Нестерова А. А., адъюнкт кафедры информационной безопасности Воронежского института МВД России.
Выявление, анализ и оценка собираемой информации в процессе раскрытия и расследования преступлений составляют главную сущность познавательного аспекта самой деятельности по раскрытию и расследованию преступлений, а сам этот процесс имеет ярко выраженный информационный характер. Указанное обстоятельство обусловило необходимость определения единой концепции информационного взаимодействия в деятельности по раскрытию и расследованию преступлений как процесса познания события преступления.
Автором работы представлена преступная деятельность субъекта как отражаемая система в акте отражения события преступления в объективной действительности и определены ее основные элементы.
Представленный в работе материал является результатом длительных научных исследований автора в области защиты информации (криминалистические аспекты).
Р. И. Полонников отмечает: «Из всех наук теория информации и информатика хотя и пользуются огромной и научной популярностью и имеют неоспоримые успехи и достижения в целом ряде прикладных областей, но продолжают оставаться в несколько стесненном положении, ибо их центральное понятие — информация — остается строго неопределенным» [12].
Так, Н. И. Жуков в свое время совершенно верно отметил, что «история науки, пожалуй, еще не знала такого широкого спектра разноречивых толкований, какой приходится на данную категорию» [7].
И это действительно так, стоит лишь обратиться к великому множеству работ, посвященных проблемам информации.
В криминалистической литературе не раз отмечалось, что деятельность по раскрытию и расследованию преступлений и информация — две неразрывно связанные категории, причем основу первой составляют информационные процессы, реализуемые путем осуществления комплекса действий, направленных на выявление, анализ и оценку собираемой информации.
Вполне очевидно, что следователь в деятельности по раскрытию и расследованию преступлений принимает решения по расследуемому делу в зависимости от уровня его информированности об обстоятельствах произошедшего события. И обоснованность этих решений напрямую зависит от количества исходной информации о совершенном преступлении. Именно указанное обстоятельство предопределяет поэтапный характер процесса расследования. Несомненно, что первостепенная информация о совершенном преступлении, а она, как правило, носит неполный (отрывочный) характер, является маленькой частью от общего «клубка» событий, который и предстоит распутать следователю.
Важнейшую роль в процессе всего познания о событии преступления играют именно те действия, об осуществлении которых следователь примет решение в первую очередь.
Кроме того, ему именно в самом начале расследования необходимо определить, какая информация имеет значение для уголовного дела, а какую информацию необходимо «отсеять». Поэтому по мере накопления информации о совершенном преступлении его выводы должны постоянно уточняться или изменяться, в зависимости от правильности построения первоначальных следственных версий и резонности проведения следственных действий.
Исходя из вышесказанного деятельность лиц, осуществляющих предварительное расследование, именно с информативной точки зрения можно охарактеризовать как некий процесс по устранению информационной неполноты, в котором событие преступления выступает объектом познания.
Полагаем, что данный процесс имеет двойственную природу. С одной стороны, процесс устранения информационной неполноты всецело зависит от формирования у следователя чувства убежденности в отношении тех или иных обстоятельств относительно расследуемого дела. А с другой — формирование достаточного и достоверного массива документированной информации о преступлении. Следовательно, информация в данном процессе выступает как снимаемая неопределенность в процессе познания события преступления, то, что снижает неясные вопросы, версии и гипотезы.
Отметим, что в успешном достижении целей уголовного судопроизводства, регламентированных Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации, одним из важнейших условий является правильная организация следователя по уголовному делу.
Как отмечалось ранее, начало расследования характеризуется информационной неопределенностью: субъекту расследования не представляется возможным в его начале определить ту совокупность действий, которые потребуются для достижения конечной цели. А по мере поступления новой информации это потребует осуществления новых организационных мероприятий.
Как представляется, применительно к деятельности по раскрытию и расследованию преступлений данными мероприятиями будут являться следующие:
— определение и конкретизация целей относительно намеченных следственных действий;
— определение и планирование необходимых сил и средств для успешной их реализации;
— создание необходимых условий для качественного производства последующих следственных действий, в зависимости от получения новой информации в отношении расследуемого преступления.
С учетом вышесказанного информация представляется не только как «снимаемая неопределенность», но и как условие упорядочения самого процесса производства следственных действий.
Наличие разнообразной информации о произошедшем событии определено закономерностями ее возникновения. Следует отметить, что данная информация по отношению к следователю как субъекту деятельности по раскрытию и расследованию преступлений носит потенциальный характер.
Использование этой информации в процессе производства следственных действий возможно только в результате осуществления следователем акта выбора, т. е. из общего количества потенциальной информации о событии преступления ему необходимо определить ту, которая существенна для реализации целей указанной деятельности. В результате осуществления указанного акта выбора, в процессе сбора, проверки и оценки информации происходит некое снижение неопределенности о событии преступления как объекте познания. В результате чего одна из возможностей превращается в реальную действительность, а потенциальная информация о преступлении становится актуальной информацией.
