ПРИЗНАНИЕ ЭКСТРЕМИСТСКИМ МАТЕРИАЛОМ СМЫСЛОВОГО ПЕРЕВОДА КОРАНА И ВОПРОСЫ ДОЛЖНОЙ ПРАВОВОЙ ПРОЦЕДУРЫ
А. Р. СУЛТАНОВ
Султанов Айдар Рустэмович, начальник юридического управления ОАО «Нижнекамскнефтехим», судья Третейского энергетического суда, член Ассоциации по улучшению жизни и образования.
А. Р. Султанов не впервые обращается к теме несовершенства законодательства в отношении процедуры признания материалов экстремистскими на основании Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности». В представленной статье на примере дела о признании экстремистским материалом смыслового перевода Корана на русский язык исследованы проблемы, возникающие при рассмотрении данной категории дел в гражданском судопроизводстве.
17 сентября 2013 г. Октябрьский районный суд г. Новороссийска признал русскоязычный текст Корана экстремистским материалом, а также принял решение об уничтожении данной книги. Надо отметить, что требование транспарентности правосудия, заложенное в ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее — Конвенция), оказало сильнейшее влияние на российскую действительность. Сегодня в большинстве случаев сведения о судебных актах и движении дел размещены на сайтах судов. Несмотря на то что в отношении доступности информации и удобства поисковых систем для пользователей суды общей юрисдикции отстают от арбитражных судов, нам удалось ознакомиться с указанным судебным «решением» и некоторыми данными о том, как оно выносилось. Решение Октябрьского районного суда г. Новороссийска от 17 сентября 2013 г. высвечивает целый ряд проблем, в том числе возможность доступа к суду заинтересованных лиц. Из помещенного на сайте суда списка дел, назначенных к слушанию на вышеуказанную дату, видно, что запланировано рассмотрение двух дел с участием прокурора — на 10.00 и на 10.10. Оба были обозначены как «Прочие дела особого производства», и в том и другом в качестве лица, участвующего в деле, указано только одно лицо — новороссийский транспортный прокурор. Кроме того, номера этих дел совпадали — это оказалось то самое дело <1>. ——————————— <1> К сожалению, к моменту завершения статьи сведения на сайте суда по данному делу исчезли и появилась надпись «Информация временно недоступна».
Здесь сразу же отметим, что очевидный прогресс в транспарентности правосудия все же не позволил ни одному заинтересованному лицу (ни автору перевода, ни издателю, ни религиозным организациям) узнать, что в назначенную дату будет слушаться дело о признании перевода Корана на русский язык экстремистским. Этот процесс затрагивал интересы огромного количества лиц. Законная сила решения суда через включение данного перевода Корана на русский язык в федеральный список экстремистских материалов была бы распространена на неопределенный круг лиц в виде ограничения их права на распространение и получение информации. Однако никто из потенциально заинтересованных лиц даже не знал о начале такого значимого процесса. Безусловно, рассматривая дело об ограничении свобод, защищаемых Конвенцией, а также Конституцией РФ, суд должен был предпринять меры для обеспечения процессуальных прав заинтересованных лиц, предоставив им доступ к суду и возможность защитить свои права и свободы. Не можем не заметить, что новороссийский транспортный прокурор, обратившись в суд с требованием признания книги «Смысловой перевод Священного Корана на русский язык» экстремистским материалом и ее уничтожения, фактически поставил вопрос об ограничении фундаментальных конституционных неотчуждаемых прав и свобод, которые защищаются не только гражданским правом (ст. 2 ГК РФ), Конституцией РФ (ст. ст. 14, 15, 17, 18, 28, 29), но и нормами международных договоров, в частности ст. ст. 9, 10 Конвенции и ст. 1 Протокола N 1 к ней. Сам по себе факт вмешательства в фундаментальные права и свободы порождает обязанность государства обеспечить должную правовую процедуру вмешательства, гарантирующую в том числе процессуальные права для лиц, чьи права и свободы намереваются ограничить. Термин «должная правовая процедура», или «надлежащая правовая процедура», встречается не только в постановлениях ЕСПЧ и других межгосударственных органов, но и в решениях Конституционного Суда РФ. «Надлежащая правовая процедура выступает достоянием многовековой англосаксонской правовой традиции (Великобритании и США) и включает следующий набор процедурных (процессуальных) гарантий прав человека: 1) право на судебную защиту; 2) право на эффективное расследование; 3) право на скорый суд; 4) право на