(Андреев С. М.) («Военно-юридический журнал», 2006, N 9)
УПРАВЛЕНИЕ В СИБИРСКОМ ЛИНЕЙНОМ КАЗАЧЬЕМ ВОЙСКЕ В ДОРЕФОРМЕННЫЙ ПЕРИОД (1808 — 1861 ГГ.)
С. М. АНДРЕЕВ
Андреев С. М., доцент кафедры философии и политологии Омской академии МВД России, кандидат исторических наук, доцент.
Созданное в 1808 г. правительством по инициативе командования сибирских пограничных линий Сибирское линейное казачье войско было предназначено для охраны южных границ Западной Сибири. С момента своего образования оно стояло особняком среди прочих казачьих войск, в которых структура управления, войсковое хозяйство формировались с учетом особенностей иррегулярной военной службы. Одной из них было периодическое предоставление казаку отпуска (так называемой льготы) сроком на несколько лет для занятия собственным хозяйством. Это давало ему возможность снаряжаться на службу за свой счет, обеспечить свою старость в отставке, а государству — сократить расходы на содержание дорогостоящей регулярной кавалерии. Сибирские линейные казаки по своей немногочисленности были этого лишены. Доклад военного министра «О новом образовании Сибирского линейного казачьего войска», утвержденный Александром I 19 августа 1808 г. в качестве первого положения о войске, определил их военную службу как бессрочную, бессменную и со снаряжением за собственный счет <1>. Это обусловило специфику организации и функционирования Сибирского войска, те черты его «регулярности», которые отмечались многими современниками. ——————————— <1> ПСЗРИ. Собр. 1. Т. XXX. N 23239.
Закон крайне схематично определил структуру и функции войскового управления. Оно состояло из канцелярии, созданной по образцу других казачьих войск, и командиров так называемых дистанций. В штат канцелярии, являвшейся коллегиальным органом, вошли ее председатель (он же — войсковой атаман), избираемые офицерами на три года, два непременных члена со штаб-офицерскими чинами и два асессора, войсковой прокурор и секретарь с гражданским чином XIV класса. Войсковой атаман назначался из числа «достойных штаб-офицеров» командиром 24-й дивизии, которому в военном отношении подчинялось войско, и утверждался императором. По гражданской части войсковая канцелярия подчинялась местным губернским властям и сибирскому генерал-губернатору. Сложившаяся к началу XIX в. неравномерность размещения линейных казаков по крепостям, редутам и форпостам сибирских линий являлась одной из главных причин, затруднявших процесс формирования строевых частей. Поэтому было решено в мирное время не делить войско на полки, а сохранить введенную в 1804 г. практику разделения казачьих поселений на иные административные единицы — на 10 дистанций <2>. В военное же время из линейных казаков предполагалось формировать полки в таком числе, «сколько их потребно будет». Офицеры, командовавшие дистанциями, подчинялись непосредственно войсковой канцелярии. ——————————— <2> Государственный архив Омской области (ГАОО). Ф. 366. Оп. 1. Д. 87. Л. 1 — 3 об.
В целом положению 1808 г. были свойственны многие недостатки, присущие аналогичным законам, принятым в 1802 — 1803 гг. в отношении Донского и других казачьих войск: оно весьма расплывчато очерчивало круг обязанностей, возлагаемых верховной властью на войско, ничего не говорило о порядке формирования и расходования войсковых финансовых средств, о принципах управления казачьими поселениями и т. д. Однако если Положение 1802 г. об «основных началах» организации управления в Донском войске уточнялось и дополнялось в 1804 и 1815 гг. <3>, то в отношении Сибирского линейного казачьего войска этого сделано не было. ——————————— <3> ПСЗРИ. Собр. 1. Т. XXVIII. N 21142; Т. XXXIII. N 25839.
Поэтому с января 1809 г., когда началась реализация закона, вопросы войскового управления, не нашедшие отражения в его тексте, решались распоряжениями и инструкциями начальства пограничных линий. Так как положение лишь косвенно упоминало о распределении казачьих поселений на дистанции, местное военное начальство самостоятельно определило основания военно-административного деления войска. Оно увеличило число дистанций с 10 до 50, уменьшив их протяженность. Каждая дистанция в случае необходимости выставляла сотню казаков. Дистанции объединялись в 10 отделений, на базе которых в военное время должны были формироваться казачьи полки. В подчинении начальника отделения, являвшегося потенциальным командиром полка, состояло пять дистанций <4>. ——————————— <4> Путинцев Н. Г. Хронологический перечень событий из истории Сибирского казачьего войска. Омск, 1891. С. 92.