По сути, следователь создает необходимый массив значимой информации, необходимой для проведения следственных действий, одновременно ограничивая массив потенциальной информации о преступлении.
Другими словами, он расширяет внутреннее разнообразие информации о преступлении и параллельно сужает разнообразие внешнее. По мнению некоторых исследователей, актуальная информация представляет собой «ограничение разнообразия, выбор из разнообразия и его использование… в качестве средства приспособления и преобразования среды» [10].
Заметим, однако, что актуализация информации не всегда приводит к полной ликвидации «лишней» информации о событии преступления как объекте познания. По сути, состояние информационной неопределенности может сохраняться на всем протяжении производства следственных действий (вплоть до передачи в суд, а иногда и до вынесения обвинительного заключения).
С практической точки зрения не всегда удается ликвидировать состояние информационной неопределенности, так как не весь массив информации о преступлении как познаваемом событии возможно актуализировать (так как событие преступления как одно из явлений окружающей действительности не всегда состоятельно относительно конкретного уголовного дела), а иногда в этом просто нет необходимости.
Как представляется, конечной целью деятельности по раскрытию и расследованию преступлений является познание только тех аспектов события преступления, которые необходимы для достижения установленных УПК РФ целей.
Следовательно, в деятельности по раскрытию и расследованию преступлений ограничение разнообразия информации обусловливает поступление новой информации, что служит фундаментом для создания новой информационной основы, уже на которой происходит устранение информационной неопределенности о расследуемом преступлении. А это, в свою очередь, является подготовкой организационных, тактических и процессуальных решений.
Отметим, что до недавнего времени развитие философского осознания такого явления, как информация, реализовывалось в рамках «ленинской теории отражения». Рассматривая шире гипотезу, выдвинутую В. И. Лениным, отечественные философы предприняли попытку установить связь понятий «информация» и «отражение».
По данному вопросу наиболее обоснованным представляется мнение А. Д. Урсула [15], который определил, что категория «отражение» оказалась ключом к природе информации и именно эта философская категория является наиболее методологически плодотворной для проникновения в ее тайную сущность.
Так, А. В. Соколов в свое время отметил, что «именно в отражении взаимодействия или самоотражении (разнообразии) объектов усматриваются те явления (свойства, отношения), которые в той или иной концепции называются информацией… во всех случаях понятие «информация» используется для описания и объяснения отражательных явлений» [13].
Отражением в широком смысле является «процесс и результат воздействия одной материальной системы на другую, который представляет собой воспроизведение в иной форме особенностей (черт, сторон, структуры) одной системы в особенностях (чертах, структуре) другой системы» [6].
Данный процесс является воздействием одной материальной системы на другую, результатом которого является определение идентичности между этими системами, когда внутренние условия отражающей системы тождественны внутренним условиям отражаемой системы.
Исходя из вышесказанного информация есть содержание отражения. В этой связи А. Д. Урсул отмечает, что «природа информации заключается в отраженном разнообразии, а количество информации выражает количество разнообразия. Движение этого разнообразия (увеличение или уменьшение) представляет собой информационный процесс» [16].
Отметим, что отсутствие целостного подхода к уяснению связи между категориями «информация» и «отражение» повлекло возникновение множества различных точек зрения по этому вопросу. Однако настоящий вопрос не является целью настоящего исследования.
Представляется поистине обоснованным мнение Р. С. Белкина: «…категория отражения составляет основу как «практической криминалистики», так и криминалистической теории… это и есть тот третий «кит» (совместно со следом и образом. — Прим. авт.), на котором зиждется все здание криминалистической науки — от определения ее предмета до практических приложений» [2].
Представляется интересным мнение А. Н. Васильева, который определил, что в основе принципиальной возможности познания события преступления лежат объективно существующие закономерности возникновения информации о преступлении, которые являются базисными для закономерностей, определяющих возможность обнаружения доказательств и их собирания [5].
Событию преступления как одному из материальных явлений действительности свойственно отражение своих характерных черт в окружающей его среде в виде следов-последствий, которые в процессе осуществления деятельности по раскрытию и расследованию преступлений должны быть должным образом обнаружены и зафиксированы.
Итак, преступная деятельность субъекта представляется в качестве отражаемой системы в акте отражения, а элементы преступления являются отражаемыми объектами (но все они играют разные роли в акте отражения [9]). А обстановка совершения преступления (а также природные условия, объект посягательства, сфера деятельности и т. д.) является отражающей системой в акте отражения. Информация же в акте отражения выступает содержанием изменений, в процессе отражения события преступления в окружающей действительности, и ее существование невозможно без информационного сигнала, зашифрованного определенным способом.
