(Паршуков М. И.) («Информационное право», 2013, N 3)
ПОНЯТИЙНЫЙ АППАРАТ ИНФОРМАЦИОННОГО ПРАВА В ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ, НАУКЕ И ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
М. И. ПАРШУКОВ
Паршуков Михаил Игоревич, доцент кафедры информационного права Уральской государственной юридической академии, кандидат юридических наук.
Рецензент: Кузнецов Петр Уварович, заведующий кафедрой информационного права Уральской государственной юридической академии, доктор юридических наук, профессор.
В статье на основе норм действующего законодательства анализируются актуальные проблемы понятийного аппарата информационного права, выявляются отдельные причины несовершенства используемых в информационном законодательстве терминов.
Conceptual framework of information right in the legislation, science and educational activities M. I. Parshukov
On the basis of the current legislation are analyzed current problems of the conceptual apparatus of information law, revealed some of the reasons used by the imperfections in information law terms.
Key words: information law, the conceptual apparatus, information legislation.
В условиях развития информационного общества особую значимость приобретает формирование понятийного аппарата информационного права, адекватного складывающимся реалиям. Это, в свою очередь, вызывает потребность строго научного анализа логико-языковых форм нормативного регулирования информационных отношений. Такой анализ необходим при исследовании прежде всего информационного законодательства. В контексте терминологического оформления нормативного массива правовых актов многими исследователями отмечается понятийная неопределенность, несбалансированность терминов между базовыми и отраслевыми законами, а также недостаточная теоретическая проработанность и несовершенство юридической техники оформления текстов нормативно-правовых актов <1>. ——————————— <1> См.: Информационное право: актуальные проблемы теории и практики: Колл. монография / Под общ. ред. И. Л. Бачило. М., 2009; Бачило И. Л. Информационное право: Учебник для вузов. М., 2009; Кузнецов П. У. Информационные основания права: Монография. Екатеринбург, 2005; Полякова Т. А. Правовые основы информационной безопасности в России: Монография. М., 2008; Стрельцов А. А. Обеспечение информационной безопасности России. Теоретические и методологические основы / Под ред. В. А. Садовничего и В. П. Шерстюка. М., 2002; и др.
В законодательном тексте в идеале каждый юридический термин должен выполнять строго определенную функцию, направленную на наиболее точное выражение нормативного смысла. Эффективность информационного законодательства во многом определяется качеством юридической техники. От языковой точности и ясности содержания правовой нормы зависит качество правовых решений, принимаемых субъектами информационных отношений. Наибольшую сложность у них вызывают нормативные положения, имеющие терминологически проблемный характер, обусловленный несовершенством правового языка. В настоящее время анализ и решение проблемы терминологии в информационном праве представляют особую значимость. Монографические исследования в сфере формирования понятийного аппарата информационного права пока не проводились, да и в целом в юридической литературе этой тематике недостаточно уделяется внимания. Наука информационного права формирует структурированные научные знания в области правового обеспечения информационного общества, т. е. решает конкретные проблемы, среди которых выделяется проблема формирования понятийного аппарата информационного права. П. У. Кузнецов отмечает, что одной из самых актуальных задач юридической науки в настоящее время является мобилизация теоретических и методологических исследований, направленных на осмысление новых информационных феноменов и на разработку соответствующих им правовых инструментов (понятий, конструкций и т. д.) <2>. Объектом же учебной дисциплины являются наиболее элементарные, т. е. общие знания о правовом регулировании общественных отношений и правовом обеспечении развития информационного общества. К таким элементарным знаниям относятся и базовые понятия информационного права. В связи с этим становится очевидной зависимость эффективной образовательной деятельности от решения названных научных проблем информационного права. ——————————— <2> Кузнецов П. У. Социальная миссия электронного государства: ценности и терминологические проблемы // Информационное общество и социальное государство: Сборник научных работ. М., 2011. С. 14 — 15.
