Злоупотребление свободой массовой информации при проведении избирательной кампании

(Магданов А. Л.) («Публично-правовые исследования» (электронный журнал), 2012, NN 2, 3)

ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЕ СВОБОДОЙ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ ПРИ ПРОВЕДЕНИИ ИЗБИРАТЕЛЬНОЙ КАМПАНИИ <1>

/»Публично-правовые исследования» (электронный журнал), 2012, N 2/

А. Л. МАГДАНОВ

——————————— <1> В номере 2 журнала «Публично-правовые исследования» публикуется первая часть статьи А. Л. Магданова, ее окончание будет опубликовано в номере 3.

За последние десятилетия отечественная избирательная система претерпела существенные изменения. За это время не только обновилось избирательное законодательство, но и значительно изменилась политическая культура избирателей, сформировались новые модели поведения политических сил, участвующих в выборах <1>. Появились демократические институты. При этом необходимо отметить, что действующие законодательные установления находятся под постоянной «атакой» недобросовестных технологий, которые, к сожалению, стали неотъемлемой чертой большинства выборов. Многие кандидаты, политические партии пытаются найти пробелы в законодательстве, которые позволили бы им добиться своих целей, не считаясь с интересами общества. Субъектами избирательного процесса зачастую совершаются деяния, которые формально не нарушают установленных запретов и ограничений, но приносят неправомерный вред либо другим лицам, либо общественным отношениям в сфере проведения выборов — то есть носят признаки явлений злоупотребления правом. Примером таких деяний может служить злоупотребление свободой массовой информации при проведении избирательной кампании. Не вызывает сомнений, что данный деликт стоит в ряду наиболее серьезных избирательных правонарушений, посягающих на основные принципы избирательного права. Пользуясь тенденцией увеличения роли средств массовой информации, что обусловлено гарантией свободы массовой информации, установленной в п. 5 ст. 29 Конституции РФ, субъекты данного правонарушения стремятся добиться своих целей, не считаясь с правом других лиц на обеспечение открытости и гласности в деятельности участников выборов, зачастую не осознавая либо относясь безразлично к вредным последствиям совершенных ими противоправных деяний. ——————————— <1> Только за последние десять лет законодательство о выборах кардинально изменялось как минимум четыре раза.

Таким образом, актуальность темы настоящей работы обусловлена тем, что несмотря на немалое количество злоупотреблений правом, совершаемых участниками избирательного процесса, ни в теории, ни в законодательстве пока не разработаны эффективные механизмы их предотвращения. Многими учеными подчеркивается, что изучение проблем, связанных со злоупотреблением правом, — как в общетеоретическом плане, так и применительно к отдельным отраслям права (в частности, к избирательному праву) — представляет собой очень актуальную задачу. Например, А. Б. Венгеров писал, что «злоупотребление правом — явление, мало изученное в теоретическом плане, но приобретающее подчас зловещее, даже гибельное свойство для всей правовой системы». В общей теории права, а также в отдельных научно-правовых отраслях проведено немало исследований, посвященных тем или иным аспектам злоупотребления правом. Так, указанного вопроса касались М. М. Агарков, С. С. Алексеев, М. И. Брагинский, С. Н. Братусь, А. Б. Венгеров, О. С. Иоффе, В. С. Нерсесянц, Ю. А. Тихомиров. В научных трудах по конституционному праву проблемы злоупотребления правом обычно рассматриваются в исследованиях, посвященных изучению ответственности за отдельные избирательные правонарушения. Исследования указанных вопросов содержатся в работах таких авторов, как С. А. Авакьян, Н. А. Боброва, Ю. А. Веденеев, А. А. Вешняков, В. А. Виноградов, Т. Д. Зражевская, В. В. Игнатенко, С. Д. Князев, Н. М. Колосова, В. О. Лучин, В. И. Лысенко, В. Е. Подшивалов, Т. Д. Шон и других. Кроме того, по мнению многих ученых, свобода массовой информации как правовое понятие изучена недостаточно в отечественной юридической науке. Отсутствуют четко определенные теоретико-методологические подходы к уяснению сущности, юридической природы, назначения в социуме названной свободы. Как правило, она рассматривается в общей массе конституционных прав и свобод без раскрытия механизмов и условий ее реализации, а большинство публикуемых о ней материалов носит публицистический характер или ограничивается только анализом законодательства. Это необоснованно зауживает представление о свободе массовой информации как об объекте исследования юридической науки. Вышеизложенным объясняется актуальность избранной нами темы исследования. В настоящей работе мы ставим перед собой задачу рассмотреть злоупотребление свободой массовой информации при проведении избирательной кампании как самостоятельный конституционно-правовой деликт. По результатам проведенного исследования сформулирован ряд предложений по дальнейшему совершенствованию законодательного регулирования ответственности за злоупотребление свободой массовой информации.

Понятие и юридическая природа свободы массовой информации как конституционно-правового института

Современная демократия немыслима без свободы массовой информации, которая является ее необходимым элементом. Представляется, что посредством данного правового понятия закладываются основы для любых демократических процессов, будь то выборы, референдум, отзыв депутата на местном уровне. Трудно не согласиться с тем, что влияние массовой информации на общественное сознание, а, следовательно, и поведение индивидов с развитием новейших средств коммуникации за последнее время значительно увеличилось. Свобода массовой информации находится в тесной связи с гарантированными Конституцией РФ свободой мысли и слова (ч. 1 ст. 29 Конституции РФ) и свободой информации (ч. 4 ст. 29 Конституции РФ), является производной от них и поэтому не может рассматриваться отдельно от вышеназванных свобод. Свобода массовой информации гарантируется Конституцией РФ и воплощается в обязанности государства воздержаться от вмешательства в общественные отношения, складывающиеся в сфере массовой информации <1>. Данный вывод можно сделать, опираясь на формулировку Т. Гоббса: «Свобода есть отсутствие всяких препятствий к действию субъекта» <2>. Таким образом, под свободой в самом широком смысле можно понимать отсутствие препятствия действию субъекта. ——————————— <1> Сусликов С. А. Конституционно-правовое регулирование средств массовой информации в Российской Федерации: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2007. С. 16. <2> Гоббс Т. О свободе и необходимости: Избранные произведения. В 2-х т. Т. 1. М., 1964. С. 565.

С другой стороны, существует необходимость правового регулирования механизмов реализации свободы массовой информации (установление императивно-диспозитивных норм), а также установления определенных ограничений (императивных норм) во избежание злоупотребления данной свободой. Вышесказанным обусловлена необходимость законодательного определения данного правового понятия. В основном в юридической науке уяснение сущности свободы массовой информации сводится к ее пониманию с позиции присущего ей естественно-правового характера. По мнению С. А. Сусликова <1>, названная свобода предстает как естественное притязание людей (ч. 2 ст. 17 Конституции РФ устанавливается, что основные права и свободы человека и гражданина неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения). В идеальной модели демократического общества правовое регулирование общественных отношений по поводу массовой информации не порождает данные отношения, а лишь упорядочивает их. Данной формулировкой объясняется естественно-правовой характер свободы массовой информации. ——————————— <1> Сусликов С. А. Указ. соч. С. 17.

С учетом вышеизложенного представляется допустимым определить свободу массовой информации в самом общем виде как естественное социальное притязание, заключающееся в возможности людей беспрепятственно использовать, производить, потреблять, распространять любыми доступными способами, но, в первую очередь, с помощью средств массовой информации специальных систем и устройств, сведения, отражающие процессы общественного бытия, предназначенные для массовой аудитории, неопределенного круга лиц <1>. ——————————— <1> Локинская С. А. Свобода массовой информации: конституционно-правовое исследование: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2003. С. 64.

Вместе с тем в юридической науке встречаются различные определения данного правового понятия. Так, Г. А. Алхутова определяет свободу массовой информации как «возможность беспрепятственно распространять средствами массовой информации в адаптированной для восприятия форме сведения, отражающие реальные события и предназначенные для неопределенного круга лиц» <1>. ——————————— <1> Алхутова Г. А. Средства массовой информации в Российской Федерации: конституционно-правовые основы деятельности: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2002. С. 26.

Согласно А. А. Малиновскому, свобода массовой информации — это «возможность беспрепятственно распространять средствами массовой информации при помощи специальных технических устройств и систем сведения, адекватно отражающие процессы общественного бытия, предназначенные для неопределенного круга лиц» <1>. ——————————— <1> Малиновский А. А. Свобода массовой информации: теоретико-правовые аспекты. М., 1995. С. 45.

В. Г. Елизаров приводит следующее определение: свобода массовой информации — это комплекс прав, включающий права свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом, осуществление которых связано с ограничениями, установленными в соответствии с Конституцией РФ в той мере, в которой это необходимо для защиты прав и законных интересов других лиц, а также в иных конституционно обоснованных целях <1>. ——————————— <1> Елизаров В. Г. Свобода массовой информации в Российской Федерации: конституционные основы и правовые ограничения: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2002. С. 20.

Однако приведенные выше определения обладают рядом недостатков, в этой связи наиболее удачным представляется следующее определение: свобода массовой информации — это комплекс прав, включающий возможность свободно искать, получать, производить, передавать и распространять массовую информацию любым законным способом, а также учреждать средства массовой информации, владеть, пользоваться, распоряжаться ими, за исключением ограничений, необходимых в демократическом обществе и установленных Конституцией РФ и федеральным законодательством <1>. ——————————— <1> Сусликов С. А. Указ. соч. С. 27.

В Европейской конвенции по защите прав человека и основных свобод, а также в п. 5 ст. 29 Конституции РФ закреплены положения, согласно которым гарантируется свобода массовой информации. Законодательное определение данного понятия дано в ст. 1 Закона РФ от 27 декабря 1991 года «О средствах массовой информации», где закреплено, что свобода массовой информации — это возможность свободного поиска, получения, производства и распространения массовой информации, а также учреждение средств массовой информации, владение, пользование, распоряжение ими, изготовление, приобретение, хранение и эксплуатация технических устройств и оборудования, сырья и материалов, предназначенных для производства и распространения продукции средств массовой информации, которая не может подлежать ограничениям, за исключением предусмотренных законодательством Российской Федерации. При этом согласно ст. 2 того же Закона под массовой информацией понимаются предназначенные для неограниченного круга лиц печатные, аудио, аудиовизуальные и иные сообщения и материалы. Определение массовой информации в анализируемом Законе подразумевает возможность восприятия какой-либо информации широкой аудиторией независимо от того, какая часть этой аудитории проявит инициативу и обратится к существующим сведениям. Положение, закрепленное в ст. 1 Закона «О СМИ», по своей логической структуре и содержанию, на наш взгляд, является перечнем лишь основных составляющих эту свободу прав, а также содержит существенные признаки свободы массовой информации и устанавливает определенные условия ее осуществления <1>. По этому поводу профессор М. А. Федотов замечает следующее: «В ст. 1 Закона РФ от 27 декабря 1991 года «О средствах массовой информации» лишь намечены контуры понятия свободы массовой информации, раскрытие которого происходит на всем протяжении законодательного текста» <2>. ——————————— <1> Федотов М. Российское право массовой информации на фоне общеевропейских стандартов: контрасты и полутона // Конституционное право: Восточноевропейское обозрение. 2001. N 3(36). С. 105. <2> Законодательство Российской Федерации о средствах массовой информации / Научно-практический комментарий профессора М. А. Федотова. М., 1999. С. 351.

Закрепленный в ст. 1 Закона «О СМИ» комплекс правомочий можно разделить, исходя из их содержания, на группы: 1) правомочия, непосредственно обеспечивающие поиск, получение, производство и распространение массовой информации; 2) правомочия, связанные с организационным обеспечением создания и деятельности средств массовой информации (право учреждать, владеть, пользоваться и распоряжаться средствами массовой информации); 3) правомочия, обеспечивающие материально-технические условия деятельности средств массовой информации <1>. ——————————— <1> Елизаров В. Г. Указ. соч. С. 20.

Таким образом, выявлены следующие признаки свободы массовой информации, устанавливающие гарантии ее осуществления, соответствующие ее социальной природе и предназначению: 1) гарантия свободного, без вмешательства со стороны каких-либо лиц (граждан, частных организаций, государственных органов) осуществления прав на получение, передачу, производство, распространение информации и других правомочий; 2) наличие пределов свободы массовой информации — определенных законом ограничений, необходимых для защиты прав и законных интересов граждан, общества и государства <1>. Наличие этих признаков вытекает из смысла ст. 1 Закона «О СМИ» и ст. 29 Конституции РФ. ——————————— <1> Сусликов С. А. Указ. соч. С. 20.

