Колоколов Никита, судья Верховного Суда РФ (в отставке), профессор кафедры судебной власти и организации правосудия ГУ — ВШЭ, доктор юридических наук.
Состязательный процесс без четкого соблюдения регламента участниками судебного разбирательства неизбежно превратится в заурядную склоку. Обязанность поддерживать порядок в судебном заседании возложена на председательствующего. Неподчинение участников процесса его решениям и распоряжениям — грубейшее нарушение требований закона. Несмотря на очевидную необходимость этого правила, межличностный конфликт — явление для российского суда весьма обыденное. Ясна и его природа: низкий уровень как правовой, так и общей культуры, в первую очередь юристов-профессионалов.
Покидая зал судебного заседания в знак протеста, адвокаты оставляют своих подзащитных без квалифицированной юридической помощи.
По общему правилу каждый обвиняемый вне зависимости от стадии уголовного судопроизводства имеет право на помощь защитника. Специальное правило гласит, что в случае рассмотрения уголовного дела с участием присяжных заседателей наличие защитника обязательно (ст. 16, п. 6 ч. 1 ст. 51 УПК РФ). Сказанное означает, что защитник участвует во всех: 1) следственных действиях, совершаемых в отношении подзащитного; 2) судебных разбирательствах, осуществляемых в отношении подзащитного.
Отсутствие адвоката (защитника) в судебном заседании неизбежно влечет отложение судебного разбирательства (ч. 2 ст. 248 УПК).
Согласно общему правилу адвокат (защитник) не может действовать во вред своему подзащитному (см.: ст. 47 и 53 УПК РФ, п. 1 ст. 7 ФЗ от 31.05.2002 N 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» и ст. 9 Кодекса профессиональной этики адвоката, принятого первым Всероссийским съездом адвокатов 31.01.2003). В то же время согласно другому общему правилу адвокат (защитник) не вправе использовать средства и способы защиты, сопряженные с нарушением порядка в судебном заседании. В частности, не вправе игнорировать распоряжения председательствующего, оказывать незаконное воздействие на коллегию присяжных заседателей с целью повлиять на выносимый ими вердикт. Совершенно очевидно, что общество заинтересовано не только в том, чтобы защитить гражданина, предоставив ему защитника, оно не в меньшей степени заинтересовано в разрешении социального конфликта, наличие которого обусловлено событием преступления. Действующее российское законодательство полностью учитывает баланс этих интересов.
Как показывает судебная практика, некоторые адвокаты, действуя, безусловно, в интересах своих подзащитных, забывают, что еще есть и интересы общества, соблюдение которых в судебном разбирательстве возложено как на сторону обвинения, так и на председательствующего.
Постановлением судьи Ростовского областного суда от 5 июня 2007 года адвокаты И. В. Плотников и М. А. Хырхырьян, осуществлявшие защиту А. Н. Никитенко, были отстранены от участия в деле, поскольку самовольно покинули зал судебного заседания из-за несогласия с тем, как был разрешен судьей процессуальный вопрос, возникший в ходе судебного разбирательства. В соответствии с ч. 2 ст. 258 УПК РФ рассмотрение уголовного дела было отложено до 13 июня 2007 года из-за невозможности его рассмотрения ввиду отсутствия защитников подсудимого.
На очередном судебном заседании защитники были допущены к участию в деле и осуществляли защиту Никитенко, завершившуюся вынесением оправдательного приговора. Данный приговор был отменен в кассационном порядке из-за незаконного воздействия на коллегию присяжных заседателей, выразившегося в том числе в действиях адвокатов, нарушавших при осуществлении защиты подсудимого установленный уголовно-процессуальным законом порядок судебного заседания.
Очевидно, что, покинув судебное заседание, защитники лишили подсудимого права на квалифицированную юридическую помощь. Данное действие, безусловно, является нарушением как федерального законодательства, так и этических норм и правил адвокатской деятельности.
