Куликов Евгений Михайлович, кандидат социологических наук, доцент кафедры социологии Кубанского государственного университета.
В современном глобализирующемся обществе ключевую роль играют информационно-коммуникационные системы. Проблема обеспечения информационной безопасности российского общества приобретает особое значение в контексте потенциальной угрозы массового распространения тревожных слухов с использованием возможностей сети Интернет и других СМК.
In modern globalized society key role play information-communication systems. The problem of the provision to information safety russian society gains special importance in context of the potential threat of the mass spreading alarm rumour with use the possibilities to network Internet and other SMK.
Key words: information society, information safety, rumours, panick moods, information terrorism.
Примечательная особенность нынешнего периода — переход от индустриального общества к информационному, в котором информация становится более важным ресурсом, чем материальные или энергетические ресурсы [1]. Ресурсами, как известно, называют элементы экономического потенциала, которыми располагает общество и которые при необходимости могут быть использованы для достижения конкретных целей хозяйственной деятельности… Информационные ресурсы — отдельные документы и отдельные массивы документов, документы и массивы документов в информационных системах (библиотеках, архивах, фондах, банках данных, других информационных системах) [2. С. 3 — 4]. Информация становится основой социального взаимодействия, значимым ресурсом влияния на индивидов, социальные группы, общности, институты, наконец, на общество в целом. Именно поэтому в нашей стране принята Доктрина информационной безопасности, призванная регулировать и оказывать влияние на информационно-коммуникационные системы.
Согласно Доктрине информационной безопасности, под информационной безопасностью Российской Федерации понимается состояние защищенности ее национальных интересов в информационной сфере, определяющихся совокупностью сбалансированных интересов личности, общества и государства. Информационная безопасность представляет собой подраздел гуманитарной безопасности: государство и общество стремятся к сохранению и защите своего информационного пространства, к утверждению идеалов и ценностей, восходящих в своем содержании к национальному социокультурному наследию. В современном мире, спаянном коммуникативно-информационными взаимодействиями, резко возросла относительная ценность интеллекта и финансов как наиболее мобильных и обладающих мощным потенциалом ресурсов. Это понятно: ведь современная экономика требует высокой скорости операций, а информационные технологии позволяют сократить затраты времени до минимума [3. С. 432 — 433].
Вместе с тем, как справедливо отмечает Б. А. Камкия, понятие «информационной безопасности» в соответствии с Доктриной информационной безопасности РФ охватывает в основном технический спектр проблем. Например, защиту информации, как и «защиту от информации», а также защиту информационных сетей и систем, защиту прав и свобод, связанных с информацией (в том числе прав на доступ к информации, интеллектуальных прав, свободы массовой информации). Тогда как вопросы, касающиеся вызовов национальным интересам, которые способны дестабилизировать власть и общество, расшатывают ее устои (например, цветные революции), не нашли должного отражения в этом документе [4. С. 202 — 203].
Данный документ также нуждается в оптимизации и в части реагирования на одну из основных угроз информационной безопасности России последних лет — массовое распространение тревожных слухов, оказывающих негативное воздействие на население. Указанная проблема требует повышенного внимания со стороны законодательной и исполнительной власти России, так как общеизвестно, что слухи в массовом сознании возникают не только спонтанно, но могут быть искусственно внедрены, либо видоизменены уже циркулирующие слухи в целях придания им определенных смысловых акцентов, нужных агрессивному коммуникатору или информационному террористу.
В качестве примера рассмотрим события осени 2008 г. в России. В октябре 2008 г. многие субъекты РФ оказались охваченными слухами о мнимой потере ликвидности и банкротстве банковских учреждений. Причем менялась лишь география и наименование банка, а тип тревожного слуха был универсален и выглядел примерно так: «Банк «X» разорился, срочно снимайте свои сбережения!» Судя по данным российских СМИ, тревожные слухи молниеносно охватили территорию страны от Калининграда до Владивостока [5. С. 100 — 115].
