(Токмаков И. С.) («Адвокатская практика», 2012, NN 3, 4)
К ВОПРОСУ ОБ ОБЩЕЙ ХАРАКТЕРИСТИКЕ СОГЛАШЕНИЯ ОБ ОКАЗАНИИ ЮРИДИЧЕСКОЙ ПОМОЩИ <*>
/»Адвокатская практика», 2012, N 3/
И. С. ТОКМАКОВ
——————————— Tokmakov I. S. To the issue on the general characteristics of the agreement on providing legal assistance.
Токмаков Иван Сергеевич, аспирант кафедры адвокатуры и нотариата Московской государственной юридической академии им. О. Е. Кутафина.
В статье рассматриваются вопросы характеристики соглашения об оказании юридической помощи в различных гражданско-правовых аспектах, а также анализируются проблемы правоприменительной практики по данному вопросу.
Ключевые слова: соглашение об оказании юридической помощи, адвокат, фидуциарные отношения, гражданско-правовая характеристика договора.
The author considers matters of analysis of agreement on provision of legal services in different civil aspects as well as analyses problems relating regulation this matter in practice.
Key words: agreement on provision of legal services, attorney-at-law, fiduciary relationship, civil aspects of an agreement.
Договор принято анализировать, начиная с уточнения его квалифицирующих признаков, таких как предмет договора, его субъектный состав, цель заключения договора и др. Выявление отличительных признаков конкретного договора позволяет установить место данного договора в системе обязательственного права. По нашему мнению, предложенную выше схему следует применить и для анализа соглашения об оказании юридической помощи <1>. ——————————— <1> 100% опрошенных членов квалификационных комиссий адвокатских палат субъектов РФ отметили, что в процессе рассмотрения дисциплинарных разбирательств они начинают изучение соглашений об оказании юридической помощи с условий о предмете, оплате и ответственности сторон.
Юридическую помощь в литературе определяют как осуществляемое средствами юридического характера адресное невластное профессиональное и организованное содействие реализации прав и свобод личности в целях преодоления проблемной правовой ситуации и максимально благоприятного удовлетворения ее индивидуальных интересов <2>. Следовательно, с точки зрения правовой цели обязательства, т. е. того результата, к которому стремятся стороны, договор об оказании юридической помощи следует отнести к группе договорных обязательств по выполнению работ и оказанию услуг. ——————————— <2> Невская О. В. Что такое квалифицированная юридическая помощь? // Адвокат. 2004. N 11; СПС «КонсультантПлюс».
Чаще всего юридическая помощь по своей сути представляет собой услугу без передачи доверителю овеществленного результата (за исключением случаев составления адвокатом различных юридических заключений, заявлений, запросов и т. п.). В случае, когда лицо нуждается в защите своих прав и интересов, ему необходима именно помощь и юридическая поддержка со стороны адвоката. Однако следует отметить, что, по сути, адвокат в процессе выполнения поручения доверителя практически всегда преследует достижение определенного нематериального результата оказания юридической помощи, получение определенного блага для доверителя: вынесение судебного решения о присуждении имущества, назначение пенсий или пособий, вынесение оправдательного приговора. В то же время говорить о том, что предметом оказания юридической помощи является именно конкретный результат, не следует, поскольку достижение этого результата не зависит только от воли и способностей адвоката, например, вынесение судебного решения по конкретному делу находится исключительно в компетенции суда. На наш взгляд, следует согласиться с замечанием А. В. Клигмана относительно того, что сами по себе юридические действия адвоката в процессе выполнения поручения не создают материально-правовых последствий <3>. Адвокат же может повлиять на решение суда исключительно путем убеждения его в правильности и обоснованности представленной им позиции. Встречаются случаи, когда стороны сознательно не включают в предмет соглашения об оказании юридической помощи обязанность адвоката добиться определенного положительного результата. В частности, адвокат не имеет права давать обещание положительного результата по любому делу, а не только по которому сложно спрогнозировать позицию суда, или при принятии поручения доверителя лишь на стадии кассационного или надзорного обжалования, когда затруднено представление новых доказательств. Но даже в тех случаях, когда оказываемая юридическая помощь предполагает передачу доверителю определенного овеществленного результата (составление проектов договоров, завещаний, юридических заключений), он характеризуется строго индивидуальной предназначенностью для конкретного заказчика и крайне редко способен к вовлечению в гражданский оборот в качестве товара. Однако это не мешает адвокату иметь в наличии типовые формы наиболее часто подготавливаемых им для доверителей документов с тем, чтобы в дальнейшем адаптировать такую типовую форму под конкретные потребности доверителя. В данной ситуации можно говорить если не о моментальной потребляемости услуги адвоката, то, по крайней мере, о таком благе, которое потребляется доверителем однократно и не имеет какой-либо остаточной стоимости. ——————————— <3> Клигман А. В. Договор поручения (с участием граждан) / Федеральная палата адвокатов Российской Федерации. М.: Информ-Право, 2010. С. 66.
Долгое время основной особенностью услуг выступала негарантированность результата. Как отмечал А. В. Клигман, если порученное дело ведется должным образом, считается, что адвокат выполняет принятое на себя обязательство, хотя бы ожидаемый эффект не наступил <4>. Кроме того, с точки зрения отношений между адвокатом и доверителем для доверителя недопустимо требовать от поверенного безусловного результата, а для адвоката — гарантировать достижение такового <5>. В то же время Закон об адвокатуре РФ не запрещает адвокату давать доверителю гарантии результата оказанной юридической помощи. Основываясь на этом, адвокаты нередко обещают доверителю достижение определенного положительного эффекта по результату рассмотрения дела судом. Между тем это является прямым нарушением профессиональных стандартов профессии адвоката, поскольку п. 2 ст. 10 Кодекса профессиональной этики адвоката предусматривает, что адвокат не вправе давать доверителю обещания положительного результата выполнения поручения, которые могут прямо или косвенно свидетельствовать о том, что адвокат для достижения этой цели намерен воспользоваться другими средствами, кроме добросовестного выполнения своих обязанностей. Однако адвокаты в погоне за финансовой выгодой нередко нарушают указанный запрет <6>. Так, по одному из дисциплинарных дел, рассмотренных Советом Адвокатской палаты Республики Татарстан, было установлено, что адвокат Ч. обещала родственникам осужденного К. добиться снижения наказания, используя связи среди своих знакомых в прокуратуре, запросив за это 1000000 руб. Совет Адвокатской палаты Республики Татарстан указал на недопустимость нарушения п. 2 ст. 10 Кодекса профессиональной этики адвоката, статус адвоката Ч. был прекращен <7>. ——————————— <4> Там же. С. 66. <5> Там же. <6> Необходимо отметить, что нарушение указанного запрета заканчивается для адвоката, помимо дисциплинарного разбирательства, и уголовным преследованием. Так, в 2011 г. были привлечены к уголовной ответственности за мошенничество или покушение на него 64 адвоката; за дачу взятки или подстрекательство к даче взятки — 19 адвокатов // Материалы Федеральной палаты адвокатов РФ. <7> Решение Совета Адвокатской палаты Республики Татарстан от 25 сентября 2008 г. // Архив Адвокатской палаты Республики Татарстан.