Отличавшееся от других казачьих войск регулярным характером своей службы Сибирское линейное казачье войско продолжало приобретать внешние признаки «регулярности». В 1812 г. по повелению Александра I отделения войска были преобразованы в полки. В 1821 г. они были сведены в пять бригад и подчинены непосредственно командиру Отдельного Сибирского корпуса <5>. В 1824 г., когда из части войск корпуса была образована 27-я дивизия, казачьи полки перешли в распоряжение ее начальника. ——————————— <5> Отдельный Сибирский корпус был образован в 1816 г. из войск, расположенных в Сибири; Путинцев Н. Г. Указ. соч. С. 99, 118.
К концу 1820-х гг. в войске, ставшем достаточно сложной военной и хозяйственной организацией, назрела необходимость в реформировании управления. «Сибирское учреждение» 1822 г., реорганизовавшее структуру гражданского и военного управления в крае, почти не затронуло войско и только увеличило число его начальников. Войсковая же администрация по-прежнему обладала нечетко очерченными административными правами и не могла достаточно эффективно управлять растянувшимся на 2400 верст войском в условиях существовавшего многоначалия. Как отмечали ее чиновники, «полки, подлежа влиянию многих властей, находятся в затруднительном положении, обременены слишком обширной перепискою и доставлением рапортов о состоянии оных». Казачьи полки находились в ведении: 1) командира Отдельного Сибирского корпуса; 2) начальства 27-й пехотной дивизии; 3) начальника Омской области; 4) бригадных командиров 27-й пехотной дивизии; 5) войсковых бригадных командиров; 6) окружных начальников Омской области <6>. ——————————— <6> ГАОО. Ф. 366. Оп. 1. Д. 134. Л. 7.
Вместе с тем с начала 1820-х гг. в военной и хозяйственной организации войска появились и получили развитие военно-поселенные черты: была введена общественная пашня, на войсковой суконной фабрике и других хозяйственных предприятиях широко использовался обязательный труд казаков. В этих условиях исключительно важной фигурой в структуре войскового управления становился полковой командир, занимавшийся на территории своего полка вопросами хозяйственного, полицейского и даже судебного характера. Его действия в этом направлении регламентировались только инструкциями и предписаниями войскового начальства. При отсутствии должного контроля за ним со стороны войскового атамана и войсковой канцелярии почти неизбежными становились разного рода злоупотребления. Не случайно князь П. Д. Горчаков, ставший в 1836 г. генерал-губернатором Западной Сибири и командиром Отдельного Сибирского корпуса, именно в этих злоупотреблениях видел одну из главных причин критического состояния войска. Реформа, подготовленная П. Д. Горчаковым, окончательно оформила его военно-поселенную организацию. Ее правовые основы были закреплены «Положением о Сибирском линейном казачьем войске», утвержденным Николаем I 5 декабря 1846 г. <7>. Этот закон устанавливал «регулярный» характер казачьей службы. Переход к полному содержанию казаков на государственный и войсковой счет стал причиной финансовой зависимости Сибирского войска от государственной казны и привел к созданию значительного и громоздкого войскового хозяйства. Особая роль для его поддержания отводилась резервным казакам — особой категории нижних чинов, не существовавшей в других казачьих войсках. Войсковые земли в административном отношении были обособлены от прочей территории Западно-Сибирского генерал-губернаторства и выведены из ведения гражданских властей. Все эти особенности определили специфику управления в Сибирском линейном казачьем войске. ——————————— <7> ПСЗРИ. Собр. 2. Т. XXI. Отд. II. N 20671.
Служба сибирских линейных казаков оставалась постоянной и бессменной, и поэтому новым «Положением…» не предусматривалось разделения войскового управления на военное и гражданское, как это было в Донском или Оренбургском казачьих войсках. Главное управление Сибирским войском принадлежало командиру Отдельного Сибирского корпуса. Все дела, касавшиеся казаков, рассматривались в специальном отделении, созданном при корпусном штабе. Командир корпуса был обязан «по возможности обозревать лично все части войска, ревизовать войсковые управления и их действия, принимать зависящие от него меры исправления, по указанию нужды или пользы преподавать войску способы к лучшему его устройству и усовершенствованию во всех видах военного и внутреннего его быта…» <8>. ——————————— <8> Там же. С. 598.
