The article deals with problems of application of the rules on combating extremism in the Russian Federation.
«…Есть три источника несправедливости: явное насилие, злостное улавливание в сети под предлогом закона и жестокость самого закона».
Френсис Бэкон «Великое восстановление наук. Новый Органон» <1>
——————————— <1> Френсис Бэкон «Великое восстановление наук. Новый Органон» // http:// www. ruslib. com/ FILOSOF/ BEKON/ nauka2.txt_ Piece40.26.
Длительное время в российском праве не существовало легального термина «экстремизм». Попытки его использования без раскрытия в тексте закона в свое время были пресечены Конституционным Судом РФ, который проверяя конституционность Указа Президента Российской Федерации от 28 октября 1992 г. «О мерах по защите конституционного строя Российской Федерации» постановил: «Признать не имеющим юридического значения содержащееся в данном пункте Указа понятие «экстремистские элементы», поскольку оно не имеет определенного юридического содержания, что может при применении Указа привести к нарушению конституционных прав граждан» (Постановление Конституционного Суда РФ от 12 февраля 1993 г. N 3-П). Даваемое определение в словарях экстремизма, как «приверженность к крайним взглядам и мерам» <2>, не было правовым, порождающим юридическую ответственность или какие-либо правовые последствия. ——————————— <2> Булыко А. Н. Большой Словарь иностранных слов. М., 2008. С. 678; Крысин А. П. Толковый словарь иноязычных слов. М., 2005. С. 678; Большой толковый словарь русского языка / Под ред. Кузнецова С. А. СПб., 2000. С. 1518.
Впервые понятие «экстремизм» в российском праве в качестве юридического термина возникло в связи с подписанием и ратификацией Шанхайской конвенции от 15 июня 2001 г. «О борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом». Согласно данной Конвенции, экстремизм определяется как «какое-либо деяние, направленное на насильственный захват власти или насильственное удержание власти, а также на насильственное изменение конституционного строя государства, а равно насильственное посягательство на общественную безопасность, в том числе организация в вышеуказанных целях незаконных вооруженных формирований или участие в них». В принятом позже Федеральном законе от 25 июля 2002 г. N 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» под экстремистской деятельностью (экстремизмом) было дано более широкое понятие, включавшее в себя в том числе возбуждение расовой, национальной или религиозной розни, а также социальной розни, связанной с насилием или призывами к насилию, а также пропаганду исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности; нарушение прав, свобод и законных интересов человека и гражданина в зависимости от его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии. Комитет по правам человека, действующий на основании Международного пакта о гражданских и политических правах, рассмотрев пятый периодический доклад Российской Федерации (CCPR/C/RUS/2002/5), принял 6 ноября 2003 г. Заключительные замечания Комитета по правам человека ООН по докладу Российской Федерации. В п. 20 данных замечаний Комитет, приветствуя усилия государства-участника, направленные на запрещение и преследование групп, распространяющих расистские и ксенофобные взгляды, тем не менее выразил озабоченность тем, что определение «экстремистской деятельности» в Федеральном законе от июля 2002 г. «О противодействии экстремистской деятельности» слишком расплывчатое и не защищает граждан и организации от риска его произвольного толкования. Комитет рекомендовал пересмотреть указанный Закон с целью большей конкретизации понятия «экстремистской деятельности», чтобы исключить любую возможность произвольного толкования, и уведомить заинтересованных лиц о том, за какие именно действия они будут подлежать уголовной ответственности. Изменения были внесены, но в Федеральном законе от 27.07.2006 N 148-ФЗ понятие экстремизма было расширено: при определении как экстремисткой деятельности «возбуждение расовой, национальной или религиозной розни, а также социальной розни» было удалено «связанной с насилием или призывами к насилию». Надо отметить, что такое изменение было расценено как угроза для религиозных меньшинств и для этих опасений имелись основания. Так например, заместитель Генерального прокурора РФ, рассматривая проблему экстремизма, пришел к выводу, что «религиозный экстремизм имеет догматическую основу, поскольку каждая религия стремится утвердить собственный абсолютный и всеобъемлющий характер и ложность других религиозных учений» <3>. ——————————— <3> Забарчук Е. Л. Религиозный экстремизм как одна из угроз безопасности российской государственности // Журнал российского права. 2008. N 6. С. 3 — 10.