Основной особенностью предмета соглашения об оказании юридической помощи выступает цель оказания юридической помощи — защита прав и интересов доверителя. Исходя из этого, можно отнести соглашение об оказании юридической помощи к каузальным договорам <8>. Как отмечает Р. Г. Мельниченко, это может быть как прямое (в форме судебного представительства), так и опосредованное (в виде консультирования, составления процессуальных и иных документов) участие адвоката в разрешении юридического конфликта с участием доверителя <9>. В науке понятие «юридическая помощь» трактуется довольно широко, как и круг субъектов, задействованных в ее оказании. Например, юридическая помощь в виде разъяснения содержания правовых норм предоставляется не только адвокатами или другими частнопрактикующими юристами, но и нотариусами при совершении нотариальных действий, отдельными государственными или муниципальными органами и должностными лицами <10>. Для целей настоящего исследования уточним, что под случаями оказания юридической помощи в дальнейшем будут пониматься случаи, когда обращение к адвокату обусловлено нарушением или оспариванием прав или законных интересов доверителя, либо предъявлением к нему каких-либо юридических требований или обвинений — гражданского иска, обвинения в совершении преступления и т. п. ——————————— —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Учебник «Гражданское право: В 4 т. Общая часть» (том 1) (под ред. Е. А. Суханова) включен в информационный банк согласно публикации — Волтерс Клувер, 2008 (3-е издание, переработанное и дополненное). —————————————————————— <8> Подробнее о делении сделок на абстрактные и каузальные см.: Гражданское право. М., 1994. Т. I. С. 92 (автор — Д. М. Генкин); Иоффе О. С. Советское гражданское право. Т. I. С. 207 и др. Среди последних по времени издания работ можно указать на: Гражданское право / Под ред. Ю. К. Толстого и А. П. Сергеева. С. 196 — 197 (автор — М. В. Кротов); Гражданское право: В 4 т. Т. I: Общая часть / Под ред. Е. А. Суханова. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Волтерс Клувер, 2006. С. 453 (автор главы — В. С. Ем). <9> Мельниченко Р. Г. Конституционное право на юридическую помощь: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Волгоград, 2001. С. 17 — 20. <10> Там же.
Большая часть адвокатского сообщества искренне считает свою деятельность помощью, а не услугой, сопоставляя ее по значимости лишь с врачебной <11>. Однако в отношении деятельности адвоката вопрос о том, в каких случаях мы имеем дело не просто с правовой услугой, а именно с оказанием помощи нуждающемуся, приобретает практическое значение лишь тогда, когда выясняется наличие оснований для получения бесплатной юридической помощи. Согласно ст. 44 Закона об адвокатуре РФ порядок проверки нуждаемости лица в получении бесплатной юридической помощи устанавливается адвокатскими палатами субъектов РФ. Так, в соответствии с Порядком оказания юридической помощи отдельным категориям граждан РФ на территории Московской области и компенсации расходов, связанных с ее оказанием <12>, граждане, которые вправе получать бесплатную юридическую помощь, обязаны представить документы, подтверждающие нуждаемость. ——————————— <11> См., например: Стецовский Ю. И., Мирзоев Г. Б. Профессиональный долг адвоката и его статус: Монография. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2003. С. 16. <12> Порядок оказания юридической помощи отдельным категориям граждан РФ на территории Московской области и компенсации расходов, связанных с ее оказанием (утв. решением Совета Адвокатской палаты Московской области от 17 мая 2006 г.) // СПС «КонсультантПлюс».
Что касается оказания юридической помощи по возмездному договору, то здесь действительная нуждаемость заказчика в услуге представляется юридически безразличным обстоятельством, которое никоим образом не сказывается на правовом режиме предоставления помощи. Необходимо отметить, что в научных исследованиях, опубликованных до принятия Закона об адвокатуре РФ <13>, а также в судебной практике <14> деятельность по оказанию юридической помощи относили к услугам фактического характера, в противоположность услугам юридического характера, урегулированным в гл. 49, 51 и 52 ГК РФ (поручение, комиссия и агентирование). Отличительной особенностью перечисленных договоров считается появление в результате их исполнения нового гражданского правоотношения с участием представляемого лица (доверителя, комитента, принципала), поскольку обязанности исполнителя в большинстве случаев сводятся к заключению сделки в интересах представляемого лица. Действия адвоката при оказании юридической помощи, например в процессе судебного разбирательства, свойствами гражданско-правовой сделки не обладают. ——————————— <13> См., например: Козлова Н. В. Договор возмездного оказания правовых услуг // Законодательство. 2002. N 3. С. 40 — 41; Щуковская О. М. Правовое регулирование деятельности по оказанию правовых услуг: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. СПб., 2001. С. 11; Романец Ю. В. Система договоров в гражданском праве России. М., 2001. С. 409 — 410. <14> Информационное письмо ВАС РФ от 29 сентября 1999 г. N 48 «О некоторых вопросах судебной практики, возникающих при рассмотрении споров, связанных с договорами на оказание правовых услуг» // СПС «КонсультантПлюс».
Юридическая помощь, оказываемая адвокатами, традиционно включала и включает в себя правозаступничество и судебное представительство, т. е. любые виды юридической помощи <15>. Между тем процесс оказания юридической помощи разнообразен: он может включать в себя совершение как юридических, так и фактических действий характер действий здесь не имеет такого принципиального значения, как при поручении или комиссии. Объединяющим началом выступает цель совершаемых действий (деятельности) — обеспечение защиты прав и интересов доверителя. Поэтому вполне корректно наименование таких услуг правовыми (юридическими) и отнесение их к институту возмездного оказания услуг (гл. 39 ГК РФ) <16>. ——————————— <15> Дискуссия о необходимости разделения функций судебного представительства и правозаступничества носит довольно продолжительный характер и началась сразу после Судебной реформы 1864 г. Как указывает В. Н. Ивакин, основная причина, по которой в России в результате судебных реформ XIX в. не было и не могло быть введено деление на правозаступников и поверенных, состояла в значительно более низком уровне экономического развития России по сравнению с Францией и Англией, в которых такое деление существовало. Не вдаваясь в подробности дискуссии по данному вопросу, необходимо отметить, что в настоящее время разделение в юридической профессии на поверенных и правозаступников в определенной мере сохранилось только в Англии, однако и там наблюдается постепенное объединение этих ветвей юридической профессии. Подробнее обзор мнений по данному вопросу см.: Ивакин В. Н. О совмещении правозаступничества и судебного представительства: уроки истории // Адвокат. 2010. N 6; СПС «КонсультантПлюс». <16> К похожим выводам приходят О. М. Щуковская и М. В. Кратенко, указывающие, что использование модели возмездного оказания услуг позволяет включать в предмет соглашения об оказании юридической помощи совершение адвокатом в процессе выполнения поручения как юридических, так и фактических действий. См.: Щуковская О. М. Правовое регулирование деятельности по оказанию правовых услуг: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. СПб., 2001. С. 11; Кратенко М. В. Договор об оказании юридической помощи в современном гражданском законодательстве. М.: Статут, 2006. С. 77.