публичный суд; 5) право на беспристрастный суд («никто не может быть судьей в своем деле»); 6) право на суд беспристрастных присяжных; 7) право на состязательный процесс; 8) право считаться невиновным, пока виновность не будет доказана в рамках судебного разбирательства и установлена вступившим в силу решением суда (презумпция невиновности); 9) право не свидетельствовать против себя; 10) право на очную ставку в суде со свидетелем обвинения; 11) право на помощь адвоката во время судебного разбирательства; 12) право быть выслушанным («пусть будет выслушана другая сторона»); 13) право не подвергаться дважды наказанию за одно и то же преступление («нельзя наказать дважды за одно и то же»); 14) право на непосредственный процесс (принцип непосредственности); 15) право на непрерывный судебный процесс (принцип концентрированности (непрерывности) судебного заседания); 16) право на обжалование (право на вторую инстанцию)» <2>. Требования надлежащей правовой процедуры в настоящее время могут быть вполне обоснованно названы общепризнанными принципами международного права в области справедливого правосудия <3>. ——————————— <2> Смольянов М. С. Юридическая процедура как гарантия прав человека: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2011. С. 8. <3> Султанов А. Р. Должная правовая процедура и правовые стандарты Европейского суда по правам человека // Евразийская адвокатура. 2013. N 1. С. 62 — 65.
Сам по себе факт вмешательства в права, защищаемые Конвенцией, обязывает также соблюсти ее требования, при соблюдении которых может быть осуществлено вмешательство. Первый критерий, подлежащий исследованию для ограничения охраняемых Конвенцией права и свободы, — это «предусмотрено законом». Полагаем уместным отметить, что толкование выражения «предусмотрено законом» было тщательно проанализировано в судебной практике ЕСПЧ и сформулировано следующим образом: «95. ЕСПЧ напоминает, что в соответствии с его прочно установившейся практикой формулировка «предусмотрено законом» предписывает, что оспариваемая мера должна в определенной степени быть основана на национальном законодательстве и соответствовать принципу верховенства права, — именно это ясно указано в преамбуле Европейской конвенции и является неотъемлемой составляющей цели и задач статьи 8 Европейской конвенции. Таким образом, закон должен быть в надлежащей мере доступен и предсказуем, то есть сформулирован достаточно точно, чтобы гражданин мог — при необходимости с надлежащей помощью — сообразовывать с ним свое поведение. Чтобы удовлетворять этим требованиям, национальное право должно предусматривать надлежащую правовую защиту от произвола и соответственно устанавливать с достаточной ясностью пределы полномочий, предоставленных компетентным органам власти, и порядок их реализации (см. п. п. 66 — 68 Постановления ЕСПЧ от 2 августа 1984 г. по делу «Малоун против Соединенного Королевства» («Malone v. the United Kingdom»), серия A N 82; п. 55 Постановления Большой палаты ЕСПЧ по делу «Ротару против Румынии» («Rotaru v. Romania») по жалобе N 28341/95, ЕСПЧ 2000-V; и п. 56 вышеуказанного Постановления Большой палаты ЕСПЧ по делу «Аманн [против Швейцарии]» («Amann [v. Switzerland]»); п. п. 95 — 99 Постановления Большой палаты ЕСПЧ по делу «S. и Марпер против Соединенного Королевства» («S. and Marper v. the United Kingdom») по жалобам N 30562/04 и N 30566/04) <4>. То есть вмешательство в права и свободы, защищаемые Конвенцией, допустимо на основе не всякого закона, а лишь закона, выдерживающего требования к «качеству закона». Это требование, сформулированное в прецедентной практике ЕСПЧ, в полной мере соответствует конституционно-правовым толкованиям Конституционного Суда РФ, требующим определенности правовых норм и должной правовой процедуры. ——————————— <4> Султанов А. Р. Комментарий к Постановлению Европейского суда по правам человека по делу «Авилкина и другие против Российской Федерации» // Международное правосудие. 2013. N 3. С. 22 — 27.
Таким образом, суд должен был провести соответствующий анализ. На наш взгляд, подлежавший применению в данном деле Федеральный закон «О противодействии экстремистской деятельности» не выдерживает проверки на «качество», поскольку содержит крайне неопределенные дефиниции экстремизма, которые могут быть истолкованы правоприменителем весьма произвольно <5>. ——————————— <5> Султанов А. Р. Защита свободы совести, распространения убеждений через призму постановлений Европейского суда по правам человека. М., 2013. С. 222 — 244.
