разрешено открывать и пользоваться так называемыми субсчетами, счетами второго порядка. В том числе субсчета открываются организациями и предприятиями для своих подразделений, у которых нет статуса юридического лица. Денежные средства, находящиеся на субсчетах, которые открыла территориальная организация для своих первичек, являются собственностью территориальной организации. Утверждение, что на основании какого-то порядка или договора между юридическим лицом и его подразделением эти средства могут стать собственностью подразделения, с точки зрения гражданского права полная бессмыслица. Поэтому порядок финансовых взаимоотношений между территориальной организацией и первичными профорганизациями, которые находятся на полном финансовом обслуживании, — это внутриуставный документ, который не является нормативным документом и не может применяться в суде. Поскольку истец требовал возвращения денежных средств за период с 10 апреля 1999 г. по 25 июля 2000 г., то, учитывая, что в этом периоде происходит изменение статуса истца, суд должен был разделить требования на две части: требования с 10 апреля 1999 г. по 14 марта 2000 г., когда истец был структурным подразделением без статуса юридического лица, и требования с 14 марта 2000 г. по 25 июля 2000 г., когда истец прошел государственную регистрацию. В первой части исковых требований суд должен сразу отказать, истец просто не мог быть владельцем вообще чего-нибудь. В связи с этим вызывает удивление то место, где суд признал владельцем третью сторону — первичную организацию университета, которая статуса юридического лица не имеет, в арбитражном процессе участвовать не может, и доверенность, выданная любому лицу на представительство первичной организации университета в арбитражном суде, не имеет юридической силы. Суд не прошел мимо этого, истец пытался доказывать неправомочность третьего лица ввиду отсутствия его государственной регистрации в качестве юридического лица. Доводы истца не были приняты во внимание судом со ссылкой на ст. 8 Закона о профсоюзах, согласно которой профсоюзы, их объединения (ассоциации), первичные профорганизации вправе не регистрироваться. Здесь необходимо обратить внимание, что в тексте ст. 8 учтена специфика профсоюзов, отраженная в Конвенции МОТ N 87. В ст. 7 этой Конвенции говорится, что приобретение прав юридического лица организациями трудящихся, их федерациями и конфедерациями не может быть подчинено условиям, способным воспрепятствовать применению положений данной Конвенции о правах и свободах организации трудящихся. То есть права профсоюзов в сфере представительства и защиты социально-трудовых прав и интересов работников осуществляются вне зависимости от того, зарегистрированы они в качестве юридического лица или нет. В том числе и при защите прав и интересов в суде. В имущественных, хозяйственных отношениях статус юридического лица обязателен. Вторую часть суммы, за период с 14 марта 2000 г. по 25 июля 2000 г., суд должен уже рассматривать как собственность, которую истец требует вернуть из незаконного владения ответчиком. В этом случае истец должен представить, а суд должен исследовать правопорождающие юридические факты как основания возникновения права собственности истца на членские взносы. Проблема определения и изучения юридических фактов, на основании которых возникает собственность общественных организаций, малоизученна, но наиболее предпочтительным выглядит мнение, что эти юридические факты есть членство в организации. А, поскольку пишутся заявления о вступлении в отраслевой профсоюз, суд должен прийти к заключению, что денежные средства не являются собственностью ни территориальной организации, ни ее первичек. Причем, если уже на этой стадии судебного разбирательства, пытаясь выстроить хоть какую-то логику судебного решения, суд самостоятельно призовет в качестве третьего лица еще и представителей отраслевого профсоюза, это будет полный конфуз. Отраслевая общепрофсоюзная собственность и десятки, сотни юридических лиц распоряжающихся ею, да еще и умудряющиеся судиться между собой непонятно на каких основаниях. Конфуз действительный, потому что с точки зрения права такое невозможно. Так вот, чтобы этого не произошло, судебное разбирательство должно было быть прекращено в самом начале, и суд должен отказать в иске, поскольку этот спор неподведомствен суду. И здесь мы должны уяснить сами себе и разъяснять всем государственным и судебным органам, что у нас особая форма собственности, при которой существуют как бы два собственника — отраслевой профсоюз со статусом юридического лица и конкретное отраслевое звено, тоже имеющее статус юридического лица. Эта форма предполагает использование статуса юридического лица отраслевым профсоюзом и его звеньями только во внешних отношениях, за пределами организации — при заключении договоров, при защите этой собственности. Внутри организации при внутреннем использовании собственности статус юридического лица не используется и любая договоренность, любой документ, включая и устав, который регулирует внутриорганизационное потребление, является внутриуставным документом, и использование его в судебных спорах будет квалифицироваться как вмешательство судебных органов в деятельность организации. В продолжение анализа судебных дел обратим внимание на другое, в котором Азово-Черноморская межрегиональная бассейновая организация профсоюза работников водного транспорта РФ обратилась в арбитражный суд с иском к первичной профсоюзной организации ЗАО «Ф» о взыскании задолженности по членским профсоюзным взносам <2>. Грамотные доводы ответчика о неподведомственности спора арбитражному суду не были приняты во внимание судом кассационной инстанции, и суд пришел к выводу, что спор возник в связи с неисполнением ответчиком своих обязательств, предусмотренных его уставом по перечислению членских взносов, и этот спор подведомствен арбитражному суду. То есть суд посчитал эти уставные обязанности гражданско-правовыми, и по логике суда возможны и иски первичной профорганизации уже к членам организации, которые по каким-то причинам могут задолжать членские взносы. ——————————— <2> Там же. С. 23.