В то же время действия фактического характера в структуре оказания юридической помощи не носят определяющего характера. Правило п. 2 ст. 779 ГК РФ о том, что нормы гл. 39 ГК РФ не применяются к услугам, предусмотренным гл. 49, 51 ГК РФ, не означает, что соглашение об оказании юридической помощи не может регулироваться гл. 39 ГК РФ. Указанную норму можно интерпретировать следующим образом: совершение юридических действий одного лица в интересах другого не регулируется гл. 39 ГК РФ — данные действия адвоката от имени доверителя регулируются нормами гл. 10 и гл. 49 ГК РФ. Как справедливо указывает М. В. Кратенко, для урегулирования отношений по представительству интересов клиента в суде достаточно было бы общих положений ГК РФ о представительстве (гл. 10) и положений ГПК РФ (АПК РФ) о судебных представителях, если бы некоторые правила о совершении представительских действий и их последствиях не находились в гл. 49 ГК РФ (ст. ст. 973, 974, 976) <17>. Именно по причине того, что правила о представительстве содержатся и в гл. 10 ГК РФ, и в гл. 49 ГК РФ, обусловлена необходимость регулирования отношений по оказанию юридической помощи нормами о поручении, помимо норм о возмездном оказании услуг. ——————————— <17> Кратенко М. В. Указ. соч. С. 78.
Соглашение об оказании юридической помощи также является возмездным в силу положений ст. 781 ГК РФ и подп. 3 п. 4 ст. 25 Закона об адвокатуре РФ. Безвозмездные услуги, кроме прямо предусмотренных законом исключений (отдельные случаи безвозмездного хранения, поручения, доверительного управления), обычно не включают в предмет гражданско-правового регулирования. Возможны случаи, когда доверитель, первоначально связанный обязательством выплатить вознаграждение за выполненное поручение, впоследствии освобождается адвокатом от данной обязанности. Но и здесь можно говорить о наличии именно договора возмездного оказания услуг с последующим прекращением обязательства поручителя по уплате вознаграждения посредством прощения долга (ст. 415 ГК РФ). Необходимо отметить, что термин «бесплатно», используемый в законодательстве (бесплатная медицинская помощь, бесплатное предоставление жилища, бесплатная юридическая помощь), не является синонимом «безвозмездно» по отношению к лицу, которое бесплатно предоставляет определенное благо. В подобных случаях затраты на оказание услуги или передачу имущества, предоставленные гражданину бесплатно, возмещаются лицу, предоставившему имущество или оказавшему услугу за счет средств бюджета или специальных фондов. Действующее законодательство предусматривает несколько случаев оказания гражданам бесплатной юридической помощи адвокатами: ст. 20 Федерального закона Российской Федерации от 21 ноября 2011 г. N 324-ФЗ «О бесплатной юридической помощи в Российской Федерации» <18> (далее — Закон о бесплатной юридической помощи) и процессуальным законодательством (ст. 50 ГПК РФ, ст. 50 УПК РФ) предусмотрено несколько случаев оказания адвокатами бесплатной юридической помощи гражданам. Право на бесплатную юридическую помощь имеют: инвалиды I и II группы; дети-инвалиды, дети-сироты, дети, оставшиеся без попечения родителей; граждане, признанные судом недееспособными, и др. В вышеуказанных случаях адвокат не выполняет поручение безвозмездно, он получает вознаграждение не от лица, которому он оказывает юридическую помощь, а за счет средств бюджета субъекта РФ (п. 2 ст. 29 Закона о бесплатной юридической помощи) либо за счет средств федерального бюджета (в случае, если адвокат участвует в производстве предварительного расследования или судебном разбирательстве по назначению дознавателя, следователя или суда в соответствии со ст. 50 УПК РФ). ——————————— <18> Федеральный закон Российской Федерации от 21 ноября 2011 г. N 324-ФЗ «О бесплатной юридической помощи в Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».
Необходимо отметить, что в соответствии с п. 6 ст. 18 Закона о бесплатной юридической помощи бесплатная юридическая помощь гражданам оказывается адвокатами, участвующими в государственной системе бесплатной юридической помощи на основании соглашения, заключаемого в соответствии с требованиями ст. 25 Закона об адвокатуре РФ. Данное требование представляется вполне логичным и обоснованным и для адвоката, и для доверителя: в случае возникновения каких-либо разногласий из соглашения можно будет установить данные о характере поручения, а также об объеме необходимой юридической помощи. Следует отметить, что, несмотря на то что юридическая помощь в данном случае оказывается бесплатно, соглашение адвоката с доверителем не становится «неполноценным» или факультативным, напротив, адвокат должен выполнять обязанности по данному соглашению так же, как и по другим поручениям, за исполнение которых он получает вознаграждение в обычном порядке. Анализируя случаи, когда оплата по соглашению об оказании юридической помощи осуществляется не тем лицом, которому данная помощь оказывается, необходимо разграничивать две внешне сходные ситуации: 1) когда адвокат получает оплату за свои услуги не от лица, которому будет оказана помощь, а, например, от его близких (супруга, родственников, друзей и т. п.) в размере, определенном соглашением об оказании юридической помощи; 2) когда оплата услуг адвоката производится за счет бюджетных средств и в предусмотренном законом порядке. Если первый способ оплаты юридической помощи вполне соответствует признакам гражданского правоотношения, то второй является характерным для отрасли социального обеспечения. Соглашение об оказании юридической помощи является двусторонне обязывающим, синаллагматическим: обязанность доверителя (выплатить адвокату гонорар) обусловливается встречной обязанностью адвоката (предоставить доверителю юридическую помощь). Это означает, что каждая из сторон обязана к исполнению только до тех пор, пока исполнение встречного требования остается возможным, так что потребовать предоставления от другой стороны можно, лишь исполнив свое (или, по крайней мере, приступив к исполнению). Кроме того, сторонам заранее известен объем предоставления по договору, как в части объема оказываемой юридической помощи, так и в части выплачиваемого юристу вознаграждения. Исключение составляют договоры абонементного юридического обслуживания, где заранее неизвестно, в каком объеме заказчику потребуется содействие адвоката и в какой мере внесенная абонентская плата будет реально отработана, а также случаи установления в соглашении об оказании юридической помощи почасовой оплаты труда адвоката. Весьма интересным, на наш взгляд, является рассмотрение возможности применения в соглашении об оказании юридической помощи механизма встречного исполнения обязательств (ст. 328 ГК РФ), а именно задержки встречного (последующего) выполнения поручения со стороны адвоката при неисполнении доверителем обязанности по уплате аванса или возмещению расходов, понесенных адвокатом в связи с исполнением поручения. Ввиду того что юридическая помощь зачастую оказывается лицу, остро в ней нуждающемуся (содержание под стражей; производство по уголовному делу на стадии судебного разбирательства; необходимость подачи ходатайства о наложении ареста на спорное имущество), возможность реализации данного права адвоката, на наш взгляд, не соответствует нормам этики. Между тем нормы дореволюционного законодательства позволяли адвокату не только приостановить оказание юридической помощи, но и вообще отказаться от поручения в случае, если адвокат в установленный срок не получал от своего доверителя обусловленную сумму вознаграждения. Адвокат мог воспользоваться данным правом не только при выполнении поручений по гражданским делам, но и при оказании юридической помощи в качестве защитника по уголовному делу <19>. В любом случае на адвоката возлагалась обязанность без промедления известить доверителя об отказе от выполнения поручения. Действующее российское законодательство устанавливает прямой запрет для адвоката отказываться от принятой на себя защиты (подп. 6 п. 4 ст. 6 Закона об адвокатуре РФ). В данном случае под «защитой» понимается деятельность адвоката в качестве защитника обвиняемого — лица, привлекаемого к уголовной или административной ответственности. В таких случаях адвокат не вправе отказываться от защиты доверителя, прекратившего выплату гонорара, и может лишь по окончании защиты предъявить к нему иск о взыскании причитающегося вознаграждения. Необходимо отметить, что не все адвокаты считают допустимым предъявление такого иска: по результатам проведенного анкетирования 75% опрошенных адвокатов указали на неэтичность взыскания с доверителя невыплаченного вознаграждения в судебном порядке, 10% опрошенных затруднились ответить. В то же время в ряде случаев суды взыскивали с доверителя невыплаченное адвокату вознаграждение. Так, по одному из дел, рассмотренных Советским районным судом г. Орла, было установлено, что адвокатом П. было принято поручение от доверительницы С., по которому он за установленное соглашением вознаграждение обязался в интересах доверительницы разыскать наследников умерших гр. У. и гр. Ц. с целью оформления наследства на квартиру с последующим оказанием этим наследникам юридической помощи. К исполненному адвокатом поручению у доверительницы претензий не было, однако уплатить ему вознаграждение за оказанную юридическую помощь она отказалась. Суд решил удовлетворить требования адвоката о взыскании с доверительницы неуплаченного вознаграждения по соглашению об оказании юридической помощи <20>. ——————————— <19> Правила адвокатской профессии в России: Опыт систематизации постановлений Советов присяжных поверенных по вопросам профессиональной этики. Составитель А. Н. Марков. М., 1913 / Сост. А. В. Воробьев, А. В. Поляков, Ю. В. Тихонравов. М., 2003. С. 189, 218. <20> Решение Советского районного суда города Орла от 1 ноября 2011 г.