Данные признаки составляют неразрывное диалектическое единство и отражают направленность правового регулирования общественных отношений на обеспечение баланса интересов личности, общества и государства в сфере массовой информации <1>. ——————————— <1> Елизаров В. Г. Указ. соч. С. 23.

Важность конкретизации в законодательстве гарантий свободы массовой информации, понимаемых как необходимые условия сбалансированной реализации данной свободы, продиктовано необходимостью предотвращения неизбежных и, как показывает практика, отрицательных последствий реализации одностороннего подхода, при котором превалирующее законодательное обеспечение получает либо практически неограниченная свобода, либо установка на чрезмерную регламентацию реализации права на свободное распространение массовой информации. Из приведенной профессором М. А. Федотовым формулировки следует вывод, что свобода массовой информации как закрепленный в Конституции РФ принцип включает в себя широкий комплекс правомочий. Вместе с тем, анализируя состав такого правонарушения, как злоупотребление свободой массовой информации при проведении избирательной кампании (кампании референдума), необходимо рассмотреть свободу массовой информации как конституционно-правовую категорию и выделить ее основные принципы. Как институт конституционного права свобода массовой информации представляет собой совокупность конституционно-правовых норм, регулирующих определенную сферу общественных отношений <1>. В данный институт включаются нормы, закрепленные в Конституции РФ, международных договорах Российской Федерации, законах, декларациях, подзаконных актах. Данные нормы обеспечивают самостоятельное регулирование группы отношений по производству, распространению, использованию, видоизменению, потреблению, хранению массовой информации. ——————————— <1> Баглай М. В. Конституционное право Российской Федерации. М., 1997. С. 29.

Указанные нормы имеют разную отраслевую принадлежность, тем не менее их объединяет общий предмет правового регулирования, предполагающий выделение норм-дефиниций, норм-целей, норм-принципов, объединяющих нормы различных отраслей права, регулирующих общественные отношения, складывающиеся в сфере массовой информации в межотраслевой комплексный массив. Учеными высказывается мнение, что существует возможность выделения норм права, регулирующих информационные отношения, в комплексный институт конституционного права, который является основой самостоятельной комплексной отрасли права, имеющей своим предметом информационные отношения. Таким образом, представляется необходимым выделить основные принципы свободы массовой информации как конституционно-правового института. Опираясь на данные принципы, можно рассматривать данную свободу как явление правовой действительности, отдельные компоненты которой находят отражение в конкретных нормах права. Принципы права — это руководящие идеи, характеризующие содержание права, его сущность и назначение в обществе <1>. Принципы права, по мнению С. С. Алексеева, имеют нормативный характер. Они призваны регулировать поведение субъектов, причем их регулирующая роль проявляется в составе определенного комплекса юридических норм, вместе с которыми они действуют <2>. ——————————— <1> Теория государства и права: Учебник / Под редакцией В. М. Корельского, В. Д. Перевалова. М., 2000. С. 242.; Черданцев А. Ф. Теория государства и права: Учебник для вузов. М., 1999. С. 186. <2> Алексеев С. С. Теория государства и права. М., 1985. С. 239.

Свобода массовой информации в силу ее конституционного закрепления в качестве определенной деятельности людей представляет собой один из конституционно-правовых принципов с широким внутреннем содержанием. Содержание принципа свободы массовой информации может быть представлено как система ряда принципиальных положений. В данном случае предполагаются специальные причины, которые формулируются, прежде всего, на основе анализа роли и места средств массовой информации в политической системе современного государства, учитывая, что свобода массовой информации является неотъемлемым элементом демократического общества и сама выступает в качестве одного из конституционных принципов свободы личности. Свобода массовой информации включает в себя следующие принципы <1>: ——————————— <1> Локинская С. А. Указ. соч. С. 70.

1) принцип объективности информации. Данный принцип означает, что общество и индивид должны получать достоверную информацию (сведения, адекватно отражающие процессы общественного бытия). Очевидно, что применительно к оценочной информации возможно и ее пристрастное, субъективное изложение, при этом оно не должно ущемлять чьих-либо прав и законных интересов. Этот принцип закрепляется в ряде законов, в том числе и в ст. 44 Федерального закона от 12 июня 2002 года «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации»; 2) принцип доступности информации. Соблюдение указанного принципа невозможно при отсутствии законодательно определенного правового режима доступа к различного рода информации. Перечень сведений, составляющих государственную, коммерческую, военную, служебную тайну, должен быть указан в соответствующих нормативных актах, которые определяют порядок доступа к этим сведениям. Любая другая информация является доступной для общества <1>. Конституционный Суд РФ в Постановлении от 20 декабря 1995 года указал, что в силу нормы ч. 4 ст. 29 Конституции РФ уголовная ответственность за разглашение государственной тайны правомерна лишь при условии, что перечень сведений, составляющих государственную тайну, содержится в официально опубликованном для всеобщего сведения федеральном законе. Правоприменительное решение, включая приговор суда, не может основываться на неопубликованном нормативном акте, что вытекает из ч. 3 ст. 15 Конституции РФ. В то же время Закон РФ от 21 июля 1993 года «О государственной тайне» определяет перечень сведений, не подлежащих отнесению к государственной тайне и засекречиванию, например о состоянии экологии, здравоохранения, санитарии, демографии, образования, культуры, сельского хозяйства, преступности, фактах нарушения прав и свобод личности. Граждане вправе обжаловать в суд решения о засекречивании подобных сведений. ——————————— <1> Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 1995. N 6. С. 51.

Законодательство также запрещает распространять конфиденциальную информацию, прежде всего о частной жизни, нарушающую личную или семейную тайну, сведения, составляющие коммерческую или иную специально охраняемую законом тайну <1>; ——————————— <1> Комментарий к Конституции Российской Федерации / Под общ. ред. В. Д. Карповича. М., 2002. С. 194.

3) принцип политического многообразия. Правовое регулирование сферы свободы массовой информации должно осуществляться с учетом социального многообразия общества. Оно сводится к законодательному (как правило, конституционному) разрешению любой политической партии, общественному движению, политическому деятелю обнародовать (в том числе через опубликование) свои идеи, взгляды, политические программы, даже если они не разделяются официальной властью или большинством населения. Законодательство не должно запрещать пропаганду различных (даже противоположных) политических доктрин, ограничивать свободы политических дискуссий, проводимых посредством печати, радио, телевидения, устных публичных дискуссий. Исключение лишь составляет пропаганда войны, фашизма, расизма, социальной нетерпимости и вражды, которая запрещается законом. В законодательстве о выборах существует норма, устанавливающая равную для всех политических сил возможность пользоваться средствами массовой информации в период избирательной кампании, в том числе на основе предоставления бесплатного эфирного времени <1>; ——————————— <1> Российская газета. 1994. 18 июня.

4) недопустимость монополизации средств массовой информации. Действующее законодательство не должно устанавливать преимущества одних средств массовой информации перед другими. Множество функционирующих информационных источников в конечном счете позволит наиболее полно и объективно информировать общественность. Поэтому государственные, общественные, коммерческие средства массовой информации как носители свободы массовой информации должны быть уравнены в правах. Монополизация средств массовой информации на любом уровне (общегосударственном, региональном, местном) должна быть запрещена законом, поскольку она позволяет монополисту практически единолично воздействовать на общественное сознание. Для наиболее объективного информирования населения необходимо функционирование различных информационных источников, наличия информационного многообразия. Этот принцип настолько важен, что требует детального законодательного закрепления; 5) запрет цензуры. В ч. 5 ст. 29 Конституции РФ содержится запрет цензуры. Законодательный запрет должен распространяться на организацию, финансирование и функционирование любых цензурных органов. Ст. 3 Закона РФ «О СМИ» устанавливает: «Цензура массовой информации, то есть требование от редакции средства массовой информации со стороны должностных лиц, государственных органов, организаций, учреждений либо общественных объединений предварительно согласовать сообщения и материалы (кроме случаев, когда должностное лицо является автором или интервьюируемым), а равно наложение запрета на распространение сообщений и материалов, их отдельных частей — не допускается». Если свободное распространение массовой информации может нанести вред государственным, военным и общественным интересам, то цензура отдельных информационных сообщений в виде исключения может иметь место. Однако законодателю необходимо предусмотреть исчерпывающий перечень таких случаев. Как правило, это допустимо во время военного, чрезвычайного положения; 6) независимость средств массовой информации. Согласно ч. 1 ст. 10 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод допускается государственное лицензирование радиовещательных, телевизионных или кинематографических предприятий. Однако это не означает существование государственной монополии на средства массовой информации. Так, Европейский суд по правам человека определил: «Ст. 10 Европейской конвенции была нарушена, когда Австрия законодательно установила государственную монополию на вещание. Главный вопрос для Суда состоял в том, необходима ли такая монополия для достижения какой-либо из допустимых целей схемы лицензирования. Суд сделал вывод о том, что она не является необходимой для обеспечения объективной беспристрастности, сбалансированности и разнообразия вещания». Существование государственных средств массовой информации допустимо лишь постольку, поскольку в условиях существования множества аналогичных частных средств массовой информации государственные не смогут оказать существенное влияние на формирование общественного мнения. Такова, например, позиция Федерального конституционного суда ФРГ <1>. ——————————— <1> Государственное право Германии. Т. 2. С. 296.

Хотя свобода массовой информации — свобода от каких-либо ограничений со стороны государства, из содержания ч. 5 ст. 29 Конституции РФ не вытекает запрет на государственную поддержку средств массовой информации. Конечно, государственное дотирование всегда в какой-то мере будет означать косвенное влияние на средства массовой информации. Однако, с точки зрения правового равенства, возможны равные дотации для всех категорий средств массовой информации, если они необходимы в демократическом обществе для обеспечения плюрализма средств массовой информации и права на информацию. Независимость средств массовой информации должна гарантироваться правом. Законодательно должно быть установлено, что негосударственные (коммерческие, общественные) средства массовой информации в экономическом, политическом, организационно-техническом аспекте не зависят от государства, органов местного самоуправления в лице их органов и должностных лиц. Кроме того, редакциям негосударственных средств массовой информации (кроме публично-правовых) должна быть разрешена предпринимательская деятельность, оказание платных информационных услуг; 7) недопустимость злоупотреблений свободой массовой информации. Правовая свобода означает свободу делать то, что не нарушает свободу других лиц, а также то, что не запрещено нормами права. Международная практика в интересах сохранения мира, безопасности, культуры выработала особые ограничения в пользовании данным правом. Данные ограничения предусмотрены ст. 19 Международного пакта о гражданских и политических правах и ст. 29 Всеобщей декларации прав человека, а также другими международными документами. Наиболее подробный перечень мотивов ограничения свободы массовой информации содержится в ч. 2 ст. 10 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Эти ограничения, допустимые с точки зрения европейского права, возможны в российском законодательстве постольку, поскольку они предусмотрены и (или) не противоречат Конституции РФ. При этом жесткость установленных ограничений зависит от рода общественных отношений в сфере массовой информации. Сущность данного принципа заключается в законодательном запрете негативных проявлений свободы массовой информации, а именно использования средств массовой информации в целях совершения уголовно-наказуемых деяний (клевета, оскорбление, пропаганда войны, разглашение сведений, составляющих охраняемую законом тайну, призывы к захвату власти, насильственному изменению конституционного строя, разжигание социальной, расовой, религиозной нетерпимости или розни; 8) ответственность за злоупотребление свободой массовой информации. Этот принцип предполагает установление мер юридической ответственности в нормативных актах за действия субъектов, нарушающих соответствующее законодательство. Хотя эти конституционные запреты и сформулированы в достаточно общем виде, но дают вполне определенный ориентир поведения при осуществлении рассматриваемой свободы. Так, ст. 282 Уголовного кодекса РФ устанавливает ответственность за возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды, унижение национального достоинства, а равно за пропаганду исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, национальной или расовой принадлежности, если эти деяния совершены публично или с использованием средств массовой информации. Основанные на Конституции РФ конкретные запреты, касающиеся злоупотреблений свободой массовой информации, и соответствующие меры юридической ответственности предусмотрены и в других статьях Уголовного кодекса РФ, в Гражданском кодексе РФ, Кодексе РФ об административных правонарушениях. Так, в Кодексе РФ об административных правонарушениях установлена ответственность за опубликование информации, способной нанести ущерб чести, достоинству или деловой репутации зарегистрированного кандидата при непредоставлении ему возможности обнародовать опровержение либо иное разъяснение в свою защиту. Ст. 152 Гражданского кодекса РФ предусматривает право гражданина требовать по суду опровержения порочащих его честь, достоинство или деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности. Представляет интерес позиция Конституционного Суда РФ, выраженная в его Определении от 27 сентября 1995 года по жалобе гражданина А. В. Козырева. Поводом для жалобы послужило рассмотрение в одном из судов дела по иску В. В. Жириновского к НТВ и А. В. Козыреву о защите чести и достоинства. А. В. Козырев считал, что ст. 7 Гражданского кодекса РСФСР (как и ст. 152 Гражданского кодекса РФ) о судебной защите чести и достоинства не соответствует ст. 29 Конституции РФ, гарантирующей каждому свободу мысли и слова, поскольку допускает возможность судебного опровержения любых сведений. По мнению заявителя, существуют определенные сведения, которые не могут быть предметом судебного опровержения, поскольку они являются выражением личного мнения и взглядов, оценочных суждений того, кто их распространяет, и принуждение к отказу от них — это вторжение в область мысли и слова, мнений и убеждений, охраняемых ст. 29 Конституции РФ. Конституционный Суд РФ отметил, что право на судебную защиту чести и достоинства и возложение на того, кто распространил порочащие сведения, обязанности доказать и х соответствие действительности не нарушают гарантированную Конституцией РФ свободу мысли и слова. Но в определении поставлен важный и актуальный вопрос, заключающийся в том, как добиться в каждом конкретном случае, чтобы требования защиты чести и доброго имени не противоречили интересам свободной дискуссии по политическим проблемам в демократическом обществе. Решение указанного вопроса отнесено к компетенции судов общей юрисдикции <1>. ——————————— <1> Вестник Конституционного суда Российской Федерации. 1995. N 6. С. 2 — 4.