«Ближайшим» начальником Сибирского войска, возглавлявшим его местное управление, был войсковой наказной атаман, наделенный правами начальника дивизии. Закон не оговаривал круга лиц, которые могли занимать эту должность, но традиционно им становился генерал регулярной армии, не принадлежавший к войсковому сословию. Войсковой наказной атаман должен был следить, чтобы войско всегда было готово выставить на службу «в совершенной исправности» определенное законом число полков и команд, чтобы на подведомственной ему территории «соблюдалось благоустройство и полное повиновение властям» и пр. Контроль за состоянием войска он осуществлял посредством его ежегодного осмотра, итоги которого докладывались генерал-губернатору Западной Сибири. В высшем административном порядке войско подчинялось военному министерству, но прямых связей как с ним, так и с другими министерствами войсковой наказной атаман не имел. По делам, которые требовали решений этих государственных органов, он направлял представления командиру корпуса, который в подобных случаях действовал как главный начальник войска. Непосредственное управление войском войсковой наказной атаман осуществлял с помощью двух административных органов — войскового дежурства и войскового правления. Войсковое дежурство состояло из трех подразделений: 1) инспекторской части, в ведении которой были вопросы казачьей строевой службы; 2) военно-судной части, осуществлявшей надзор за «правильным и успешным производством военно-судных дел о войсковых чиновниках, нижних чинах»; 3) медицинской части. Все должности войскового дежурства были закреплены законом за офицерами и чиновниками, не принадлежавшими к казачьему сословию. Войсковое правление рассматривалось «Положением…» как орган, который «сосредоточивает в себе заведование полицейскими и хозяйственными частями Сибирского линейного казачьего войска, управляет сим войском на основании общих установлений для губернских правлений и палат казенных и государственных имуществ изданных и правил, в настоящем положении содержащихся». Оно состояло из трех экспедиций: 1) исполнительной, на которую возлагались обязанности полицейского характера; 2) хозяйственной, которая заведовала войсковым имуществом. Находившееся при ней войсковое казначейство, подобно губернскому казначейству, принимало, хранило и выдавало денежные средства, составляло ежегодные сметы доходов и расходов войска и пр.; 3) счетной, которая контролировала расходование войсковых финансовых средств и «на правилах губернского контроля» проводила ревизии войсковых учреждений и частей. Общее присутствие войскового правления составляли войсковой наказной атаман — его председатель, начальник канцелярии и чиновники, возглавлявшие экспедиции. Некоторые должности в этом органе могли занимать офицеры-казаки. Статьи, определявшие обязанности войскового правления, порядок его функционирования, были включены в текст «Положения…» из «Наказа гражданскому управлению войска Донского» <9>. ——————————— <9> См. подробнее: ПСЗРИ. Собр. 2. Т. Х. Отд. I. N 8163. С. 597 — 602.
В административной структуре Сибирского войска не было окружного звена военного управления, которое, как на Дону и в Оренбургском войске, составляло «военную власть, посредствующую между войсковым начальством и полковыми округами» <10>. В значительной мере их роль в Сибирском войске выполняли бригадные управления с бригадными командирами во главе. Хотя функции последних по военному управлению подчиненными им полками были несколько уже, чем у окружных начальников в других войсках, они пользовались большей полнотой военной власти. Так как в Сибирском войске полки считались постоянно находящимися на службе, бригадным командирам были подвластны все категории казачьего населения: направляемые на полевую службу в степь, несущие службу в расположении войска, казаки резервные и отставные. Кроме того, на командиров бригад возлагался надзор по вопросам, не входящим в компетенцию окружных начальств в других войсках. Речь идет о «постоянном и неослабном» наблюдении «за правильностью действий полковых командиров по внутреннему полицейскому и хозяйственному управлению полковых округов…». Командиры бригад подчинялись непосредственно войсковому наказному атаману. ——————————— <10> ПСЗРИ. Собр. 2. Т. XV. N 14041. С. 812.
Для управления полками по военной части и их полковыми округами по части полицейской и хозяйственной в Сибирском войске создавалось девять полковых управлений, представленных одними полковыми командирами. С одной стороны, сохраненный новым «Положением…» принцип единоначалия был обоснован — в полку, находящемся на постоянной службе, никакого коллегиального органа управления быть не могло. С другой стороны, всегда не доверявший казачьим офицерам, рассматривавший их как «возникающую между казаками аристократию, имеющую на массу влияние воинским начальствованием, родственными связями и богатством», П. Д. Горчаков не видел в их лице силу, способную не допустить возобновления злоупотреблений со стороны полковых командиров <11>. По мнению генерал-губернатора, этого можно было добиться лишь контролем сверху — надзором бригадных командиров, «чуждых постоянному составу войска». ——————————— <11> ГАОО. Ф. 366. Оп. 1. Д. 168. Л. 13.