Некоторые ученые считают, что в случае оказания иных видов юридической помощи (ведение гражданского, семейного дела и пр.) адвокат-представитель вправе приостановить оказание услуг в порядке ст. 328 ГК РФ, например, в случае отказа клиента авансировать или возместить уже понесенные адвокатом расходы по делу <21>. Между тем приостановление исполнения поручения может крайне негативно сказаться на защите интересов доверителя, например, могут быть пропущены процессуальные сроки подачи ходатайств или жалоб, упущена возможность приобщения к материалам дела важных доказательств. В дореволюционной литературе отмечалось: «Присяжный поверенный не обязан вести дело за свой счет… Но он обязан, без напрасных промедлений, ликвидировать свои отношения к доверителю, если этот последний уклоняется от уплаты расходов по делу… Адвокат вместе с доверенностью принимает на себя и заботу об успешном ведении порученного ему дела и не должен быть равнодушным свидетелем того, как время понемногу разрушает доказательства намеченных им исковых требований» <22>. Кроме того, приостановление адвокатом исполнения поручения можно расценивать как действия, направленные к подрыву доверия (п. 2 ст. 5 Кодекса профессиональной этики адвоката), а также рассматривать в качестве нарушения обязанности при всех обстоятельствах сохранять честь и достоинство, присущие профессии адвоката (п. 1 ст. 4 Кодекса). ——————————— <21> См., например: Кратенко М. В. Договор об оказании юридической помощи в современном гражданском законодательстве. С. 84. Необходимо отметить, что 90% опрошенных адвокатов разделяют данную точку зрения. <22> Правила адвокатской профессии в России: Опыт систематизации постановлений Советов присяжных поверенных по вопросам профессиональной этики. Составитель А. Н. Марков. М., 1913 / Сост. А. В. Воробьев, А. В. Поляков, Ю. В. Тихонравов. М., 2003. С. 135 — 136.
Действующее законодательство не содержит положений о том, что юридическая помощь, оказываемая адвокатом, относится к группе личных услуг, хотя некоторые из содержащихся в гл. 39 ГК РФ положений, например о праве заказчика в любое время отказаться от договора без полного возмещения убытков другой стороне, оправданны лишь применительно к разряду личных услуг, оказывающих воздействие на личную сферу гражданина. Дореволюционные исследователи не пришли к согласованному мнению относительно правовой природы услуг присяжных поверенных и причисляли некоторые из них к предмету договора поручения, а другую часть — к предмету личного найма <23>, что не имело принципиального значения для обоснования личной связи между доверителем и присяжным поверенным. Поручение и личный наем были включены в разд. IV кн. IV т. X (ч. 1) Свода законов гражданских и составляли группу так называемых личных обязательств, возникновение и само существование которых было тесно связано с личностью сторон. Заключение данных договоров предполагало наличие определенного доверия к личности нанявшегося или поверенного, их профессиональным и личным качествам. Договор личного найма создавал между контрагентами связь строго личного характера, а потому замена субъектов первоначального отношения считалась недопустимой ни inter vivos, ни mortis causa: «Оказать услугу, доставить свой труд может только нанявшийся, требовать услуги — только нанявший» <24>. Применительно к договору поручения в ст. 2330 т. X Свода законов гражданских прямо указывалось на прекращение действия договора в случае смерти любой из сторон, лишения любой из сторон всех прав состояния или признания недееспособной; возможность передоверия должна была быть прямо предусмотрена в первоначальной доверенности (ст. 2329). ——————————— <23> См., например: Шершеневич Г. Ф. Курс гражданского права. С. 486 — 487. <24> Цит. по: Законы гражданские с разъяснениями Правительствующего Сената и комментариями русских юристов / Сост. И. М. Тютрюмов. Кн. 4. М.: Статут, 2004. С. 586.
Действующее законодательство также предусматривает личный характер связи в договоре возмездного оказания услуг: исполнитель обязан оказать услугу лично, если иное не предусмотрено договором или законом (ст. 780 ГК РФ). Как отмечает И. Н. Лукьянова, доверительный характер отношений адвоката и доверителя предполагает, что только адвокат лично дает консультацию доверителю, отвечая за конечный результат юридических изысканий. Конечно, при подготовке юридической консультации адвокату может оказывать помощь его стажер или сотрудник того же адвокатского образования. Однако ни стажер, ни тем более сотрудник в силу прямого запрета, установленного ч. 2 ст. 28 Закона об адвокатуре РФ, не могут консультировать доверителя самостоятельно, как не могут выполнять поручения доверителя, например выступать в судебном заседании или подписывать исковое заявление <25>. Отдельные части поручения технического характера могут выполняться стажером адвоката или сотрудником адвокатского образования, если они не требуют применения юридических познаний (например, подать исковое заявление в канцелярию суда, скопировать материалы дела и т. п.) <26>. Между тем в случае, если соглашение об оказании юридической помощи устанавливает повременную оплату труда адвоката, а подача документов, сбор доказательств по делу (например, получение ответов на адвокатские запросы и т. п.) и другие вспомогательные действия по выполнению поручения выполняются помощником или стажером адвоката, то данные действия должны оплачиваться в меньшем размере по сравнению со ставкой адвоката. Например, для стажера или помощника соглашением может быть предусмотрена меньшая повременная ставка оплаты, чем у адвоката. Данное условие должно в обязательном порядке закрепляться в соглашении об оказании юридической помощи. ——————————— <25> В то же время необходимо отметить, что в случае привлечения адвокатом в процессе оказания юридической помощи стажеров или помощников для выполнения вспомогательных функций соглашение адвоката с доверителем обязательно должно содержать положение об этом. <26> Адвокат: навыки профессионального мастерства / Под ред. Л. А. Воскобитовой, И. Н. Лукьяновой, Л. П. Михайловой. М.: Волтерс Клувер, 2006. С. 8 — 9. Следует отметить, что 90% опрошенных адвокатов считают, что техническая работа по выполнению поручения должна выполняться стажерами и помощниками адвоката.
