СУДЕБНАЯ ПРАКТИКА ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ПО ВОЕННЫМ ВОПРОСАМ
Постановление Президиума Верховного Суда
Российской Федерации
Моральный вред, причиненный совместными действиями, возмещается виновными в солидарном порядке.
Постановление Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 16 ноября 2005 года по уголовному делу в отношении П. и др.
По приговору Приволжского окружного военного суда от 7 июля 2000 года (с учетом изменений, внесенных кассационной инстанцией) П. признан виновным в организации разбоя, совершенном группой лиц по предварительному сговору с применением предмета, использованного в качестве оружия, а Н. и А. — в этом преступлении и убийстве, сопряженном с разбоем и совершенном группой лиц.
В порядке компенсации морального вреда с П., Н. и А. в пользу потерпевшей Т. присуждено ко взысканию 50 тысяч рублей в солидарном порядке.
Как установил суд, преступления совершены при следующих обстоятельствах.
В середине августа 1998 года П. вступил в сговор с Н. и А. о нападении на сослуживца Т. и завладении с применением насилия его цепочкой из золота. 4 сентября он предложил А. и Н. прибыть утром 5 сентября к раздевалке хоккейной команды, куда Т. должен был прийти на тренировку. Захватив деревянную палку длиной около 1 метра и весом около 2 килограммов, А. и Н. в указанное время проникли через забор на территорию филиала военной академии. Встретивший их П. сообщил о скором прибытии Т., а сам ушел.
Когда Т. зашел в раздевалку, Н. ударил его палкой по ноге и потребовал отдать цепочку. Получив отказ, он и А. нанесли по два удара палкой по голове, забрали цепочку и с места происшествия скрылись.
В результате избиения Т. была причинена открытая черепно-мозговая травма, от чего он 9 сентября 1998 года умер.
Изменяя судебные решения, Президиум Верховного Суда Российской Федерации указал следующее.
По делу бесспорно установлено, что П. являлся организатором разбойного нападения на курсанта Т., а поэтому причастен к последствиям, причиненным потерпевшему исполнителями данного нападения. Вследствие этого, на основании ст. ст. 15, 1064, 1080 ГК РФ, суд кассационной инстанции обоснованно признал законным приговор в части возмещения П. солидарно с другими осужденными средств, затраченных за лечение Т., а также потерпевшей Т. за хищение цепочки сына.
Между тем при разрешении гражданского иска о компенсации Т. морального вреда, связанного с преступными действиями в отношении сына, суд не учел положений ст. ст. 151, 1099 — 1101 ГК РФ, предписывающих при его рассмотрении принимать во внимание не только степень вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием его возмещения, но и иные обстоятельства. Поскольку обязанность по компенсации морального вреда возложена как на П., так и на осужденных А. и Н., то приговор в этой части подлежит пересмотру в порядке ч. 2 ст. 410 УПК РФ.
Учитывая, что Т. моральный вред был причинен не только смертью ее сына, но и фактом совершения на него разбойного нападения, которое было организовано П., возложение судами обязанности по компенсации морального вреда на всех осужденных обоснованно.
Вместе с тем решение в части взыскания всей присужденной суммы в солидарном порядке является ошибочным.
По делу не принята во внимание степень вины П., осужденного за менее опасное преступление, чем А. и Н., и не причастного к лишению жизни Т. Его действия существенно отличались от действий последних, в связи с чем размер морального вреда, причиненного потерпевшей, подлежит исчислению в отношении П. в долевом порядке и эта доля должна быть значительно меньше.
Вместе с тем возложение солидарной ответственности о компенсации морального вреда на осужденных А. и Н. является правильным.
С учетом этого Президиум Верховного Суда Российской Федерации постановил взыскать в пользу Т. с осужденного П. 10000 рублей, с осужденных А. и Н. солидарно 40000 рублей.
Решение Военной Коллегии Верховного Суда
Российской Федерации
Президент Российской Федерации вправе устанавливать доплаты к пенсиям.
Решение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2005 года N ВКПИ05-64 по заявлению М.