Следующим критерием, подлежащим оценке судом перед вмешательством в конвенционные права и свободы, является проверка наличия «правомерной цели», а также будет ли вмешательство необходимым в демократическом обществе или нет. Мы не будем здесь рассматривать практику ЕСПЧ о толкованиях порядка применения данных критериев, поскольку Октябрьский районный суд г. Новороссийска не рассматривал данное дело как вмешательство в конвенционные права и свободы. Суд рассмотрел заявление прокурора о признании экстремистским «Смыслового перевода священного Корана на русский язык» даже без привлечения к участию в деле автора перевода Эльмира Кулиева и издателя. И рассмотрел дело в особом производстве, которое предназначено для рассмотрения бесспорных дел, когда нет сторон с противоположными интересами и заявитель обращается за защитой его частного интереса при отсутствии спора о праве. В бесспорном производстве суды исполняют скорее административные функции <6>, нежели судебные. В странах, где суды «рассматривают» бесспорные дела, функции судов при их рассмотрении являются более или менее административными <7> и не разрешают споры об ограничении прав и свобод. ——————————— <6> Казанцев П. Г. Понятие юридического процесса и его признаки // Арбитражный и гражданский процесс. 2008. N 12; Елисейкин П. Ф. Предмет судебной деятельности и компетенция суда в особом производстве по советскому гражданскому процессуальному праву // Ученые записки Дальневосточного государственного университета (юридические науки). 1968. Т. 14. С. 29, 30; Боннер А. Т. Некоторые проблемы социалистического правосудия // Труды ВЮЗИ. 1971. Т. 17. С. 194; Бутнев В. В. Проблемы совершенствования гражданского судопроизводства как формы защиты субъективных гражданских прав. С. 118, 119. <7> Узелач А. Цели гражданского производства. Основной доклад // Гражданский процесс в межкультурном диалоге: евразийский контекст. Всемирная конференция по процессуальному праву. М., 2012. С. 151; Коллер К. Австрийский национальный доклад // Гражданский процесс в межкультурном диалоге: евразийский контекст. Всемирная конференция по процессуальному праву. М., 2012. С. 176; Ремко ван Ре. Нидерландский национальный доклад с дополнительными сведениями по Бельгии и Франции // Гражданский процесс в межкультурном диалоге: евразийский контекст. Всемирная конференция по процессуальному праву. М., 2012. С. 242; Сильвестре Э. Итальянский национальный доклад // Гражданский процесс в межкультурном диалоге: евразийский контекст. Всемирная конференция по процессуальному праву. М., 2012. С. 231.
Особое производство предполагает обязательное привлечение заинтересованных лиц (потенциальных ответчиков), в частности для того, чтобы выяснить, нет ли здесь спора о праве. Вот в этой процедуре без привлечения кого-либо, кто мог бы представить возражения транспортному прокурору, и было рассмотрено дело. К сожалению, приходится констатировать, что сложилась порочная практика рассмотрения дел о признании информационных материалов экстремистскими именно в особом производстве <8>. Она началась с широко известного дела о признании 14 книг Саида Нурси экстремистскими <9>, которое также было рассмотрено в особом производстве. В дальнейшем решение Коптевского районного суда Северного административного округа г. Москвы от 21 мая 2007 г. явилось основанием для обращения в ЕСПЧ и в настоящее время прошло стадию коммуникации <10>. ——————————— <8> См. подробнее: Султанов А. Р. Европейские правовые стандарты: уроки истории и правоприменительная практика. М., 2012. <9> Будут ли российские муфтии, Папа Римский и генсек Организации исламской конференции объявлены экстремистами? Обращение В. Лукина по «делу Нурси» // URL: http://www. islam. ru/pressclub/islamofobia/lukin/ (дата обращения: 16.09.2010); Султанов А. Р. О применении европейских стандартов в гражданском судопроизводстве на примере проблемы «экстремистских дел» // Адвокат. 2010. N 8. С. 7 — 28. <10> Жалоба по делу «Ибрагимов и культурно-образовательный фонд «Нуру Бади» против России» («Ibragimov and Cultural Educational Fund «Nuru Badi» v. Russia») N 1413/08 коммуницирована 18 марта 2011 г.