В договоре поручения личности контрагентов придается еще большее значение: смерть, признание недееспособным, ограниченно дееспособным или безвестно отсутствующим доверителя или поверенного влечет прекращение договора поручения (п. 1 ст. 977 ГК РФ). Отсутствие подобной нормы в гл. 39 ГК РФ о возмездном оказании услуг еще не проясняет вопрос о возможности правопреемства по данному договору. В силу ст. 383 ГК РФ не допускается переход к другому лицу прав, неразрывно связанных с личностью кредитора. Оказание юридической помощи доверителю осуществляется адвокатом только по конкретному поручению. Это свидетельствует об обоюдно личном характере обязательства по оказанию адвокатом юридической помощи: для каждого из контрагентов личность другого имеет существенное значение. Это подтверждается подп. 1 п. 4 ст. 25 Закона об адвокатуре РФ, согласно которому указание на адвоката, принявшего исполнение поручения в качестве поверенного, является существенным условием соглашения об оказании юридической помощи. Следовательно, перемена лиц в обязательстве по оказанию юридической помощи (не во всем соглашении в целом, а именно в обязательстве адвоката исполнить конкретное поручение доверителя) невозможна. В то же время некоторые исследователи допускают возможность перемены стороны в соглашении на стороне адвоката при наличии уважительных причин (например, из-за болезни) и с согласия клиента <27>. На наш взгляд, в случае возникновения ситуации, при которой адвокат в силу объективных причин не способен осуществлять дальнейшее исполнение поручения, он должен заключить с доверителем соглашение о расторжении договора, с тем чтобы доверитель мог обратиться за юридической помощью по данному поручению к другому адвокату. Правопреемство на стороне доверителя (включая переход прав доверителя к другому лицу по сделке либо в силу закона), по нашему мнению, также не представляется возможным в силу лично-доверительных отношений между адвокатом и доверителем: доверие у адвоката к новому доверителю не может возникнуть только в силу совершенной уступки. М. В. Кратенко отмечает, что уступка доверителем требования о получении юридической помощи другому лицу оправданна, например, в тех случаях, когда этому же лицу уступается (или переходит в силу закона) и то спорное право, для защиты которого доверитель обратился за помощью к адвокату <28>. Данная позиция представляется не совсем верной, поскольку право на получение юридической помощи принадлежит конкретному лицу, а не следует за спорным правом. Например, в случае продажи квартиры, в отношении которой у предыдущего собственника имелся судебный спор с нанимателем о порядке пользования, к новому собственнику не могут перейти права из соглашения об оказании юридической помощи на представление адвокатом интересов старого собственника в вышеупомянутом споре. ——————————— <27> Кратенко М. В. Договор об оказании юридической помощи в современном гражданском законодательстве. С. 86. <28> Там же.
/»Адвокатская практика», 2012, N 4/
Требует отдельного обсуждения возможность уступки адвокатом права на получение гонорара от доверителя. Дореволюционные исследователи отрицательно относились к возможности вышеуказанной уступки: «Договором поверенного с доверителем устанавливаются не только право первого на получение условного вознаграждения, но и известные личные отношения между договаривающимися, исключающие возможность передачи такого договора, как обыкновенного долгового обязательства, третьему лицу, почему уступка в погашение своих денежных расчетов права на взыскание вознаграждения по договору должна быть признана несовместною с достоинством носимого присяжным поверенным звания» <1>. Закон об адвокатуре РФ разрешает адвокату уступить право на получение вознаграждения и компенсацию расходов, связанных с исполнением поручения, третьим лицам только при наличии специального согласия доверителя (п. 5 ст. 25). Однако Кодекс профессиональной этики адвоката установил противоположное правило, запретив адвокату переуступать любые денежные требования в отношении доверителя, вытекающие из соглашения об оказании юридической помощи (п. 7 ст. 6). ——————————— <1> Правила адвокатской профессии в России: Опыт систематизации постановлений Советов присяжных поверенных по вопросам профессиональной этики. Составитель А. Н. Марков. М., 1913 / Сост. А. В. Воробьев, А. В. Поляков, Ю. В. Тихонравов. М., 2003. С. 275.
В данном случае налицо противоречие: законодатель полагает уступку права на вознаграждение по соглашению об оказании юридической помощи вполне допустимой, а адвокатское сообщество считает ее неэтичной. Безусловно, Закон об адвокатуре РФ имеет большую юридическую силу по сравнению с Кодексом профессиональной этики адвоката, который принят адвокатским сообществом и не является законодательным актом. Таким образом, запрет на совершение уступки права на вознаграждение носит исключительно этический характер <2>. Судебная практика признает уступку права на вознаграждение по договору оказания юридических услуг соответствующей закону. Так, при рассмотрении одного из дел суд указал, что действующее законодательство не запрещает совершать уступку права требования части вознаграждения <3>. ——————————— <2> По результатам проведенного анкетирования, 60% опрошенных адвокатов высказались за недопустимость уступки адвокатом своего права на получение вознаграждения от доверителя третьим лицам. 30% опрошенных затруднились ответить. <3> Постановление апелляционной инстанции Арбитражного суда Пермской обл. от 28.12.2005 по делу N А50-25372/2005-Г-11 // СПС «КонсультантПлюс».
Соглашение об оказании юридической помощи носит фидуциарный характер, базируется на личных глубоко доверительных отношениях сторон. Без наличия взаимного доверия адвоката и доверителя надлежащее исполнение поручения крайне затруднительно: доверитель не сможет делиться зачастую самыми конфиденциальными сведениями с адвокатом, которому он не доверяет. Как отмечал А. В. Клигман, для доверителя в данном соглашении имеют исключительно большое значение личностные (деловые и моральные) качества представителя <4>. Закрепление в соглашении условий об ответственности доверителя либо о способах обеспечения исполнения его договорных обязанностей является противоречащим сущности профессии адвоката, поскольку его предназначением является оказание помощи доверителю, а не применение по отношению к нему каких бы то ни было санкций. Напротив, в отношении адвоката законом предусмотрена прямо противоположная норма: соглашение с доверителем должно определять размер и характер ответственности адвоката (пп. 5 п. 4 ст. 25 Закона об адвокатуре РФ). Важным условием доверительности отношений между адвокатом и доверителем является обязанность адвоката по сохранению профессиональной тайны <5> (п. 1 ст. 6 Кодекса профессиональной этики адвоката), а также профессиональная независимость адвоката. Также в качестве одного из признаков фидуциарности отношений можно рассматривать «постдоговорную» обязанность адвоката не принимать в будущем поручение от доверителя, интересы которого противоречат интересам доверителя, поверенным которого адвокат являлся ранее. Доверительность отношений между адвокатом и доверителем законодательно закреплена и обусловлена не только тем, что доверитель сообщает адвокату сведения о своей личной жизни или сведения, составляющие коммерческую тайну, но и тем, что между ними складываются доверительные отношения, в силу которых обе стороны предполагают, что другая сторона действует разумно и добросовестно. ——————————— <4> См.: Клигман А. В. Договор поручения (с участием граждан) // Федеральная палата адвокатов Российской Федерации. М.: Информ-Право, 2010. С. 72. <5> Одной из гарантий сохранения адвокатской тайны является недопустимость допроса адвоката об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с оказанием юридической помощи (п. 2 ст. 8 Закона об адвокатуре РФ). Необходимо отметить, что Федеральной палатой адвокатов были разработаны рекомендации по обеспечению адвокатской тайны, которые безусловно имеют большое практическое значение для адвокатов, зачастую сталкивающихся со сложностями в вопросе сохранения профессиональной тайны // URL.: http://www. fparf. ru/taina/adv_taina. htm.
