(Демичев А. А.) («Журнал российского права», 2013, N 11)
ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА КАК САМОСТОЯТЕЛЬНАЯ НАУЧНАЯ СПЕЦИАЛЬНОСТЬ <*>
А. А. ДЕМИЧЕВ
——————————— <*> Материал публикуется в развитие дискуссии о новом подходе к содержанию специальностей научных исследований в сфере права. См. об этом: Журнал российского права. 2013. N 6. С. 116 — 145; N 7. С. 94 — 118.
Демичев Алексей Андреевич, профессор кафедры гражданского права и процесса Нижегородской академии МВД России, доктор юридических наук, кандидат исторических наук, профессор.
Обосновывается положение о том, что история государства и права должна быть самостоятельной научной специальностью. Анализируются предмет истории государства и права, специфика научной новизны в историко-правовых исследованиях, предлагаются критерии разграничения истории государства и права с отраслевыми юридическими науками, а также меры по повышению качества экспертизы историко-правовых диссертационных исследований.
Ключевые слова: история государства и права, научная специальность, экспертиза диссертаций.
History of state and law as an independent scientific specialty A. A. Demichev
In the article it is proved that the history of state and law should be an independent scientific specialty. The author analyzes the subject of the history of state and law, the specifics of the scientific novelty in the historical and legal research, offers criteria of differentiation of history of state and law with branch legal disciplines. Also measures for improvement of quality of examination of historical and legal dissertation researches are offered.
Key words: history of state and law, scientific specialty, expert analysis of dissertations.
В последнее время все более очевидным становится углубление специализации в рамках юридической науки. Эта тенденция нашла отражение и на уровне разделения научных специальностей, предусмотренных Номенклатурой специальностей научных работников. Следует согласиться с Н. А. Власенко в том, что «номенклатура специальностей должна соответствовать потребностям времени, учитывать реалии, развитие и состояние юридических и смежных с ними наук» <1>. Так, совсем недавно единая научная специальность 12.00.09 — «Уголовный процесс, криминалистика; оперативно-розыскная деятельность» была разделена на две научные специальности: 12.00.09 «Уголовный процесс» и 12.00.12 «Криминалистика; судебно-экспертная деятельность; оперативно-розыскная деятельность». Полагаем, что указанная тенденция требует дальнейшего развития. В частности, вызывает серьезные сомнения целесообразность нахождения в специальности 12.00.01 трех совершенно разных наук как в своем предмете, целях, источниковой основе, так и в методологии, а именно теории права и государства, истории права и государства и истории учений о праве и государстве. ——————————— <1> Власенко Н. А. О номенклатуре специальностей научных работников в области юриспруденции // Журнал российского права. 2010. N 7. С. 98.
Учитывая, что история лежит в основе практически любого современного гуманитарного знания, история государства и права должна быть первой юридической специальностью. И это не вопрос амбиций историка, а вопрос логики, поэтому теория государства и права, напротив, должна быть в Номенклатуре специальностей последней, поскольку она является наукой абстрактно-обобщающей, базирующейся на материалах как истории, так и отраслей права и выявляющей общие закономерности функционирования государства и права. Заметим, что ранее история учений о праве и государстве называлась историей политических и правовых учений, и именно так в настоящее время именуется учебная дисциплина, преподаваемая в юридических вузах и на юридических факультетах. В случае разделения специальности 12.00.01 возникает вопрос, куда отнести историю учений о праве и государстве. На первый взгляд вполне логично объединить историю учений о праве и государстве с историей права и государства. Однако здесь имеются существенные нюансы. 1. История государства и права и история учений о праве и государстве имеют разный предмет исследования. Первая претендует на изучение того, что «было на самом деле» в сфере государственно-правовой жизни в различные исторические периоды, вторая объясняет не исторические реалии государства и права, а лишь представления людей соответствующего периода о реальном или идеальном государстве и праве. История государства и права реконструирует прошлое, а история учений о праве и государстве — представления людей прошлого и интерпретирует их. В первом случае важно соответствие наших знаний объективной реальности, во втором — вопрос о том, были ли реализованы идеи автора сочинения — источника изучения истории учений о праве и государстве на практике или нет, является второстепенным. 