По факту нарушения адвокатами норм уголовно-процессуального законодательства и профессиональной этики судья Ростовского областного суда 17 июля 2007 года вынес частное постановление. Из данного документа следует, что защитники не подчинились законным решениям и распоряжениям председательствующего, проявили явное неуважение к суду, оказали незаконное воздействие на коллегию присяжных заседателей, в связи с чем последний был вынужден временно отстранить их от участия в слушании дела.
В целях недопущения подобных фактов в будущем на поведение адвокатов обращено внимание президента Адвокатской палаты Ростовской области.
Адвокаты обжаловали частное постановление в кассационном порядке. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, оставив частное постановление без изменения, указала, что действия адвокатов являются незаконными, а решение судьи основано на положениях ч. 2 ст. 7 и ч. 2 ст. 258 УПК РФ. В частности, установлено, что:
1) адвокат И. В. Плотников цитировал нормы УПК РФ во время допроса свидетеля М. М. Зиракашвили, пререкался с судьей;
2) адвокаты И. В. Плотников и М. А. Хырхырьян самовольно и демонстративно покинули зал судебного заседания;
3) адвокат И. В. Плотников, игнорируя разъяснения и распоряжения председательствующего, во время выступления в судебных прениях неоднократно заявлял, что показания свидетеля Хомякова и подсудимого, данные ими в стадии предварительного расследования, юридической силы не имеют (Определение Судебной коллегии по уголовным делам ВС РФ от 20.11.2007 N 41-007-74сп).
Нарушение вышеперечисленных норм и правил адвокаты мотивировали неконституционностью положений ч. 2 ст. 258 и п. 3 ч. 5 ст. 355 УПК РФ. Однако Конституционный Суд РФ отказал в принятии жалобы А. Н. Никитенко, И. В. Плотникова и М. А. Хырхырьяна, указав, что данные нормы прав защитников ни в коей мере не ограничивают (Определение КС РФ от 15.01.2009 N 106-О-О).
Очевидно и то, что проявление несогласия, продемонстрированное адвокатами И. В. Плотниковым и М. А. Хырхырьяном, совершенно не способствует ни осуществлению правосудия, ни его качеству. А. Н. Никитенко по приговору Ростовского областного суда от 17 июля 2007 года был оправдан. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ приговор отменила, дело направила на новое судебное разбирательство.
При повторном рассмотрении уголовного дела нарушений норм УПК РФ адвокатами допущено не было, что не помешало присяжным вынести вердикт о недоказанности причастности Никитенко к смерти потерпевшего. Кассационным определением второй оправдательный приговор Ростовского областного суда от 8 сентября 2009 года по делу Никитенко был оставлен без изменения (Определение Судебной коллегии по уголовным делам ВС РФ от 03.12.2009 N 41-009-80сп).
Обсуждаемый на страницах юридических изданий конфликт, возникший между защитниками — адвокатами И. В. Плотниковым, М. А. Хырхырьяном и председательствующим, в процессе ничем особенным не выделяется. Уникально лишь то обстоятельство, что адвокаты, отстаивая свою, более чем спорную позицию, дошли до Конституционного Суда РФ. А в статье в журнале «Уголовный процесс» они, ссылаясь на отдельные действия председательствующего, пытаются убедить юридическую общественность в том, что «нет и не может быть правил на все случаи жизни», поэтому, по их мнению, обиженная сторона имеет право на ведение «справедливой войны» (Плотников И. В., Хырхырьян М. А. Пределы воли председательствующего в судебном заседании // Уголовный процесс. 2010. N 11).
Очевидно, что нет никакой необходимости анализировать спор, разгоревшийся в судебном заседании еще в 2007 году, да и невозможно объективно в нем разобраться, выслушав лишь одну сторону. Впрочем, а была ли реальная причина конфликта? Не придумали ли ее сами защитники?