Следует отметить, что в законодательстве зарубежных стран содержится немало строгих санкций за сочинение и умышленное искажение фактов, за призывы к мятежу, поношение нации, республики, конституции, конституционных учреждений, за утрату государственной тайны и т. д. <1>. ——————————— <1> Комментарий к Конституции Российской Федерации / Под общ. ред. В. Д. Карповича. М., 2002. С. 191.

Рассмотрев свободу массовой информации как конституционно-правовой институт, мы выяснили, что она представляет собой совокупность конституционно-правовых норм, регулирующих соответствующую сферу общественных отношений <1>. ——————————— <1> Баглай М. В. Указ. соч. С. 29.

При этом ограничения свободы массовой информации, установленные ст. 29 Конституции РФ, также детализируются в данных нормах в виде конкретных запретов (например, в Уголовном кодексе РФ, Кодексе РФ об административных правонарушениях, Гражданском кодексе РФ). В этой связи нарушение указанных в законодательстве ограничений должно быть квалифицировано как злоупотребление свободой массовой информации и должно учитываться правоприменителем при решении вопроса об ответственности конкретных субъектов. Применительно к избирательному законодательству п. 1 ст. 56 и п. 1.1 ст. 56 Федерального закона от 12 июня 2002 года «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» N 67-ФЗ (далее — ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав») установлен перечень действий, подпадающих под признаки злоупотребления. При этом п. 1 ст. 56 указанного Федерального закона содержит ссылку на нормы Федерального закона от 25 июля 2002 года N 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» (далее — ФЗ «О противодействии и экстремистской деятельности»). Пункт 1.1 ст. 56 ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав» содержит формулировку: «При проведении предвыборной агитации, агитации по вопросам референдума также не допускается злоупотребление свободой массовой информации в иных, чем указанные в пункте 1 настоящей статьи, формах», хотя данная норма является императивной, как и п. 1 ст. 56 ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав». Представляется, ее весьма затруднительно применить на практике, поскольку она не содержит ссылок на федеральное законодательство и другие нормативные акты, хотя в этом имеется настоятельная необходимость.

Понятие и юридическая природа злоупотребления в правовой науке

Деяния, основанные на злоупотреблении правом, давно известны человеческой цивилизации и привлекли внимание юристов еще во времена Древнего Рима. Вместе с тем единый подход к пониманию сущности данного правового явления учеными пока не выработан. Значение отглагольного существительного «злоупотребление» в толковом словаре русского языка определяется значением глагола «злоупотребить» и дополняется комментарием, что злоупотребление, как правило, — это проступок, состоящий в незаконном, преступном использовании своих прав, возможностей <1>. В самом широком смысле злоупотребление есть использование чего-либо для причинения вреда. ——————————— <1> Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1995. С. 226.

В самом общем виде под злоупотреблением правом понимается превышение пределов дозволенного осуществления своих правомочий путем осуществления их с незаконной целью или незаконными средствами, нарушая при этом права и законные интересы других лиц и общества в целом <1>. ——————————— <1> Большой юридический словарь / Под ред. А. Я. Сухарева, В. Д. Зорькина, В. Е. Крутских. М., 1997. VI. С. 228.

Первоначально этот институт получил развитие в гражданском праве, а затем был реципирован другими отраслями права. Представляется оправданным первоначально обратиться к трудам ученых-цивилистов, акцентируя внимание на общетеоретических моментах. Профессор Е. А. Суханов считает, что какова бы ни была степень детализации и конкретизации запретов, они не могут исчерпать всех возможных проявлений социально неприемлемых способов, средств и целей осуществления субъективных гражданских прав <1>. В связи с этим принципиальное правило о необходимости осуществления гражданских прав в соответствии с социальным назначением дополняется принципиальным запретом осуществления гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребления правом в иных формах (п. 1 ст. 10 Гражданского кодекса РФ). Нарушение данного принципиального запрета в процессе осуществления права является гражданским правонарушением даже при отсутствии специальной нормы, указывающей на неправомерность конкретного действия, имевшего место при осуществлении субъективного права. Поэтому злоупотребление правом — самостоятельная, специфическая форма нарушения принципа осуществления гражданских прав в соответствии с их социальным назначением. ——————————— <1> Гражданское право: В 2 т. / Отв. ред. проф. Е. А. Суханов. М., 1998. С. 213.

Признание злоупотребления правом в качестве гражданского правонарушения основывается на посылке, что критерием оценки правомерности (неправомерности) поведения субъектов при отсутствии конкретных норм могут служить нормы, закрепляющие общие принципы. Такая посылка корректна и имеет легальную правовую основу. Допуская аналогию права, законодатель в п. 1 ст. 8 Гражданского кодекса РФ указал, что гражданские права и обязанности могут возникать из действий граждан и организаций, которые хотя и не предусмотрены законом, но в силу общих начал и смысла гражданского законодательства порождают гражданские права и обязанности. Как видно, законодатель предписывает использовать в качестве критерия признания поведения субъектов юридически значимым — правомерным или неправомерным — общие начала и смысл гражданского законодательства, которые являются не чем иным, как принципами гражданского права. За совершение действий, являющихся злоупотреблением правом, могут быть установлены конкретные меры ответственности. При отсутствии конкретных санкций за тот или иной вид злоупотребления правом применяется относительно определенная санкция в виде отказа в защите гражданских прав, предусмотренная п. 2 ст. 10 Гражданского кодекса РФ. Она имеет конкретные формы проявления: 1) отказ в конкретном способе защиты; 2) лишение правомочий на результат, достигнутый путем недозволенного осуществления права; 3) лишение субъективного права в целом; 4) возложение обязанностей по возмещению убытков. Рядом авторов высказывается позиция, что как явление объективной правовой действительности злоупотребление правом следует изучать, выявлять его характерные признаки, классифицировать, а результаты такой деятельности использовать в науке и при совершенствовании законодательства. Рассматривая позиции этих ученых, можно утверждать, что единое мнение о сущности злоупотребления правом не выработано. В научной литературе встречаются самые разные подходы к рассматриваемому правовому понятию. Главным образом, в обоснование своей позиции данные авторы приводят довод о буквальном понимании термина «злоупотребление правом», то есть употребление права во вред. Из этого вытекает, что данное понятие может быть использовано лишь тогда, когда управомоченный субъект обладает определенным субъективным правом. В тех случаях, когда лицо совершает какие-либо действия, не основанные на субъективном праве, говорить о злоупотреблении правом не приходится <1>. ——————————— <1> Грибанов В. И. Осуществление и защита гражданских прав. М., 2001.

Следует отметить, что некоторые исследователи вообще отвергают необходимость отдельного выделения понятия злоупотребления правом, считая его лишенным смысла <1>. ——————————— <1> Советников И. В. Злоупотребление правом в избирательном процессе: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2007. С. 47.

Так, по мнению М. М. Агаркова, осуществление права не может быть противоправным. «Те действия, которые называют злоупотреблением правом, на самом деле совершены за пределами права» <1>. Аналогичную позицию занимала и М. В. Самойлова, полагающая, что, осуществляя право, субъект всегда действует правомерно, что противоправного осуществления права быть не может <2>. ——————————— <1> Агарков М. М. Проблема злоупотребления правом в советском гражданском праве // Известия АН СССР. Отделение экономики и права. 1946. N 6. С. 427. <2> Самойлова М. В. Право личной собственности граждан СССР: Автореферат дис. … канд. юрид. наук. Л., 1965. С. 11.

В. П. Грибанов полагал, что «суть указанной точки зрения сводится к тому, что поскольку лицо в своем поведении вышло за пределы содержания предоставленного ему субъективного права, постольку его нельзя считать лицом, осуществляющим свое право. В данном случае он не злоупотребляет правом, а лишь действует противоправно. С этой позиции термин «злоупотребление правом» действительно выглядит противоречивым» <1>. ——————————— <1> Грибанов В. П. Пределы осуществления субъективных гражданских прав // Советское государство и право. 1964. N 7. С. 89.

Опираясь на такой подход, М. М. Агарков считал, что сам термин «злоупотребление правом» неточно выражает суть проблемы и им можно пользоваться, «если не забывать условности этого термина» <1>. Не соглашаясь с таким пониманием рассматриваемого явления, М. И. Бару указывал, что понятие «злоупотребление правом» имеет право на существование и выражает такие существующие в действительности отношения, где управомоченный субъект допускает недозволенное использование своего права, но при этом «внешне опирается на свое субъективное право» <2>. ——————————— <1> Агарков М. М. Указ. соч. С. 429. <2> Бару М. И. О статье 1 Гражданского кодекса // Советское государство и право. 1958. N 12.

Возражая против этого, С. Н. Братусь отмечал, что такая позиция противопоставления формы содержанию права может привести к нарушению законности, к неосновательному расширению судейского усмотрения и что в таком противопоставлении вообще нет необходимости. По этим основаниям он предполагал, что осуществление права в противоречии с его назначением не следует квалифицировать как злоупотребление правом <1>. ——————————— <1> Братусь С. Н. О пределах осуществления гражданских прав // Правоведение. 1967. N 3. С. 82.

Из современных авторов, придерживающихся сходной точки зрения, можно отметить Н. С. Малеина, который считает, что если управомоченное лицо действует в пределах своего права, то оно не злоупотребляет им. Если же оно при осуществлении своего права выходит за установленные законом границы, то есть нарушает закон, то значит, оно не злоупотребляет правом, а совершает правонарушение, за которое должно привлекаться к ответственности <1>. ——————————— <1> Малеин Н. С. Юридическая ответственность и справедливость. М., 1992. С. 160.

Указанную позицию поддерживает и М. Н. Малеина, считающая, что «действия, которые называют злоупотреблением правом, на самом деле совершены за пределами права, они лишь внешне напоминают осуществление права, фактически являясь противоправными по характеру» <1>. ——————————— <1> Малеина М. Н. Личные неимущественные права граждан: понятие, осуществление, защита. М., 2001. С. 36.