Трактовка отношений между адвокатом и доверителем как глубоко личных, конфиденциально доверительных широко распространена и в цивилистической литературе. Однако понятие доверительности связывается с личным характером исполнения обязательства, а не с факторами, обусловливающими фидуциарность отношений адвоката и доверителя, изложенными выше <6>. По сложившемуся в литературе мнению, наиболее ярко элемент доверительности выражен в договоре поручения и основаниях его досрочного прекращения: доверитель и поверенный вправе в любое время отказаться от договора без объяснения причин (п. 1 ст. 977 ГК РФ). В гл. 39 ГК РФ о возмездном оказании услуг закреплена немного иная норма: отказаться от договора без возмещения убытков другой стороне вправе лишь заказчик, исполнителю такого права не предоставлено (ст. 782 ГК РФ). ——————————— —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Учебник «Гражданское право: В 4 т. Обязательственное право» (том 4) (под ред. Е. А. Суханова) включен в информационный банк согласно публикации — Волтерс Клувер, 2008 (3-е издание, переработанное и дополненное). —————————————————————— <6> См.: Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право. Кн. 3: Договоры о выполнении работ и оказании услуг. М.: Статут, 2002. С. 291; Гражданское право. В 4 т. Т. 4: Обязательственное право / Отв. ред. Е. А. Суханов. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Волтерс Клувер, 2006. С. 249.
Право присяжного поверенного на безмотивный отказ от договора не всегда находило поддержку среди дореволюционных ученых: «Гораздо труднее объяснить право поверенного на отказ от доверенности (ст. 2333 т. X ч. 1 Свода законов гражданских и ст. 49.252 Устава гражданского судопроизводства)… В римском праве, при безвозмездности поручения, можно еще было найти объяснение этому своеобразному явлению. В современном же законодательстве право поверенного на отказ приходится рассматривать как аномалию» <7>. Советы присяжных поверенных придерживались иной позиции, полагая, что в силу специфики профессии присяжный поверенный не может быть принужден ни к принятию ведения дела, ни к отказу от ведения принятого дела — «принятие и отказ от ведения дела вполне зависят от воли поверенного» <8>. ——————————— <7> Синайский В. И. Русское гражданское право. М., 2002. С. 425. <8> Правила адвокатской профессии в России: Опыт систематизации постановлений Советов присяжных поверенных по вопросам профессиональной этики. С. 188.
Право доверителя в любое время отменить поручение практически не подвергалось сомнению ни в практике Сената, ни в практике Советов присяжных поверенных. Однако вопрос об имущественных последствиях отмены доверителем поручения без уважительных причин получил неоднозначное разрешение. По одному делу Сенат присудил поверенному всю сумму вознаграждения, хотя поручение было отменено до срока, до совершения поверенным всех необходимых действий. Возмущенный данным решением В. И. Синайский указал на следующее обстоятельство: «Доверенность есть личное отношение, и все, что нарушает свободу отказа, должно быть признано противным природе договора и нравственности» <9>. Советы присяжных поверенных неоднократно подтверждали право адвоката на вознаграждение (в том числе на полученный аванс), если поручение было отменено доверителем произвольно: «Если доверитель отказался от помощи присяжного поверенного без всякой вины со стороны последнего, то труд поверенного не может остаться без справедливого вознаграждения» <10>. ——————————— <9> Синайский В. И. Указ. соч. С. 422. <10> Правила адвокатской профессии в России: Опыт систематизации постановлений Советов присяжных поверенных по вопросам профессиональной этики. С. 135 — 136.
В то же время справедливо удержанное вознаграждение и неосновательное обогащение адвоката зачастую находились на грани смешения. Негативную оценку получила практика включения (по инициативе присяжного поверенного) в соглашение об оказании юридической помощи как условия о выплате поверенному неустойки на случай досрочного отказа от его услуг, так и условия о сохранении за ним права на «гонорар по результату»: «Не согласуется с тем характером, который присяжный поверенный должен придавать своим отношениям к доверителю, обеспечение себя договором, в котором доверитель лишает себя права передавать дело другому лицу, прекращать дело миром без согласия присяжного поверенного, в противном случае обязуясь уплатить условленное вознаграждение как за окончательно выигранное дело» <11>. В другом случае Совет признал недопустимым связывание потерпевших неустойкой на случай передачи дела другому поверенному, поскольку при прекращении доверенности без всякого законного повода присяжный «мог отыскивать причитающееся ему вознаграждение в силу закона, независимо от договорных отношений». ——————————— <11> Там же. С. 287.