С прошлым, точнее с некоторыми судебными решениями, не согласны лишь адвокаты. Вместе с тем итоговые документы по делу давно вступили в законную силу. Да и с обоими приговорами сторона защиты тоже согласна. Оправдание подзащитного два раза подряд — не что иное, как наглядное свидетельство того, что ни якобы имевшие место «неправильные марши» председательствующего, ни «законные демарши» защитников на качество правосудия в конечном счете не повлияли…
Вместе с тем проблема, затронутая И. В. Плотниковым и М. А. Хырхырьяном, гораздо глубже, да и не в них одних дело. О правовом нигилизме россиян не говорит разве что ленивый. Наше отечество буквально переполнено «юристами», горящими желанием добиться признания за собой права на ведение неких «справедливых войн», игнорирование судебных решений любых инстанций, в том числе и Европейского суда по правам человека, жаждущих «наказать всех по полной программе». Раздаются даже голоса весьма влиятельных специалистов, призывающих выработать механизмы игнорирования судебных решений, в том числе и постановленных международными судебными органами.
Не из энциклопедий ли советского периода такого рода рекомендации почерпнуты? Апологетам этих гиперидеологизированных концепций не лишним будет напомнить: то, что еще вчера многими воспринималось как справедливое, сегодня таким уже не кажется. Те права человека, упоминание о которых ранее расценивалось как крамола, ныне — норма жизни. Да и статус суда как конечной инстанции в разрешении конфликта пока еще никто не отменял. Не нравятся судебные процедуры, не ходи в суд.
Кому принадлежит право определять, что в текущий момент справедливо, а что нет? Какое решение суда следует исполнять, а какое нет? Самому участнику конфликта? Должнику? Но насколько его оценка будет объективной?
Или только войны адвокатов априори «справедливые», а прочие субъекты процесса способны лишь на ведение заведомо несправедливых «боевых действий»? А ведь присвоив право на развязывание исключительно «справедливых войн», авторы публикации умалчивают о возможности признать таковое право за прочими субъектами процесса, в частности за прокурором, адвокатом — представителем потерпевшего, гражданским истцом, а то и судьей. Интересно, что предпримут эти лица, если тоже вдруг осознают, что некие неадекватные, сугубо с их крайне субъективной точки зрения действия защиты, опять-таки во имя мало кому известных высших целей, дают им право на объявление очередной войны?
Если дело дошло до объявления «справедливой войны», то за кем выбор «оружия»? Каков его арсенал? Как свидетельствует статистика, «войны» с судьями участники судопроизводства ведут довольно часто, да и в выборе средств не стесняются. В ход идут оскорбления, угрозы, хватает желающих подраться, есть и те, кто применяет огнестрельное оружие, бросает в зале судебного заседания гранаты. Правда, вступившие в законную силу приговоры квалифицируют все эти «войны» как примитивные уголовные преступления.
Да и кому адвокаты И. В. Плотников и М. А. Хырхырьян объявили «справедливую войну»? Конкретным председательствующим в процессе? Так ведь их действия в рамках судопроизводства деперсонифицируются, поэтому получается, что война объявлена адвокатами суду — государственно-властному институту. Но это — абсурд! Объявить войну суду — все равно что объявить войну, например, губернатору, парламенту, президенту! Очевидно, что перечисленные властные структуры далеко не всегда принимают правильные решения, не исключено, что некоторые из них потомками будут расценены как незаконные, со всеми вытекающими из этого последствиями. Однако сказанное не означает автоматического наделения граждан правом на немедленное развязывание «справедливых войн» против государства в целом или отдельных его институтов в частности.
Другое дело, что такие войны время от времени ведутся, и не только в России. Результат их плачевен, рано или поздно «наисправедливейшие из войн» заканчиваются, стороны садятся за стол переговоров, чтобы наметить план совместных действий да подсчитать убытки.
Любая война — явление не только затратное, иные ее последствия остаются в генетической памяти будущих поколений. Кто страдает в результате межличностного конфликта, эскалацией которого увлеклись адвокаты-защитники? С давних пор известно: «паны дерутся, у холопов чубы трещат»! Очевидно, что пострадают в первую очередь их подзащитные, поскольку любое действие со стороны защиты неизбежно вызывает противодействие других участников процесса. Не исключено, что последствия «справедливых войн» отольются горькими слезами будущим клиентам наших авторов…
Тоже самое можно сказать и о возникновении у некоторых желания наложить вето на исполнение отдельных решений Европейского суда по правам человека. Европейская культура от этого не потускнеет, а вот к стремящимся к ней приобщиться отношение изменится с прохладного на очень прохладное.