Поскольку наука информационного права является комплексной отраслью системы права, исследование названных проблем, на наш взгляд, должно основываться на общетеоретических выводах и научных данных отраслевых юридических наук. В общей теории права, а также отдельными авторами отраслевой юриспруденции эта тема достаточно разработана. Несмотря на то что ключевые понятия информационного права содержатся в нормах базовых законов информационного права (Федеральный закон от 27.07.2006 N 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» <3>, Федеральный закон от 07.07.2003 N 126-ФЗ «О связи» <4>, Федеральный закон от 09.02.2009 N 8-ФЗ «Об обеспечении доступа к информации о деятельности государственных органов и органов местного самоуправления» <5>, Федеральный закон от 22.12.2008 N 262-ФЗ «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации» <6>, Федеральный закон от 10.01.2003 N 20-ФЗ «О Государственной автоматизированной системе Российской Федерации «Выборы» <7> и др.), их применение носит противоречивый характер. Речь здесь идет о строгом соотношении терминов и их определений, содержащихся в базовых законах информационного права, с понятиями в текстах иных законов и подзаконных актов. ——————————— <3> Собрание законодательства Российской Федерации. 2006. N 31 (ч. I). Ст. 3448. <4> Собрание законодательства Российской Федерации. 2003. N 28. Ст. 2895. <5> Собрание законодательства Российской Федерации. 2006. N 31 (ч. I). Ст. 3451. <6> Собрание законодательства Российской Федерации. 2008. N 52 (ч. I). Ст. 6217. <7> Собрание законодательства Российской Федерации. 2003. N 2. Ст. 172.
Так, например, в действующем информационном законодательстве отсутствует единство в отношении понимания тайны как правовой категории. В одном случае тайна определяется как режим конфиденциальности информации (особое состояние информации) <8>, в другом — как сведения (информация) <9>. ——————————— <8> См.: Федеральный закон от 29.07.2004 N 98-ФЗ «О коммерческой тайне» // Российская газета. 2004. 5 августа. Коммерческая тайна — режим конфиденциальности информации, позволяющий ее обладателю при существующих или возможных обстоятельствах увеличить доходы, избежать неоправданных расходов, сохранить положение на рынке товаров, работ, услуг или получить иную коммерческую выгоду. <9> См.: Закон Российской Федерации от 21.07.1993 N 5485-1 «О государственной тайне» // Российская газета. 1993. 21 сентября. Государственная тайна — защищаемые государством сведения в области его военной, внешнеполитической, экономической, разведывательной, контрразведывательной и оперативно-розыскной деятельности, распространение которых может нанести ущерб безопасности Российской Федерации.
Не в полной мере соответствуют определениям понятий персональных данных и коммерческой тайны определения, содержащиеся в Указе Президента Российской Федерации от 06.03.1997 N 188 «Об утверждении Перечня сведений конфиденциального характера» <10>. ——————————— <10> Российская газета. 1997. 14 марта.
Отсутствует терминологическое единство норм Федерального закона «О персональных данных» с нормами соответствующих подзаконных актов ФСБ, ФСТЭК. Подобную непоследовательность проявляет законодатель применительно к понятию интернет-сайта. Пункт 5 ст. 1 Федерального закона «Об обеспечении доступа к информации о деятельности государственных органов и органов местного самоуправления» определяет официальный сайт государственного органа или органа местного самоуправления как сайт в информационно-телекоммуникационной сети Интернет, содержащий информацию о деятельности государственного органа или органа местного самоуправления, электронный адрес которого включает доменное имя, права на которое принадлежат государственному органу или органу местного самоуправления. Статья 2 Федерального закона «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» определил сайт в сети Интернет как совокупность программ для электронных вычислительных машин и иной информации, содержащейся в информационной системе, доступ к которой обеспечивается через сеть Интернет по доменным именам и (или) по сетевым адресам, позволяющим идентифицировать сайты в сети Интернет. Проект Федерального закона N 47538-6 «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации» предложил п. 2 ст. 1260 дополнить абзацем третьим следующего содержания: «Интернет-сайтом является представленная в объективной форме совокупность самостоятельных материалов, систематизированных таким образом, чтобы эти материалы могли быть размещены в сети Интернет». Таким образом, названное понятие по-разному определяется в двух действующих базовых законах информационного права, а также в законопроекте о внесении изменений в Гражданский кодекс Российской Федерации. Представляется, что названные противоречия содержания понятийного аппарата являются следствием научного нигилизма разработчиков текстов нормативно-правовых актов. По справедливому замечанию П. У. Кузнецова, без научного осмысления в обиход «вбрасываются» такие новые словосочетания, как «электронное правительство», «электронное государство», «электронное правосудие», «электронный нотариат» и др., которые затем вписываются в документы официальной государственной политики <11>. ——————————— <11> Кузнецов П. У. Указ. соч. С. 16.