Но Октябрьский районный суд г. Новороссийска превзошел другие суды, рассмотрев дело не только в особом производстве, но и в невозможно короткие сроки. Из карточки дела на сайте суда следует, что подготовка дела (собеседование) было проведено 17 сентября 2013 г. в 10.00. Через 5 минут — в 10.05 — вынесено определение о назначении дела к судебному разбирательству, а еще через 5 минут — в 10:10 — судебное заседание окончено удовлетворением требований прокурора! Суд признал книгу «Смысловой перевод священного Корана на русский язык» (перевод с арабского Э. Р. Кулиева. 1-е издание. Комплекс имени Короля Фахда по изданию священного Корана, п/я 6262. Медина Мунаввара. Саудовская Аравия, 2002. 1088 с.) экстремистской и постановил ее уничтожить, а также придал части своего решения о направлении копии решения суда в Министерство юстиции РФ немедленное исполнение. Как видно из приведенных библиографических данных, суд за пять минут установил экстремистское содержание книги, содержащей 1088 страниц. Здесь можно говорить уже не только об отсутствии доступа заинтересованных лиц и об отсутствии состязательного процесса, гарантированного ст. 6 Конвенции, но и вообще об отсутствии правосудия. Несоблюдение установленного нормами части 1 ст. 67 и части 1 ст. 157 ГПК РФ принципа непосредственного исследования доказательств, одного из основных принципов справедливого судебного разбирательства, обеспечивающих вынесение законного решения по делу, свидетельствует о фундаментальной судебной ошибке, говорящей об отсутствии правосудия. Суд не мог выносить суждения, не ознакомившись с текстом книги, которую он признал экстремистской. Он признал ее таковой фактически заочно, просто поверив прокурору, точнее, даже не прокурору, а представленной им справке (ссылок на другие доказательства в судебном решении не содержится). Если бы суд просто попытался разобраться и не довольствоваться справкой, он должен был пригласить специалистов и узнать больше информации от них. Путем опроса можно выяснить в том числе их некомпетентность и избежать ошибки, которая была бы при слепом доверии их заключениям и справкам. Так, в ходе рассмотрения другого дела — о признании экстремистской книги Бхагават-Гита — суд решил допросить «экспертов», подписавших заключение, положенное в основу заявления прокурора. Одной из причин допроса экспертов стало то, что в экспертном заключении были приведены цитаты, вообще отсутствующие и в комментариях, и в оригинальных текстах Бхагавад-гиты. В результате судебного допроса было выяснено, что один из подписавших заключение «экспертов» С. Аванесов не проводил исследование, а только организовал его. Анализ проводили Валерий Свистунов и Валерий Наумов <11>. Допрошенный судом Свистунов сообщил, что Аванесов предложил ему сделать философское исследование, а не судебную экспертизу, что задачи перед ним были поставлены нечетко, что раньше эту книгу он не читал, а при составлении заключения пользовался информацией с антисекстантских сайтов, что его исследование — это его субъективное мнение… Третий «эксперт» Наумов заявил, что проводил просто исследование, а не судебную экспертизу. Наумов признался, что не знал о том, кто был заказчиком работы, и что «книгу и лист с вопросами (не на бланке, без подписей или печатей) передал ему лаборант кафедры». Наумов утверждал, что при проведении экспертизы применял «компонентный анализ, при котором контекст не учитывается, а текст раскладывается на минимальные семантические единицы — т. е. смысл слов объясняется просто по словарям». Когда же представители защиты указали суду на тот факт, что данный метод не является общепризнанным, Наумов с этим согласился… Судья при допросе указала Наумову на ряд мест в его экспертном заключении, где приводимые цитаты отсутствовали на указанных им же страницах в книге <12>. ——————————— <11> Ученые не смогли доказать наличие экстремизма в «Бхагавад-гите как она есть» / Globalsib. com. 19 августа 2011 // URL: http://globalsib. com/11485/ (дата обращения: 28.02.2013). <12> Дело Бхагавад-Гиты / Запрещенное искусство. 2011 // URL: http://artprotest. org/index. php? option=com_content&view;=article&id;=2838&chtoto;=2011-&catid;=4&2011-03-04-14-58-14=&Itemid;=4&ordering2;=4 (дата обращения: 28.02.2013).
