ЭКЗЕГЕТИЧЕСКИЙ И СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ МЕТОДЫ ТОЛКОВАНИЯ КАК СПОСОБЫ ВЫЯВЛЕНИЯ И ПРЕОДОЛЕНИЯ ПРАВОТВОРЧЕСКИХ ОШИБОК: ФРАНЦУЗСКИЙ ОПЫТ РЕШЕНИЯ ПРОБЛЕМЫ
М. В. ЗАХАРОВА
Захарова М. В., начальник отдела организации научной работы, преподаватель кафедры теории государства МГЮА, кандидат юридических наук.
В представленной научной статье проблема «правотворческих ошибок» раскрывается через призму французской доктрины права. Особое внимание автор уделяет двум интерпретационным конструкциям как средствам выявления и преодоления правотворческих ошибок — «L’Ecole de l exegese» и «Methode de la libre recherche scintifique». В работе также актуализируется и аутентичный подход автора к классификационным образам объекта научного исследования.
The article reveals the problem of «law-making mistakes» through the prism of French doctrine of law. The author draws attention to two interpretational constructions as a means detection and overcoming law-making mistakes — «L’Ecole de l exegese» and «Methode de la libre recherche scintifique». The article presents authentic approach of the author to classification modes of the object of scientific research <*>. ——————————— <*> Zakharova M. V. Exegetical and sociological methods of interpretation as a means of detection and overcoming law-making mistakes: french experience of the problem solution.
Категория «правотворческая ошибка» не получила широкого доктринального анализа во французской доктрине права. Однако это обстоятельство отнюдь не означает, что данное явление не имеет практического воплощения во французском юридическом поле. Как и любой другой национальный правопорядок, французская правовая система сталкивается в процессе своего эволюционного развития с различного рода погрешностями, просчетами властных органов в процессе правотворческой деятельности. В данном случае речь идет о неумышленных действиях соответствующих органов власти (в противном случае мы сталкиваемся, безусловно, уже не с феноменом «правотворческих ошибок», а с «правонарушениями» умышленного характера действия <1>). ——————————— <1> Научная позиция отдельных авторов, согласно которой правотворческие ошибки могут носить как умышленный, так и неосторожный характер действия, не получила своего развития в данной научной статье. См. подробно, в частности: Лисюткин А. Б. Юридическое значение категории «ошибка»: теоретико-методологический аспект. Саратов, 2001.
По нашему мнению, многообразие правотворческих ошибок, существующих в национальном правовом пространстве, в зависимости от их качественной сущности можно дифференцировать следующим образом <2>: ——————————— <2> Подобная классификация не является, безусловно, «истиной в последней инстанции». В российской юридической литературе получили свою доктринальную апробацию и другие конструкции видового разнообразия «правотворческих ошибок», имеющих несомненную теоретическую и практическую значимость. См., в частности, работы: Баранов В. М., Сырых В. М. Законотворческие ошибки: понятие и типология // Законотворческая техника современной России: состояние, проблемы, совершенствование: Сб. ст.: В 2 т. / Под ред. В. М. Баранова. Нижний Новгород, 2001. Т. 1; Лашков А. С. Правотворческие ошибки. Проблемы теории и практики: Автореф. дис. канд. юрид. наук. СПб., 1999.