Анализ пояснительных записок, заключений Правового управления Аппарата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации и иных ответственных структурных подразделений Государственной Думы, подготовленных в рамках процесса принятия базовых законов информационного законодательства (Федеральный закон «Об информации, информационных технологиях и о защите информации», Федеральный закон «Об электронной цифровой подписи», Федеральный закон «О коммерческой тайне» и др.), показал, что законопроекты не направляются в научные учреждения для проведения экспертиз, мнения экспертов никак не учитываются при формировании окончательного текста законопроекта. В результате принимается закон, страдающий несовершенством понятийного аппарата и юридических конструкций. Об указанной проблеме и эффективных способах ее решения писал в свое время С. С. Алексеев: «Правила юридической техники вырабатываются прежде всего на практике, в практической работе по подготовке и оформлению правовых актов. Решающая роль в выработке совершенных правил юридической техники принадлежит правовой науке. Высокий технический уровень законодательства и индивидуальных актов может быть достигнут только на основе проверенных научных рекомендаций» <12>. Далее С. С. Алексеев пишет, что «высокая юридическая техника неотделима от науки. Она и является одним из тех юридических инструментов, через которые данные науки превращаются в своеобразную производительную силу» <13>. ——————————— <12> Алексеев С. С. Проблемы теории права. Свердловск, 1973. Т. 2. С. 140. <13> Там же. С. 141.
Названная проблема научного нигилизма в конечном итоге отражается в недолговечности выбранных законодателем терминов. Напротив, уже выработанные наукой и подтвержденные практикой понятия необоснованно отвергаются авторами новых законов. Например, определение понятия информационного ресурса отсутствует в новой редакции Закона об информации, а тексты подзаконных нормативно-правовых актов активно используют это понятие. В Федеральном законе от 20.02.1995 N 24-ФЗ «Об информации, информатизации и о защите информации» информационные ресурсы определялись как отдельные документы и отдельные массивы документов, документы и массивы документов в информационных системах (библиотеках, архивах, фондах, банках данных, других информационных системах) <14>. ——————————— <14> Российская газета. 1995. 22 февраля.
Не появилось в тексте нового Закона об информации определений таких понятий, как «информационные продукты (продукция)», «информационные услуги», «информационная сфера», «международный информационный обмен», содержащихся в утратившем силу Федеральном законе от 04.07.1996 N 85-ФЗ «Об участии в международном информационном обмене» <15>. ——————————— <15> Российская газета. 1996. 11 июля.
Несмотря на это, указанные определения понятий продолжают широко использоваться в текстах подзаконных актов, регулирующих информационные отношения. Говоря об ошибках в формировании понятийного аппарата, следует вновь обратиться к трудам С. С. Алексеева, который сформулировал важнейшие требования, предъявляемые к научной терминологии, — ее однозначность, строгую определенность, ясность, устойчивость, совместимость со всем комплексом употребляемых в науке терминов. С. С. Алексеев считал, что обогащение понятийного аппарата науки и совершенствование научной терминологии не должны влечь за собой утрату точности устоявшихся терминов, специфической для данной науки четкости, выражающей к тому же скоординированность научных понятий <16>. Термины в юридической науке едины с терминологией закона и юридическим языком практической юриспруденции, и нарушение этого единства может повлечь за собой неблагоприятные последствия существенного научного и прикладного порядка <17>. ——————————— <16> Алексеев С. С. Теория права. М., 1995. С. 29. <17> Там же. С. 30.
В силу того что содержанием учебной дисциплины «Информационное право» являются наиболее общие знания и умения (компетенции) о содержании информационной деятельности, информационном законодательстве и практики его применения, отсутствие четкой определенности в вопросах оформления понятийного аппарата информационного права делает невозможным достижение цели учебной дисциплины — приобретение базовых знаний об информационной сфере и ее правовом обеспечении, а также навыков и умений (компетенций) по применению норм информационного права. Наличие указанных проблем отрицательно сказывается не только на реализации норм информационного права, но и порождает различные разночтения при использовании понятий в нормах иных правовых отраслей, препятствует достижению межотраслевого единства. В связи с этим процесс совершенствования понятийного аппарата информационного права должен носить непрерывный характер.