В избирательном праве дискуссия об институте злоупотребления избирательными правами возникла недавно, и единого взгляда по этой проблеме не выработано. Представляется, что выбор граждан должен быть осознанным и основываться на как можно более полной информации о кандидатах и избирательных объединениях. Поэтому принцип свободы массовой информации не должен противоречить гарантированному законодателем праву граждан получить достоверные сведения об избирательных объединениях и кандидатах на выборную должность <1>. Также в ст. 39 ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав» закреплен принцип равноправия кандидатов, который должен быть соблюден участниками выборов. В этой связи избирательным законодательством Российской Федерации предусмотрены определенные ограничения во время проведения предвыборной агитации с целью неукоснительного соблюдения норм избирательного законодательства участниками выборов, а также с целью реализации основных принципов избирательного права. ——————————— <1> Рихтер А. Г. Правовые основы журналистики. М., 2002. С. 160.

Так, М. С. Матейкович считает, что злоупотребление избирательными правами проявляется в превышении управомоченным субъектом избирательного процесса меры возможного поведения, то есть использовании в рамках дозволенного ему общего типа поведения таких вариантов поведения, которые препятствуют реализации прав других субъектов избирательного процесса и противоречат интересам избирательного корпуса в целом <1>. И. С. Советников говорит о злоупотреблении правом в избирательном процессе — более обобщенном термине, включающем злоупотребление как избирательными, так и другими правами в период избирательной кампании. Под злоупотреблением правом в избирательном процессе он подразумевает умышленные действия кандидатов, избирательных объединений, их доверенных лиц и уполномоченных представителей, средств массовой информации, избирателей, избирательных комиссий и иных лиц по реализации их субъективных прав, направленные на причинение вреда избирательным правам граждан <2>. ——————————— <1> Матейкович М. С. Защита избирательных прав граждан в Российской Федерации. М., 2003. С. 137. <2> Советников И. С. Злоупотребление пассивным избирательным правом // Сравнительное конституционное обозрение. 2005. N 2. С. 139.

Как видно из этих дефиниций, оба автора под злоупотреблением правом в избирательном процессе и, соответственно, под злоупотреблением избирательными правами понимают использование права без формального нарушения закона, которое при этом причиняет вред, препятствует реализации прав других субъектов избирательного процесса и противоречит интересам избирательного корпуса в целом. Другим важнейшим критерием является требование осуществления субъективных прав в соответствии с их назначением. Под назначением субъективного права понимаются те цели, для достижения которых определенные права предоставляются участникам тех или иных правоотношений. Применительно к избирательному законодательству Российской Федерации свобода массовой информации при проведении избирательной кампании непосредственно обусловлена целями предвыборной агитации — побудить избирателей голосовать за кандидата, списки кандидатов, избирательное объединение или против него (них). Специфика любого злоупотребления правом заключается в определенных действиях, которые по внешним признакам не выходят за границы предоставленного права или полномочия, однако прямо противоречат той цели, для достижения которой оно устанавливается законом, объективно ущемляет права, свободы и интересы других лиц и общества в целом <1>. Представляется, что сам факт нарушения прав других лиц является основанием применения мер юридической ответственности, а наступление вредных последствий неразрывно связано с совершением деяния, подпадающего под признаки злоупотребления. ——————————— <1> Фаткуллин Ф. Н. Основы учения о праве и государстве: Учебное пособие. Казань, 1997. С. 142.

Но эти авторы в приведенных дефинициях упускают, что не все такие вредные действия в процессе реализации субъективных избирательных прав являются правомерными. Некоторые из них запрещены законодательно. Таким образом, проблема злоупотребления избирательными правами видится несколько шире, так как при наделении субъекта правом, то есть предоставлении ему возможности действовать (бездействовать) определенным образом законодательство, как правило, устанавливает пределы и способы реализации этого права. Проблема запрета злоупотребления правом напрямую связана с установлением законодательно определенных запретов и ограничений, обозначающих границы допустимого поведения лица при реализации права. И здесь следует согласиться с отмеченной в литературе позицией, что основным критерием для установления пределов реализации интересов определенного лица служат охраняемые законом права и интересы других лиц, в том числе общественные и государственные <1>, посягательство на которые при осуществлении субъективного права влечет применение мер юридической ответственности. ——————————— <1> Курбатов А. Недопустимость злоупотребления правом как способ установления пределов реализации (удовлетворения) интересов // Хозяйство и право. 2000. N 12. С. 37.

Проблема состоит в том, что нельзя предусмотреть все возможные варианты осуществления права, чем пользуются недобросовестные субъекты в своих интересах, нередко причиняя вред личности, обществу и государству. Таким образом, злоупотребления избирательными правами можно подразделить на противоправные (запрещенные законодательно) и формально правомерные (совершаемые в рамках закона) <1>. ——————————— <1> Малиновский А. А. Злоупотребление правом. М., 2002. С. 39 — 45.

Оба вида действий причиняют вред другим субъектам и противоречат конституционному и общеправовому принципу запрета на осуществление прав и свобод человека и гражданина, нарушающее права и свободы других лиц. За противоправное злоупотребление установлена юридическая ответственность, в то время как второй вид действий не влечет какой-либо ответственности, так как она не предусмотрена законодательством, хотя и прямо запрещена ч. 3 ст. 17 Конституции РФ. Необходимо иметь в виду, что Конституционный Суд РФ в Постановлениях от 15 марта 2005 года N 3-П (сноска) и от 24 января 2002 года N 3-П (сноска) и Верховный Суд РФ в Постановлении Пленума от 17 марта 2004 года N 2 (сноска) определяют злоупотребление правом как общеправовой принцип в соответствии с вышеуказанной нормой Конституции РФ. Совершенствование законодательства идет по пути установления запретов на осуществление права, причиняющего вред, описывая его конкретные формы, но это не всегда эффективно. В связи с этим способом преодоления пробелов юридических предписаний, регулирующих осуществление предоставленных прав, может являться институт злоупотребления правом. На необходимость разработки института злоупотребления правом в избирательном процессе и закрепления принципа недопустимости злоупотребления избирательными правами в целях борьбы с «черными» избирательными технологиями указывает и Центральная избирательная комиссия РФ <1>. ——————————— <1> Пункт 5.7 Приложения к Постановлению Центральной избирательной комиссии Российской Федерации от 31 августа 2004 г. N 115/868-4 «О практике проведения федеральных выборов, выборов в органы государственной власти субъектов Российской Федерации в 2002 — 2004 годах и предложениях по изменению и дополнению отдельных положений законодательства Российской Федерации о выборах и референдумах» // Вестник Центральной избирательной комиссии Российской Федерации. 2004. N 14. С. 21.

Право как второй элемент рассматриваемого термина традиционно понимается как общеобязательные правила поведения, санкционированные государством и охраняемые его силой. При этом право подразделяется на объективное и субъективное. Право в объективном смысле представляет собой систему юридических норм, выраженных в соответствующих нормативных актах и не зависящих от каждого отдельного индивида. Право в субъективном смысле — это система прав и свобод субъектов, их конкретные полномочия, зависящие в известных пределах от их воли и сознания. Как видно из вышесказанного, употреблять во вред можно только субъективное право, выбирая такие варианты его осуществления, которые причиняют вред. Для того чтобы дать более полное определение понятию злоупотребления избирательными правами, необходимо установить его основные признаки. 1) Злоупотребление избирательными правами не может иметь места, если у участника отсутствует субъективное избирательное право. Наличие такого права — обязательный признак злоупотребления избирательным правом. 2) Осуществление избирательного права в противоречии с его назначением. Всякое субъективное право и возможность его реализации предоставляются человеку для полноценного осуществления свободы личности (свобода слова, свобода передвижения), для обеспечения своих жизненных потребностей (право на отдых, право на охрану здоровья), а также для реализации своего творческого потенциала (право на образование, право на труд, право на участие в управлении делами государства), но не для причинения вреда другим лицам <1>. Таким образом, любое право или свобода предоставляются для осуществления в соответствии с его назначением (целью). Так, право голосовать за кандидата на должность Президента РФ предоставляется для избрания главы государства, и использование этого права в разрез с этим назначением будет одним из признаков злоупотребления избирательным правом. 3) Осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц. Если участник выборов, реализуя свои избирательные права, нарушает права других лиц, то этот факт свидетельствует о выходе за пределы осуществления избирательных прав. 4) Причинение вреда или угроза его причинения другим субъектам избирательного процесса при осуществлении своего субъективного права. 5) Субъективное отношение лица, злоупотребившего своим субъективным избирательным правом, выражающееся в прямом или косвенном умысле на нарушение прав других лиц, причинения им иного вреда путем использования предоставленного ему субъективного избирательного права в противоречии с его назначением. ——————————— <1> Малиновский А. А. Указ. соч. С. 37.

В связи с вышеуказанным под злоупотреблением избирательным правом следует понимать особый вид правонарушения, сущность которого состоит в умышленном осуществлении участниками выборов своих субъективных избирательных прав в противоречии с их назначением, что влечет неправомерное нарушение прав и законных интересов других участников избирательного процесса, а также причинении вреда иным лицам <1>. ——————————— <1> Куликов М. Ю. Правовые проблемы злоупотребления избирательными правами / Современные проблемы совершенствования и применения избирательного законодательства: Сборник материалов Круглого стола, 7 декабря 2006 года / Под ред. В. В. Игнатенко; Избирательная комиссия Иркутской области, ИОГНИУ «Институт законодательства и правовой информации». Иркутск, 2006. С. 84.

Дискуссии по поводу злоупотребления правом (в частности, по поводу института злоупотребления) в настоящий момент имеют место как в избирательном, так и в гражданском законодательстве, по нашему мнению, сущность данного правового явления предстает с несколько иных позиций. А. А. Малиновский считает, злоупотребляя правом (свободой), субъект выходит за рамки дозволенного поведения, его действия приобретают характер абсолютной свободы <1>. ——————————— <1> Малиновский А. А. Указ. соч. С. 47.

Абсолютная свобода неизбежно приводит к тому, что ее носители, пользуясь своими правомочиями, ограничивают сферу правомочий других лиц, затрудняя или делая невозможным реализацию их субъективных прав. На основе этой формулировки необходимо сделать вывод, что злоупотребление свободой (правом) объективно нарушает общий принцип равноправия субъектов правоотношений. При этом сложность установления противоправности действий отдельных субъектов состоит в том, что злоупотребление не может быть признано ординарным правонарушением (при котором субъект нарушает конкретные запрещающие нормы права). При злоупотреблении субъект действует на основании управомочивающих и (или) обязывающих норм, как правило, в условиях общедозволительного типа правового регулирования (что характерно для злоупотребления свободой массовой информации). В условиях данного типа регулирования преобладающий метод — диспозитивный, преобладающие способы регулирования — дозволение и позитивное обязывание (данные способы предопределены регулятивной динамической функцией права, в то время как запрет — регулятивной статической). Злоупотребление характеризуется тем, что обладающий правомочием субъект реализует предоставленное ему законом право. Однако при реализации права субъектом не исполняются возложенные на него юридические обязанности (хотя, по общему правилу, любому праву корреспондирует соответствующая обязанность). Таким образом, на наш взгляд, злоупотребление необходимо признать особым видом правонарушения, которое ограничивает сферу правомочий других лиц (что является нарушением ч. 3 ст. 17 Конституции РФ), затрудняя или делая невозможным реализацию их субъективных прав, объективно нарушает общий принцип равноправия субъектов правоотношений. С целью недопущения ограничения сферы правомочий других лиц законом устанавливаются ограничения прав и свобод. Представляется, злоупотребление свободой (правом) может быть двух видов: 1) осуществление действий, которые прямо запрещены законом; 2) осуществление действий, прямой запрет которых в законодательстве не содержится, но данными действиями нарушаются субъективные права других субъектов, а также принцип правового равенства участников правоотношений. Сущность последних иногда понимается рядом авторов как действия, являющиеся формально правомерными, но наносящие вред. С данной позицией нельзя согласиться, поскольку, как мы убедились, злоупотреблением свободой (правом) нарушаются субъективные права участников определенных правоотношений, охраняемые законом, а потому данные действия априори нельзя признать правомерными. В буквальном понимании термин «злоупотребление правом», подразумевает употребление права во вред. В научной литературе подробно анализируется осуществление права, которым злоупотребляют недобросовестные субъекты, при этом недостаточное внимание уделяется самому понятию «вред» и что можно подразумевать под данной категорией. Наиболее полно вред как правовое понятие определен в уголовном праве. В этой связи, анализируя понятие «вреда», необходимо обратиться к данной отрасли права. В самом широком смысле вред — это неблагоприятный результат противоправного поведения. Он может иметь как материальное, так и нематериальное выражение, а также обладает правовым содержанием. Материальное содержание — это те изменения во внешнем мире, которые возникают в результате совершения правонарушения <1>. ——————————— <1> Рарог А. И. Уголовное право России. Общая часть. М., 2004. С. 82.