Но вернемся к решению о признании экстремистским перевода Корана. Надо отметить, что данное судебное решение трудно оспорить в части его выводов, поскольку помимо воспроизведения справки о состоявшемся исследовании книги никаких доводов в обоснование принятого решения судом не было приведено. Между тем ЕСПЧ, рассматривая пределы прав, гарантированных статьей 6 Конвенции, в деле «Хаджианастасиу против Греции» (Постановление от 16 декабря 1992 г. N 12945/87) напоминал: суды должны указывать с достаточной ясностью доводы и мотивы, на которых они основывают свои решения. При этом ЕСПЧ установил нарушение статьи 6 Конвенции в этом деле, указав, что отсутствие мотивировки лишило возможности обжалования, поскольку в отсутствие мотивов решения обжалование становится невозможным. Журналисты, не вдаваясь в правовую квалификацию данного решения, достаточно емко назвали его «бессмысленный запрет смыслов». Отсутствие мотивировки вкупе с фактом вынесения решения без привлечения заинтересованных лиц и является основанием для его обжалования и отмены. Однако в данном деле может быть проблема с доступом к суду вышестоящей инстанции. Поскольку к рассмотрению дела лица, не согласные с позицией транспортного прокурора, не привлекались, может возникнуть проблема с принятием жалобы от других лиц к рассмотрению. Существует обширная судебная практика, кода суды отказывали в принятии жалоб от заинтересованных лиц по мотиву того, что решение вынесено не о правах или обязанностях заявителя. Ранее тщетность обжалования решения Бугурусланского городского суда Оренбургской области 6 августа 2007 г., которым были признаны экстремистскими 17 мусульманских книг, вынудило заявителей обратиться в ЕСПЧ <13>. ——————————— <13> Жалоба по делу «Валиуллин и Ассоциация мечетей России против России» («Valiullin and the Accociation of Mosques of Russia v. Russia») N 30112/08 была коммуницирована российским властям 17 марта 2011 г.
Непредоставление возможности обжалования одновременно «выключает» проверочные инстанции, фактически предоставляя заинтересованным лицам одну возможность — обратиться сразу же в ЕСПЧ, минуя все остальные инстанции. Непредоставление доступа к суду второй инстанции нарушает принцип субсидиарности защиты конвенционных прав и свобод, установленный статьей 46 Конституции РФ и статьей 35 Конвенции. Этот и другие доводы, основанные на положениях Конвенции, автором данной статьи были использованы в ходе отстаивания в Конституционном Суде РФ права на обжалование судебного решения лицами, не привлеченными к рассмотрению дела. В Постановлении Конституционного Суда РФ говорится: «Лицо, не привлеченное к участию в деле, в отношении которого вынесено судебное решение, нарушающее его права и свободы либо возлагающее на него дополнительные обременения, во всяком случае должно располагать эффективными средствами восстановления своих нарушенных прав, как того требует статья 13 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Из этого исходит в своей практике Европейский суд по правам человека, который неоднократно указывал на то, что данная статья гарантирует доступность на национальном уровне средств правовой защиты для осуществления материальных прав и свобод, установленных Конвенцией, независимо от того, в какой форме они обеспечиваются в национальной правовой системе; средства правовой защиты должны быть «эффективными» в том смысле, что они должны предотвращать предполагаемое нарушение или его прекращать, равно как и предоставлять адекватную компенсацию за уже произошедшее нарушение (Постановления от 26 октября 2000 года по делу «Кудла (Kudla) против Польши», от 30 ноября 2004 года по делу «Кляхин (Klyakhin) против Российской Федерации» и др.)» <14>. ——————————— <14> Постановление Конституционного Суда РФ от 20 февраля 2006 г. N 1-П «По делу о проверке конституционности положения статьи 336 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан К. А Инешина, Н. С. Никонова и открытого акционерного общества «Нижнекамскнефтехим».