Едва ли не первое упоминание о массовой панике клиентов банков в РФ относится к Хабаровску и Хабаровскому краю. Здесь 7 октября 2008 г. стало настоящим «черным вторником»: люди, взволнованные слухами о банкротстве ОАО «Далькомбанк», внезапно кинулись снимать наличность в банкоматах. С утра во всем крае началось «потрошение банкоматов», в ряде мест возникли перебои с наличностью. За день кредитное учреждение выдало месячную норму наличности — 600 млн. рублей. Такова цена слухов только применительно к одному субъекту РФ и только к одному банку. Телефон головного офиса «Далькомбанка» атаковали абоненты, доступ к сайту «ДКБ» стал невозможен из-за огромного числа обращений, центр общественных связей подозрительно молчал [6].
10 октября 2008 г. с паникой населения столкнулся «Уралсиб-Югбанк», его вкладчики стали лихорадочно снимать средства со счетов, поддавшись ажиотажу. По Краснодару быстро распространился слух о банкротстве «Уралсиб-Югбанка». Вкладчики банка пытались снять деньги со своих счетов, образовав у банкоматов очереди до полусотни человек. Паника подогревалась возникшими слухами о банкротстве банка. Данный слух распространился по Краснодару в основном посредством сети Интернет. Положение осложнялось тем, что в эти дни многие краснодарцы получали зарплату и торопились снять деньги с карточек. Один из самых распространенных страхов: у банка просто не хватит денег, чтобы расплатиться со всеми вкладчиками. Только к вечеру 13 октября ситуацию удалось окончательно стабилизировать: банк открыл 17 новых банкоматов в Краснодаре и крае [7].
В Екатеринбурге отмечено едва ли не самое масштабное функционирование негативно окрашенных слухов, которые имели несколько объектов (т. е. якобы пострадавших банков). В частности, 13 октября атаке посредством слухов подвергся уральский банк «Северная Казна» («СК»). Его клиенты были извещены о том, что банк приостановил операции по вкладам и близок к банкротству. Злоумышленники рассылали информацию посредством почты, ICQ и SMS-сообщений, использовали возможности форумов и блогов в Интернете, призывая людей поторопиться забрать свои деньги, пока не поздно. Есть данные, что на сотовые телефоны вкладчиков этого банка было прислано SMS-уведомление с текстом: «СК» банкрот!!! У кого есть там деньги, срочно снимите!!!». Вкладчики поддались панике, выстроились в очередь и принялись изымать средства. Банк находился в стабильном положении, но чтобы вкладчики его попросту не опустошили, руководству пришлось пойти на усложнение процедуры досрочного получения вкладов.
Крупнейшее финансовое учреждение региона — «Уральский Банк Реконструкции и Развития» тоже приняло на себя волну панических слухов. Люди массово стали снимать деньги, хотя объективных причин для паники не было. Деньги банк выдавал, однако на снятие крупных сумм требовалось писать заявки. Масштабы «черного PR» достигли таких размеров, что банк вынужден был передать всю дискредитирующую его деятельность информацию в правоохранительные органы [5. С. 100 — 115].
В Саратове вкладчики одного из банков, встревоженные слухами, в массовом порядке потребовали досрочного возвращения своих сбережений. Невольными заложниками ситуации стали люди, получавшие в этом банке зарплату. Преподаватели и студенты вузов не могли получить по своим банковским картам зарплаты и стипендии, поскольку обеспокоенные вкладчики, снимая наличность, опустошали банкоматы.
По мнению начальника Главного управления Банка России по Саратовской области С. Губина, отток вкладов, который наблюдался в некоторых саратовских банках, — следствие не кризиса ликвидности, а кризиса доверия, спровоцированного недобросовестными действиями конкурентов. Именно это, с точки зрения Губина, и побудило население изымать вклады во всех кредитных организациях области. По информации ГУ Банка России, отток вкладов населения начался еще в середине сентября. Но если в сентябре саратовцы сняли с банковских счетов 300 млн. рублей (0,5% общего объема вкладов физических лиц), то за первую неделю октября — уже 124 млн. рублей, и ровно такая же сумма была снята всего за один день 8 октября. Развитие ситуации по такому сценарию грозило серьезными трудностями уже не одному или нескольким региональным банкам, а всему банковскому сообществу [8].