1. Правотворческие ошибки, которые лежат в области внутренней сущности правового акта. В данном случае мы имеем дело: 1.1. С несоответствием правовых актов или отдельных юридических норм требованиям социальной среды. 1.2. С противоречиями внутри самой правовой системы (несоответствие различных ее элементов друг другу). 2. Правотворческие ошибки, которые носят характер погрешностей внешней формы выражения правового акта (результаты несоблюдения требований формальной логики или (и) лексико-грамматических правил). Представляется, что как для российской, так для французской правовых систем первостепенное значение в процессах выявления и преодоления правотворческих ошибок играет институт толкования. В своей статье нам хотелось бы обратиться к схематичному анализу двух наиболее крупных французских школ толкования правовых актов: «L’Ecole de l exegese» и юридическому направлению, которое во французской доктрине получило название «Methode de la libre recherce scintifique». Исторически первой школой толкования постреволюционной Франции стала «L’Ecole de l exegese <3>». Ее появление стало прямым следствием объективации на национальном поле этой страны такого этического направления, как «юридический фетишизм». Фетишом в данном случае в первую очередь выступили знаменитые «les cinq codes» (пять Кодексов): Code Civile 1804 г., Code de procedure Civile 1806 г., Code de Commerce 1807 г., Code d’instruction Criminelle 1808 г., Code Penal 1810 г. (Гражданский кодекс, Гражданско-процессуальный кодекс, Торговый кодекс, Уголовно-процессуальный кодекс, Уголовный кодекс). В данном случае адепты этого юридического направления (А. Дюрантон, Ш. Тулье, Ф. Лоран и Ш. Демоломб), используя еще античный подход к существу процесса толкования, попытались создать сугубо формально-юридическую модель интерпретационного процесса. Как отмечают французские исследователи, учение о толковании «L’Ecole de l exegese» можно свести к двум несложным тезисам: «все право вмещается в писаный закон; юрист должен просто извлечь его оттуда, следуя за волей законодателя» <4>. ——————————— <3> Термин «экзегеза» происходит от греческого слова «eEnyntika» (буквально означает «выведение»), со временем получившего специальное значение — «разъяснение» или «толкование». Наибольшее распространение получило экзегетическое толкование священных текстов — Библии и Корана. Хотя такое словоупотребление засвидетельствовано уже для греческого языка классической эпохи. Во всех случаях задача экзегета заключается в том, чтобы как можно более точно и полно выявить смысл, вложенный в текст его автором. <4> Ghestin J., Goubeaux G. Traite de Droit Civil. Introduction generale. P., 1990. P. 142.
Какими же средствами пользовались экзегеты для того, чтобы в полной мере уяснить смысл законодательной воли? На первом месте в череде интерпретационных инструментариев стояли, безусловно, логические средства. В рамках логического анализа использовались различные суждения: «a pari», «a contrario». Так, толкование ст. 6 французского Гражданского кодекса, согласно которой «заключаемые частные соглашения не могут нарушать законы, которые затрагивают государственное устройство и правила приличия» с использованием принципа «a contrario» («от противного»), позволяло экзегетам ФГК прийти к следующим немаловажным выводам: «заключаемые соглашения могут включать положения, нарушающие те законы, которые не касаются ни государственного строя, ни правил приличия». При этом следует согласиться с Ж.-Л. Бержелем, который подчеркивал, что довод «по аналогии» исключается в том случае, когда необходимо осуществить строгое толкование, например, при рассмотрении уголовных дел… довод «от противного» представляет ценность только для случаев, когда необходимо отказаться от исключительного положения и вернуться к принципу, или как аргумент, дополняющий другие элементы» <5>. Техника экзегетического толкования также включала в себя грамматический анализ самого текста закона и исторический мониторинг процесса его создания. ——————————— <5> Бержель Ж.-Л. Общая теория права. М., 2000. С. 427.
Инструментарии указанной школы толкования следует считать надежной базой для выявления и преодоления правотворческих ошибок, которые носят прежде всего характер погрешностей внешней формы выражения правового акта. Для обнаружения и устранения правотворческих ошибок, которые лежат в области внутренней сущности правового акта, французский правоприменитель использует помимо детерминант «L’Ecole de l exegese» в том числе и инструментарии «Methode de la libre recherce scintifique» («метод свободного научного поиска»). «Methode de la libre recherce scintifique» получил развитие в рамках французской социологической школы права. Именно поэтому в заглавии своей статьи мы обозначили инструментарии этого юридического направления в качестве социологических методов толкования. Эпохальным событием в данной связи следует считать выход в свет работы Ф. Жени, посвященной проблемам юридической интерпретации «Methode d’interpretation et source en droit prive positif» <6>. ——————————— <6> Geny F. Methode d interpretation et source en droit prive positif. P., 1899.
Во многом камнем преткновения между выразителями идей «L’Ecole de l exegese» и апологетами «Methode de la libre recherce scintifique» стало неоднозначное толкование представителями этих течений ст. 4 французского Гражданского кодекса, которая устанавливает, что «судья, который откажется судить под предлогом молчания, темноты или недостаточности закона, может подлежать преследованию по обвинению в отказе в правосудии» <7>. Юридические догматики («комментаторы» кодифицированных актов, как называли их во Франции) настаивали на том, что «Кодекс потому запрещает судье прикрываться молчанием закона, что, по мысли его создателей, кодификация французского права должна была выявить совокупность общих принципов, вполне достаточных для потребностей практики», в силу чего «неполнота отдельно взятого закона кажется лишь кажущейся, и судья не вправе на нее ссылаться». Идеологи «метода свободного научного поиска», напротив, настаивали на том, что «в случае неполноты или отсутствия закона судья не может отказать в правосудии, но найти решение он должен путем анализа фактов, лежащих вне права, т. е. на основе «свободного права» <8>. ——————————— <7> В настоящее время указанная статья ФГК сохраняет пролонгацию своего действия. Систематическое толкование этой статьи с использованием анализа ст. 15 Ордонанса N 1181 от 13 ноября 1985 г. и ст. L514-10 Трудового кодекса позволяет говорить о том, что ст. 4 французского Гражданского кодекса распространяет свое действие и на суды по рассмотрению трудовых споров (Tribunal du travail), и на Conseil de prud’homme (в дословном переводе — Совет сведущих людей, аналог российских комиссий по трудовым спорам). <8> Луковская Д. И. Социологическое направление во французской теории права. Л., 1972. С. 51.