При совершении целого ряда правонарушений последствия имеют не материальное, а идеологическое, политическое, социально-психологическое и иное содержание. Например, при оскорблении и клевете оно состоит в унижении чести и достоинства человека, при публичных призывах — к развязыванию агрессивной войны, при возбуждении национальной, расовой или религиозной вражды — в идеологическом воздействии на сознание окружающих и т. п. То есть неблагоприятный результат противоправного поведения имеет нематериальное выражение. Разновидностью материального вреда являются такие изменения во внешней среде, которые порождают угрозу наступления вредных последствий, причем как материального, так и нематериального характера. Юридическое содержание неблагоприятных последствий противоправного поведения состоит в нарушении сформировавшихся правоотношений как особого рода общественных отношений. Применительно к злоупотреблению свободой (правом) вред, причиненный общественным отношениям (не всем, в данном случае только правоотношениям), выражается в ограничении сферы правомочий других лиц. Представляется, на основании ч. 3 ст. 17 Конституции РФ данные лица вправе пользоваться судебной защитой. В случае признания судом их прав нарушенными в связи с действиями субъектов, злоупотребившими свободой (правом), действия таких субъектов должны быть квалифицированы как злоупотребление свободой (правом) независимо от наличия или отсутствия законодательного запрета таких действий (прямое действие ч. 3 ст. 17 Конституции РФ), а сами субъекты должны понести определенную законом юридическую ответственность. Данный принцип можно охарактеризовать как институт судебной защиты от злоупотреблений правами (свободами). При этом могут возникнуть определенные сложности. Механизмы реализации и охраны некоторых прав остаются несовершенными, к тому же некоторые права, принципы не закреплены законодательно, хотя могут презюмироваться. В этом случае лицу, право которого нарушено вследствие злоупотребления, может быть весьма затруднительно сформулировать, какое именно его право было нарушено. Этим, на наш взгляд, обусловливается то, что злоупотребление свободой (правом) может быть признано правонарушением особого вида. В целом такое понимание юридической природы злоупотребления, сущности данного понятия применимо к избирательному праву.

Особенности юридической природы злоупотребления свободой массовой информации как конституционно-правового деликта

Проблема конституционно-правовых деликтов на сегодняшний день широко исследована в юридической науке. Злоупотребление свободой массовой информации как конституционно-правовой деликт обладает всеми свойствами последних. Как конституционно-правовому деликту злоупотреблению присущи следующие признаки: 1) противоправность; 2) виновность; 3) общественная вредность; 4) наказуемость. Вместе с тем деяние может быть общественно вредным, посягать на общественные отношения, противоречить предписаниям норм избирательного права, однако если в законодательстве о выборах не предусмотрена конкретная форма конституционно-правовой ответственности за такое деяние, то деяние не может считаться деликтом. Кроме этого, конституционно-правовой деликт может быть совершен только субъектом, имеющим в избирательном праве специальный правовой статус индивидуального или коллективного субъекта <1>. Законодательно установлено, что злоупотребление свободой массовой информации при проведении предвыборной агитации (далее — злоупотребление) является основанием для применения следующих мер конституционно-правовой ответственности: 1) отказа в регистрации кандидата (списка кандидатов), предусмотренного подп. «к» п. 24 ст. 38, подп. «и» п. 25 ст. 38 ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» в течение агитационного периода, примечательно, что для применения данной меры ответственности требуется предварительное установление факта злоупотребления судебным решением; 2) отмены регистрации кандидата (списка кандидатов) либо избирательного объединения, что следует из содержания подп. «д», «ж» п. 7 ст. 76, подп. «д», «ж» п. 8 ст. 76 ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации»; 3) отмены решения об итогах голосования и признания результатов выборов недействительными согласно подп. «в» п. 2 ст. 77 вышеуказанного Закона. Особенность применения судом данной меры ответственности состоит в том, что действия, предусмотренные п. 1 ст. 56 ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации», должны быть совершены только во время проведения предвыборной агитации, а факт их совершения должен быть установлен судом. Действия, предусмотренные п. 1.1 ст. 56 того же Закона, в качестве основания для отмены решения об итогах голосования и признания выборов недействительными законодателем не признаются. ——————————— <1> Конституционное право в Российской Федерации: Курс лекций: В 9 т. Т. 1. Основы теории конституционного права / М. П. Авдеенкова, Ю. А. Дмитриев. М., 2005. С. 291.

Применительно к избирательному законодательству свобода массовой информации при проведении предвыборной агитации непосредственно обусловлена целями предвыборной агитации — побудить избирателей голосовать за кандидата, кандидатов, список, списки кандидатов или против него (них) <1>. Исходя из содержания ст. 44 ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» предвыборная агитация наряду с информационным обеспечением выборов должна способствовать осознанному волеизъявлению граждан, гласности выборов и референдумов. В Законе также содержится требование проведения предвыборной агитации в допускаемых Законом формах и законными методами <2>, запрещается использование средств массовой информации в противоправных целях, что следует из содержания ст. 4 Закона РФ от 27 декабря 1991 года «О средствах массовой информации» (сноска) (далее — Закон РФ «О СМИ»). При квалификации злоупотребления следует учитывать, что закрепленное в п. 2 ст. 45 ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» требование об объективности содержания информационных материалов не относится к агитационным материалам <3>. Данной позиции придерживается Конституционный Суд РФ в Постановлении по делу о проверке конституционности отдельных положений Федерального закона об основных гарантиях <4> (правильно указать наименование акта КС РФ в тексте!). ——————————— <1> П. 4 ст. 2 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации». <2> П. 1 и п. 2.1 ст. 48 того же Закона. <3> Определение Верховного Суда Российской Федерации от 7 декабря 2007 года по делу N 43-Г07-23 // СПС «КонсультантПлюс». <4> Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 30 октября 2003 года N 15-П. По делу о проверке конституционности отдельных положений Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы и жалобами граждан С. А. Бунтмана, К. А. Катаняна и К. С. Рожкова // Лазарев Л. В. Правовые позиции Конституционного Суда России. М., 2003. С. 195.

Законодатель закрепляет три группы деяний, подпадающих под признаки злоупотребления свободой массовой информации: 1) содержание в предвыборных программах кандидатов, избирательных объединений, иных агитационных материалах (в том числе размещаемых в информационно-телекоммуникационных сетях общего пользования, включая Интернет), выступлениях кандидатов и их доверенных лиц, представителей и доверенных лиц избирательных объединений, представителей инициативной группы по проведению референдума и иных групп участников референдума, граждан на публичных мероприятиях, в средствах массовой информации (в том числе размещаемых в информационно-телекоммуникационных сетях общего пользования, включая Интернет) призывов к совершению деяний, определяемых в ст. 1 ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» как экстремистская деятельность либо побуждений иным способом к таким деяниям, а также обоснований или оправданий экстремизму. Запрещается агитация, возбуждающая социальную, расовую, национальную или религиозную рознь, унижающая национальное достоинство, пропагандирующая исключительность, превосходство либо неполноценность граждан по признаку их отношения к религии, социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности, а также агитация, при проведении которой осуществляются пропаганда и публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики либо атрибутики или символики, сходных с нацистской атрибутикой или символикой до степени их смешения. Не может рассматриваться как разжигание социальной розни агитация, направленная на защиту идей социальной справедливости; 2) злоупотребление свободой массовой информации в иной форме, определенной законодательством Российской Федерации (данное положение предполагает закрепленные в ст. 4 Закона РФ «О СМИ» запреты и ограничения); 3) агитация, нарушающая законодательство Российской Федерации об интеллектуальной собственности. Исходя из содержания п. 1.1 ст. 56 ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации», необходимо констатировать, что законодателем указаны действия, подпадающие под признаки злоупотребления, однако законодательное определение данного понятия с точки зрения его объективных и субъективных признаков отсутствует, хотя для правильной квалификации данного правонарушения в этом имеется необходимость. В этой связи, опираясь на формулировки, указанные в Законе РФ «О СМИ», предлагается дать следующее определение рассматриваемому правовому понятию. Злоупотребление свободой массовой информации во время проведения избирательной кампании как конституционно-правовой деликт — это противоправное использование определенными участниками выборов предназначенных для неограниченного круга лиц печатных, аудио-, аудиовизуальных и иных сообщений и материалов, а также использование иными способами свободы массовой информации во время проведения избирательной кампании, нарушающее права и законные интересы других лиц, государства, общества в целом и влекущее применение мер конституционно-правовой ответственности. На основе вышеуказанного определения необходимо выделить основные признаки злоупотребления, составляющие его юридическую природу: 1) рассматриваемый состав злоупотребления всегда предполагает использование массовой информации, посредством которой осуществляется противоправное воздействие на неограниченный круг лиц; 2) данное правонарушение может быть совершено только во время проведения избирательной кампании; 3) посягает на права и законные интересы других лиц, государства, общества в целом. Итак, на основе общих признаков злоупотребления обратимся к подробному исследованию конкретных признаков состава данного деликта.

/»Публично-правовые исследования» (электронный журнал), 2012, N 3/

Особенности квалификации злоупотребления свободой массовой информации по признакам объекта

Объектом злоупотребления необходимо считать урегулированные законодательством общественные отношения, связанные с охраной прав граждан на получение информации о выборах и референдумах и возникающие во время избирательной кампании кандидата, а также кампании референдума. Данные права гарантированы гражданам законодателем и, в свою очередь, направлены на обеспечение осознанного волеизъявления избирателей. Согласно п. 2 ст. 48 Федерального закона от 12 июня 2002 года «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» <1> (далее — Федеральный закон «Об основных гарантиях избирательных прав») законодатель выделяет следующие формы проведения предвыборной агитации: 1) призывы голосовать за кандидата, кандидатов, список, списки кандидатов либо против него (них); 2) выражение предпочтения какому-либо кандидату, избирательному объединению, в частности указание на то, за какого кандидата, за какой список кандидатов, за какое избирательное объединение будет голосовать избиратель (за исключением случая опубликования (обнародования) результатов опроса общественного мнения); 3) описание возможных последствий в случае, если тот или иной кандидат будет избран или не будет избран, тот или иной список кандидатов будет допущен или не будет допущен к распределению депутатских мандатов; 4) распространение информации, в которой явно преобладают сведения о каком-либо кандидате (каких-либо кандидатах), избирательном объединении в сочетании с позитивными либо негативными комментариями; 5) распространение информации о деятельности кандидата, не связанной с его профессиональной деятельностью или исполнением им своих служебных (должностных) обязанностей; 6) деятельность, способствующая созданию положительного или отрицательного отношения избирателей к кандидату, избирательному объединению, выдвинувшему кандидата, список кандидатов. ——————————— <1> Собрание законодательства РФ. 2002. N 24. Ст. 2253.

На основе вышеуказанного и принимая во внимание то, что проведение в средствах массовой информации предвыборной агитации имеет своей целью воздействие на неопределенный круг лиц, можно заключить, что объектом злоупотребления свободой массовой информации при проведении предвыборной агитации выступают общественные отношения, связанные с реализацией гражданами избирательных прав <1> и с охраной правового равенства кандидатов. При подробном анализе положений п. 1.1 ст. 56 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав», а также ст. 4 Закона РФ от 27 декабря 1991 года «О средствах массовой информации» <2> (далее — Федеральный закон «О СМИ») следует вывод, что объектом злоупотребления могут выступать общественные отношения, связанные с охраной основ конституционного строя, территориальной целостности Российской Федерации; с охраной государственной и иной охраняемой законом тайны, интеллектуальной собственности; иные общественные отношения, на которые может посягать злоупотребление свободой массовой информации в целях совершения иных уголовно наказуемых деяний. ——————————— <1> В ст. 2 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав» понятие «избирательные права граждан» определено как «конституционное право граждан Российской Федерации избирать и быть избранными в органы государственной власти и органы местного самоуправления, а также право участвовать в выдвижении кандидатов, списков кандидатов, в предвыборной агитации, в наблюдении за проведением выборов, работой избирательных комиссий, включая установление итогов голосования и определение результатов выборов, в других избирательных действиях в порядке, установленном Конституцией Российской Федерации, настоящим Федеральным законом, иными федеральными законами, конституциями (уставами), законами субъектов Российской Федерации». <2> Ведомости СНД и ВС РФ. 1992. N 7. Ст. 300.