2. В основе истории государства и права и истории учений о государстве и праве лежат разные источники. История государства и права в первую очередь базируется на нормативных правовых актах и материалах судебной практики, затем на материалах официального делопроизводства и лишь потом на остальных видах исторических источников (статистике, документах личного происхождения и др.). Основным источником изучения истории учений о праве и государстве являются различные формы выражения представлений о праве и государстве (научные и публицистические сочинения, записки, трактаты, законопроекты, речи и т. д.) государственных деятелей, политиков, ученых и проч. 3. Неодинаковая источниковая база, в свою очередь, обусловливает разные методы изучения предмета. В задачи данной статьи не входит анализ методологии, отдельных подходов, методов и приемов разных наук. Тем не менее отметим, что основным методом истории государства и права является формально-юридический анализ, метод толкования исторических нормативных правовых актов и реконструкции на их основе (а также других источников) государственно-правовых реалий в конкретно-исторический период. В основе методологии истории учений о праве и государстве лежит метод анализа и интерпретации текста (научного, публицистического, литературного) и реконструирования не исторической реальности, а представлений автора текста о реальном или нереальном (утопия и антиутопия) государстве и праве. В то же время между историей государства и права и историей учений о праве и государстве существует много общего. Это касается и собственно изучения прошлого в том или ином его виде, и базирования в сфере методологии на историческом подходе, и других моментов. Следовательно, названные науки могут быть объединены в одну специальность, но в дальнейшем история учений о праве и государстве может стать отдельной научной специальностью. Однако вернемся к истории государства и права. Если эта наука станет самостоятельной специальностью, то возникает необходимость четко определить ее предмет. Здесь существуют две основные проблемы: 1) отграничение от «общей» истории; 2) отграничение от отраслевых юридических наук. Первая проблема нами уже рассматривалась <2>, поэтому обратим внимание лишь на следующее: объем исторической и историко-правовой литературы в настоящее время настолько велик, что в нем сложно ориентироваться. Многие монографии, вышедшие в региональных издательствах, публикации в малоцитируемых периодических изданиях труднодоступны читателю. В результате появилось много аналогичных работ, авторы которых не имеют представления о соответствующих исследованиях других ученых. Если в рамках одной науки такое незнание является существенным минусом для ученого, проявлением его непрофессионализма, то требовать знания литературы из «смежной» науки было бы не совсем корректно, хотя специалисты, работающие «на стыке» истории и права, должны, на наш взгляд, хорошо ориентироваться в работах, написанных и историками, и юристами. ——————————— <2> См.: Демичев А. А. История России и история отечественного государства и права: проблемы соотношения // Российский юридический журнал. 2005. N 1. С. 117 — 127.
Если ученые независимо друг от друга пришли к аналогичным, но действительно оригинальным результатам — это не страшно. Хуже, когда исследователи, пользуясь многочисленными научными работами по разным отраслям знаний, выдают за новое то, что давно хорошо разработано и широко известно. В этом смысле очень «пострадало» изучение различных судебных преобразований, а также темы государственных органов. Не вызывает сомнения то, что все это может быть предметом изучения как историка, так и юриста, но подходы, методы и круг рассматриваемых вопросов в рамках одной проблематики должны различаться. На практике же, к сожалению, встречается много псевдонаучных исследований. Так, по судебной реформе 1864 г. или отдельным ее институтам известно несколько десятков диссертаций, защищенных как историками, так и юристами. При этом некоторые диссертации по истории не несут ничего нового в научном плане для юриспруденции и для науки в целом, так как в них изложены давно известные юристам подходы, факты, интерпретации. В глазах же историков (научного руководителя, оппонентов, членов диссертационных советов) такие исследования обладают научной новизной. Однако вряд ли можно считать новизной механический перенос знаний из одной науки в другую, если в результате этого не происходит методологической революции и не открываются новые исследовательские горизонты в науке. Вторая проблема — отграничение истории государства и права от отраслевых юридических наук — имеет не междисциплинарный, а внутриюридический характер. Суть ее в том, что весьма сложно определить, в рамках какой специальности защищать диссертацию, посвященную не общим историческим закономерностям развития государства и права, а истории отдельных правовых институтов. Например, институты усыновления, брака, алиментных обязательств в Российской империи или СССР — это предмет изучения истории государства и права или семейного права? Анализ системы наказаний по Уложению о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. — это предмет истории государства и права или уголовного права? Изучение института наследования в Древней Руси — это предмет истории государства и права или гражданского права? Правовое регулирование финансовых отношений в Российской империи или СССР — это предмет истории государства и права или финансового права? Перечень подобных вопросов можно продолжать. Мы полагаем, что это предмет не отраслевых юридических наук, а истории государства и права. Во-первых, если отнести названные вопросы к ведению отраслевых наук, то произойдет элементарное «растаскивание» истории государства и права по отраслям. В качестве предмета истории государства и права останутся лишь глобальные вопросы, круг которых ограничен (периодизация истории государства и права, общие тенденции развития права и государства в целом или в определенный исторический период и т. п.). Однако общие закономерности