Оценивая представленную выше конструкцию социологического виденья существа толкования, следует отметить, что она получила свою практическую апробацию, но лишь отчасти. С одной стороны, судья так и не превратился в законодателя <9>, но с другой стороны, современный французский правоприменитель не устраняется от свободного научного поиска при толковании юридических предписаний. Данный метод становится эффективным средством выявления и преодоления правотворческих ошибок, объективация которых лежит в области разбалансировки различных элементов правовой системы друг с другом или несоответствия ее требованиям социальной среды. Иллюстрацией реализации инструментариев «Methode de la libre recherce scintifique» в юридической эмпирике Франции можно считать решение Конституционного совета от 15 января 1975 г. <10>, в котором устанавливалось, что конвенционный контроль передается судам общей юрисдикции. Напомним, что ст. 55 Конституции Французской Республики устанавливает, что «международные договоры или соглашения, должным образом ратифицированные или одобренные, имеют силу, превышающую силу законов, с момента опубликования, при условии применения каждого соглашения или договора другой стороной» <11>, не останавливаясь на регламентации вопросов об органе государственной власти, осуществляющем конвенционный контроль. В данном случае мы наблюдаем явное несоответствие между нормативной и функциональной составляющей правовой системы. И только комплексное применение сразу нескольких методологических базисов толкования позволил Конституционному совету прийти к выводу о том, что не конституционная юстиция, а суды общей юрисдикции должны осуществлять конвенционный контроль во Франции. ——————————— <9> В данном случае известный афоризм Анатоля Франса о том, что «плохие законы не очень страшны, если применяют их хорошие судьи», не имел практической направленности. Хотя определенные попытки создания судебных решений «contra legem» французская практика имела. См. подробно о попытках создания судейского права во Франции: Раевич С. Гражданское право эпохи свободной конкуренции и эпохи империализма // Советское государство и право. 1925. N 4(16). С. 49. <10> Подробный доктринальный анализ этого судебного решения, в частности, дан в следующей работе: Bruce Eva. L article 55 de la Constitution dans la jurisprudence du Conseil constitutionnel. Marseill, 2004. <11> Les Constitutions de la France depuis 1789. P. 440.
В заключение отметим, что, безусловно, не только детерминанты развития указанных выше правовых течений толкования получили научную объективацию на французской юридической платформе. Французской доктрине права известны и иные теории интерпретации юридических предписаний <12>. Однако указанные школы получили во Франции прежде всего теоретическое, а не практическое преломление. ——————————— <12> Так, в рамках неореалистического этико-правового учения во Франции появилась своеобразная теоретическая модель интерпретации правовых норм, получившая название «Theorie realiste de l interpretation» (TRI). Развитие данная теория получила, в частности, в работах профессора Сорбонны (Paris X-Nanterre) Мишеля Тропэра: Troper M. La separation des pouvoirs et l histoire constitutionnelle francaise. P., 1980; Troper M. Pour une theorie juridique de l Etat. P., 1994; Troper M. La theorie du droit, l Etat. P., 2001. Апологеты TRI настаивают на том, что нормы права являются результатом исключительно интерпретационного процесса (realisme interpretatif). Данные тезисы, безусловно, противоречат реальной практике эволюционного функционирования французской правовой системы. Следует в данном случае согласиться с выводами профессора Сорбонны 1 (Paris 1) Отто Пфэрсманом, который указывал на то, что использование детерминант TRI при оценке правовой действительности может привести исследователя к ложному в своей основе тезису о том, что «Конституция не может устанавливать нормативные предписания». Pfersmann O. Contre le neo-realisme. Pour un debat sur l interpretation // Revue francaise de droit constitutionnelle. 2002. N 50. P. 295.