Представляется, что злоупотребление выступает многообъектным правонарушением, в связи с чем целесообразно провести определенную параллель с теоретическими моделями, используемыми в уголовном праве. Основываясь на этом, можно разделить объект злоупотребления на основной, дополнительный и факультативный. Основным объектом являются те общественные отношения, нарушение которых составляет сущность данного правонарушения и с целью охраны которых установлена норма, предусматривающая ответственность за его совершение. Именно общественные отношения, составляющие основной объект правонарушения, законодатель стремился поставить под охрану в первую очередь, формулируя конкретную норму. Если потребность правовой защиты общественных отношений послужила целью создания нормы, значит, эти отношения являются основным объектом правонарушения. Дополнительным объектом правонарушения являются те общественные отношения, которые данным правонарушением всегда нарушаются наряду с основным объектом. Это такие отношения, которые всякий раз автоматически претерпевают вред от противоправного посягательства. Необходимость выделения дополнительного объекта правонарушения чаще всего обусловлена спецификой способа посягательства на основной объект, когда вред основному объекту причиняется посредством посягательства на дополнительный. Факультативным объектом правонарушения являются такие общественные отношения, которые в иных случаях заслуживают самостоятельной правовой охраны, но при совершении данного правонарушения лишь могут (от случая к случаю) фактически ущемляться либо ставиться под угрозу причинения вреда. Основным отличием факультативного объекта от дополнительного является то, что на дополнительный объект всегда осуществляется противоправное посягательство при совершении конкретного правонарушения, а на факультативный — может осуществляться в зависимости от конкретных обстоятельств дела <1>. ——————————— <1> См.: Рарог А. И. Уголовное право России. Общая часть. М., 2004. С. 56.

Применительно к злоупотреблению свободой массовой информации основным объектом данного правонарушения необходимо считать урегулированные законодательством общественные отношения, связанные с охраной прав граждан на получение информации о выборах и референдумах и возникающие в связи с проведением в средствах массовой информации предвыборной агитации. Особенностью содержания данных прав является получение избирателями информации о выборах и референдумах, способствующей осознанному волеизъявлению граждан, что нашло законодательное закрепление в ст. 44 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав». С целью обеспечения эффективности действия данной нормы понятие информации, способствующей осознанному волеизъявлению граждан, должно быть по возможности конкретизировано. Однако мы не ставим перед собой этой задачи, поскольку выделить исчерпывающий перечень признаков данного понятия представляется довольно сложной задачей, и ответственность за нарушение права, закрепленного ст. 44 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав», может быть предусмотрена в рамках составов различных правонарушений. Данная норма носит диспозитивный характер, в этой связи в рамках состава злоупотребления свободой массовой информации нарушением вышеуказанного права следует считать совершение действий, подпадающих под признаки злоупотребления. Дополнительным объектом выступают урегулированные законодательством общественные отношения, возникающие при проведении агитации и направленные на обеспечение свободы волеизъявления избирателей. Исходя из целевого толкования п. 1, п. 1.1 ст. 56 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав», следует вывод, что общественные отношения, связанные с реализацией гражданами избирательных прав, законодатель стремится взять под особую охрану. Существование факультативного объекта злоупотребления обусловлено содержанием п. 1.1 ст. 56 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав» и ст. 4 Закона РФ «О СМИ». Таковым следует считать широкий круг общественных отношений, связанных с охраной правового равенства кандидатов, основ конституционного строя, территориальной целостности Российской Федерации; с охраной государственной и иной охраняемой законом тайны, интеллектуальной собственности; а также иные общественные отношения, на которые может посягать злоупотребление в целях совершения иных уголовно наказуемых деяний. Посягательство на данные отношения не составляет сущности злоупотребления как избирательного правонарушения, поскольку данные отношения охраняются другими отраслями права. Однако в зависимости от конкретных обстоятельств совершенного деяния им может быть причинен вред в рамках состава злоупотребления свободой массовой информации. Причинение вреда факультативному объекту правонарушения свидетельствует о более высокой степени общественной опасности деяния. Учитывая абсолютно определенный характер санкций, отличающий меры конституционно-правовой ответственности, степень общественной опасности не влияет на квалификацию правонарушения, однако в ряде случаев установление судом фактов противоправного посягательства на факультативный объект может быть предопределяющим при решении судом вопроса об ответственности виновных лиц. Следует принимать во внимание некоторую особенность вышеперечисленных отношений — они ограничены по времени и находятся во временных пределах конкретной избирательной кампании кандидата или избирательного объединения, кампании референдума. Как известно, под предметом правонарушения понимаются любые вещи материального мира, с определенными свойствами которых закон связывает наличие в действиях лица признаков конкретного состава правонарушения <1>. Применительно к злоупотреблению наличие либо отсутствие предмета данного правонарушения зависит от способа проведения предвыборной агитации. Согласно п. 3 ст. 48 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав» предвыборная агитация может проводиться: 1) на каналах организаций телерадиовещания и в периодических печатных изданиях; 2) посредством проведения агитационных публичных мероприятий; 3) посредством выпуска и распространения печатных, аудиовизуальных и других агитационных материалов; 4) иными не запрещенными законом методами. Основываясь на положениях данного перечня, приходим к выводу, что предметом злоупотребления выступают агитационные и иные материалы, которые представляют собой информацию на материальном носителе (печатные, аудио-, аудиовизуальные и иные сообщения и материалы, в том числе электронные). Предмет злоупотребления в том случае имеет место, если предвыборная агитация осуществляется с использованием агитационных материалов, представляющих собой информацию на материальном носителе. Соответственно, в иных случаях в рамках состава злоупотребления предмет отсутствует. ——————————— <1> О понятии предмета правонарушения см.: Таций В. Я. Объект и предмет преступления по советскому уголовному праву. Харьков, 1982. С. 47.

Как объективный признак состава предмет злоупотребления должен обладать некоторыми основными неотъемлемыми свойствами: 1) печатные, аудио-, аудиовизуальные и иные сообщения и материалы должны быть предназначены для неограниченного круга лиц, то есть должны подпадать под определение массовой информации, указанное в ст. 2 Закона РФ «О СМИ»; 2) агитационные материалы не должны быть анонимными. В противном случае при отсутствии вышеуказанных свойств предмета состав злоупотребления как конституционно-правового деликта отсутствует.

Особенности квалификации злоупотребления свободой массовой информации по признакам объективной стороны

Для определения оснований конституционно-правовой ответственности и квалификации злоупотребления большое значение имеет объективная сторона состава данного деяния. Объективная сторона состава любого правонарушения представляет собой совокупность юридически значимых признаков, характеризующих внешнюю сторону противоправного деяния <1>. Юридически значимыми признаками объективной стороны являются: 1) противоправное действие (бездействие); 2) вредные последствия; 3) причинная связь между действием (бездействием) и вредными последствиями; 4) способ действия (бездействия), орудия, средства, место, время, обстановка. ——————————— <1> См.: Уголовное право. Общая часть / Отв. ред. И. Я. Козаченко и З. А. Незнамов. М., 1997. С. 145.

Необходимыми элементами объективной стороны злоупотребления выступают: противоправное действие, время его совершения, необходимые признаки лиц, совершающих данное правонарушение. Остальные юридически значимые элементы объективной стороны злоупотребления обязательными не являются. В п. 1, п. 1.1 ст. 56 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав» приведен обобщенный перечень, включающий три группы противоправных действий, подпадающих под признаки злоупотребления свободой массовой информации: 1) содержание в предвыборных программах кандидатов, избирательных объединений, иных агитационных материалах (в том числе размещаемых в информационно-телекоммуникационных сетях общего пользования, включая Интернет), выступлениях кандидатов и их доверенных лиц, представителей и доверенных лиц избирательных объединений, представителей инициативной группы по проведению референдума и иных групп участников референдума, граждан на публичных мероприятиях, в средствах массовой информации (в том числе размещаемых в информационно-телекоммуникационных сетях общего пользования, включая Интернет) призывов к совершению деяний, определяемых в ст. 1 Федерального закона от 25 июля 2002 года N 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» <1> (далее — Федеральный закон «О противодействии экстремистской деятельности») как экстремистская деятельность, либо побуждений иным способом к таким деяниям, а также обоснований или оправданий экстремизму. Запрещается агитация, возбуждающая социальную, расовую, национальную или религиозную рознь, унижающая национальное достоинство, пропагандирующая исключительность, превосходство либо неполноценность граждан по признаку их отношения к религии, социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности, а также агитация, при проведении которой осуществляются пропаганда и публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики либо атрибутики или символики, сходных с нацистской атрибутикой или символикой до степени их смешения. Не может рассматриваться как разжигание социальной розни агитация, направленная на защиту идей социальной справедливости; 2) злоупотребление свободой массовой информации в иной форме, определенной законодательством Российской Федерации (данное положение предполагает запреты и ограничения, закрепленные в ст. 4 Федерального закона «О СМИ»); 3) агитация, нарушающая законодательство Российской Федерации об интеллектуальной собственности. ——————————— <1> Собрание законодательства РФ. 2002. N 30. Ст. 3031.

Злоупотребление может быть осуществлено только путем совершения активных действий, заключающихся: 1) в использовании свободы массовой информации в противоправных целях. К данной группе деяний необходимо отнести призывы к совершению действий, определяемых в ст. 1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» как экстремистская деятельность, либо побуждений иным способом к таким деяниям, а также обоснований или оправданий экстремизму. Разжигание социальной, расовой, национальной или религиозной розни, унижение национального достоинства. Пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности. Следует отметить, что для признания деятельности, направленной на разжигание социальной, расовой, национальной или религиозной розни, последняя должна допускать высказывания идей и взглядов о неправильном образе жизни людей какой-либо расы или национальности, их неполноценности или, напротив, пропаганде исключительности и превосходства какой-либо национальности, а также призывать к агрессивным действиям, насилию в отношении той или иной группы лиц. По результатам рассмотрения одного из дел суд не признал содержание агитационных материалов кандидата С., где им давалась негативная оценка действий приехавших в город лиц, не относящихся к коренным жителям, разжиганием социальной, расовой, национальной или религиозной розни <1>. В тексте п. 1 ст. 56 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав» указано, что не может рассматриваться как разжигание социальной розни агитация, направленная на защиту идей социальной справедливости. Данная формулировка допускает возможность многогранного толкования, что в процессе правоприменения представляет существенные трудности при квалификации. В этой связи, на наш взгляд, в целях осуществления эффективной борьбы со злоупотреблением под видом защиты идей социальной справедливости целесообразно внести определенную ясность, что следует понимать под данной деятельностью. При толковании данной нормы следует в первую очередь исходить из того, что деятельность, направленная на защиту идей социальной справедливости, представляет собой защиту равенства прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, обстоятельств, а также равенства всех перед законом и органами отправления правосудия. Справедливость в данном случае следует понимать в контексте гарантированного Конституцией России равноправия граждан. Также представляется, что агитация не должна содержать призывов защищать идеи социальной справедливости противоправными средствами. К данной группе действий можно отнести и нарушение законодательства об интеллектуальной собственности определенными субъектами во время проведения предвыборной агитации. По поводу данного положения следует внести определенные пояснения. Представляется, в качестве основания для применения мер конституционно-правовой ответственности в отношении кандидата право интеллектуальной собственности во время избирательной кампании должно быть нарушено им заведомо. В случае если сам кандидат во время проведения избирательной кампании находился в спорных отношениях с другими лицами по поводу объекта права интеллектуальной собственности и впоследствии данное право судом было признано за другими лицами, факт признания данного права за другими лицами не может рассматриваться в качестве основания для применения в отношении кандидата мер конституционно-правовой ответственности. Существенным условием для применения в отношении кандидата, избирательного объединения мер конституционно-правовой ответственности выступает положение о том, что право интеллектуальной собственности должно охраняться. Суд не счел основанием для отмены регистрации избирательного объединения песню «Священная война», которую объединение использовало в своих агитационных материалах. Данное произведение является общественным достоянием и может быть использовано любым лицом <2>. В действующем законодательстве противоправное использование государственных символов, символов органов местного самоуправления при проведении предвыборной агитации не является основанием для применения к определенным субъектам мер конституционно-правовой ответственности на том основании, что государственные символы, символы органов местного самоуправления не являются объектом права интеллектуальной собственности <3>. Хотя, на наш взгляд, противоправное использование при проведении предвыборной агитации государственных символов, символов органов местного самоуправления должно являться основанием для применения к определенным субъектам мер конституционно-правовой ответственности. В практике довольно часто имеют место избирательные споры, связанные с защитой чести и достоинства, деловой репутации вследствие злоупотребления свободой массовой информации. По данному вопросу Пленумом Верховного Суда Российской Федерации приведены соответствующие разъяснения <4>: ——————————— <1> Определение Верховного Суда Российской Федерации от 5 декабря 2003 года по делу N 5-Г03-134 // СПС «КонсультантПлюс»; Определение Верховного Суда Российской Федерации от 12 декабря 2005 года по делу N 7-Г05-20 // СПС «КонсультантПлюс»; Определение Верховного Суда Российской Федерации от 24 июля 2003 года по делу N 18-Г03-15 // СПС «КонсультантПлюс». <2> Определение Верховного Суда Российской Федерации от 15 февраля 2006 года по делу N 35-Г05-20 // СПС «КонсультантПлюс». <3> Определение Верховного Суда Российской Федерации от 19 марта 2007 года по делу N 46-Г07-14 // СПС «КонсультантПлюс». <4> Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 г. N 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» // СПС «КонсультантПлюс».