18 февраля 2005 года Президентом РФ издан Указ N 176, согласно которому с 1 марта 2005 года установлена ежемесячная доплата к пенсиям, назначенным в соответствии с Законом Российской Федерации от 12 февраля 1993 г. N 4468-1 «О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, и их семей», в размере 240 рублей, а также порядок ее выплаты.
В заявлении М. отмечал, что в соответствии с ч. 2 ст. 39 Конституции РФ государственные пенсии и социальные пособия устанавливаются законом, а ст. 49 приведенного выше Закона не предусматривает увеличение размера пенсий путем установления Президентом РФ доплат к ним, поэтому оспариваемый Указ Президента РФ противоречит ей, нарушает его право на пересмотр пенсии в соответствии с законом.
Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации нашла заявление М. не подлежащим удовлетворению по следующим основаниям.
Конституция РФ (ст. 39) устанавливает, что каждому гарантируется социальное обеспечение по возрасту, в случае болезни, инвалидности, потери кормильца, для воспитания детей и в иных случаях, установленных законом, а государственные пенсии и социальные пособия устанавливаются законом.
Пенсионное обеспечение в Российской Федерации в настоящее время осуществляется в соответствии с Федеральными законами от 17 декабря 2001 г. N 173-ФЗ «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» и от 15 декабря 2001 г. N 166-ФЗ «О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации», ст. 8 которого предусмотрено, что пенсия за выслугу лет, пенсия по инвалидности военнослужащим (за исключением граждан, проходивших военную службу по призыву в качестве солдат, матросов, сержантов и старшин) и пенсия по случаю потери кормильца членам их семей назначаются в порядке, предусмотренном Законом РФ от 12 февраля 1993 г. N 4468-1 «О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, и их семей».
Довод М. о противоречии оспариваемого Указа Президента РФ ст. 49 приведенного выше Закона от 12 февраля 1993 г. N 4468-1 является несостоятельным, поскольку эта статья Закона регулирует способы пересмотра пенсий, надбавок к пенсиям, повышений и увеличений пенсий при повышении стоимости жизни и оплаты труда, но не предусматривает запрет Президенту РФ устанавливать доплаты к пенсиям отдельных категорий пенсионеров и порядок их выплаты.
Как следует из преамбулы этого Указа Президента РФ, он принят в целях повышения жизненного уровня отдельных категорий пенсионеров в соответствии со ст. 80 Конституции РФ.
Эта статья Конституции РФ определяет, что Президент РФ является главой государства, гарантом Конституции РФ, прав и свобод человека и гражданина.
Данный Указ Президента РФ опубликован в «Российской газете» от 22 февраля 2005 г. N 36 и в соответствии со ст. 90 Конституции РФ обязателен для исполнения на всей территории Российской Федерации.
Учитывая, что оспариваемый нормативный правовой акт не противоречит федеральному законодательству, издан в пределах компетенции Президента РФ и не нарушает права и охраняемые законом интересы граждан, заявление М. удовлетворению не подлежит.
Определения по уголовным делам
Ошибочное вменение осужденному отягчающего убийство обстоятельства — «лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии».
Определение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 13 октября 2005 года N 2-047/05 по уголовному делу в отношении М.
По приговору Тихоокеанского флотского военного суда М. был признан виновным в нарушении уставных правил взаимоотношений между военнослужащими при отсутствии между ними отношений подчиненности, связанном с унижением чести и достоинства, сопряженном с насилием, и убийстве, совершенном с целью скрыть другое преступление, лица, заведомо для виновного находившегося в беспомощном состоянии, и с особой жестокостью.
18 декабря 2004 года пьяный М. пришел в котельную воинской части.
Нарушая установленный порядок взаимоотношений между военнослужащими, он нанес старшему матросу П. удар в лицо, отчего последний упал и потерял сознание.
Желая скрыть данное преступление, М. решил убить находившегося без сознания в беспомощном состоянии потерпевшего. Для этого вылил на голову и грудь П. около пяти литров бензина и, сознавая, что избранный им способ убийства связан с причинением потерпевшему особых мучений, поджег его. В результате П. были причинены несовместимые с жизнью термические ожоги.