Действительно, верующие почти каждой конфессии заявляют, что именно их религия дает правильные ответы на вопросы жизни и мироздания, что, исповедуя только их религию, можно достичь своих целей. Но причина этому — нежелание кого-либо дискриминировать. Человек, познав то, что помогло ему, хочет также помочь другим и хочет их уберечь от ошибок и заблуждений. Разве такое желание может быть порицаемо? Осуждаемы могут быть только насильственные действия и такие, которые призывают к насилию. По определению экстремизм все же только приверженность к крайним взглядам и мерам. Но после того, как из Закона было удалено «связанной с насилием или призывами к насилию», возник риск того, что утверждение об истинности религиозного учения, может быть ошибочно воспринято как проявление экстремизма. Тем более что исключив из критерия отнесения деятельности к экстремисткой фактов призыва к насилию и фактов насильственных действий, возникла угроза отнесения к экстремистской деятельности не на основе фактов, а на основе субъективных мнений. Так возникла угроза того, что борьба с несправедливостью в виде борьбы с явным насилием может обратиться в несправедливость в виде злостного улавливания в сети под предлогом закона и в несправедливость в связи с жестокостью самого закона. Внесенные в ФЗ от 24.07.2007 N 211-ФЗ изменения предоставили прокуратуре возможность обращаться в суды с заявлением о признании материалов экстремистскими, а суды стали обязаны рассматривать такие дела, правда, в несколько неопределенной процедуре, ну об этом чуть позже. Пока же выскажем мнение, что вследствие того, что целый ряд террористических актов вызвал указание руководства страны бороться с терроризмом и экстремизмом, возросла и активность правоохранительных органов, которым стало необходимо отчитываться о проделанной работе по борьбе с экстремизмом. В то время, когда вся страна возмущена терактами и требует принятия эффективных мер по недопущению угроз жизни от террористов, правоохранительные органы, в том числе органы прокуратуры, зарабатывают «галочки» <4>, борясь с «экстремистами» — религиозными меньшинствами <5>. Чей «экстремизм» заключается лишь в том, что они считают свою религию истинной. Пока преследуют Свидетелей Иеговы, тех, которые даже взятие оружия в руки не приемлют, реальные экстремисты остаются без внимания. ——————————— <4> «Галочки», «очки», «палки» — наименований их на сленге много, суть их в том, чтобы вышестоящие органы отметили, что нижестоящие органы работают, а не бездельничают, что порой вызывает желание найти экстремизм там, где его нет, лишь для того, чтобы отчитаться и не быть хуже других, у которых найдены экстремисты. <5> Более подробно см.: Александр Верховский. Неправомерное применение антиэкстремистского законодательства в России в 2009 году // http://xeno. sova-center. ru/29481C8/E8EC6EA.