1) сведения, порочащие честь и достоинство, должны носить заведомо ложный характер <1>; ——————————— <1> Определение Верховного Суда Российской Федерации от 6 марта 2000 года N по делу 16-Г00-3 // СПС «КонсультантПлюс».

2) проведение предвыборной агитации должно осуществляться в противоправных формах. Законодательный перечень форм предвыборной агитации, закрепленный в п. 2 ст. 48 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав», является исчерпывающим, то есть данная норма является императивной, на основании чего можно утверждать, что предвыборная агитация в иных формах, чем определено законом, не допускается. Наиболее часто встречающиеся в практике нарушения связаны с распространением информации о профессиональной деятельности кандидата или исполнением им своих должностных (служебных) обязанностей <1>. Совершение вышеуказанных действий может быть сопряжено с разглашением сведений, составляющих государственную или иную охраняемую законом тайну, также с разглашением иных сведений, распространение которых может повлечь неблагоприятные последствия (ст. 4 Закона РФ «О СМИ»); ——————————— <1> Определение Верховного Суда Российской Федерации от 8 сентября 2004 года по делу N 16-Г04-19 // СПС «КонсультантПлюс»; решение Усть-Илимского городского суда Иркутской области от 1 июня 2004 г. по заявлениям Свистулина Н. Н., Соболя В. А. // Судебная практика рассмотрения избирательных споров: Сборник судебных постановлений. В 2 т. Т. 2 / Сост. В. В. Игнатенко, А. В. Миронов, Э. И. Девицкий, В. Е. Подшивалов; Избирательная комиссия Иркутской области. Иркутск, 2006. С. 203; решение Ангарского городского суда Иркутской области от 4 апреля 2002 г. по жалобе Щенниковой Л. В. // Судебная практика рассмотрения избирательных споров: Сборник судебных постановлений. В 2-х т. Т. 2 / Сост. В. В. Игнатенко, А. В. Миронов, Э. И. Девицкий, В. Е. Подшивалов; Избирательная комиссия Иркутской области. Иркутск, 2006. С. 138.

3) проведение предвыборной агитации совершается противоправными способами. Согласно п. 3 ст. 48 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав» законодательный перечень способов проведения предвыборной агитации является открытым. Из вышесказанного следует, что можно проводить предвыборную агитацию любыми способами, за исключением тех, которые прямо запрещены законом. В ст. 4 Закона РФ «О СМИ» приведены некоторые запреты, в частности на использование в аудио-, аудиовизуальных сообщениях, фильмах, компьютерных файлах скрытых вставок (технология 25-го кадра) и иных технических приемов и способов распространения информации, воздействующих на подсознание людей и (или) оказывающих вредное влияние на их здоровье. В целях наиболее эффективной реализации избирательных прав граждан, а также правового равенства кандидатов, на наш взгляд, целесообразно на законодательном уровне ввести запрет на использование определенными участниками выборов в печатных, аудио-, аудиовизуальных и иных сообщениях и материалах образов кандидатов (мультипликационных сюжетов, комиксов) во время проведения предвыборной агитации. Данные сообщения и материалы не могут выступать агитационными материалами, поскольку в них не упоминается имя конкретного кандидата, однако из содержания данных материалов можно сделать вывод, что речь идет именно о том или ином кандидате. Понятие образа является оценочным, по этой причине при рассмотрении избирательных споров суд должен исходить из конкретных обстоятельств дела. Представляется, что совершением подобных действий можно существенно нарушить принцип правового равенства кандидатов. Судебная практика знает пример, где по результатам рассмотрения избирательного спора суд не признал злоупотреблением свободой массовой информации содержание агитационного материала: «Щедрин поддержал Кузьмина! Голосуй за Кузьмина!». А. Е. Щедрин, кандидат, в отношении которого была применена отмена регистрации, согласия на данные высказывания не давал. Согласие было получено от В. Ф. Щедрина. Суд пришел к выводу о том, что довод истца о том, что данные материалы имели целью призвать избирателей, желавших голосовать за А. Е. Щедрина, отдать свои голоса за А. С. Кузьмина, носит предположительный характер, поскольку в нем не указывалось, что А. Е. Щедрин — кандидат поддержал Кузьмина <1>. В качестве злоупотребления свободой массовой информации необходимо рассматривать призывы к насильственному изменению основ конституционного строя, нарушению целостности Российской Федерации. Практика судов по данному вопросу исходит из того, что в качестве подобных деяний выступают обращения об объединении граждан, активизации их воли и направлении поведения в русло прямого, насильственного захвата власти или изменения конституционного строя. Требование об отставке выборного органа, то есть призыв к сложению его полномочий в связи с вотумом недоверия, не может рассматриваться как попытка насильственного изменения конституционного строя <2>. ——————————— <1> Определение Верховного Суда Российской Федерации от 24 ноября 2003 года по делу N 19-Г03-12 // СПС «КонсультантПлюс». <2> Определение Верховного Суда Российской Федерации от 19 марта 2004 года по делу N 80-Г04-5 // СПС «КонсультантПлюс».

Анализируя природу злоупотребления, следует отметить, что установление факта нарушения прав граждан на получение информации о выборах и референдумах путем совершения вышеуказанных действий является основанием применения мер юридической ответственности. Наступление вредных последствий неразрывно связано с совершением деяния, подпадающего под признаки злоупотребления, следовательно, данное правонарушение имеет материальный состав. Наступление иных вредных последствий, которые может повлечь злоупотребление свободой массовой информации, не является юридически обязательным. Как было отмечено, обязательным элементом объективной стороны является время совершения правонарушения. Общественные отношения, возникающие при проведении агитации и направленные на обеспечение свободы волеизъявления избирателей при голосовании, ограничены по времени рамками конкретной избирательной кампании кандидата, избирательного объединения. Согласно п. 20 ст. 2 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав» избирательная кампания кандидата, избирательного объединения осуществляется в период со дня выдвижения кандидата, списка кандидатов до дня представления итогового финансового отчета кандидатом, избирательным объединением, а также уполномоченными ими лицами. Согласно подп. «ж» п. 7 ст. 76, подп. «ж» п. 8 ст. 76, п. 10 ст. 76 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав» в целях наиболее эффективной охраны избирательных прав граждан регистрация кандидата, списка кандидатов, избирательного объединения, инициативной группы по проведению референдума может быть отменена в случае установления факта совершения ими действий, предусмотренных п. 1 ст. 56 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав», в течение установленного законом срока полномочий органа государственной власти, органа местного самоуправления, в которые назначены выборы, но до выдвижения списка кандидатов либо до приобретения гражданином статуса кандидата. Для признания деяния злоупотреблением важно, чтобы наряду с наличием других обязательных элементов объективной стороны лицо, осуществляющее злоупотребление свободой массовой информации, обладало совокупностью необходимых признаков. Лицами, для которых в силу п. 1 ст. 56 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав» установлены ограничения, являются: кандидаты, их доверенные лица, избирательные объединения, их представители и доверенные лица, инициативная группа по проведению референдума, ее представители и иные группы участников референдума, граждане. Согласно п. 9 ст. 48 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав» использование в агитационных материалах кандидата, избирательного объединения изображения физического лица, высказываний физического лица о кандидате, об избирательном объединении возможно только с письменного согласия данного физического лица. Документ, подтверждающий согласие, представляется в избирательную комиссию вместе с экземплярами агитационных материалов, предъявляемых в соответствии с п. 3 ст. 54 того же Закона. В случае размещения агитационного материала на канале организации телерадиовещания либо в периодическом печатном издании указанный документ представляется в избирательную комиссию по ее требованию. Из вышесказанного следует вывод о том, что в отношении кандидата могут быть применены меры конституционно-правовой ответственности за действия граждан, участвующих в предвыборной агитации, предусмотренные п. 1, п. 1.1 ст. 56 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав», в случае, если эти действия совершены по поручению кандидата. Кроме обязательных элементов объективной стороны правонарушения выделяются также и ее факультативные элементы — место совершения правонарушения, особенности предмета и другие обстоятельства совершения деликта. Как правило, в рамках состава злоупотребления юридического значения данные признаки не имеют, однако в ряде случаев их анализ облегчает правовую квалификацию.

Особенности квалификации злоупотребления свободой массовой информации избирателей по признакам субъекта

Субъект как элемент состава злоупотребления свободой массовой информации представляет собой характеристику лица, совершившего данное правонарушение. На него законодатель возлагает конституционно-правовую ответственность за отклонение его поведения от модели, установленной диспозицией избирательно-правовой нормы. Под этим лицом необходимо понимать участника избирательных правоотношений, имеющего специальный, закрепленный законодательством о выборах правовой статус. Субъект конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения характеризуется следующими признаками: 1) он является участником избирательных правоотношений и обладает специальным, закрепленным действующим законодательством о выборах правовым статусом; 2) на него возложена обязанность отвечать за свое юридически значимое поведение; 3) в законе предусмотрена возможность претерпевания им мер конституционно-правовой ответственности, связанных с лишением специального статуса либо с применением к нему других мер, влекущих прекращение, ограничение либо иное умаление его прав в избирательном процессе, налагаемых на него в особом процессуальном порядке. Особенностью субъекта конституционно-правовой ответственности за злоупотребление является «обладание специальным правовым статусом в избирательном процессе — наделение его законодательством о выборах особым объемом прав и обязанностей, реализуемых этим субъектом в ходе избирательной кампании» <1>. ——————————— <1> Штурнев А. Е. Конституционно-правовая ответственность за избирательные правонарушения в Российской Федерации. Иркутск, 2004. С. 40.

В отличие от конституционно-правовой ответственности к административной и уголовной ответственности за правонарушения в избирательной системе могут привлекаться также лица, не наделенные избирательной правосубъектностью. Общей чертой конституционно-правовой и административной ответственности является то, что к этим видам ответственности могут привлекаться как индивидуальные, так и коллективные субъекты <1>. При этом в общетеоретическом плане под коллективными субъектами конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения следует понимать соответствующее образование, обладающее признаком организационного единства, который позволяет выступать ему как единое целое в качестве субъекта избирательного права, и действующее от своего имени в сфере избирательных правоотношений <2>. К таким субъектам можно отнести избирательные объединения, инициативные группы по проведению референдума. ——————————— <1> Там же. С. 41. <2> См.: Рымарев Д. С. Вина как субъективное условие конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения // Избирательное право. 2006. N 4. С. 39.