На наш взгляд, фидуциарность в отношении расторжения соглашения об оказании юридической помощи должна зависеть от субъекта, расторгающего соглашение: доверитель должен быть поставлен в более выгодное положение, подобно заказчику в договоре возмездного оказания услуг (п. 1 ст. 782 ГК РФ). Основания, побудившие доверителя расторгнуть соглашение с адвокатом, не должны иметь юридического значения. Ряд исследователей предлагают предоставить адвокату право расторгнуть договор при наличии уважительных обстоятельств, примерный перечень которых желательно установить в законе или в Кодексе профессиональной этики адвоката (например, утрата доверительных отношений с клиентом, тяжелая болезнь адвоката и пр.) <12>. Кроме того, они предлагают прямо прописать в Законе об адвокатуре РФ право адвоката на односторонний внесудебный отказ от поручения: при наличии уважительных причин (без возмещения убытков клиенту), мотивируя это тем, что абз. 4 п. 2 ст. 25 Закона об адвокатуре РФ предусмотрена возможность изъятий из правил ГК РФ о расторжении договора применительно к соглашению об оказании юридической помощи <13>. Данная позиция представляется не совсем верной, поскольку при закреплении в законе права адвоката на односторонний отказ от поручения по мотивам, например, утраты доверительных отношений с доверителем будут поставлены под удар интересы последнего: доверитель окажется фактически брошенным на произвол судьбы без возможности своевременного получения юридической помощи. Кроме того, данное право может использоваться многими адвокатами в качестве средства манипулирования доверителем с целью получения от него более выгодных для себя преференций. К сожалению, многие адвокатские палаты, публикуя примерные формы соглашений об оказании юридической помощи, напротив, предлагают адвокатам закреплять в соглашениях с доверителями право на односторонний отказ от договора со стороны адвоката <14>. По нашему мнению, в качестве допустимого основания отказа адвоката от уже принятого поручения можно рассматривать положение п. 9 ст. 10 Кодекса профессиональной этики адвоката, согласно которому, если после принятия поручения, кроме поручения на защиту по уголовному делу на предварительном следствии и в суде первой инстанции, выявятся обстоятельства, при которых адвокат был не вправе принимать поручение, он должен расторгнуть соглашение. При этом адвокат должен по возможности заблаговременно поставить об этом в известность доверителя, с тем чтобы последний мог обратиться к другому адвокату. Ряд исследователей отвергали саму возможность отказа адвоката от принятого дела. Так, Д. П. Ватман отмечал: «Отказ от принятого поручения является недопустимым по окончании судебного следствия или, во всяком случае, до вынесения решения судом» <15>. По мнению М. В. Кратенко, адвокат вправе отказаться от принятия поручения по гражданскому делу, если, по его мнению, отсутствуют разумные основания для поддержания требований доверителя <16>. Данная позиция представляется ущемляющей права доверителей, и, на наш взгляд, следует согласиться с мнением В. Татаринцева, который указывал, что «отказ от принятого поручения по мотивам отсутствия правовой перспективы по делу означает нарушение конституционного права граждан на получение квалифицированной юридической помощи» <17>. На наш взгляд, расторжение соглашения по инициативе адвоката должно осуществляться лишь в исключительных случаях <18>. Безусловно, в этом можно усмотреть нарушение принципа равенства участников гражданско-правовых отношений, закрепленного ст. 1 ГК РФ. Однако не следует забывать, что доверитель в отношениях с адвокатом является заведомо более слабой стороной, зачастую находящейся в сложной жизненной ситуации. Поэтому оставление адвокатом своего доверителя не должно зависеть исключительно от воли и желания адвоката. ——————————— <12> См., например: Кратенко М. В. Договор об оказании юридической помощи в современном гражданском законодательстве. М.: Статут, 2006. С. 90. <13> Там же. <14> URL: http://palatakd. ru/doc/soglas_gonorar. php. <15> См.: Ватман Д. П. Право на защиту. М., 1973. С. 21 — 26. <16> Кратенко М. В. Договор об оказании юридической помощи в современном гражданском законодательстве. М.: Статут, 2006. С. 94. <17> Татаринцев В. Принятие адвокатом поручения по гражданскому делу // Советская юстиция. 1980. N 4. С. 31. <18> В качестве оснований для досрочного отказа адвоката от исполнения поручения можно рассматривать: болезнь адвоката, влекущую невозможность выполнения поручения; приостановление статуса адвоката по основаниям, предусмотренным законодательством об адвокатуре; выявление оснований, при которых адвокат был не вправе принимать поручение (конфликт интересов и т. п.).
Встречаются случаи, когда адвокаты пытаются включить в соглашение с доверителем различные положения, которые делают для доверителя произвольный отказ от договора крайне невыгодным. Например, в соглашение включается условие о том, что уплаченный аванс не подлежит возврату в случае досрочного отказа доверителя от услуг адвоката (противоречит п. 1 ст. 782 ГК РФ, если аванс превышает стоимость фактически оказанных услуг). На наш взгляд, квалифицировать соглашение об оказании юридической помощи в качестве публичного нельзя в силу особенностей статуса адвоката <19>. В соответствии со ст. 426 ГК РФ стороной, обязанной заключить договор, является коммерческая организация (индивидуальный предприниматель), адвокатская же деятельность не является предпринимательской (п. 2 ст. 1 Закона об адвокатуре РФ). Сущность деятельности адвоката и традиции адвокатуры слабо согласуются с навязчивой рекламой оказываемых услуг, а также с определением вознаграждения по единому тарифу независимо от платежеспособности доверителя <20>. Кроме того, публичный договор предполагает заключение соглашения с каждым, кто изъявит такое желание. Это означало бы, что у адвоката не было бы возможности отказаться от заключения договора. Однако Кодекс профессиональной этики адвоката предусматривает случаи, когда адвокат вправе не принимать поручение: если объем юридической помощи по данному поручению превышает объем квалифицированной юридической помощи, который адвокат способен выполнить (пп. 5 п. 1 ст. 9 Кодекса); если выполнение данного поручения будет препятствовать исполнению другого, ранее принятого поручения (п. 3 ст. 10 Кодекса); наличие конфликта интересов (ст. 11 Кодекса). ——————————— <19> В то же время ряд исследователей указывают на необходимость распространения правил о публичном договоре и на соглашения об оказании юридической помощи, заключаемые с адвокатом. См., например: Ильина Т. И. Обязательства по оказанию правовых услуг в Российской Федерации: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2007. С. 7 — 8. И. А. Владимирова отмечает, что договор оказания юридических услуг адвокатом не является публичным, однако содержит признаки публичной оферты. См.: Владимирова И. А. Особенности гражданско-правового регулирования оказания услуг адвокатом: Дис. … канд. юрид. наук. Тверь, 2006. С. 36 — 40. <20> В некоторых государствах реклама услуг адвоката существенно ограничена. См., например: ст. ст. 24, 25 Кодекса профессионального поведения адвокатов Польши от 10 ноября 2007 г.; ст. 17 Кодекса этики адвокатов Италии от 17 апреля 1997 г.
Юрист, не обладающий статусом адвоката, может не соблюдать указанные ограничения, не опасаясь привлечения к дисциплинарной ответственности. Это и позволяет поставить характеристику договора с его участием как публичного в зависимость от некоторых «внешних» атрибутов деятельности, свидетельствующих о готовности юриста заключить договор с каждым обратившимся на стандартных условиях и желании привлечь как можно большее количество клиентов: широкая реклама, прейскурант цен на типичные услуги. На практике устойчивым спросом пользуются услуги по регистрации организации в качестве юридического лица, цены на которые довольно легко установить. Применительно к таким услугам адвоката можно вести речь о режиме публичного договора. Обязательной предпосылкой квалификации договора в качестве публичного является предпринимательский характер осуществляемой юристом деятельности, с чем многие могут не согласиться <21>. Однако, учитывая достаточно «оценочные» признаки подобной деятельности (абз. 3 п. 1 ст. 2 ГК РФ), а также специальное указание в Законе об адвокатуре РФ о том, что адвокатская деятельность не является предпринимательской, вряд ли следует исключать предпринимательский характер деятельности иных лиц, систематически оказывающих платную юридическую помощь. Вряд ли уместна и ссылка на особое социальное значение правовых услуг, поскольку те же платные медицинские услуги Конституционный Суд РФ квалифицировал в качестве предпринимательской деятельности, указав, что к ним применяются правила о публичном договоре <22>. ——————————— <21> Следует отметить, что на страницах «Новой адвокатской газеты» ведется многолетний спор относительно необходимости придания предпринимательского характера адвокатской деятельности. Сторонниками данной позиции являются В. Н. Буробин (см.: http://www. advgazeta. ru/arch/65/424), С. Г. Пепеляев (см.: http://www. advgazeta. ru/arch/86/566), А. Муранов (см.: http://www. advgazeta. ru/arch/87/571), Е. В. Семеняко (см.: http://www. advgazeta. ru/arch/89/584). Противниками придания адвокатской деятельности характера предпринимательской являются В. Овчинников (см.: http://www. advgazeta. ru/arch/65/424), И. С. Яртых (см.: http://www. advgazeta. ru/arch/89/584), Ю. С. Пилипенко (см.: http://www. advgazeta. ru/arch/101/662), С. Гаврилов (см.: http://www. advgazeta. ru/arch/106/697). <22> Определение Конституционного Суда РФ от 16.06.2002 N 115-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Мартыновой Евгении Захаровны на нарушение ее конституционных прав пунктом 2 статьи 779 и пунктом 2 статьи 782 Гражданского кодекса Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».