Неправедным путем заработанные «галочки» являются нарушением прав человека и основных свобод. Антиэкстремистское законодательство становится в результате экстремистским по отношению к религиозным меньшинствам, поскольку его применение вызывает нарушение прав, свобод и законных интересов человека и гражданина в зависимости от его религиозной принадлежности или отношения к религии (что является одним из проявлений экстремизма). В 2009 году Комитет по правам человека рассмотрел шестой периодический доклад Российской Федерации (CCPR/C/SR.2681), принял заключительные замечания, в которых вновь обратил внимание на Федеральный закон «О противодействии экстремистской деятельности». Комитет, с учетом наличия многочисленных сообщений о том, что законы об экстремизме используются против организаций и отдельных лиц, критикующих правительство, выразил сожаление в связи с тем, что определение «экстремистской деятельности» в Федеральном законе «О противодействии экстремистской деятельности» осталось расплывчатым, допускающим произвольный подход к его применению, а также в связи с тем, что вследствие внесенных в этот Закон в 2006 году изменений некоторые формы диффамации государственных должностных лиц объявлены актами экстремизма. Комитет выразил обеспокоенность тем, что некоторые положения ст. 1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» включают меры, не предусмотренные в Уголовном кодексе, а также тем, насколько свободным образом трактуется судами определение «социальных групп» в ст. 148 Уголовного кодекса, и их ссылкой на мнение различных экспертов в этом отношении, обеспечивающее защиту государственных органов и должностных лиц от «экстремизма» (ст. 9). Комитет подтвердил свою ранее сформулированную рекомендацию (CCPR/CO/79/RUS, п. 20) о том, что государству-участнику следует пересмотреть Федеральный закон «О противодействии экстремистской деятельности», с тем чтобы сделать определение «экстремистской деятельности» более точным и тем самым исключить любую возможность его произвольного применения и рассмотреть вопрос об отмене поправки 2006 г. Кроме того, при определении, является ли письменный материал «экстремистской литературой», государству-участнику следует принять все меры по обеспечению независимости экспертов, на заключениях которых основываются решения судов, и гарантировать право обвиняемого на контрэкспертизу с привлечением альтернативного эксперта. Было также рекомендовано дать определение понятию «социальные группы» в том виде, как оно предусмотрено в ст. 148 Уголовного кодекса, таким образом, чтобы оно не включало органы государства или государственных должностных лиц. Надо отметить, что в том виде, в котором сейчас существует антиэкстремистское законодательство, оно может стать нарушением не только положений Международного пакта о гражданских и политических правах, но и ст. 9 (свобода совести) и ст. 10 (свобода распространения информации) Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Вряд ли Европейский суд по правам человека (далее — ЕСПЧ) придет к иным выводам относительно российского законодательства о противодействии экстремизму нежели Комитет по правам человека. Хотя ЕСПЧ рассматривает конкретные нарушения прав и свобод человека, но при рассмотрении конкретного дела ЕСПЧ вправе рассмотреть, насколько соответствует Конвенции закон или нормативный акт и практика их применения. К сожалению, зачастую дела о признании религиозной литературы рассматриваются кулуарно, за закрытыми дверьми, с препятствием в участии рассмотрения дел верующим <6>. Известны даже случаи, когда дела о признании материалов экстремистскими рассматривались в особом производстве — процедуре, известной тем, что она может быть применена лишь при отсутствии спора о праве. ——————————— <6> Российская газета. 14.03.2008. См.: http://www. rg. ru/2008/03/14/doklad-dok. html.
Однако признание материалов экстремистскими есть мера, применяемая одновременно с привлечением к ответственности лиц, распространяющих экстремистские материалы (ст. 13 ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности»). Тот факт, что законодатель предусмотрел возможность рассмотрения вопроса о признании материалов экстремистскими, в том числе при производстве гражданского дела, отнюдь не означает возможность рассмотрения дела без участия лица, распространявшего оспариваемые материалы, без возможности предоставления им доводов в свою защиту. Но самое тревожное, что признание материала экстремистским чаще всего не имеет никакого отношения к фактам, а является лишь фиксацией в судебном акте субъективного мнения о материале как об экстремистском и придание данному субъективному мнению силы судебного решения. Поэтому присоединимся к пожеланиям Уполномоченного по правам человека в РФ о том, чтобы под плохо обоснованным и бездоказательным предлогом борьбы с экстремизмом не было допущено вмешательство в дела убеждений и веры миллионов граждан, которое может спровоцировать реальные массовые нарушения их прав на свободу вероисповедания и социально-религиозные конфликты в нашей стране, и тем самым не было допущено повторения практики запретов и гонений в отношении инаковерующих и инакомыслящих, свойственных недемократическим, тоталитарным государствам <7>. ——————————— <7> Будут ли российские муфтии, Папа Римский и Генсек ОИК объявлены экстремистами? Обращение В. Лукина по «делу Нурси» // http://www. islam. ru/pressclub/islamofobia/lukin/.
