Татьяна Вербицкая, аспирант кафедры конституционного права Уральской государственной юридической академии, г. Екатеринбург.
Жизненно важные интересы нации обеспечиваются национальной безопасностью. Проблемные аспекты такой безопасности выявляются и устраняются судебной практикой. Проанализируем ее.
Позиция высших судов РФ
Важность вопросов, связанных с обеспечением национальной безопасности, не вызывает никаких сомнений. Ключевую роль в области выявления тех вопросов, которые необходимо решить в первоочередном порядке, играют судебные органы. В силу того что вопросы национальной безопасности относятся к сфере конституционного права, особый акцент следует сделать на судебной практике Конституционного Суда РФ.
В решениях указанного Суда регулярно находят свое отражение лишь отдельные аспекты института национальной безопасности. Целостное определение понятия национальной безопасности так и не было закреплено КС РФ, несмотря на то что национальная безопасность является главным условием существования и возможности осуществления такого элемента основ конституционного строя, как суверенитет Российской Федерации (Стратегия национальной безопасности РФ до 2020 года, утв. Указом Президента РФ от 12.05.2009 N 537).
Возможно, существование указанной ситуации связано с тем, что ключевая роль в исполнении обязанности обеспечения национальной безопасности и соответственно установлении определения данного феномена изначально была возложена КС РФ на Президента РФ. Об этом говорится в Постановлении КС РФ от 30.11.1992 N 9-П. При этом, в отличие от положений ст. 16 Конституции Франции 1958 года, согласно которым президент Франции принимает решение о существовании угроз безопасности государства после консультаций с премьер-министром, председателями палат парламента, Конституционным советом, Президент РФ принимает решение о наличии угроз и о необходимости принятия соответствующих мер самостоятельно. Причем данные дискреционные полномочия не носят чрезвычайного характера.
Таким образом, в соответствии с позицией КС РФ установление факта наличия угрозы национальной безопасности и принятие необходимых мер в рамках своей компетенции являются дискреционными полномочиями Президента РФ, носящими общий характер.
В рамках соотношения возможности реализации прав и свобод в полном объеме и необходимых в любом обществе ограничений этих прав национальная безопасность в качестве одной из причин такого ограничения понимается как совокупность достаточных мер, способов, типов предотвращения, разрешения, ликвидации последствий общественно опасных посягательств при недопущении возникновения ситуации умаления прав (п. 2 мотивировочной части Постановления КС РФ от 21.05.2013 N 10-П).
При этом должны быть соблюдены принципы юридического равенства и соразмерности, баланса интересов отдельных лиц и необходимости государственных гарантий прав и свобод человека в целом (Постановление КС РФ от 14.02.2013 N 4-П). Соблюдения указанных критериев не требуется, если речь идет об ограничении права на въезд и постоянное проживание на той или иной территории с целью осуществления сделок с землей для обеспечения такой узкой составляющей национальной безопасности, как функционирование особых режимных объектов в закрытом административно-территориальном образовании (абз. 3 п. 2 мотивировочной части Определения КС РФ от 24.01.2013 N 119-О).
Только такой вид национальной безопасности, как экономическая, признан одной из основ суверенитета (п. 2 мотивировочной части Постановления КС РФ от 26.11.2012 N 28-П). Возникает вопрос: являются ли иные виды национальной безопасности, особенно в области внутригосударственного механизма обеспечения выполнения международных обязательств в данной сфере, элементами указанной составляющей основ конституционного строя. Исходя из концепции глобальной незащищенности, должно быть обеспечено единство внутригосударственного и международного элементов безопасности. Следовательно, необходимо установить единство правового режима для всех составляющих национальной безопасности с целью обеспечения соответствия современным тенденциям в области международного права.
Что касается позиции ВС РФ, то в соответствии с его изначальной позицией обеспечение соблюдения национальной безопасности само по себе являлось достаточным основанием ограничения прав и свобод человека (Определение от 26.02.2013 по делу N 6-КГПР13-1). Однако впоследствии Верховный Суд согласился с позицией Конституционного Суда о необходимости наличия требований ограничения прав человека в целях обеспечения национальной безопасности (Определение ВС РФ от 29.05.2013 N 56-АПГ13-5).
Европейская практика
Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) указал, что он осознает, с какими большими трудностями сталкиваются в настоящее время государства в рамках обеспечения национальной безопасности, в том числе в определении субъекта ее обеспечения, однако он также осознает и необходимость четкости, слаженности работы органов в данной сфере, поэтому такой субъект должен быть четко установлен (п. 79 решения от 15.11.1996 по делу «Шааль против Соединенного Королевства»). В практике Конституционного Суда РФ это сделано не было, ведь согласно ст. 114 Конституции РФ субъектом обеспечения безопасности является Правительство РФ.
Также Европейский суд по правам человека четко сформулировал сущность национальной безопасности — защита жизненных интересов нации (п. 7 решения от 27.12.1999 по делу «Смит и Греди против Соединенного Королевства»). Именно поэтому, вопреки вышеприведенной практике КС РФ, экономическая безопасность не может быть основой суверенитета.
В пункте 87 решения от 22.03.2001 по делу «Streletz, Kessler и Krenz против Германии» ЕСПЧ указал, что соображения национальной безопасности не могут являться основой для явного нарушения прав человека, особенно права на жизнь, высшей ценности в иерархии прав человека на международном уровне, иначе принимаемые меры не будут считаться правовыми.
При этом ограничения прав человека с точки зрения соблюдения требований национальной безопасности, с точки зрения права включают в себя гибкость, предсказуемость, которые проявляются не только в рамках совокупности правовых норм постоянного действия, а также толкование, осуществляемое всеми судебными инстанциями государства, и иные легкодоступные для восприятия и оценки способы направления правовой практики (п. 21 решения ЕСПЧ от 17.02.2004 по делу «Маэстри против Италии»). Поэтому для ограничения прав человека должны быть применены критерии цели — необходимость в демократическом обществе, пропорциональность (соответствие ограничения и защищаемого интереса), разумность (логическая связь между ограничением и его целью), чего, исходя из вышеприведенной практики КС РФ, сделано не было. Приведена только цель — необходимость в демократическом обществе (обеспечение безопасности).
Суд европейских сообществ указал, что вопросы национальной безопасности играют такую роль, что о ее значимости можно даже не говорить. И так как речь идет о возможности ограничения прав человека, должен быть установлен надежный и обоснованный контроль каждого случая такого ограничения (п. п. 19, 25, 26 Заключения Суда европейских сообществ от 11.07.2013 по делу C-348/12 P, Совет ЕС против Manufacturing Support & Procurement Kala Naft Co., Tehran. L). В качестве основания ограничения прав лиц для целей национальной безопасности Суд использует такой критерий, как пропорциональность. При этом пропорциональными признаются средства правового регулирования, которые, в частности, не превышают мер, необходимых для достижения своей цели (решение Суда европейских сообществ от 04.02.1988 по делу N 261/85 «Европейская комиссия против Соединенного Королевства»).
Таким образом, судебную практику высших судебных инстанций РФ необходимо привести в соответствие с международной в части определения субъекта, сущности, баланса интересов «национальная безопасность — права человека».