Несмотря на гарантированное гражданину Конституцией РФ право на получение квалифицированной юридической помощи (п. 1 ст. 48), действующее законодательство прямо не возлагает на адвоката обязанность заключать соглашение с каждым обратившимся за помощью. В то же время Закон об адвокатуре РФ предусматривает обязанность уже для адвокатских палат обеспечить оказание гражданам гарантированной бесплатной юридической помощи, а также участие адвокатов в качестве защитников в уголовном судопроизводстве по назначению органов дознания, органов предварительного следствия, прокурора или суда (ст. 44). Однако в данном случае речь идет об исключительных обстоятельствах (нуждаемости) и наличии у гражданина особого статуса (ветерана Великой Отечественной войны, жертвы политических репрессий и пр.), а не обычном порядке обращения за юридической помощью. Кроме того, необходимо принимать во внимание, что даже при обращении к адвокату лица, имеющего право на получение бесплатной юридической помощи, адвокат вправе отказаться от принятия поручения по гражданскому делу. Европейский суд по правам человека разрешает коллизию между интересами лица, которому государством гарантирована юридическая помощь, и правом адвоката отказаться от принятия поручения следующим образом: «Разумным было бы подчинить предоставление даже гарантированной юридической помощи определенным относящимся к делу условиям, а именно: финансовому положению истца или шансам разбирательства на успех» <23>. ——————————— <23> Решение Европейского суда по правам человека относительно допустимости жалобы по иску N 57032/00 Rui Carlos Pereira Texeira de Aragao против Португалии от 10.01.2002 // Адвокат (газета). 2004. N 2(151). С. 6 и сл. Поводом для обращения в Европейский суд послужило то, что адвокаты, назначенные истцу правительством Португалии, дважды отказывались от ведения дела под предлогом отсутствия шансов в судебном разбирательстве; а Палата адвокатов Лиссабона оставила без удовлетворения ходатайство истца о возбуждении дисциплинарного производства в отношении адвокатов, отказавшихся от принятия поручения.
Представители российской присяжной адвокатуры полагали, что принятие или непринятие поручения доверителя является вопросом исключительно внутреннего убеждения адвоката и не подлежит проверке и оценке Советом присяжных: «При оценке характера принимаемого дела, насколько оно право или не право, все зависит от юридического взгляда присяжного поверенного, принимающего на себя дело, и от того, в какой мере искренними представляются ему уверения его доверителя; вопросы эти не подлежат проверке в дисциплинарном порядке» <24>. За годы обобщения дисциплинарной практики сформировалось даже значительное количество правил о том, в каких случаях не следует принимать поручение. В частности, присяжному поверенному запрещалось принимать к своему производству явно безнадежные, по его собственному убеждению, дела, с юридической точки зрения либо в связи с отсутствием необходимых доказательств, «дабы не ставить себя в положение поверенного, предъявляющего неосновательные иски» <25>. Необходимо отметить, что в ряде европейских стран адвокат вправе не принимать поручение от любого обратившегося к нему за помощью лица. В частности, Кодекс профессионального поведения членов палаты адвокатов Швеции устанавливает, что адвокат не обязан вступать в предложенное дело, однако должен немедленно известить доверителя о своем решении отказаться от принятия поручения <26>. ——————————— <24> Правила адвокатской профессии в России: Опыт систематизации постановлений Советов присяжных поверенных по вопросам профессиональной этики. С. 94. <25> Там же. С. 94. <26> См.: п. 3.1 Кодекса профессионального поведения членов палаты адвокатов Швеции от 29 августа 2008 г. Кроме того, указанной нормой установлено, что адвокат не обязан объяснять причины своего отказа от принятия поручения. Аналогичные правила содержатся в п. 3 ст. 13 Кодекса профессионального поведения адвокатов Испании от 22 июня 2001 г., которым установлено, что адвокат имеет полную свободу относительно того, принимать или отказаться от принятия поручения без необходимости мотивировать свое решение.
Что касается возможной квалификации соглашения об оказании юридической помощи адвокатом в качестве потребительского, то, на наш взгляд, данная характеристика соглашения не совсем уместна. Соглашение с адвокатом не может считаться потребительским <27>: «исполнитель» определяется в Федеральном законе «О защите прав потребителей» <28> как индивидуальный предприниматель или организация независимо от ее организационно-правовой формы. Стороной же соглашения об оказании юридической помощи всегда выступает адвокат (адвокаты), но не какое-либо адвокатское образование (п. 2 ст. 25 Закона об адвокатуре РФ). ——————————— <27> Аналогичного мнения придерживаются многие представители адвокатского сообщества. См., например: Шаров Г. К. Ответственность адвокатов за вред, причиненный ненадлежащим исполнением профессиональных обязанностей // Закон. 2007. N 12 // СПС «КонсультантПлюс»; Владимирова И. А. Указ. соч. С. 27. В то же время некоторые ученые считают необходимым распространить нормы законодательства о защите прав потребителей и на отношения между адвокатом и доверителем. См., например: См.: Ильина Т. И. Указ. соч. С. 7 — 8; Третьякова В. П. Обязательства возмездного оказания юридических услуг: Дис. … канд. юрид. наук. Томск, 2009. С. 183 — 184. <28> См.: Закон РФ от 07.02.1992 N 2300-1 «О защите прав потребителей» // СПС «КонсультантПлюс».
Договор с юристом без адвокатского статуса (или юридической фирмой) может считаться потребительским в том случае, если юрист оказывает гражданину помощь в защите прав и законных интересов, не связанных с предпринимательской деятельностью (личных, семейных, жилищных и т. д.). В применении законодательства о защите прав потребителей к договору об оказании юридической помощи нет ничего необычного. Та же медицинская помощь играет в жизни человека ничуть не меньшую роль, при этом заказчик платных медицинских услуг признается потребителем безоговорочно. Завершая общую характеристику соглашения об оказании юридической помощи, можно дать ему следующее определение — это соглашение, по которому адвокат обязуется оказать доверителю профессиональное юридическое содействие в целях разрешения проблемной правовой ситуации в форме представительства его интересов в суде или ином государственном органе, консультирования его по различным вопросам, составления для него юридических документов либо в иной форме, а доверитель обязуется уплатить адвокату вознаграждение за оказанную помощь. Соглашение об оказании юридической помощи является каузальным, возмездным, консенсуальным, фидуциарным, двусторонне-обязывающим.