историко-правового и государственного развития — предмет довольно абстрактный. Возникает вопрос: в чем отличие закономерностей, выводимых историей государства и права, от закономерностей государственно-правового развития, выводимых теорией государства и права? История государства и права — наука более конкретная, базирующаяся на определенных исторических источниках. И историки должны заниматься не только теоретическими, но и вполне конкретными проблемами, особенно в рамках кандидатских диссертаций. Во-вторых, историко-правовое мышление — это особый тип мышления, отличный от мышления «отраслевиков», это иной взгляд на проблемы и иные методологические подходы к поиску их решения. Историки права владеют методологией, не используемой в большинстве случаев представителями отраслевых юридических наук вследствие относительной ограниченности предмета и иных целей исследования. Они должны обладать знаниями по историографии (а не просто литературы по теме) и источниковедению. Историография — это не только совокупность исследований, посвященных какой-либо проблеме, но и научная дисциплина, изучающая историю исторической (в нашем случае — историко-правовой) науки. Знание историографии позволяет верифицировать применение тех или иных научных методов к изучению определенного исторического периода, отделять факты от интерпретации, учитывать политическую и иную ангажированность авторов произведений, обусловленную особенностями эпохи. Источниковедение как наука разрабатывает теоретические и методические проблемы изучения и использования исторических источников и позволяет осознанно и целенаправленно работать с историческими источниками. Любой источник должен быть подвергнут внешней и внутренней критике и всегда рассматриваться в контексте конкретно-исторической обстановки, которая и обусловливает его возникновение и содержание. Как правило, с целостными представлениями о конкретно-исторической обстановке, общем контексте принятия и функционирования того или иного нормативного правового акта у отраслевиков возникают сложности. В-третьих, цели научных разработок у представителей отраслевых юридических наук и историков права различные. Отраслевики направляют свои усилия на совершенствование действующего законодательства. Для историков же достижение этой цели вовсе не обязательно, а является своеобразным бонусом. Более того, в результате проведения историко-правовых исследований по многим темам разработка практических рекомендаций просто невозможна. Например, изучая сегодня Русскую Правду, вряд ли можно предложить что-то действительно полезное в плане совершенствования современного права. В-четвертых, в истории государства и права и отраслевых юридических науках существует разное представление о новизне, обусловленное спецификой этих научных дисциплин. Безусловно, новизна может определяться постановкой проблемы, т. е. тем, что ранее данный вопрос не рассматривался либо анализировался совершенно с иной точки зрения. Первое более характерно для истории государства и права, второе — для отраслевых наук (естественно, все это относительно). Причем при выборе предмета исследования отраслевики всегда конъюнктурны в хорошем смысле и ограничены практической актуальностью, историки — более свободны в выборе проблемного поля, да и само это поле значительно шире. У историков новизна исследования часто связана с введением в оборот новых исторических источников. У отраслевиков же она состоит в разработке нормативных правовых актов. Конечно, в рамках теории уголовного права, теории уголовного процесса и т. д. вырабатываются новые теоретические положения, но и они в итоге направлены на совершенствование законодательства. В-пятых, важную роль играет психологический момент. Автор данной статьи, являясь членом диссертационных советов и выступая в качестве официального оппонента в других советах, неоднократно был свидетелем, когда при защите диссертаций, посвященных истории институтов отраслей права, у ученых нередко возникали вопросы об идентификации научной специальности работы. Характерно, что их задавали не историки права и не представители отраслей, институты которых затрагивались в историческом аспекте, а ученые других отраслевых наук. Абстрактно-теоретически многие отраслевики полагают, что диссертации по истории отраслевых институтов должны рассматриваться диссертационными советами по соответствующим отраслям права, однако, когда речь заходит об институтах их «родных» отраслей, реакция становится резко негативной и сразу же происходит отсылка к специальности 12.00.01. Мало кто из специалистов по уголовному процессу радостно воспримет в качестве «своего», например, того, кто защитил диссертацию по уголовно-процессуальным институтам по Соборному уложению 1649 г. Поэтому полагаем, что история институтов отраслей права должна входить в паспорт научной специальности 12.00.01, при этом не нужно пытаться перечислить все институты различных отраслей. Достаточно просто указать: «История отраслевых институтов» или «История институтов гражданского, уголовного, уголовно-процессуального, гражданско-процессуального, административного, финансового и других отраслей права». При разграничении истории с современностью всегда возникает вопрос хронораздела. По нашему мнению, переход от современности к истории происходит в момент, когда нормативный правовой акт утрачивает юридическую силу, упраздняется (пусть даже если это произошло вчера) или существенным