Таким образом, процесс отражения преступления в объективной действительности характеризуется наличием трех элементов:
— отражаемой системы;
— отражающей системы;
— среды передачи информационного сигнала.
Как известно, в результате совершенного преступления как одного из явлений действительности в окружающей среде появляются изменения в виде материальных и нематериальных (идеальных) следов-последствий, а их характер и содержание являются информацией об обстоятельствах и особенностях произошедшего события.
Изменения в неживой природе являются простыми формами отражения и проявляются в виде материально-фиксированных следов, отпечатков (оттисков) отдельных особенностей взаимодействующих объектов (или отдельных частей).
Отражение события преступления в живой природе является более сложной формой отражения, имеет психофизиологическую природу формирования и проявляется в виде мыслительных образов преступления в целом, отдельных его моментов и участников данного деяния, возникающих и закрепляющихся в памяти людей [14].
Исходя из вышесказанного представляется очевидным, что указанные изменения в окружающей действительности, вызванные событием преступления, и являются тем информационным сигналом, без которого невозможен акт отражения в целом.
Отметим также, что процессу восприятия субъектом осуществления деятельности по раскрытию и расследованию преступлений объективной действительности присущ субъективный характер, следовательно, он в существенной степени зависит от субъективно-личностных свойств самого субъекта. К их числу Р. С. Белкин совершенно обоснованно относит: знание приемов и средств обнаружения доказательств, применение этих приемов и средств, знание приемов и средств отбора информационных сигналов, обладание необходимыми субъективными качествами и т. д. [3].
В этой связи профессор Р. С. Белкин отмечает: «…отбор информационных сигналов есть сложный нейрофизиологический процесс… поэтому объективные предпосылки обнаружения доказательств реализуются через субъективные — через сознательную деятельность по обнаружению доказательств» [3].
Подводя итог всему вышесказанному, отметим, что деятельности по раскрытию и расследованию преступлений свойственно многократное отражение. Во-первых, событие преступления, отражаясь в окружающем мире, оставляет в нем различные материальные и идеальные следы-последствия. Во-вторых, указанные следы воспринимаются дознавателем, отражаясь в его сознании и объективизируясь в материалах уголовного дела, становясь доказательствами в уголовно-процессуальном смысле.
Рассмотренные нами подходы к определению природы и сущности информации составляют всего лишь малую часть взглядов по данному вопросу, сформировавшихся к настоящему времени. И несмотря на всю свою неоднозначность и неопределенность, информация выступает как одна из важнейших характеристик окружающей нас действительности, является формирующим фактором социального прогресса, который, в свою очередь, формирует модель общества будущего.
Литература
1. Белкин Р. С. Криминалистика и доказывание (методологические проблемы) / Р. С. Белкин, А. И. Винберг. М.: Юридическая литература, 1969.
2. Белкин Р. С. Криминалистика: проблемы сегодняшнего дня. Злободневные вопросы российской криминалистики. М.: Норма, 2001.
3. Белкин Р. С. Курс криминалистики: В 3 т. Т. 1. Общая теория криминалистики. М.: Юристъ, 1997.
4. Белкин Р. С. Ленинская теория отражения и методологические проблемы советской криминалистики. М.: Высшая школа МВД СССР, 1970.
5. Васильев А. Н. Следственная тактика. М.: Юридическая литература, 1976.
6. Диалектический и исторический материализм / Под общ. ред. А. П. Шептулина. М.: Политиздат, 1968.
7. Жуков Н. И. Информация (философский анализ информации — центрального понятия кибернетики). Минск: Наука и техника, 1966.
8. Криминалистика: Учеб. пособие / Под общ. ред. А. В. Дулова. М.: НКФ «Экоперспектива», 1996.
9. Курс криминалистики. Общая часть / Отв. ред. В. Е. Корноухов. М.: Юристъ, 2000.
10. Ленинская теория отражения и современность. Москва — София: Наука и искусство, 1969.
11. Лысов Н. Н. Фиксация доказательств в уголовном процессе: Учеб. пособие. Ч. 1. Методологические проблемы. Н. Новгород: Нижегородский юридический институт, 1998.
12. Полонников Р. И. Феномен информации и информационного взаимодействия (введение в семантическую теорию информации). СПб.: Анатолия, 2001.
13. Соколов А. В. Информационный подход в системе документальных коммуникаций. Л.: Изд-во ЛГУ, 1987.
14. Терещенко П. Ю., Салтевский М. В., Жариков Ю. Ф. Теория и практика использования следов памяти (идеальных отображений) в расследовании преступлений. Киев: Украинская академия внутренних дел, 1991.
15. Урсул А. Д. Отражение и информация. М.: Мысль, 1973.
16. Урсул А. Д. Природа информации: Философ. очерк. М.: Политиздат, 1968.
