(Темираев К. О.) («Российский следователь», 2014, N 4)
ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ПРОКУРОРА, РУКОВОДИТЕЛЯ СЛЕДСТВЕННОГО ОРГАНА И СЛЕДОВАТЕЛЯ В РОССИИ И УКРАИНЕ: НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ ИСТОРИИ И СОВРЕМЕННОСТИ
К. О. ТЕМИРАЕВ
Темираев Кирилл Олегович, помощник прокурора Центрального административного округа г. Курска, аспирант Курского государственного университета.
В данной статье рассматриваются некоторые вопросы взаимодействия прокурора, руководителя следственного органа и следователя в России и Украине, в сравнении с советским уголовно-процессуальным законодательством.
Interaction prosecutor, chief of the investigation department and an investigator in Russia and Ukraine: some aspects of history and modernity K. O. Temirayev
This article discusses some of the issues of interaction of the prosecutor, the chief of an investigation department and an investigator in Russia and Ukraine, in comparison with the Soviet criminal procedure legislation.
Key words: the criminal procedure legislation, the preliminary investigation, the prosecutor’s supervision, the prosecutor, the chief of the investigation department, the investigator.
Прошло более двадцати лет, как Россия и Украина стали независимыми государствами. За это время практически унифицированное уголовно-процессуальное законодательство этих стран, основанное на марксистко-ленинской теории государства и права, претерпело кардинальные изменения, связанные с реализацией новой правовой политики, во главе которой в первую очередь были провозглашены идеи защиты свободы, прав человека и гражданина, неприкосновенности личности, уважения человеческого достоинства. При этом практика реализации этой политики в ряде случаев привела к возникновению существенных различий в законодательстве, основанном на совершенно разных теоретических воззрениях и подходах к их воплощению в конкретных нормах закона. В частности, совершенно по-своему в России и Украине теперь организованы взаимоотношения между прокурором, руководителем следственного органа и следователем. В России возобладала точка зрения, согласно которой для повышения качества и эффективности как прокурорского надзора, так и расследования преступлений необходимо разделить функции собственно надзора за следствием и полномочия по осуществлению руководства расследованием. Реализация этой идеи в 2007 г. привела к кардинальной реформе прокуратуры и в целом системы правоохранительных органов. Изменился статус прокурора, его полномочия в предварительном расследовании. Создание Следственного комитета при прокуратуре РФ, а впоследствии самостоятельного Следственного комитета полностью разделило между этими двумя органами функции по проведению предварительного расследования и надзору за ним. Многие полномочия, которые были как надзорными, так и административно-распорядительными, переданы теперь руководителю следственного органа, однако прокуратура сохранила за собой надзор за соблюдением законности при проведении предварительного следствия и, по сути, руководство дознанием. Создание единого следственного комитета должно было стать важным шагом в формировании правоохранительных органов страны. Предполагалось, что СК объединит в себе следственные органы всех правоохранительных органов России, станет единой профессиональной организацией, осуществляющей предварительное расследование по всем категориям уголовных дел. Однако пока на практике создан уже полностью независимый Следственный комитет, который включает в себя только следственные органы, ранее входившие в систему прокуратуры РФ. Отсюда возникают сомнения в целесообразности проведенной реформы. Идея отделения органов предварительного следствия от надзорных органов понятна. В сущности, она подразумевает реальную самостоятельность следователя, а также независимый прокурорский надзор. Но в итоге следователь теперь зависит просто от другого вышестоящего чиновника, раньше им был прокурор, теперь руководитель следственного органа. Прокурор же теперь в предварительном расследовании фактически не участвует, реагируя лишь на нарушения закона, выявляемые в ходе следствия, путем внесения требований, исполнение которых не является для следователя обязательным. При этом прокурору по-прежнему принадлежит право направления уголовных дел в суд. Такое положение дел зачастую приводит и к конфликту между прокуратурой и СК, что никак не может положительно отражаться ни на соблюдении законности, ни на качественном, эффективном и полно проведенном предварительном расследовании. Реформа же, подразумевавшая обратную ситуацию, по сути, ослабила прокурорский надзор, создала дополнительные бюрократические и иные препятствия для работы по расследованию уголовных дел. Как справедливо указывают О. Г. Дьяконова и П. В. Спесивцев, учитывая имеющиеся полномочия, прокурору реализовывать свои главные полномочия в уголовном судопроизводстве — осуществлять от имени государства уголовное преследование — весьма затруднительно <1>. ——————————— <1> См.: Дьяконова О. Г., Спесивцев П. В. О некоторых полномочиях прокурора при осуществлении им преследования и надзора за предварительным следствием // Российский следователь. 2011. N 10.
