(Холопова Е. Н.) («Российский следователь», 2005, N 11)
ИСПОЛЬЗОВАНИЕ СУДЕБНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ КАК СРЕДСТВА ДОКАЗЫВАНИЯ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ, ИСКЛЮЧАЮЩИХ ПРЕСТУПНОСТЬ ДЕЯНИЯ
Е. Н. ХОЛОПОВА
Холопова Е. Н., кандидат психологических наук, эксперт-психолог ГУ Калининградской ЛСЭ МЮ РФ.
К обстоятельствам, исключающим преступность деяния, согласно главе 8 УК РФ относятся: необходимая оборона; причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление; крайняя необходимость; физическое или психическое принуждение; обоснованный риск; исполнение приказа или распоряжения. В следственно-судебной практике нередки ситуации, когда при доказывании обстоятельств, исключающих преступность деяния, возникает необходимость применения психологических знаний в форме экспертизы. Следователи и судьи, мало осведомленные о возможностях такой экспертизы, зачастую с недоверием относятся к выводам экспертов. Вместе с тем без использования психологических знаний доказать те или иные обстоятельства, исключающие преступность деяния, бывает сложно. Судебно-психологическая экспертиза может быть одним из важных доказательств условий необходимой обороны и ее эксцесса. Практика применения института необходимой обороны далеко не беспроблемна, следователи и судьи испытывают трудности при уяснении сути этого понятия (в особенности при установлении допустимых пределов необходимой обороны) и стремятся избегать его использования. Правоприменители, оценивая соразмерность защиты и посягательства, подчас вынуждены руководствоваться житейским опытом и здравым смыслом. В некоторых ситуациях нет ни свидетелей, ни прямых доказательств того, действительно ли дело было так, как говорит оборонявшийся, или же он инсценировал ситуацию необходимой обороны с тем, чтобы расправиться с якобы напавшим на него человеком. В таких случаях суду сложно аргументировать свои выводы. Понятия, входящие в конструкцию норм о необходимой обороне, имеют субъективный оценочный характер, для повышения эффективности расследования и судебного разбирательства дел данной категории следует привлекать специалистов в области психологии, что на практике встречается крайне редко. При изучении механизмов поведения человека в ситуации криминальной опасности экспертом-психологом осуществляется анализ соотношения сознательного и бессознательного в поведении обороняющегося, степени влияния его личностных качеств на эффективность поведения в криминальной ситуации, психологической мотивации действий. Различными могут быть и эмоциональные состояния обороняющегося (состояния психической напряженности, фрустрации, стресса, растерянности, аффекта). Диагностика эмоциональных состояний в этом случае также входит в компетенцию эксперта-психолога. Применение психологических знаний необходимо для выяснения вопроса о том, действительно ли обороняющийся воспринимал ситуацию как опасную для своей жизни. Следует отметить, что понятие «опасность» имеет два смысловых значения. Во-первых, опасность есть совокупность объективно-опасных составляющих — насилия, провокации, шантажа и т. д., способных причинить обороняющемуся какой-либо реальный вред, зло, несчастье. Здесь опасность выступает в роли объективного фактора, который может осознаваться или не осознаваться человеком. Обычно эти обстоятельства доказываются с помощью свидетельских показаний, а также показаний самого обороняющегося. Во-вторых, опасность может выступать в виде субъективного явления, переживания, страха, тревоги, беспокойства и т. д. В этом случае опасность порождена восприятием ситуации как опасной, хотя объективно она может и не быть таковой, что тем не менее способно привести человека к роковой ошибке, неадекватной реакции на действия посягающего. Отечественные и зарубежные исследования зависимости между преступностью и отношением к ней показывают, что достаточно распространенной реакцией на события, ситуации, создающие угрозу жизни и безопасности индивидов, является страх перед преступником и преступлением. Установлено, что страх и жестокость — взаимосвязанные и взаимообусловленные факторы. Поэтому нередко обороняющийся субъект действует по отношению к посягающему с большей жестокостью, чем нужно. В теории уголовного права превышение пределов необходимой обороны принято называть эксцессом обороны, то есть выходом за пределы необходимой обороны. Уголовный закон не раскрывает признаков явного несоответствия защиты характеру и опасности посягательства. Практика чаще всего ссылается на эксцесс обороны при очевидном несоответствии интенсивности защиты и посягательства, физического состояния субъектов и т. п. Пленум Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. отметил, что, решая вопрос о наличии или отсутствии признаков превышения необходимой обороны, суды должны учитывать не только соответствие или несоответствие средств защиты и нападения, но и характер опасности, угрожавшей оборонявшемуся, его силы и возможности по отражению посягательства, а также все иные обстоятельства, которые могли повлиять на реальное соотношение сил посягавшего и защищавшегося (количество посягавших и оборонявшихся, их возраст, физическое развитие, наличие оружия, место и время посягательства и т. д.) <*>. ——————————— <*> Бюллетень Верховного Суда СССР. 1984. N 2. С. 7 — 8.