Обязанности полковых командиров Сибирского войска по военной части определялись общими обязанностями командиров армейских кавалерийских полков и «Полковой инструкцией для Донского войска» <12>. Их обязанности «по внутренней части», т. е. по вопросам хозяйственного и полицейского характера, соответствовали компетенции исполнительной и хозяйственной экспедиций войскового правления. Поэтому, находясь по этой части в подчинении войскового правления, они действовали по его наставлениям и предписаниям. ——————————— <12> ПСЗРИ. Собр. 2. Т. X. Отд. I. N 8163. С. 536 — 577.
Следует особо отметить, что, кроме всего прочего, полковые командиры Сибирского войска на территории своих полковых округов обладали судебной властью в отношении некоторых категорий гражданских дел. Так, споры и иски между казаками на сумму, не превышающую 15 руб. серебром, предъявлялись прямо полковым командирам и решались ими окончательно полицейским порядком. Низшим звеном управления в казачьих войсках являлись станичные управления. На Дону и в Оренбургском войске они были представлены станичными начальниками и двумя судьями, или так называемыми стариками, избиравшимися станичными обществами на три года. В Сибирском войске станичные управления, так же как и полковые, были представлены лишь своими начальниками. Они не избирались казачьим населением, а назначались полковыми командирами из числа благонадежных урядников резервных команд и утверждались войсковым наказным атаманом. Надзор за действиями станичных начальников осуществляли сотенные командиры. В круг обязанностей станичного начальника входила охрана станичного имущества и границ юрта от повреждений и захвата, обеспечение права каждого казака на пользование земельным паем. Он занимался также составлением именных и очередных списков, нарядами казаков на выполнение земских повинностей и пр. Значимым элементом административной структуры других казачьих войск являлись сословные судебные органы. Например, на Дону они были представлены комиссией военного суда, войсковым уголовным и войсковым гражданским судом. Несмотря на проводимый западносибирскими властями курс на обособление войсковой территории во всех отношениях, Сибирское войско по новому «Положению…» не получило собственных судебных органов. Все казаки, как служащие, так и отставные, в случае совершения уголовных преступлений подлежали военному суду в военно-судных комиссиях при сибирских линейных батальонах. Судебные дела из этих комиссий поступали на рассмотрение и утверждение войскового наказного атамана или пограничного начальника сибирских киргизов, если дела касались казаков, находившихся в степи. Женщины казачьего сословия за уголовные преступления подлежали суду присутственных мест Тобольской и Томской губерний или окружных приказов в Казахской степи, «соединяющих в себе власть полиции и суда». Рассмотрение подобных дел должно было происходить в присутствии временно командированных в их состав войсковых представителей <13>. ——————————— <13> ПСЗРИ. Собр. 2. Т. XXI. Отд. II. N 20671. С. 613.
Таким же порядком рассматривались все гражданские дела казаков на сумму свыше 15 руб. серебром. В наложении наказаний на офицеров и казаков за преступления и проступки войсковое начальство руководствовалось правилами, установленными для войска Донского, в частности «Наказом гражданскому управлению войска Донского». В результате реформы Сибирского линейного казачьего войска, проведенной генерал-губернатором Западной Сибири князем П. Д. Горчаковым в 1846 г., завершился процесс формирования войскового управления на военно-поселенных началах. Предельно централизованное, оно так и не было разделено на военное и гражданское (войсковое правление, занимаясь хозяйственными и полицейскими вопросами, не могло быть полноценным органом войскового гражданского управления, так как «Положение…» не предусматривало «гражданского состояния» казаков). Одной из главных фигур в структуре войскового управления по-прежнему оставался полковой командир, которому население вверенного ему округа подчинялось в военном, полицейском, хозяйственном и отчасти судебном отношении. «Положение…» впервые четко определило обязанности всех звеньев войскового управления: войскового, бригадного, полкового, станичного. Однако создание последнего не означало появления в Сибирском войске элементов самоуправления. Станичные начальники, как и все прочие должностные лица, назначались. При этом одним из средств правительственного контроля над Сибирским войском являлась практика назначения на ключевые административные должности лиц невойскового сословия, которая теперь была закреплена юридически. Находясь в непосредственном подчинении командира Отдельного Сибирского корпуса, Сибирское войско стало замкнутым, изолированным военно-хозяйственным организмом. Его военно-поселенное устройство продолжало сохраняться еще несколько лет после ликвидации в 1857 г. самих военных поселений в европейской части России. Военно-поселенный этап его истории завершился лишь в 1861 г. с принятием закона, кардинально изменившего структуру его управления и порядок военной службы казаков.
