(Баев В. Г., Крамской В. В.) («Конституционное и муниципальное право», 2011, N 7)
ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ МОНОГРАФИИ. РЕЦЕНЗИЯ: КОНДРАШЕВ А. А. ТЕОРИЯ КОНСТИТУЦИОННО-ПРАВОВОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ <*>, <**>
В. Г. БАЕВ, В. В. КРАМСКОЙ
——————————— <*> Baev V. G., Kramskoy V. V. Notes in the margins of the monograph review: Kondrashov A. A. The theory of constitutional and legal responsibilities in the Russian Federation. Moscow: Moscow university publishing house, 2011. 472. <**> Кондрашев А. А. Теория конституционно-правовой ответственности в Российской Федерации. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2011. 472 с.
Баев Валерий Григорьевич, заведующий кафедрой конституционного права Тамбовского государственного университета им. Г. Р. Державина, доктор юридических наук, профессор.
Крамской Вадим Владимирович, аспирант Тамбовского государственного университета им. Г. Р. Державина.
Статья представляет собой сочетание критического отзыва на монографическое исследование с аналитическим углом зрения на затрагиваемую проблему. Авторы стремились с позиций адекватности дать взвешенную оценку рецензируемой работе.
The article is a combination of critical comments on the monographic research with an analytical perspective on the issues involved. The authors sought from the standpoint of adequacy to give a balanced assessment of peer-reviewed book.
Как бы ни была суха и скучна в сущности своей теория, все-таки теория, посвященная институту ответственности, выгодно отличается от любой другой. Во-первых, речь идет о запретах, во-вторых, показываются последствия их несоблюдения, в-третьих, обрисовывается круг заинтересованных участников данных отношений и, в-четвертых, присутствует элемент зрелищности в виде наказания за нарушение, магическим способом придающий вкус подобному исследованию. В повседневном обиходе словосочетание «конституционно-правовая ответственность» если и звучит, то исключительно эксклюзивно. Мы гораздо чаще слышим словосочетания «уголовная ответственность», «административная», «материальная». Но нам до недавнего времени было в диковинку услышать словосочетание «конституционно-правовая ответственность». А предопределяется это тем, что конституционно-правовая ответственность в массовом сознании латентна. Ее трудно нащупать в повседневной жизни рядовому человеку. И причин тому множество. Одной из них является хроническая неопределенность в вопросе существования и проявления вовне конституционной ответственности. Именно разрешению некоторых базисных проблем в данной сфере посвящен труд А. А. Кондрашева. Эта работа вряд ли останется незамеченной. Ее появление обусловлено объективной необходимостью поисков ответов на вопросы: «какова она, в сущности, конституционная ответственность: позитивна или негативна», «уместно ли вводить в сферу ее действия политические поступки», «каковы санкции, применяемые в рамках конституционной ответственности», «возможно ли наступление конституционной ответственности без вины», «имеются ли факультативные условия наступления конституционной ответственности в виде вреда, цели, неоднократности и мотивов совершения конституционного деликта», «каковы виды конституционной ответственности», «каковы место и роль Конституционного Суда Российской Федерации и иных судебных органов в реализации конституционной ответственности», а также «несут ли бремя конституционной ответственности граждане, не являющиеся представителями публичной власти» и «каковы пути, перспективы законодательного совершенствования института конституционной ответственности»? Умозаключения по каждому из этих вопросов, данные автором, не всегда бесспорны, но всегда устремлены на конструктивное развитие дискуссии. Мы не можем обойти стороной и не отметить заслуги автора в части определения субъектного состава конституционной ответственности. Вполне разделяем его точку зрения относительно включения граждан, не являющихся представителями публичной власти, в ряды участников конституционной ответственности. И точно так же отметаем все сомнения по данному вопросу. Привлекает внимание и рассуждение о статусе политической ответственности, которая, по мнению некоторых исследователей, не является юридической. Вслед за А. А. Кондрашевым окончательно для себя определяем, что политическую ответственность следует рассматривать исключительно в контексте ответственности юридической, а именно конституционной. При этом оставляем за собой право все-таки вести речь об элементе перспективности в контексте политической ответственности, который из-за присущих ему свойств трудно вписывается в классическую парадигму юридической ответственности. Но, безусловно, солидарны с мнением ученого о том, что зачастую «связь с политикой прослеживается при использовании (неиспользовании) любой меры юридической ответственности различных ее видов» <1>. ——————————— <1> Кондрашев А. А. Теория конституционно-правовой ответственности в Российской Федерации. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2011. С. 33.