Эти толкования являются хорошим подспорьем в деле отстаивания своего права на доступ к суду второй инстанции и уже широко применяются, в том числе по данной категории дел. Упомянем здесь другой случай, который на первый взгляд казался верхом несправедливости, но может служить и примером того, что шансы отстоять справедливость в российском праве существуют, и их надо использовать. Так, 21 марта 2012 г. Ленинским районным судом г. Оренбурга вынесено решение по делу N 2-1626/2012, которым 65 книг были признаны экстремистской литературой и включены в соответствующий список. Согласно карточке дела на сайте суда оно было рассмотрено в особом производстве. О решении суда стало известно лишь в июне 2012 г., а оно вступило в законную силу еще 26 апреля 2012 г. Были поданы апелляционные жалобы с ходатайством о восстановлении сроков со ссылкой на приведенные правовые позиции Конституционного Суда РФ. Сроки для обжалования были восстановлены, и 13 сентября 2012 г. в Оренбургском областном суде началось рассмотрение 14 апелляционных жалоб. 14 сентября 2012 г. суд согласился, что, поскольку дело было рассмотрено без участия заинтересованных лиц, оно должно быть рассмотрено заново. Оренбургский областной суд 14 сентября 2012 г. вынес Определение о переходе к рассмотрению дела по правилам первой инстанции (дело N 33-4/2013(33-4848/2012)). На момент подготовки данной статьи дело еще не рассмотрено, хотя, на наш взгляд, суд должен был не рассматривать его по первой инстанции, а оставить без рассмотрения, поскольку данный спор не может быть рассмотрен в особом производстве. Так, 9 марта 2011 г. судья Гайского городского суда Оренбургской области В. Чикунов вынес определение об оставлении без рассмотрения заявления Гайского межрайонного прокурора, поданного в порядке особого производства (дело N 2-156/2011 ~ М-84/2011). Прокурор требовал признать экстремистской литературой ряд мусульманских изданий, в том числе сборников хадисов пророка ислама и книгу главы Совета муфтиев Равиля Гайнутдина. Как видим, правовые средства для разрешения проблемы все же имеются. Рассмотрим, кто же может быть субъектом обжалования судебного решения о признании книги «Смысловой перевод священного Корана на русский язык». Поскольку суд мотивировал свое решение защитой интересов Российской Федерации и граждан, проживающих на ее территории, то круг потенциальных апеллянтов кажется широким. Однако, возможно, апелляционная инстанция в качестве основания для принятия жалобы может поставить условие о доказывании, что обжалуемое судебное решение нарушает права или свободы апеллянта либо возлагает на него обязанности, а не просто затрагивает законные интересы. Поэтому мы рассмотрим узкий круг лиц, жалобы которых, на наш взгляд, должны быть приняты. Прежде всего, в круг возможных апеллянтов входит Министерство юстиции РФ, которое все же было поименовано среди лиц, привлеченных к рассмотрению дела <15>. Не будем исключать и Генеральную прокуратуру РФ, которая, безусловно, может поправить нижестоящего прокурора. В этот гипотетический круг входит также Уполномоченный по правам человека. ——————————— <15> Как подсказывают мои коллеги, такое обращение возможно в случае политической воли руководства страны, к которому уже стали поступать различные обращения.
Безусловно справедливо отнести к возможным апеллянтам автора книги — Эльмира Кулиева, проживающего в Азербайджане <16>. Тем более что существует Договор между Российской Федерацией и Азербайджанской Республикой о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (Москва, 22 декабря 1992 г.), который сохраняет свою силу. ——————————— <16> Кстати, удостоенного медали Совета муфтиев России «За духовное единение».
Из текста Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» можно сделать вывод, что обязательным участником процесса о признании книги экстремистской должен быть ее издатель. В данном случае издатель, как следует из судебного решения, был известен: «Комплекс имени Короля Фахда по изданию священного Корана, п/я 6262. Медина Мунаввара. Саудовская Аравия». Не составило особого труда выяснить, что «Комплекс короля Фахда по изданию Священного Корана» был открыт правительством Королевства Саудовской Аравии 6 сафара 1405 года по хиджре (30 октября 1984 г.). В цели данного Комплекса входит не только издание Корана, но и толкование, и перевод с последующим распространением, а также проведение научных исследований, связанных с Кораном и сунной. Помимо того, что издателем оказалась не частная компания, а государственный орган, что, безусловно, создает серьезные процессуальные основания для рассмотрения подобного спора в гражданском судопроизводстве, есть еще важные моменты, которые суд должен был учесть. Дело в том, что Саудовская Аравия — это теократическое монархическое государство, в котором Священный Коран есть и конституция государства, и основа всех законов Королевства. То есть признание судом экстремистским перевода основного источника права существующего государства, с тем чтобы он был включен в список экстремистских материалов, на наш взгляд, крайне близорукое, поспешное решение. Оправдывать его тем, что признан нелегитимным не сам Коран, а лишь перевод «смыслов» Корана <17>, предполагает, что суд исследовал аутентичность перевода и нашел искажения, которые и признал нелегитимными. Однако, как мы помним, дело слушалось всего пять минут, да и при всем желании суд, не имея должной подготовки, не мог бы справиться с данной задачей. Полагаем, это просто попытка оправдать огромную ошибку, которую, впрочем, совершают не первый раз <18>. ——————————— <17> Надо отметить, что в Исламе к переводам и транскрипциям Корана относятся крайне щепетильно — «Буквы любого языка — это условные, [графические символы для обозначения звуков на письме], поэтому они подвержены изменению. А открывая эти двери, мы сталкиваемся с опасностью, что при каждом таком изменении, будет меняться и чтение, что со временем приведет к смешению и путанице. Тогда враги Ислама наличие подобных противоречий и путаницы станут использовать, чтобы дискредитировать Коран, как это произошло с предыдущими небесными писаниями» (Постановление комитета выдающихся ученых КСА. N 67. 14 заседание Комитета выдающихся ученых КСА г. Таиф / КСА 10-21 Шаууаль 1399 х). <18> См: Султанов А. Р. Цензурное прошлое и современная карательная цензура религиозных учений // Адвокат. 2012. N 7. С. 58 — 68.