Признавая квалификацию содеянного М. по п. п. «д», «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ правильной, Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации нашла необоснованной квалификацию его действий по п. «в» ч. 2 этой же статьи.
Как установлено по делу, М. ударом в голову сам привел П. в бессознательное состояние, после чего облил потерпевшего бензином и сжег.
При таких обстоятельствах с выводом суда о том, что он совершил убийство П. с использованием его беспомощного состояния, согласиться нельзя. Убийство совершено после приведения П. в бессознательное состояние, являвшегося составной частью объективной стороны другого преступления, и не может квалифицироваться как убийство с использованием беспомощного состояния потерпевшего. Поэтому осуждение по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ подлежит исключению из приговора.
Явка с повинной является смягчающим наказание обстоятельством и в случае последующего изменения наказаний.
Определение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 22 ноября 2005 года N 3-046/05 по уголовному делу в отношении П. и др.
При назначении наказаний П. и Б. Приволжский окружной военный суд не в должной мере учел их менее активную роль в преступлении, влияние на них со стороны старших по возрасту и должностному положению офицеров, что должно дополнительно смягчать их наказание.
Более того, суд необоснованно отверг признанную органами предварительного следствия в качестве смягчающего наказание П. обстоятельства его явку с повинной, а также активное способствование раскрытию преступления, мотивировав свое решение тем, что в судебном заседании он «фактически отказался от ранее данной им явки с повинной, как и от показаний, которыми изобличал своих соучастников».
В судебном заседании государственный обвинитель явку с повинной П. не оспаривал, а сам П. в последнем слове по существу полностью признал свою вину и раскаялся. Не учтена судом и роль показаний Б. в ходе предварительного следствия, способствовавших изобличению других участников данного преступления, чем суд дополнительно мотивировал приговор.
При таких обстоятельствах Военная коллегия нашла необходимым признать в качестве смягчающих наказание обстоятельств явку П. с повинной, а также его и Б. активное способствование раскрытию преступления и, с учетом их поведения на предварительном следствии, пришла к выводу о возможности исправления П. и Б. без изоляции от общества и применения к ним положений ст. 73 УК РФ, т. е. условного осуждения.
При истечении сроков давности виновный освобождается от уголовной ответственности путем прекращения уголовного дела.
Определение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 22 ноября 2005 года N 3-046/05 по уголовному делу в отношении А. и др.
Квалифицируя действия А. по ч. 1 ст. 165 УК РФ, Приволжский окружной военный суд обоснованно исходил из того, что он в ноябре — декабре 2001 года путем использования поддельного воинского требования осуществил перевозку своего имущества из города Уссурийска Приморского края в город Энгельс Саратовской области, т. е. причинил имущественный ущерб Министерству обороны Российской Федерации на сумму 16504 рубля 80 копеек.
Однако суд необоснованно назначил ему наказание и освободил его от отбывания наказания по ч. 1 ст. 165 УК РФ в связи с истечением сроков давности, в то время как он подлежал освобождению от уголовной ответственности с прекращением производства в этой части за истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности.
Невнесение адвокатом в кассу адвокатского образования денег, полученных по соглашению, не препятствует возмещению реабилитированному затрат, понесенных в связи с оказанием ему юридической помощи.
Определение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 10 ноября 2005 года N 5-57/05 по уголовному делу в отношении Л., С. и др.
Приговором Северо-Кавказского окружного военного суда 16 июня 2003 года Л. оправдан в связи с непричастностью к совершению преступлений. Этим же приговором за ним признано право на реабилитацию.
В соответствии с требованиями ст. ст. 134 и 135 УПК РФ Л. обратился в суд с требованием о возмещении имущественного вреда, связанного с незаконным привлечением его к уголовной ответственности и содержанием под стражей.
Суд, признав причинение Л. имущественного вреда в результате незаконного привлечения к уголовной ответственности и содержания под стражей, обязал возместить указанный вред, в том числе расходы на оказание юридической помощи.