Применительно к злоупотреблению свободой массовой информации его субъектами являются кандидаты и избирательные объединения. При этом следует различать лиц, осуществляющих злоупотребление, признаки которых относятся к объективной стороне деликта, и субъектов данного правонарушения. Признаки лиц, осуществляющих злоупотребление, и субъекта совпадают в том случае, когда злоупотребление осуществляется непосредственно самим кандидатом, представителем избирательного объединения, инициативной группы по проведению референдума.

Особенности квалификации злоупотребления свободой массовой информации избирателей по признакам субъективной стороны

Субъективная сторона любого правонарушения является необходимым элементом его состава. Она образует субъективное содержание правонарушения, поэтому характеризует деяние с внутренней стороны. Объективная сторона правонарушения, составляющая его фактическое содержание, может непосредственно восприниматься другими лицами. В то время как субъективная сторона недоступна для непосредственного восприятия, она познается только путем анализа и оценки поведения правонарушителя и обстоятельств совершения правонарушения. Содержание субъективной стороны раскрывается с помощью таких юридических признаков, как вина, мотив, цель. Указанные юридически значимые признаки органически связаны между собой и взаимозависимы <1>. При этом указывается, что вина — важнейшая составляющая субъективной стороны любого правонарушения, а мотив и цель выступают в качестве ее дополнительных элементов, не всегда необходимых для признания того или иного деяния правонарушением <2>. ——————————— <1> См.: Рарог А. И. Уголовное право России. Общая часть. М., 2002. С. 78. <2> См.: Рымарев Д. С. Указ. соч. С. 35.

Применительно к конституционно-правовой ответственности за злоупотребление мотив также выступает обязательным элементом субъективной стороны данного правонарушения. Цель как мысленная модель желаемого будущего результата при доказывании факта совершения злоупотребления не учитывается, хотя всегда присутствует. Вышеуказанное означает, что, если в процессе доказывания в рамках субъективной стороны установлены вина и мотив наряду с другими элементами состава злоупотребления, к субъекту должны быть применены меры конституционно-правовой ответственности. Мотивом называют обусловленные определенными потребностями и интересами внутренние побуждения, которые вызывают у лица решимость совершить правонарушение и которыми оно руководствовалось при его совершении <1>. В отношении злоупотребления свободой массовой информации мотив деликта состоит в определенной заинтересованности лица, совершающего данное деяние, в противоправном использовании свободы массовой информации во время проведения избирательной кампании. Таким образом, для квалификации важно, чтобы субъект правонарушения имел определенную заинтересованность в злоупотреблении гарантированным п. 5 ст. 29 Конституции России правом, нарушая при этом права граждан, государства, общества в целом. ——————————— <1> См.: Рарог А. И. Указ. соч. С. 94.

Заинтересованностью в злоупотреблении, как правило, выступает стремление лица повлиять на исход голосования в желаемом для него варианте. Возможна также определенная заинтересованность лица в виде стремления к наступлению последствий, которые может повлечь совершение деяний, предусмотренных п. 1 ст. 56 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав», а также иных уголовно наказуемых деяний. Вина представляет собой необходимый элемент субъективной стороны любого избирательного правонарушения. Она является обязательным требованием при привлечении к конституционно-правовой ответственности. Последняя как разновидность юридической ответственности, обладающая всеми признаками последней, характеризуется тем, что ее основанием является противоправное и виновное деяние. При исследовании вины как элемента субъективной стороны злоупотребления мы, прежде всего, должны разграничивать понятия вины индивидуальных субъектов (кандидатов) и вины коллективных субъектов (избирательных объединений, инициативных групп по проведению референдума) злоупотребления свободой массовой информации. Вопрос о вине физических лиц как субъектов юридической ответственности наибольшую разработанность в литературе получил в рамках исследований по уголовному праву, где вина представляет собой «неотъемлемый признак преступления, характеризующий психическое отношение лица к совершаемому им общественно опасному деянию и его общественно опасным последствиям, выражающаяся в форме умысла и неосторожности» <1>. ——————————— <1> Гилязев Ф. Г. Социально-психологические и уголовно-правовые черты вины: Учебное пособие. Уфа, 1979. С. 18.

Применительно к административной ответственности следует констатировать, что по отношению к физическим лицам вина также определяется как «психическое отношение нарушителя к совершенному им правонарушению и его последствиям» <1>. ——————————— <1> Игнатенко В. В. Правонарушения и юридическая ответственность в избирательном процессе. С. 54.

В конституционном праве вина определяется не только через социально-политическую составляющую. Относительно индивидуальных субъектов в содержании вины также подчеркивается и их психическое отношение к своим противоправным действиям и их возможным вредным последствиям как важная составляющая субъективной стороны конституционного правонарушения <1>. Однако, учитывая абсолютно определенный характер санкций, присущих мерам конституционно-правовой ответственности, форма вины не влияет на квалификацию правонарушения. Вина, как правило, считается установленной, если субъект ответственности причастен к нарушению. При рассмотрении одного из избирательных споров суд отказал в удовлетворении заявления об отмене регистрации кандидата С., поскольку не была установлена его причастность к публикации статей, в которых допускается злоупотребление свободой массовой информации, на том основании, что договора о размещении материалов в периодическом печатном издании не заключалось, оплата не проводилась <2>. ——————————— <1> См.: Зражевская Т. Д. Ответственность по советскому государственному праву. Воронеж, 1980. С. 73. <2> Определение Верховного Суда Российской Федерации от 2 декабря 2005 года по делу N 5-Г05-12 // СПС «КонсультантПлюс»; Определение Верховного Суда Российской Федерации от 9 июня 2004 года по делу N 67-Г04-8 // СПС «КонсультантПлюс».

Исследование вопроса вины коллективных субъектов во многом является общей проблемой как для административной, так и для конституционно-правовой ответственности <1>. Применительно к административной ответственности следует заметить, что определение вины коллективных субъектов получило соответствующее законодательное закрепление в ч. 2 ст. 2.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (далее — КоАП РФ). Согласно этому правовому предписанию юридическое лицо признается виновным в совершении административного правонарушения, если будет установлено, что у него имелась возможность для соблюдения правил и норм, за нарушение которых КоАП РФ предусмотрена административная ответственность, но данным лицом не были приняты все зависящие от него меры по их соблюдению. ——————————— <1> См.: Штурнев А. Е. Указ. соч. С. 40.

При привлечении коллективного субъекта к конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения также необходимо обратить внимание на проблему ненадлежащего соблюдения лежащих на этом субъекте соответствующих обязанностей, строго регламентированных избирательным законодательством. Действиями коллективного субъекта в этом случае признаются именно действия так называемого уполномоченного органа коллективного субъекта, на осуществление которых он уполномочен законом, с учетом конкретной ситуации. В частности, такими действиями могут служить действия уполномоченного представителя избирательного объединения, на совершение которых он специально уполномочен законом или уставом. Применительно к квалификации злоупотребления свободой массовой информации есть все основания утверждать, что коллективный субъект избирательных правоотношений (избирательное объединение, инициативная группа по проведению референдума) признается виновным в совершении данного деликта в случае несоблюдения им ограничений и запретов, установленных п. 1 ст. 56 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав». Противоправные действия избирательного объединения, инициативной группы по проведению референдума могут выражаться в соответствующих действиях правомочного (уполномоченного) органа избирательного объединения, его доверенных и уполномоченных лиц, иных групп участников референдума, а также по их поручению иных лиц и организаций. Коллективный субъект избирательных правоотношений признается невиновным в совершении избирательного правонарушения в случае, если будет установлено, что он «в лице соответствующего уполномоченного органа принял все возможные меры к надлежащему исполнению обязанности и предотвращению нарушения» <1>. Применительно к злоупотреблению согласно п. 11 ст. 76 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав» избирательное объединение, в отношении которого возбуждено дело о защите избирательных прав и права на участие в референдуме граждан по основанию, предусмотренному подпунктом «д» или «ж» п. 8 ст. 76 вышеупомянутого Закона, вправе исключить из выдвинутого им списка кандидатов кандидата, действия которого послужили поводом для обращения в суд. Исключение избирательным объединением такого кандидата из списка кандидатов до принятия судом решения по делу является основанием для прекращения производства по делу. ——————————— <1> Рымарев Д. С. Указ. соч. С. 41.

В отличие от правил, применяемых к установлению вины коллективных субъектов, где противоправные действия уполномоченного лица признаются виной всего коллективного субъекта, применительно к отмене регистрации кандидата это означает ответственность только данного кандидата как субъекта конституционно-правовой ответственности.

Заключение

Проанализировав свободу массовой информации как конституционно-правовой институт, можно прийти к следующим выводам. Как институт конституционного права свобода массовой информации представляет собой совокупность конституционно-правовых норм, регулирующих определенную сферу общественных отношений. В данный институт включаются нормы, закрепленные в Конституции Российской Федерации, общепризнанных принципах и нормах международного права, международных договорах, федеральных законах, подзаконных актах. Данные нормы обеспечивают самостоятельное регулирование группы отношений по производству, распространению, использованию, видоизменению, потреблению, хранению массовой информации. Указанные нормы имеют разную отраслевую принадлежность, тем не менее их объединяет общий предмет правового регулирования, предполагающий выделение норм-дефиниций, норм-целей, норм-принципов, объединяющих нормы различных отраслей права, регулирующих общественные отношения, складывающиеся в сфере массовой информации в межотраслевой комплексный массив. Также нами выделены основные принципы свободы массовой информации как конституционно-правового института. Опираясь на данные принципы, можно рассматривать данную свободу как явление правовой действительности, отдельные компоненты которой находят отражение в конкретных нормах права. Данные принципы включают в себя: 1) принцип объективности информации; 2) принцип доступности информации; 3) принцип политического многообразия; 4) недопустимость монополизации средств массовой информации; 5) запрет цензуры; 6) независимость средств массовой информации; 7) недопустимость злоупотреблений свободой массовой информации; 8) ответственность за злоупотребление свободой массовой информации. Основанные на Конституции Российской Федерации запреты, касающиеся злоупотреблений свободой массовой информации, и соответствующие меры юридической ответственности предусмотрены и в статьях Уголовного кодекса РФ, в Гражданском кодексе РФ, КоАП РФ. Злоупотребление характеризуется тем, что обладающий конкретным правомочием субъект, реализует предоставленное ему законом право. Однако при реализации права субъектом не исполняются возложенные на него юридические обязанности (хотя по общему правилу любому праву корреспондирует соответствующая обязанность). Таким образом, на наш взгляд, злоупотребление необходимо признать особым видом правонарушения, которое ограничивает сферу правомочий других лиц (что является нарушением ч. 3 ст. 17 Конституции Российской Федерации), затрудняя или делая невозможным реализацию их субъективных прав. Определенный Конституционным Судом Российской Федерации и Верховными Судом Российской Федерации общеправовой принцип запрета злоупотребления правом, на наш взгляд, с целью его эффективной реализации на практике следует охарактеризовать как институт судебной защиты от злоупотреблений правами (свободами). Под злоупотреблением свободой массовой информации во время проведения избирательной кампании как конституционно-правовым деликтом понимается противоправное использование определенными участниками выборов предназначенных для неограниченного круга лиц печатных, аудио-, аудиовизуальных и иных сообщений и материалов, а также использование иными способами свободы массовой информации во время проведения избирательной кампании в противоправных целях, формах и противоправными способами, что приводит к нарушению прав и законных интересов других лиц, государства, общества в целом и влечет за собой применение мер конституционно-правовой ответственности. Квалификацию данного правонарушения как конституционно-правового деликта следует проводить на основе анализа его признаков, составляющих объект, объективную сторону, субъект и субъективную сторону состава. В качестве обязательных признаков объективной стороны злоупотребления свободой массовой информации выступают признаки самого противоправного деяния, время его совершения, а также признаки лиц его совершающих. Вина является неотъемлемым признаком субъективной стороны злоупотребления свободой массовой информации и должна дифференцированно трактоваться применительно к индивидуальным (кандидаты) и коллективным субъектам (избирательные объединения, инициативные группы по проведению референдума) злоупотребления. Мотив применительно к злоупотреблению свободой массовой информации является его обязательным квалифицирующим признаком.

——————————————————————