образом трансформируется государственный или правовой институт. Естественно, эти критерии тоже достаточно условны. А должно ли в тех случаях, когда это возможно, историко-правовое исследование включать в предмет изучения вопросы современности? В этом случае происходит действительно сложное переплетение истории государства и права с отраслевыми науками. Все дело в исследовательском подходе. Если историк изучает некий правовой институт, то последовательное применение принципа историзма приводит к тому, что необходимо проанализировать, во что именно трансформировался изучаемый институт в настоящее время. При этом рассмотрение существующего сегодня правового института не будет самоцелью, это лишь логически завершающий элемент историко-правового исследования. В отраслевых работах основная цель, напротив, состоит в анализе действующих правовых институтов. При этом краткий ретроспективный анализ изучаемой проблемы должен только приветствоваться. Однако не следует в этой ситуации ждать от отраслевиков исторических открытий и критиковать за их отсутствие. Исторический материал здесь носит исключительно вспомогательный характер. Несмотря на сказанное выше, мы полагаем, что юридическая наука едина, а деление на специальности носит формализованный характер. Так, в монографиях (а в некоторых случаях и в научных статьях) нет никакой необходимости «удерживаться» в рамках какой-то специальности, да и вообще указывать ее. Деление на специальности нужно в первую очередь для определения степени научной новизны, теоретической и практической значимости диссертационных исследований. Однако при защите диссертаций по «стыковым» темам всегда будет возникать вопрос об объективности их оценки. В этом случае многое зависит от членов диссертационных советов, но еще больше — от официальных оппонентов. Сегодня целесообразно вернуться к практике оппонирования, которая существовала в XX в. Она заключалась в том, что по историко-правовым исследованиям в качестве первого официального оппонента привлекались доктора юридических наук (историки права), а в качестве второго оппонента — доктора или кандидаты исторических наук — специалисты в изучаемой сфере. В настоящее время диссертационные советы, боясь привлечь к себе внимание в ВАКе, идут по стандартному пути в ущерб научной объективности. Привлечение «чистых» историков к оппонированию по юридическим диссертациям (естественно, далеко не по всем темам, а только по действительно смежным, активно разрабатываемым юристами и историками) решит вопросы об идентификации отрасли знания и научной специальности. Что касается оппонирования по диссертациям, посвященным истории отраслевых институтов, то, по нашему мнению, первый официальный оппонент должен быть специалистом в области истории государства и права, а второй — в соответствующей отрасли права. При защите диссертаций по истории государства и права, смежных с «чистой» историей или отраслевыми науками, желательно, чтобы оба официальных оппонента являлись докторами наук. В первом случае второй оппонент должен быть доктором исторических наук, во втором — доктором юридических наук — специалистом в соответствующей отрасли. Кроме того, на защитах диссертаций такого рода целесообразно участие одного-двух неофициальных оппонентов, компетентных в защищаемой проблематике и готовых подтвердить соответствие диссертации специальности и личный вклад соискателя в науку. Обратим внимание, что официальными оппонентами должны выступать именно специалисты по изучаемой проблеме. Не следует это путать с формальной специальностью, по которой в свое время оппонент защитил диссертацию. Во-первых, круг интересов ученого со временем может меняться и не ограничивается одной-единственной специальностью, по которой защищалась кандидатская или докторская диссертация. Так, профессор С. С. Алексеев для многих ученых является непререкаемым авторитетом в области теории государства и права. В то же время его кандидатская и докторская диссертации были посвящены исследованию гражданского права, в чем он тоже добился заслуженного успеха. Во-вторых, наличие формальной научной специальности не свидетельствует о том, что ученый является специалистом по всем входящим в ее круг вопросам. Напротив, исследователь, защищавшийся по другой специальности или отрасли знания (например, истории, политологии, социологии), в ряде случаев по конкретной теме может быть более компетентным, чем тот, кто защищался по «профильной» специальности. Например, при оппонировании по темам, связанным с Великими реформами Александра II, в качестве второго оппонента лучше взять «чистого» историка, занимавшегося проблемами внутренней политики Александра II и защитившего диссертацию по специальности 07.00.02 «Отечественная история», чем историка права, получившего ученую степень по специальности 12.00.01, но занимавшегося изучением древнеиндийского права по законам Ману. Показателем компетентности в той или иной проблематике являются не только диссертации, но и публикации, в первую очередь монографии и статьи в авторитетных научных изданиях, желательно из перечня ВАК. Полагаем, что таких статей должно быть не менее трех.
Библиографический список
Власенко Н. А. О номенклатуре специальностей научных работников в области юриспруденции // Журнал российского права. 2010. N 7. Демичев А. А. История России и история отечественного государства и права: проблемы соотношения // Российский юридический журнал. 2005. N 1.