В кассационной жалобе ставился вопрос об отмене постановления и направлении вопроса на новое судебное разбирательство.
По мнению автора жалобы, не оспаривавшего правомерности и размера возмещения утраченного заработка, постановление необоснованно в части удовлетворения требований реабилитированного о возмещении ему сумм, выплаченных за оказание юридической помощи.
Согласно п. 6 ст. 25 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» от 31 мая 2002 года N 63-ФЗ вознаграждение, выплачиваемое адвокату доверителем и (или) компенсация адвокату расходов, понесенных в связи с выполнением поручения, подлежат обязательному внесению в кассу или перечислению на счет соответствующего адвокатского образования. В связи с этим представитель Министерства финансов РФ высказал мнение, что единственным надлежащим доказательством выплаты вознаграждения адвокату может являться документ, подтверждающий факт внесения этого вознаграждения в кассу или перечисления на счет юридической консультации, однако таковой суду не представлен.
Военная коллегия пришла к выводу, что обжалуемое судебное постановление сомнений в своей законности и обоснованности не вызывает, а кассационная жалоба удовлетворению не подлежит.
В соответствии с требованиями ст. 25 Федерального закона от 31 мая 2002 года N 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» адвокатская деятельность осуществляется на основе соглашения об оказании юридической помощи между адвокатом и доверителем. Порядок и размер компенсации расходов адвоката (адвокатов), связанных с исполнением поручения, является существенным условием соглашения. При этом согласно п. 2 ст. 6 этого Федерального закона никто не вправе требовать предъявления соглашения для вступления защитника в дело.
Анализ указанных норм свидетельствует о том, что вопреки доводам жалобы соглашение об оказании юридической помощи между Л. и адвокатом составлено в соответствии с действующим законодательством и является допустимым доказательством (регистрационная карточка N 338 юридической консультации N 150 Межреспубликанской коллегии адвокатов), в связи с чем ссылка на него в постановлении о возмещении реабилитированному имущественного вреда обоснованна.
При этом тот факт, что реабилитированный не представил доказательств того, что уплаченная защитнику сумма была передана адвокатом в кассу адвокатского образования вопреки утверждению автора кассационной жалобы, на правильность выводов суда первой инстанции не влияет. Указанное обстоятельство не дает оснований полагать, что расходы Л. понесены не были. Более того, обязанность передачи денежных средств, выплаченных защитнику, возложена на адвоката, а в компетенции подзащитного этот вопрос не находится.
Определение Военной коллегии Верховного суда Российской Федерации от 10 ноября 2005 года N 5-26/05 по уголовному делу в отношении Л., С. и др.
Приговором Северо-Кавказского окружного военного суда 16 июня 2003 года С. оправдана в связи с непричастностью к совершению преступлений. Этим же приговором за ней признано право на реабилитацию.
В соответствии с положениями ст. ст. 134 и 135 УПК РФ С. обратилась в суд с требованием о возмещении имущественного вреда, связанного с незаконным уголовным преследованием, в том числе затрат на оплату проезда защитника к месту рассмотрения уголовного дела и его проживание в гостинице и питание.
Постановлением Северо-Кавказского окружного военного суда от 26 августа 2005 года признана необходимость возместить С. расходы на проезд к месту рассмотрения уголовного дела и проживание в гостинице ее адвоката.
По мнению автора кассационной жалобы, удовлетворение требований С. в части возмещения расходов на проезд к месту рассмотрения уголовного дела и проживание в гостинице ее адвоката является необоснованным, поскольку проездные и иные документы свидетельствуют о произведении указанных расходов самим адвокатом, а доказательств того, что С. их ему компенсировала, не имеется.
В обоснование данной позиции в кассационной жалобе делается ссылка на п. 6 ст. 25 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» от 31 мая 2002 года N 63-ФЗ, согласно которому компенсация адвокату расходов, связанных с исполнением поручения, подлежит обязательному внесению в кассу соответствующего адвокатского образования либо перечислению на расчетный счет адвокатского образования в порядке и сроки, которые предусмотрены соглашением.