Здесь необходимо отметить, что такое положение и такие иски стали возможны в результате другого, более сложного, на законодательном уровне вмешательства в деятельность общественных организаций. При принятии нового Гражданского кодекса и Федерального закона «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» законодатель поставил знак равенства между юридическими лицами — общественными организациями и юридическими лицами — предприятиями, между уставами общественных организаций и уставами предприятий. Вследствие этого юридические лица — общественные организации вообще выпали из классификации юридических лиц. Уставы или учредительные договоры лиц, которые в Гражданском кодексе названы коммерческими или некоммерческими организациями, сродни гражданским договорам, являются локальными источниками гражданского права, на основании которых возникают гражданские права и обязанности. Эти права и обязанности обеспечиваются принудительной силой государства, имеют обязательный характер как для учредителей и уполномоченного ими органа, так и для работников предприятия. Число учредителей, которые повязаны договором и имеют имущественные и неимущественные права, поименно зафиксировано договором, регистрацией, и изменения возможны только с последующими изменениями в регистрации. В отличие от этого нормы уставов общественных организаций принимаются на общих собраниях, базируются на Конституции и специальных законах, по которым эти организации создаются. Эти нормы отличаются от нормативных актов, принятых государством или учредителями субъекта хозяйственной деятельности, тем, что принимаются добровольно, выполняются добровольно, выполнение гарантировано только взаимным согласием и убеждением друг друга и за нарушение этих норм предусмотрена только уставная ответственность. Необходимо обратить внимание, что общественная организация может приобретать статус юридического лица, уже существуя как субъект права со структурой и разработанным уставом. При государственной регистрации суть этого устава не меняется, и он не становится гражданско-правовой нормой. Организация как бы приобретает статус юридического лица как вспомогательный «инструмент», и это юридическое лицо «неполноценное», с ограниченной, специальной правоспособностью в силу отсутствия устава в том понятии, какое вкладывает в него гражданское право. Поэтому в общественных организациях учредители (участники) не имеют имущественных и неимущественных гражданских прав не в силу запрета им этого законодательством, а в силу отсутствия у них базового гражданско-правового договора, именуемого учредительным договором или уставом. Вследствие такого понимания природы устава профсоюзных организаций в стране множатся судебные разбирательства между «конкурирующими» профорганизациями. Суды искренне пытаются решить, например, вопросы правомочности профсоюзных собраний, применяя к ним корпоративные хозяйственные нормы. Примеры таких судебных дел приведены в используемой статье <3>. Необходимо заметить, что количество таких дел может возрастать в геометрической прогрессии. Ведь, решая такие хозяйственные корпоративные споры и проверяя, например, кворум собрания, суд исходит из поименного, зафиксированного в уставных документах списка учредителей. В нашем же случае, учитывая постоянную смену членов организации, такие собрания можно проводить хоть каждый день и множить споры до бесконечности. ——————————— <3> Там же. С. 28 — 34.