Так, в Казахстане 3 июля 2009 г. суд г. Астаны признал экстремистскими сразу 207 книг, брошюр, аудиозаписей <19>. В этом «знаменитом» решении суд также сам не исследовал материалы, которые признавал экстремистским, и в результате признал экстремистскими даже суры Корана… В последующем был распространен пресс-релиз о том, что «при размещении на сайте Министерства юстиции Перечня информационных материалов, признанных судом экстремистскими, была допущена техническая ошибка. На самом деле решением суда Астаны от 3 июля этого года в числе других печатных и аудиоматериалов были признаны экстремистскими с запретом к ввозу и распространению на территории республики аудиозаписи комментариев неизвестных лиц на озвученные шейхами Мишари Рашидом и Фарисом Уббадом суры Корана «Ахкаф» (Пески), «Мухаммад», «Фатх» (Победа), «Хужрат» (Комнаты), «Каф», «Табарак» (Власть), «Калам» (Письменная трость), «Хакка» (Неизбежное), «Маараж» (Ступени), «Нух» (Ной), «Джинны», «Музаммиль» (Завернувшийся), «Муддасир» (Завернувшийся), «Кияма» (Воскресенье), «Инсан» (Человек), «Мурсалат» (Посылаемые), «Аль-Бакара» (Корова), «Аль-Аъраф» (Преграды). Таким образом, суд признал экстремистскими и запретил аудиозаписи комментариев к сурам, а не сами суры Корана» <20>. ——————————— <19> URL: http://www. mdvd. kz/index2.php? page=content/rights_extmat. php⟨=ru (дата обращения: 24.06.2012). <20> URL: http://www. automan. kz/334899-minjust-kazakhstana-nazval-zapret-korana. html (дата обращения: 24.06.2012).
Не правда ли, похожее оправдание? Но ошибки нужно исправлять, а не оправдывать. К счастью, это было понято в Казахстане, и в конце 2009 г. был распространен уже новый пресс-релиз — о том, что по инициативе Генеральной прокуратуры Казахстана решением суда г. Астаны исключен из списка экстремистских материалов ряд произведений: «По результатам нового рассмотрения дела судом 2 декабря этого года вынесено новое решение, согласно которому из ранее признанных экстремистскими исключены 53 материала, в том числе аудиозаписи комментариев неизвестных лиц к сурам Корана. Запрет на распространение указанных аудиозаписей был введен в Казахстане по решению столичного суда в конце сентября этого года по инициативе Генпрокуратуры. Речь идет о следующих аудиозаписях сур: «Пески», «Мухаммад», «Победа», «Комнаты», «Каф», «Власть», «Письменная трость», «Неизбежное», «Ступени», «Нух», «Джинны», «Закутавшийся», «Завернувшийся», «Воскресение», «Человек», «Посылаемые», «Кор ова», «Преграды» <21>. ——————————— <21> URL: http://www. centrasia. ru/news2.php? st=1260867540 (дата обращения: 24.06.2012).
Пожалуй, и в деле о признании экстремистским перевода смыслов Корана было бы более правильно рассмотреть, как можно исправить ошибку внутрироссийскими правовыми средствами. Поэтому мы далее не будем строить предположения о возможных шагах Королевства Саудовской Аравии, обладающего широким спектром различных мер, в котором подача апелляционной жалобы в Краснодарский краевой суд вряд ли будет первым шагом, если вообще такой шаг будет сделан <22>… ——————————— <22> Поскольку он предполагает определенное признание юрисдикции российского суда, хотя возможно было бы сделать оговорку о признании юрисдикции суда лишь в части отмены незаконного акта и не более.