Формат публикации не позволяет рассмотреть все значимые проявления панических слухов о банкротстве финансовых учреждений в октябре 2008 г. Однако обзор основных проявлений тревожных сообщений показывает, что мишенью (объектом) слухов стал не какой-то один или несколько банков, а множество. Причем в зависимости от региона функционирования слухов менялось и название банка, но слуховое сообщение было универсальным по своей сути.
По-видимому, мы столкнулись либо с целенаправленной деятельностью коммуникаторов, создающих искусственные слухи для ухудшения финансовых позиций и общеэкономической ситуации в РФ, либо с феноменом абсолютной неэффективности и социальной безответственности российских СМК, которые своей деятельностью не только не способны осуществлять профилактику слухов, вести разъяснительную работу, удовлетворять информационные потребности людей, но и сами сеют фобии, страхи, тревожные ожидания относительно финансового кризиса.
Обращает на себя внимание тот факт, что в каждом субъекте мишенью слухов были различные банки, всего в октябре 2008 г. пострадало более 20 банков (т. е. у них произошло массовое, паническое изъятие размещенных населением денежных средств). Таким образом, если правомерно предположение о действиях агрессивных коммуникаторов, они должны были как по специальному сигналу начинать генерировать искусственные слухи — каждый в своем регионе России, да еще в отношении различных, ничем не связанных между собой банков. Напрашивается вывод: если мы столкнулись с деятельностью создателей искусственных слухов, их целью был не какой-то конкретный банк, а, по-видимому, вся банковская система как инструмент дестабилизации экономического положения России. Этим можно объяснить, с одной стороны, синхронизацию действий по времени, а с другой — отсутствие какой-то одной явной мишени среди банковского сообщества. Как и в случае со слухами о взрыве на Волгодонской АЭС в мае 2007 г., налицо явная угроза информационной безопасности РФ.
Очевидно, что в слухах заложен значительный ресурс воздействия на сознание и поведение людей. Особенно опасны негативно окрашенные слухи, сеющие панику, фобии. Они способны парализовать работу банковской системы, обвалить фондовый рынок и т. п. Специалистам, работающим в банковском секторе, хорошо известно, что банковская деятельность, имеющая в своей основе краткосрочное, среднесрочное и долгосрочное планирование, не рассчитана на форс-мажорные обстоятельства возврата всех денежных средств клиентов в 1 — 2 дня. Возможно, именно на это рассчитывали агрессивные коммуникаторы, угрожавшие безопасности нашей страны.
Очевидно, что слухи в современном информационном обществе нередко используются в качестве информационного оружия. Данное обстоятельство представляет собой серьезный фактор угрозы информационной безопасности России. События осени 2008 г. показали, что в нашей стране недостаточно эффективны механизмы контроля, мониторинга информационно-коммуникационных систем. Становится очевидным, что Доктрина информационной безопасности России нуждается в доработке с учетом проблем функционирования тревожных слухов, особенно в части использования слухов информационными террористами.
Литература
1. Материал статьи подготовлен при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда, проект 10-03-38320 а/Ю.
2. Ярочкин В. И. Информационная безопасность: Учебник для студентов вузов. 3-е изд. М., 2005.
3. Волков Ю. Г. Социология / Под общ. ред. доктора философских наук, проф. В. И. Добренькова. Изд. 4-е. Ростов н/Д, 2008.
4. Камкия Б. А. Информационная безопасность и национальный интерес Российской Федерации // Проблемы национальной безопасности России в XX — XXI вв.: уроки истории и вызовы современности: XVII Адлерские чтения: Материалы международной научно-практической конференции 21 — 25 мая 2010 г. Краснодар, 2010.
5. Куликов Е. М., Кубякин Е. О. Слухи как коммуникативный и социокультурный феномен современного общества. Краснодар, 2009.
6. Степура И. Слухи о банкротстве банка спровоцировали давки у банкоматов // Российская газета. 2008. 9 окт.
7. Карасев И. Из банка в банку // Российская газета — Кубань-Кавказ. 2008. 15 окт.
8. Рязанов В. Отток доверия // Российская газета — Средняя Волга (Саратов). 2008. 14 окт.