Можно по-человечески понять отраслевые профсоюзы, государственные органы, наконец, и самих работодателей в желании руководить этими процессами образования и «конкуренции» между разными профорганизациями. Но необходимо исходить из того, что устройством государства не предусмотрено обязательное образование профсоюзных и общественных организаций. Они создаются в результате сложных процессов социальной самоорганизации, и государство не вмешивается в эти процессы. При этом в результате простых и демократичных правил их образования и легализации возможно существование малочисленных профорганизаций или организаций, вообще никого не представляющих. Но решать их судьбу могут только их члены. Такие организации не смогут эффективно выполнять свои уставные цели и в результате тех же процессов социальной самоорганизации деградируют и исчезнут без вмешательства государства. Другим следствием такого уравнивания понятий субъекта хозяйственной деятельности и общественных организаций есть то, что государственные органы рассматривают председателя профкома как должностное лицо в том понятии, какое вкладывает Уголовный кодекс. То есть лицо, выполняющее организационно-распорядительские и административные функции. Но обязательное условие признака такого выполнения есть то, что это лицо при исполнении им этих функций дает обязательные для выполнения распоряжения, приказы. Отсутствие этой обязаловки в отношениях между членами организации уже обсуждалось выше. Поэтому понятно, что должностным лицом может быть только тот председатель, который руководит наемным аппаратом организации. Функции председателя профкома были предметом судебного разбирательства вследствие обращения в суд первичной профсоюзной организации Плесецких электрических сетей Всероссийского «Электропрофсоюза» с заявлением о признании недействительным решения Межрайонной инспекции Федеральной налоговой службы России N 6 по Архангельской области и Ненецкому автономному округу <4>. ФАС Северо-Западного округа, отказывая в требованиях налогоплательщика, сделал вывод о том, что выборы на должность председателя первичной профсоюзной организации предполагают возложение на это лицо трудовой функции по управлению организации независимо от того, оформлены ли трудовые отношения. В комментарии, которым сопровождено судебное решение, утверждается, что правомерность судебного решения подтверждают ст. ст. 16 и 17 ТК РФ, все содержание которых как бы объединено этим судебным решением. С этим нельзя согласиться. В ст. 16 перечислены обстоятельства, которые являются лишь необходимой предпосылкой для заключения трудового договора. Во всех указанных случаях трудовые отношения не возникают без согласия гражданина и без оформления их трудовым договором. ——————————— <4> Там же. С. 27 — 28.
Совершенно иной смысл в содержании последнего абзаца ст. 16. Содержание этого абзаца устанавливает одно из различий трудовых договоров от гражданских. В гражданском законодательстве все участники договора равны, имеют равные права и договор возникает как волеизъявление всех сторон. В отличие от этого Трудовой кодекс исходит как бы из презумпции ущемления прав работника, из начального неравенства работника, который может предлагать как товар только свою рабочую силу, и работодателя, собственника средств производства. Поэтому последний абзац ст. 16 устанавливает возникновение трудовых отношений при фактическом допущении к работе с ведома работодателя, независимо от того, имел или не имел работодатель намерения заключать с гражданином трудовой договор. Воля работодателя не берется во внимание. Но в истории трудового права, по-моему, еще не существовало случая, когда не берется во внимание воля работника. Кроме случаев принудительного труда, на которые трудовое право не распространяется. Ведь председатель профкома не имел намерений устанавливать трудовые отношения с организацией до судебного решения, так он и имеет право отказываться оформлять трудовые отношения и после судебного решения. Статья 17 предполагает, что трудовые отношения на основании трудового договора в результате избрания на должность возникают, если избрание на должность предполагает выполнение работником определенной трудовой функции. Но определение наличия или отсутствия этой функции — это право работодателя. У таких общественных объединений, как общественные организации, профсоюзы, религиозные организации, уставы предоставляют право органам этих организаций принимать внутренние установления, которыми регулируются и особенности применения труда работников. Особенности, закрепленные внутренними установлениями, должны отражать специфику выполнения трудовой функции, обусловленную характером объединения, его уставными целями и задачами. Не последнюю роль в решении объединения, укладывать или не укладывать трудовые договоры, играет имущественное состояние организации. Поэтому ни государственные органы, ни судебные не имеют права определять наличие или отсутствие трудовой функции и трудовых договоров в общественном объединении вопреки воле самого объединения. Это тоже должно квалифицироваться как вмешательство в деятельность объединения. В этом своеобразном «черном списке» дел по внутрисоюзным спорам, пожалуй, наиболее удручающее впечатление производят решения споров, связанных с исключением из профсоюзов и иными правами членов профсоюзов. Те решения, где судьи используют Конституцию Российской Федерации. Прямое использование Конституции в судебных спорах — явление довольно редкое и должно не только гарантировать правильность решения конкретного дела, но и служить своеобразным фундаментальным толкованием спорных вопросов в регулировании определенных общественных отношений. Это при условии правильного использования. В противном случае последствия намного тяжелее и могут свидетельствовать о каких-то глубинных, негативных процессах в обществе. В комментарии к этому разделу статьи авторы правы в том, что основополагающим документом, дающим официальное толкование позиции Верховного Суда РФ по вопросам, связанным с членством в общественных организациях, дает Определение ВС РФ по делу Добычина <5>. В Определении Суд указал, что, поскольку предметом обжалования Добычина являются обстоятельства, связанные с применением норм Устава КПРФ, относящихся к принципам и содержанию деятельности непосредственно общественных объединений, нельзя признать, что были нарушены права заявителя и что он может обратиться в суд по вопросам, регулируемым Уставом КПРФ и определяющим деятельность объединения, в частности по порядку проведения конференций партии и членства в ней <6>. Но трудно согласиться с окончательным выводом авторов что лицо (юридическое или физическое) может обратиться в суд с иском к общественному объединению, предмет которого основан на применении норм общественного объединения только в том случае, если сможет доказать, что решением или действием (бездействием) общественного объединения нарушены права этого лица. Смысл Определения ВС РФ в том, что, рассматривая иск к общественному объединению, суд должен в первую очередь определить, не относится ли предмет иска к внутренней компетенции организации, к ее уставной деятельности. При положительном ответе суд прекращает производство по делу. ——————————— <5> Там же. С. 34. <6> Сенников Н. М. Теория и практика разрешения споров с участием профсоюзов // Трудовое право. 2007. N 8. С. 73.