Поэтому представитель Министерства финансов Российской Федерации полагал, что единственным надлежащим доказательством причинения ущерба заявителю в части сумм, затраченных на проезд к месту рассмотрения уголовного дела и проживание в гостинице ее адвоката Ю., может служить исключительно официальная информация о внесении данных денежных средств в кассу адвокатского образования.
Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации пришла к следующим выводам.
В результате незаконного уголовного преследования С. был причинен имущественный вред, который в соответствии с требованиями ст. 133 УПК РФ подлежит возмещению государством в полном объеме.
Согласно ч. 1 ст. 135 УПК РФ возмещение реабилитированному имущественного вреда включает в себя возмещение в том числе заработной платы, которой он фактически лишился в результате уголовного преследования, а также сумм, выплаченных им за оказание юридической помощи, и иных расходов.
В соответствии с п. 4 ст. 25 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» от 31 мая 2002 года N 63-ФЗ условия выплаты доверителем вознаграждения за оказываемую юридическую помощь, а также порядок и размер компенсации расходов адвоката, связанных с исполнением поручения, являются существенными условиями соглашения, заключаемого между доверителем и адвокатом.
Из представленных С. в суд материалов усматривается, что между ней и адвокатом Ю. было заключено соглашение, в соответствии с которым заявительница обязалась возместить ему расходы на проезд к месту рассмотрения уголовного дела, проживание в гостинице и питание.
Одновременно С. были представлены документы, свидетельствующие о фактически произведенных расходах на проезд к месту рассмотрения уголовного дела и проживание в гостинице ее адвоката Ю.
При этом даты пребывания Ю. в городе Ростове, проставленные в железнодорожных билетах и счетах из гостиницы, согласуются с периодами его участия в рассмотрении уголовного дела.
При таких обстоятельствах удовлетворение Постановлением Северо-Кавказского окружного военного суда от 28 августа 2005 года требований С. о возмещении ей расходов на проезд к месту рассмотрения уголовного дела и проживание в гостинице ее адвоката является обоснованным.
Что же касается ссылок в кассационной жалобе на необходимость подтверждения причинения ущерба заявителю в части сумм, затраченных на проезд к месту рассмотрения уголовного дела и проживание в гостинице ее адвоката, исключительно документами о внесении данных денежных средств в кассу адвокатского образования, то они не могут повлиять на правильность состоявшегося судебного Постановления и повлечь его отмену или изменение.
Согласно п. 6 ст. 25 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» от 31 мая 2002 года N 63-ФЗ действительно установлено, что вознаграждение, выплачиваемое адвокату доверителем, и (или) компенсация адвокату расходов, связанных с исполнением поручения, подлежат обязательному внесению в кассу соответствующего адвокатского образования либо перечислению на расчетный счет адвокатского образования в порядке и сроки, которые предусмотрены соглашением.
Вместе с тем невнесение денежных средств, полученных от доверителя, в кассу адвокатского образования может свидетельствовать только о допущенных нарушениях в проведении финансовых операций, ведении финансовой и налоговой отчетности и не влияет на наличие фактически произведенных заявителем затрат. Поэтому само по себе отсутствие документов, свидетельствующих о внесении денежных средств в кассу адвокатского образования, полученных Ю. от С. для компенсации произведенных расходов на проезд к месту рассмотрения уголовного дела и проживание в гостинице, при наличии иных документов, свидетельствующих о таких расходах на указанную сумму, не может служить основанием для отказа в удовлетворении, требований заявителя об их возмещении.
Таким образом, доводы кассационной жалобы не могут повлиять на правильность Постановления Северо-Кавказского окружного военного суда от 28 августа 2005 года и повлечь его отмену или изменение.
Определения по гражданским делам
Дело, направленное из одного суда в другой, должно быть принято к рассмотрению судом, в который оно направлено.
Определение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 17 ноября 2005 года N 1-58/05 по заявлению К.