Чтобы правильно разобраться в сути затронутой И. В. Плотниковым и М. А. Хырхырьяном проблемы, следует уяснить, что представляет собой современное судопроизводство, понять, чего в нем больше: некоего разумного или, как оказывается, далеко не всем понятного символического начала. Неплохо также знать, что такое состязательность и чем она отличается от войны.
Рамки отзыва на публикацию не позволяют безгранично углубляться в чтение лекций по этой проблематике, напомним лишь, что современный уголовный процесс — весьма хрупкая система презумпций, в основе которой всего два предположения: 1) невиновность обвиняемого до момента постановления обвинительного приговора и 2) истинность последнего после вступления в законную силу. Совершенно очевидно, что любое из этих предположений не более чем апофеоз наших благих намерений, жизнь в мгновение ока готова разочаровать общество, излишне доверившееся любому из них.
Более того, обозначенные презумпции изначально кому-то не по душе. Первая — следователю и прокурору, вторая — защитнику, если осужденный настаивает на невинности. Точно так же обстоит дело и с частными, промежуточными решениями и действиями судьи. Нравятся, не нравятся, а безоговорочно выполнять его указания нужно, в противном случае есть шанс вообще разрушить хрупкую систему процесса.
И. В. Плотников и М. А. Хырхырьян утверждают, что во имя высшего блага уголовно-процессуальный закон не только можно, но и рекомендовано нарушать. Однако в данном случае мы неизбежно получим уже не уголовный процесс, закрепленный в УПК РФ, а зыбкую цепочку процедур, в основе каждой из которых индивидуальное усмотрение отдельных его участников. Образец серии последовательных нарушений, апробированных в истории практик, просматривается в широко известном афоризме: «Велика у стула ножка, подпилю ее немножко». Думается, не нужно объяснять, что в результате коррекции «на глазок» получается.
Рассмотрим аналогичный межличностный конфликт в других сферах деятельности, например в футболе. Нападающий, посчитав, что судья ведет себя неправильно, забрасывает мяч в ворота рукой. Игроку кажется, что цель достигнута: мяч в воротах! Мотивация игры рукой проста — судья плохой. Однако кто одобрит этот «гол»? Судья? Зрители? Члены противоборствующих команд? Очевидно, что никто, а над капризным игроком нависнет угроза дисквалификации.
И. В. Плотников и М. А. Хырхырьян пытаются убедить читателя, что присяжные заседатели их «демарша» не заметили, они «ставили на место» лишь председательствующего. Судьи из народа не марсиане, как свидетельствует практика, они знают практически обо всем. Хватает и примеров, когда «демарши» защиты имеют обратный результат: настроить присяжных, «людей с улицы», против себя самого проще простого.
Российская процессуальная система несовершенна не потому, что априори не в состоянии принять правильное и справедливое решение, а потому, что принцип ее построения допускает возможность «руководства» одной судебной инстанции другой, а это в корне искажает суть учения о независимом суде.
Как видим, сказанное ни в коей мере не умаляет способность любого уполномоченного на то органа разрешить социально-правовой конфликт, в том числе, даже в рамках инквизиционного процесса, принять законное, обоснованное и справедливое решение.
С другой стороны, нельзя забывать, что соблюдение всех без исключения правил состязательного судопроизводства всеми его участниками не гарантирует искомого результата: присяжные легко могут как оправдать виновного, так и засудить невиновного. Очевидно также, что это совершенно иная тема и отсутствие веры в справедливость отечественного суда «ввиду реальных особенностей национальной правовой системы» к ней никакого отношения не имеет.
Следует также отметить, что состав российского адвокатского сообщества по манере организации защиты весьма разнообразен. В адвокатуре, как и в любой иной специальности, встречаются подлинные профессионалы, мастера высочайшего класса. Суть уголовного дела для них ясна, и все ошибки, допущенные стороной обвинения, очевидны. Умело отделив существенное от второстепенного, они быстро выстраивают четкую линию защиты, следуя которой легко добиваются потрясающих результатов. Такие специалисты ведут себя в процессе всегда в высшей степени достойно, говорят мало, даже скупо, но предельно метко и по существу.