Вернемся к возможному кругу апеллянтов. Среди них могут оказаться несколько других российских издателей, которые тоже издавали «Смысловой перевод Корана на русский язык», осуществленный Э. Кулиевым, в том числе издательство «Эксмо», которое осуществило несколько переизданий этой книги, и весьма существенными тиражами. В качестве возможных апеллянтов можно назвать различные религиозные образования, в том числе Совет Муфтиев России. В то же время существует теоретическая возможность, что любой гражданин России, который считает, что данное судебное решение нарушает его права и свободы и может представить какие-либо доказательства этого суду, может выступить апеллянтом с большим шансом на успех <23>. Под успехом мы понимаем отмену решения и оставление дела без рассмотрения, поскольку в процедуре особого производства данное дело не могло быть рассмотрено. ——————————— <23> 23 сентября 2013 г. первая такая попытка уже осуществлена — подана первая апелляционная жалоба гражданином Равилем Тугушевым из г. Маркс Саратовской области.
Данное дело весьма наглядно показывает, что предстоит сделать в России для претворения в жизнь требования Конституции РФ — «человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина — обязанность государства». Для этого требуется наличие не только ясных и справедливых законов, но и должной правовой процедуры при рассмотрении вопросов о правах и свободах человека, а не ее суррогата, ну и, конечно, добросовестное исполнение обязанностей каждым судьей. Служение судьи народу в виде поиска справедливого разрешения дел и надлежащего урегулирования конфликтов в виде внесения в общество спокойствия и уверенности в справедливой защите в случае возникновения правовых проблем не должно подменяться чем-то другим. Искренне надеемся, что в скором времени здравый смысл возобладает и мы, признав ошибки прошлого, будем пытаться строить мир, в котором права и свободы человека станут реальностью.
Библиография
Боннер А. Т. Некоторые проблемы социалистического правосудия // Труды ВЮЗИ. 1971. Т. 17. Бутнев В. В. Проблемы совершенствования гражданского судопроизводства как формы защиты субъективных гражданских прав. Ярославль, 1988. Елисейкин П. Ф. Предмет судебной деятельности и компетенция суда в особом производстве по советскому гражданскому процессуальному праву // Ученые записки Дальневосточного государственного университета (юридические науки). Т. 14. 1968. Казанцев П. Г. Понятие юридического процесса и его признаки // Арбитражный и гражданский процесс. 2008. N 12. Коллер К. Австрийский национальный доклад // Гражданский процесс в межкультурном диалоге: евразийский контекст. Всемирная конференция по процессуальному праву. М., 2012. Лукин В. П. Будут ли российские муфтии, Папа Римский и генсек Организации исламской конференции объявлены экстремистами? Обращение В. Лукина по «делу Нурси» // URL: http://www. islam. ru/pressclub/islamofobia/lukin/. Ремко ван Ре. Нидерландский национальный доклад с дополнительными сведениями по Бельгии и Франции // Гражданский процесс в межкультурном диалоге: евразийский контекст. Всемирная конференция по процессуальному праву. М., 2012. Сильвестре Э. Итальянский национальный доклад // Гражданский процесс в межкультурном диалоге: евразийский контекст. Всемирная конференция по процессуальному праву. М., 2012. Смольянов М. С. Юридическая процедура как гарантия прав человека: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2011. Султанов А. Р. Должная правовая процедура и правовые стандарты Европейского суда по правам человека // Евразийская адвокатура. 2013. N 1. Султанов А. Р. Комментарий к постановлению Европейского суда по правам человека по делу «Авилкина и другие против Российской Федерации» // Международное правосудие. 2013. N 3. Султанов А. Р. Защита свободы совести, распространения убеждений через призму постановлений Европейского суда по правам человека. М., 2013. Султанов А. Р. Европейские правовые стандарты: уроки истории и правоприменительная практика. М., 2012. Султанов А. Р. О применении европейских стандартов в гражданском судопроизводстве на примере проблемы «экстремистских дел» // Адвокат. 2010. N 8. Султанов А. Р. Цензурное прошлое и современная карательная цензура религиозных учений // Адвокат. 2012. N 7. Узелач А. Цели гражданского производства. Основной доклад // Гражданский процесс в межкультурном диалоге: евразийский контекст. Всемирная конференция по процессуальному праву. М., 2012.