К. обратился в Московский гарнизонный военный суд с заявлением о признании незаконными и нарушающими его права действий начальника Военной академии радиационной, химической и биологической защиты, связанных с неразрешением вопроса о придании заявителю статуса лица, работающего с химическим оружием, и об установлении ему надбавки к денежному довольствию за стаж непрерывной работы с химическим оружием и ежегодного вознаграждения за выслугу лет и о выплате причитающихся ему денежных средств за период с апреля 2002 года по настоящее время.
6 июня 2005 года судья Московского гарнизонного военного суда принял заявление к производству Московского гарнизонного военного суда и назначил его к рассмотрению на 15 августа 2005 года.
В судебном заседании представитель ответчика представил письменное ходатайство о передаче дела для рассмотрения по существу в Московский окружной военный суд в связи с тем, что для правильного рассмотрения дела по существу в судебном заседании необходимо исследовать ряд нормативных документов, являющихся совершенно секретными.
Рассмотрев в судебном заседании ходатайство представителя ответчика, против удовлетворения которого не возражал и К., Московский гарнизонный военный суд передал дело К. для рассмотрения по подсудности в Московский окружной военный суд.
Указанное Определение в частном порядке сторонами не обжаловано, и 5 сентября 2005 года поступившее в Московский окружной военный суд дело К. принято к производству судьей этого суда с назначением подготовки его к судебному разбирательству.
6 октября 2005 года Московский окружной военный суд из судебного заседания возвратил дело для рассмотрения по существу в Московский гарнизонный военный суд.
Это решение суд мотивировал тем, что К. просит обязать начальника Военной академии установить ему и выплатить надбавку к денежному довольствию за стаж непрерывной работы с химическим оружием, а также выплатить вознаграждение за выслугу лет и эти его требования не связаны с государственной тайной, поскольку согласно ст. 7 Закона РФ «О государственной тайне» от 21 июля 1993 года N 5485-1 (с последующими изменениями) сведения о привилегиях, компенсациях и социальных гарантиях, предоставляемых государством гражданам, не подлежат отнесению к государственной тайне и засекречиванию. Поскольку же возникший спор, как полагал Московский окружной военный суд, касается выплаты заявителю денежных средств, а такие сведения на основании упомянутых выше положений Закона РФ «О государственной тайне» не могут относиться к сведениям, содержащим государственную тайну, и, следовательно, не подлежат засекречиванию, данное дело подсудно гарнизонному военному суду.
Военная коллегия нашла Определение Московского окружного военного суда подлежащим отмене по следующим основаниям.
Передавая дело для разрешения в Московский гарнизонный военный суд, судья Московского окружного военного суда не обратил внимание на то, что Определение судьи Московского гарнизонного военного суда сторонами не обжаловано. Оно вступило в законную силу и подлежало безусловному исполнению.
Кроме того, Определением судьи Московского окружного военного суда дело принято к производству этого суда.
При таких обстоятельствах дело подлежало рассмотрению по существу этим судом в соответствии с требованиями ст. 33 ГПК РФ.
В судебном заседании суд ограничился лишь выяснением вопроса о том, относятся ли к сведениям, составляющим государственную тайну, данные о дополнительных выплатах, на которые претендовал заявитель, содержащиеся в секретных и совершенно секретных нормативных актах, представленных на обозрение представителем ответчика.
Между тем заявитель просил признать незаконными действия (бездействие) начальника Военной академии радиационной, химической и биологической защиты, связанные с неразрешением вопроса о придании ему статуса лица, работающего с химическим оружием, и об установлении ему надбавки к денежному довольствию за стаж непрерывной работы с химическим оружием.
Без разрешения вопроса о законности этих требований заявителя, для чего суду надлежало исследовать представленные ответчиком секретные и совершенно секретные нормативные акты, определяющие порядок придания упомянутого статуса, не представлялось возможным принять решение и по его требованиям относительно перечисленных в заявлении дополнительных выплат. Однако этот вопрос суд не исследовал.
При изложенных обстоятельствах ссылка в Определении суда на ст. 7 Закона РФ «О государственной тайне» от 21 июля 1993 года как на безусловное основание возвращения дела в тот же суд, откуда оно поступило согласно вступившему в силу судебному решению, является беспочвенной.