Доказывать в суде, что решениями или действиями (бездействием) общественного объединения нарушены права, лицо может только в отношении решений или действий общественного объединения — юридического лица, которые проистекают из внешних отношений объединения, из участия объединения в гражданском обороте. Только к этим действиям и решениям применим Закон Российской Федерации от 27 апреля 1993 г. N 4866-1 «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан». К действиям, нарушающим права и свободы граждан, относятся также деятельность общественных объединений, цели или действия которых направлены на осуществление экстремистской деятельности. Но порядок, который ведет к запрещению этой деятельности, уже иной. Типичным делом такого рода споров, связанных с исключением из профсоюзов, в статье наводится жалоба Л. на решение от 15 февраля 2001 г. совместного заседания совета председателей профорганизаций и профсоюзного комитета Уральского государственного университета им. А. М. Горького профсоюза работников народного образования и науки РФ, в которой он указал, что данным решением профком признал, что он не является членом профсоюза, а профсоюзные взносы он платил в течение многих лет как добровольные пожертвования. В жалобе указывалось, что этим решением профком нарушил права заявителя как члена профсоюза и его право распоряжаться своей собственностью по своему усмотрению <7>. ——————————— <7> Никифорова Н. М., Сенников Н. М. Внутрисоюзные споры юридического характера, разрешаемые в судебном порядке // Трудовое право. 2008. N 6. С. 34.
Суд, исследовав материалы дела, принял решение об удовлетворении исковых требований Л. Процитирую вступительную часть доводов суда: «Согласно ст. 18 Конституции РФ, права и свободы человека являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание в применении законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием. В соответствии со ст. 30 Конституции РФ каждый гражданин имеет право на объединение. Общественные отношения, возникающие в связи с реализацией гражданами данного конституционного права, регулируются Федеральным законом об общественных объединениях и Федеральным законом о профсоюзах». Так вот, абсурдность судебного процесса в том, что перечисленные законы регулируют общественные отношения, но не создают и не восстанавливают эти отношения, эти законы не применяются при отсутствии этих отношений. Общественные отношения должны возникнуть в результате свободного волеизъявления всех его участников (учредителей). Если все участники из каких-то своих, внутренних убеждений отказались общаться, совместно, солидарно что-то делать с одним гражданином, то считать, что все они нарушили его конституционное право, гарантированное ст. 30, будет очень наивным толкованием Конституции. Это выглядит так, как если б гражданин, реализуя свое право на создание семьи, подал иск в суд о нарушении его права создать семью к гражданке, отказавшейся вступить с ним в брак, да и еще принес доказательства затрат на подарки гражданке в подготовительный период. Если гражданин Л. пытался судом вернуться в организацию с целью защиты своих социально-трудовых прав и интересов, то будет наивно полагать, что, возвратившись в организацию, он этих целей достиг. Коллектив, исключивший его, будет его просто игнорировать, и никакое судебное решение не гарантирует ему достижение этих целей. Ведь профорганизация — это не контора, которую создали учредители, и она самостоятельно «ушла» защищать их права. В отличие от хозяйственных субъектов, которые отделены от учредителей и в деятельности от них независимы, профорганизация неотделима от своих участников. Организация ими создана как «инструмент», который они используют для самозащиты. Впрочем, гражданин Л., наверное, и не ставил такой цели, и его иск скорее мотивирован желанием «доказать», «наказать».