Заслуживает внимания проделанная работа по систематизации санкций конституционной ответственности и классификации ее мер, в рамках градации которых можно выделить следующие основания: по степени использования государственно-властного принуждения <2>, по признакам, характеризующим субъекта противоправного деяния <3>, по цели применения государственно-принудительных средств <4>, по характеру правовой процедуры применения мер ответственности <5>, по правовому результату мер конституционно-правовой ответственности <6>, по критериям выделения подотраслей конституционного права <7> и др. ——————————— <2> См.: Там же. С. 87. <3> См.: Там же. С. 87. <4> См.: Там же. С. 88. <5> См.: Там же. С. 89. <6> См.: Там же. С. 89. <7> См.: Там же. С. 90.
Анализируя возможность применения в отношении Президента Российской Федерации иных мер конституционно-правовой ответственности (к примеру, штраф или публичное порицание) помимо отрешения от должности, А. А. Кондрашев отмечает, что подобного рода предложения не соответствуют ни правовой традиции конституционного права, ни смыслу применяемых конституционно-правовых санкций. Но в качестве обоснования указывает практическую неприменимость штрафа в рамках конституционной ответственности и слишком малую степень воздействия публичного порицания <8>. Мы единодушны с автором в этом вопросе, однако по другой причине. Нам представляется нецелесообразным вести разговор о возможности наложения штрафа или выражения публичного порицания Президенту Российской Федерации, который всем своим видом и поведением должен являться воплощением образчика безукоризненности. Ведь при вступлении в должность Президент Российской Федерации приносит народу следующую присягу: «Клянусь при осуществлении полномочий Президента Российской Федерации уважать и охранять права и свободы человека и гражданина, соблюдать и защищать Конституцию Российской Федерации, защищать суверенитет и независимость, безопасность и целостность государства, верно служить народу». И если Президента Российской Федерации можно будет уличить в чем-либо, то штраф или публичное порицание в отношении его не могут рассматриваться как стимулирующие к правомерному и моральному поведению регуляторы. Ибо в данном случае действует принцип: что позволено быку, не позволено Юпитеру. ——————————— <8> См.: Там же. С. 159.
Мы не можем принять за непреложное утверждение автора о том, что «сегодня в России нарушения конституционно-правовых норм во многих случаях не влекут за собой никаких неблагоприятных последствий для субъектов, их совершивших» <9>. Здесь речь идет не об отсутствии желания у компетентных структур привлечь нарушителя к ответственности, а якобы об отсутствии должной санкции. Но если учесть, что все наше законодательство строится по принципу пирамиды права, где нижележащая норма устремлена на поддержание устойчивости вышележащей, то разумно говорить и о том, что ответственность за нарушение в сфере гражданского, уголовного, административного, трудового, земельного, финансового и любого иного права подчинена, в частности, и преследованию цели соблюдения нормы Конституции. Этот вывод тем более напрашивается, поскольку мы условились рассматривать граждан, не являющихся представителями публичной власти, субъектами конституционно-правовой ответственности. Поэтому не разделяем печаль ученого в его утверждении о невозможности понять, за что наступает конституционная ответственность, перед кем в ответе субъект и в каких формах, юридических санкциях она выражается <10>. ——————————— <9> Там же. С. 7. <10> См.: Там же. С. 15.
Разрешая вопрос о существовании конституционной ответственности и парируя ложные мнения относительно этого других исследователей, автор отмечает отсутствие ее легальной дефиниции. Но этот тезис не может безусловно лечь в основу ответа на данный вопрос, так как в действующем законодательстве не содержится определений иных видов ответственности, что не порождает сомнения в существовании уголовной, административной, материальной и иной ответственности. В заключение хотелось бы сказать, что монография А. А. Кондрашева «Теория конституционно-правовой ответственности в Российской Федерации» подчинена цели объективного разбирательства в назревших проблемах данной области юриспруденции, а также исключению фрагментарного и несистемного подхода в таком разбирательстве, потому что большое видится на расстоянии. Пульс жизни рассматриваемому труду придает обильное использование материалов судебной практики, что играет немаловажную роль в отслеживании тенденций развития института конституционной ответственности.
