В отношении дел о признании литературы экстремистской законодатель не указал, в какой процедуре они должны рассматриваться. Анализ доступной судебной практики показывает, что такие дела рассматриваются в особом производстве, что делает их нетранспарентными. Вероятно, прокуратуре и судам кажется более выгодным не придавать гласности решения по подобным делам.
Недоступность решений
Признание литературы экстремистской является не только публично-правовой санкцией по отношению к авторам и распространителям данной литературы, но и ограничением права на распространение данной литературы и права на ознакомление с ней неограниченного круга лиц. На законодательном уровне нигде не только не закреплено то, что дела о признании литературы экстремистской могут быть рассмотрены в особом производстве, но и не указано, в какой процедуре они должны рассматриваться. Возникает вопрос: какое правовое основание выдвигалось судами для рассмотрения дел в особом производстве? Несмотря на то что в федеральном списке экстремистских материалов наименований уже давно более тысячи, судебных решений в открытом доступе для проведения анализа оказалось не так уж и много. В одном из анализируемых нами решений (Определение судебной коллегии по гражданским делам Омского областного суда от 17.02.2010 N 33-861/2010) суд счел, что дела о признании материалов экстремистскими являются делами об установлении юридических фактов. А это делает судебные акты по таким делам нетранспарентными (закрытыми). В соответствии с п. 7 ч. 5 ст. 15 Федерального закона от 22.12.2008 N 262-ФЗ «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации» тексты судебных актов, вынесенных по делам об установлении фактов, имеющих юридическое значение, рассматриваемых судами общей юрисдикции, не подлежат размещению в сети Интернет. Таким образом, рассмотрение дел о признании информационных материалов экстремистскими в особом производстве придает устойчивость судебным решениям за счет их недоступности для широкой общественности и заинтересованных лиц. Недоступность судебных решений, безусловно, является препятствием для обжалования судебных решений в вышестоящие инстанции. Кроме того, это нарушает ст. 6 Европейской конвенции <1>. ——————————— <1> Султанов А. Р. Влияние правовых позиций Европейского суда по правам человека на транспарентность российского правосудия // Российская юридическая наука: состояние, проблемы, перспективы. Барнаул, 2008.
Так, в Постановлении ЕСПЧ от 17.01.2008 по жалобе N 14810/02 по делу «Бирюков против России» было установлено нарушение ст. 6 Конвенции — права на справедливое судебное разбирательство тем фактом, что оглашение только резолютивной части решений и неинформирование граждан по принятым решениям судами публично нарушили требование гласности судебных решений. В Постановлении от 07.06.2007 по делу «Загородников против РФ» <2> ЕСПЧ обратил внимание на то, что «публичный характер процесса защищает его участников от тайного отправления правосудия без общественного обсуждения» <3>. ——————————— <2> Вестник ВАС РФ. 2007. N 10. <3> Российская юстиция. 2008. N 8.
Позиция ЕСПЧ
Не менее важными для развития публичности правосудия являются правовые позиции ЕСПЧ, изложенные в п. 83 Постановления от 11.01.2007 по делу «Кузнецов и другие против РФ» и п. 30 Постановления от 27.09.2001 по делу «Хирвисаари против Финляндии», в которых затронут вопрос возможности контроля общественности за отправлением правосудия: «Суд повторяет, что в соответствии с установленным прецедентным правом, которое отражает принцип надлежащего отправления правосудия, в решении судов и органов правосудия должны быть надлежащим образом указаны основания, по которым они были вынесены. Пункт 1 ст. 6 обязывает судебные инстанции указывать мотивировку постановленных ими решений, но этот пункт нельзя толковать как обязывающий предоставлять подробный ответ по каждому доводу. То, в какой мере должна исполняться данная обязанность излагать мотивировку, зависит от характера решения (п. 29 Постановления от 09.12.1994 по делу «Руис Ториха против Испании»). И хотя национальные суды пользуются ограниченным правом принятия решения в вопросе выбора доводов по конкретному делу и приобщения доказательств достоверности утверждений сторон, эти органы обязаны указать основания для своих действий, изложив мотивировку этих решений (п. 36 Постановления от 01.07.2003 по делу «Суоминен против Финляндии»). Еще одна роль мотивированного решения состоит в том, что оно доказывает сторонам, что их позиции были выслушаны. Кроме того, мотивированное решение дает возможность какой-либо стороне обжаловать его, а апелляционной инстанции — возможность пересмотреть его. Изложение мотивированного решения является единственной возможностью для общественности проследить отправление правосудия».
Правосудие должно быть публичным
Требование гласности правосудия было сформировано давно <4>. Еще в начале XIX века говорилось о необходимости гласности правосудия, и виделась она в 3 видах: «1) гласность в отношении тяжущихся и подсудимым (т. е. чтобы ничего не было скрыто от сторон), 2) гласность, состоящая в обнародовании путем печати, производства и решения дел и 3) гласность в собственном смысле, т. е. производство дел при растворенных дверях» <5>. ——————————— <4> Окс М. А. О публичности или гласности суда. Одесса, 1889. <5> Записка Тургенева Н. И. гр. Мордвинову цитируется по книге: Гессен И. В. Судебная реформа // Судебная реформа в прошлом и настоящем. М., 2007.
Безусловно, «всякое постановление получает гораздо больше доверенности, когда сообщения об оном предлагаются публике открыто… Оставаясь в реестрах архивов, оно пребывает в вечном сне и никогда не получает всей своей важности» <6>. Главная выгода транспарентности (публичности) суда, приобретаемая судами и государством, — это доверие общества к суду, отправляемому публично, не скрывающему свои действия во мраке тайны, в том чувстве законности, уважения к закону и безопасности, которое распространяет публичный суд <7>. ——————————— <6> Еккрстгаузен И. Ш. Кодекс, или Законоположение человеческого разума. СПб., 1817. <7> Книрим А. О Ганноверском гражданском судопроизводстве // Журнал Министерства юстиции. 1862. N 3.
Недоступность судебных актов для общественности не вызывает к ним доверия <8>, а недоступность их для обжалования и непредоставление их заинтересованным лицам, полагающим, что судебное решение затрагивает их права, не лишает заинтересованных лиц права на обращение в ЕСПЧ. Так, тщетность обжалования решения Бугурусланского городского суда Оренбургской области от 06.08.2007, которым было признано экстремистскими 17 мусульманских книг, вынудило заявителей жалоб обратиться в ЕСПЧ (жалоба N 30112/08 по делу «Валиуллин и Ассоциация мечетей России против России» была коммуницирована российским властям 17 марта 2011 года). Но отсутствие шанса обжаловать судебные акты всем заинтересованным лицам фактически предоставляет им возможность обратиться сразу же в ЕСПЧ, минуя все остальные инстанции, и не дает тем самым проверочным инстанциям исправить судебные ошибки. ——————————— <8> Султанов А. Р. Открытость правосудия — залог его эффективности // Новая юстиция. 2009. N 2.
Таким образом, выгода нетранспарентных решений о признании информационных материалов экстремистскими в особом производстве является лишь мнимой.