По мнению И. В. Маслова, в настоящее время расследование преступлений осуществляется на фоне фактического исключения прокурора из субъектов, осуществляющих уголовное преследование, и снятия с него ответственности за раскрытие преступлений и качественное расследование. По этой причине расследование преступлений приобретает уродливые формы и негативно оценивается обществом <2>. Подобные оценки ученых и практиков реформы предварительного следствия не единичны. ——————————— <2> См.: Маслов И. В. От Следственного комитета к единому органу расследования // Законность. 2012. N 3.
Диаметрально противоположный теоретический подход при осуществлении реформы уголовного судопроизводства был реализован в Украине. Как видно из текста нового уголовно-процессуального законодательства, его авторы, решая проблему взаимодействия участников уголовного судопроизводства со стороны обвинения, исходили из необходимости максимального усиления роли и влияния прокурора на процесс досудебного производства, видя в этом необходимую гарантию законности, соблюдения прав и интересов всех участников процесса. Ключевым является положение ч. 2 ст. 33 УПК Украины, в соответствии с которым прокурор осуществляет надзор за соблюдением законов при проведении досудебного расследования в форме процессуального руководства досудебным расследованием. Из этого следует, что уголовно-процессуальное законодательство Украины не знает самостоятельных понятий «чистого» прокурорского надзора и руководства расследованием, фактически ставя знак равенства между этими функциями и понятиями. Исходя из этого положения, прокурор в соответствии с УПК Украины обладает самыми широкими процессуальными полномочиями по осуществлению руководства и надзора за досудебным расследованием. Руководитель следственного органа и следователь не только обязаны выполнять его письменные поручения и указания, но и несут установленную законом ответственность за их невыполнение. Как отмечает Н. А. Колоколов, главная фигура в процессе — прокурор. Поскольку все возможные процессуальные полномочия законодатель отдал прокурору, то таковых практически не осталось ни у следователя, ни у руководителя органа досудебного расследования. Об их процессуальной самостоятельности, естественно, даже и не упоминается <3>. ——————————— <3> См.: Колоколов Н. А. Новое уголовно-процессуальное законодательство Украины // Уголовное судопроизводство. 2012. N 4.
Безусловно, выстраивание такой властной вертикали во взаимоотношениях прокурора, руководителя следственного органа и следователя позволяет прокурору беспрепятственно осуществлять прокурорский надзор за следствием. Вместе с тем такое усиление роли и значения прокурорского надзора может создать определенные трудности с реализацией следователем своих полномочий, как следствие, соблюдением объективности и обеспечения эффективности всего процесса досудебного расследования, так как прокурор, обладающий всей полнотой власти на следствии, непосредственно в нем не участвует. В ч. 5 ст. 40 УПК Украины говорится о том, что следователь является самостоятельным в своей процессуальной деятельности. В соответствии с ч. 1 ст. 94 УПК Украины он по своему внутреннему убеждению, которое основывается на всестороннем, полном и беспристрастном исследовании всех обстоятельств уголовного производства, руководствуясь законом, оценивает каждое доказательство с точки зрения принадлежности, допустимости, достоверности, а совокупность собранных доказательств — с точки зрения достаточности и взаимосвязи для принятия соответствующего процессуального решения. Однако закон не дает ответа на вопрос, что делать следователю, в случае если его внутреннее убеждение и оценка доказательств будет противоречить указанию прокурора. В соответствии с ч. 3 ст. 40 УПК Украины следователь вправе обжаловать лишь отказ прокурора в согласовании ходатайства следователя к следственному судье, и только. Уголовно-процессуальное законодательство России предоставляет право следователю обжаловать указания руководителя следственного органа, однако порядок рассмотрения таких жалоб не регламентирует и не дает ответа на вопрос, что делать следователю, если его внутреннее убеждение противоречит указаниям руководителя следственного органа. Вопрос процессуальной самостоятельности следователя является центральным на стадии досудебного расследования, потому что именно следователь собирает и формирует доказательственную базу, на которой строится все уголовное судопроизводство. Очень важно, чтобы этот процесс проводился в условиях, позволяющих следователю самостоятельно и объективно проводить расследование. Как справедливо отмечает Ю. П. Боруленков, следователь не должен быть бесправным исполнителем чьей-либо воли; творческий созидательный характер его работы диктует необходимость внутренней и внешней свободы, без чего невозможно самоуважение. Следователь, как художник, рисует картину преступления так, как ее видит <4>. ——————————— <4> См.: Боруленков Ю. П. О некоторых вопросах реформирования органов уголовного преследования // Российский следователь. 2013. N 10.