Безусловно, эти адвокаты всегда пользуются заслуженным авторитетом, в том числе и у судей, и у прокуроров. Во-первых, с ними приятно работать, поскольку профессионал сам по себе уже вызывает уважение. Во-вторых, председательствующий может быть уверен, что существенные ошибки обвинения обязательно будут вскрыты, а это, что ни говори, всегда неоценимая помощь в работе.
К сожалению, такой уровень процессуальной культуры по плечу далеко не всем. Большинство адвокатов суетливо «атакуют» любую пустяшную ошибку органов предварительного расследования и прокуратуры, как правило, просто так, на всякий случай. Зачастую «лишь для того, чтоб только слышали его». Вместе с тем давно известно, что чем раньше ошибки будут выявлены, тем у стороны обвинения больше шансов на их своевременное исправление.
Как поведали мне сами адвокаты, в их среде хватает и таких, кто не в состоянии защитить даже самих себя…
В заключение хотелось бы привести классический пример межличностного конфликта в процессе. Дело было в городке, в котором не только юристы, но и многие рядовые жители друг друга хорошо знают.
Адвокат Г. еще на стадии предварительного расследования взялся за осуществление защиты по уголовному делу о групповом изнасиловании. Судя по всему, дело ему показалось предельно простым, «выигрышным». Первым постигшим его разочарованием стал возврат дела прокурору. Г. искренне удивлялся: «Неужели, я что-то пропустил?» Однако данный факт его никак не насторожил.
И вот дело в суде, идет допрос подсудимых, которые, признавая факт общения с потерпевшей, категорически отрицают совершение в отношении ее насильственных действий. Поскольку подсудимых было двое, в их показаниях, особенно в стадии предварительного расследования, имелись некоторые противоречия. Г. посчитал, что если подзащитного допросить первым, то и второй подсудимый даст удовлетворяющие его показания. Однако у прокурора было иное мнение, с которым согласился и председательствующий в процессе. Г. обиделся, встал и самовольно ушел. Председательствующий отложил судебное разбирательство на месяц, внес в областную коллегию адвокатов представление, в котором содержалось требование о привлечении Г. к дисциплинарной ответственности.
Адвокатское сообщество ограничилось замечанием, Г. вернулся в процесс, к этому времени подоспели материалы, запрошенные стороной обвинения в другом субъекте Федерации и содержащие сведения о том, что его подзащитный ранее судим за изнасилование. Данная информация буквально повергла в шок родственников жены подзащитного, они, как водится в таких случаях, наговорили «на протокол» много лишнего.
В итоге к моменту завершения судебного следствия клиент Г. фактически признал свою вину…
Мораль, которую нетрудно извлечь из вышеописанного случая, предельно проста: определяя стратегию и тактику защиты, не надо переоценивать свои силы, принимать желаемое за действительное, а тем более беспричинно «хлопать дверью»…
Адвокаты И. В. Плотников и М. А. Хырхырьян упомянули о «кризисе конституционного правосудия», организация которого не позволила им отстоять в Конституционном Суде РФ право на ведение «справедливых войн». У них в данной инстанции появились сторонники, Председатель Конституционного Суда РФ В. Д. Зорькин тоже считает, что Россия вправе не исполнять решения Европейского суда по правам человека, если таковые решения идут вразрез с конституционными основами страны.
Такой же точки зрения придерживается первый заместитель председателя Комитета по законодательству Государственной Думы А. Москалец: «Россия должна выполнять решения Страсбургского суда только в том случае, если эти решения не вредят государственным интересам». Если следовать этой логике, то адвокаты могут исполнять только те указания председательствующего, которые не вредят интересам защиты.
Правовой нигилизм, как и нигилизм вообще, в юридической науке осужден давно, но, к сожалению, не окончательно…