Можно сказать, что в недавнем прошлом в советском уголовно-процессуальном законодательстве этот вопрос решался достаточно взвешенно и продуманно. В соответствии с Основами уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик, принятыми Верховным Советом СССР 25 декабря 1958 г., прокурор обладал широкими полномочиями по надзору за следствием, реально осуществляя уголовное преследование, о котором в советском законодательстве тогда не говорилось. Вместе с тем Основы расширяли процессуальную самостоятельность следователя и давали определенные гарантии такой независимости. Фактически в случае несогласия он имел право не исполнять указания надзирающего прокурора о привлечении в качестве обвиняемого, о квалификации преступления и объеме обвинения, о направлении дела для предания обвиняемого суду или о прекращении дела. В этом случае следователь в соответствии с ч. 2 ст. 30 Основ должен был представить дело со своими возражениями вышестоящему прокурору, который также не мог обязать следователя выполнить указания, противоречащие его внутреннему убеждению, и отклонить его жалобу. Закон предоставлял ему лишь возможность отменить указание нижестоящего прокурора или передать дело для расследования другому следователю. Указанные положения Закона требовали от прокурора и следователя постоянного, тесного взаимодействия. В целях необходимой регламентации указанного вопроса Генеральным прокурором СССР 11 мая 1960 г. был издан специальный Приказ N 38 «О повышении процессуальной самостоятельности следователя и его ответственности за производство предварительного следствия» <5>, в котором говорилось, что прокурорский надзор за следствием не только не лишает следователя процессуальной самостоятельности, а, напротив, обеспечивает соблюдение законности при производстве расследования. Приказ содержал указания на необходимость осуществления прокурорского надзора за следствием строго в рамках закона, в определенных процессуальных формах, избегая мелочной опеки над следователем, недопустимость оказания давления на следователя и принуждения его к принятию решений, противоречащих его убеждению. ——————————— <5> См.: Сборник приказов и инструкций Генерального прокурора СССР. М., 1976. Ч. 1. С. 419.
Во многом Приказ содержал не только нормативную регламентацию процессуальной деятельности прокурора и следователя, но объяснял психологию их взаимоотношений. В частности, говорилось о том, что следователь не должен опасаться того, что прокурор может не согласиться с его решениями. Прокурору предлагалось ценить и уважать принципиальность следователя. Указывалось на необходимость постоянного и живого общения прокурора со следователем. Говорилось о том, что слаженная работа прокурора и следователя является непременным условием коренного повышения качества предварительного следствия. Исходя из изложенного, можно сказать, что исторический опыт организации взаимодействия прокурора, руководителя следственного органа и следователя актуален сейчас и может быть использован при совершенствовании современного уголовно-процессуального законодательства для достижения необходимого баланса прав и полномочий указанных участников процесса в ходе предварительного расследования.
Список литературы
1. Дьяконова О. Г., Спесивцев П. В. О некоторых полномочиях прокурора при осуществлении им преследования и надзора за предварительным следствием // Российский следователь. 2011. N 10. 2. Маслов И. В. От Следственного комитета к единому органу расследования // Законность. 2012. N 3. 3. Колоколов Н. А. Новое уголовно-процессуальное законодательство Украины // Уголовное судопроизводство. 2012. N 4. 4. Боруленков Ю. П. О некоторых вопросах реформирования органов уголовного преследования // Российский следователь. 2013. N 10.
——————————————————————
Вопрос: Я обратился с заявлением в прокуратуру и получил ответ о результатах проведенной проверки. Могу ли я ознакомиться с материалами прокурорской проверки, какой установлен порядок предоставления материалов для ознакомления? («Прокурор», 2014, N 1)
Вопрос: Я обратился с заявлением в прокуратуру и получил ответ о результатах проведенной проверки. Могу ли я ознакомиться с материалами прокурорской проверки, какой установлен порядок предоставления материалов для ознакомления?
Ответ: Федеральным законом от 2 июля 2013 г. N 156-ФЗ ст. 5 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» дополнена пунктом 4, в соответствии с которым ознакомление гражданина с материалами проверки осуществляется по решению прокурора, в производстве которого находятся соответствующие материалы, либо вышестоящего прокурора, принятому по результатам рассмотрения обращения гражданина, если материалы непосредственно затрагивают его права и свободы. Не могут быть предоставлены гражданину для ознакомления документы, имеющиеся в материалах проверки и содержащие сведения, составляющие государственную или иную охраняемую законом тайну. Решение об ознакомлении гражданина с материалами проверки либо мотивированное решение об отказе в ознакомлении с материалами проверки принимается в десятидневный срок со дня подачи обращения гражданина. В случае принятия решения об отказе в ознакомлении с материалами проверки гражданину разъясняется право обжаловать принятое решение вышестоящему прокурору и (или) в суд.