Однако обороняющееся лицо не всегда имеет возможность адекватно оценить обстановку и намерения посягающего. Не случайно ст. 37 УК РФ «Необходимая оборона» была дополнена частью 2.1, введенной в действие Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. N 162-ФЗ, где говорится, что «не являются превышением пределов необходимой обороны действия обороняющегося лица, если это лицо вследствие неожиданности посягательства не могло объективно оценить степень и характер опасности нападения». В связи с этим возрастают роль и значение судебно-психологической экспертизы по конкретным уголовным делам, когда необходимо установить: осознавал ли обороняющийся, что защита не соответствует характеру и степени опасности посягательства? мог ли он предвидеть, исходя из своих индивидуально-психологических особенностей, сложившейся ситуации, что причинение такого вреда явно превышает вред, необходимый для защиты? допускал ли безразличное отношение к последствиям своих действий? При малейшем сомнении в доказанности перечисленных моментов можно констатировать отсутствие субъективного критерия эксцесса обороны. Судебно-психологическая экспертиза может также использоваться при решении вопроса о том, имела ли место крайняя необходимость, когда одни охраняемые законом интересы защищаются за счет причинения вреда другим правоохраняемым интересам. Крайняя необходимость — это такое предельное состояние, без которого нельзя обойтись. В науке отсутствует классификация ситуаций крайней необходимости с психологической точки зрения, что приводит к дефициту информации о возможных вариантах поведения человека в таких ситуациях. Например, может возникнуть опасная ситуация с элементами неопределенности, когда перед человеком встает трудноразрешимая задача выбора одного из двух противоположных, но одинаково значимых решений. Принятие окончательного решения и особенности поведения в этом случае во многом будут зависеть от наличия информации о происходящем, мотивации, профессиональной подготовки и эмоциональной устойчивости человека. Иногда возникают ситуации, которые требуют готовности к экстренным действиям, то есть субъекту приходится принимать решения в условиях острого дефицита времени, что предъявляет повышенные требования к его психологическим качествами, приводит к большим психическим нагрузкам. Одни и те же экстремальные ситуации и факторы могут оказывать диаметрально противоположное психологическое воздействие на человека. Более того, один и тот же человек в одних и тех же экстремальных ситуациях, но в разное время может вести себя с неодинаковой успешностью. Причина этого — в решающей роли личностных, индивидуальных особенностей человека, определяющих прежде всего значимость для него ситуаций и факторов, а также возможность адекватно реагировать на них. Психологические реакции вообще не навязываются однозначно человеку ситуациями, поэтому без психологического исследования невозможно ответить на вопросы, как та или иная ситуация, тот или иной фактор воздействуют на индивида, с какой силой, какая реакция может возникнуть у человека. Действия по устранению опасности не должны превышать пределов крайней необходимости. В соответствии с ч. 2 ст. 39 УК РФ превышением пределов крайней необходимости признается причинение вреда, явно не соответствующего характеру и степени угрожавшей опасности и обстоятельствам, при которых опасность устранялась, когда указанным интересам был причинен вред, равный или более значительный, чем предотвращенный. Такое превышение влечет за собой уголовную ответственность только в случаях умышленного причинения вреда. Судебно-психологическая экспертиза в данном случае может решить следующие задачи: дать характеристику психологических составляющих экстремальной ситуации и ее влияния на возможное поведение субъекта; раскрыть психологический механизм принятия решения в этой ситуации; определить, осознавало ли лицо возможность причинения равного или большего вреда. Иными словами, использование психологических знаний поможет уяснить специфику функционирования системы «человек в ситуации крайней необходимости». Следует обратить внимание и на возможности судебно-психологической экспертизы при выявлении признаков физического или психического принуждения. Принуждение в качестве обстоятельства, исключающего преступность деяния, характеризуется наличием следующих объективных признаков: общественная опасность, противоправность, наличествование, действительность (реальность). Заключение эксперта-психолога можно использовать при доказательстве такого признака принуждения, как действительность (реальность). Принуждение должно было существовать в объективной действительности, а не только в субъективном восприятии другого человека. Если в действительности принуждение отсутствовало, следует вести речь о мнимом принуждении. При этом важно учитывать, что под насильственным психологическим принуждением рассматриваются способы непосредственного воздействия на психическую сферу человека. Если принять за аксиому положение, что психика человека состоит из сознательного начала и бессознательного, то вполне вероятно, что воздействию подвергается и то, и другое. Следовательно, есть основания полагать, что психическое принуждение может быть осуществлено путем насильственного воздействия на психику принуждаемого двумя способами. 1. Путем информационного воздействия, заключающегося в угрозах причинения вреда правоохраняемым объектам. При этом возможна угроза реальным причинением вреда законным правам и интересам не только самого принуждаемого, но и других лиц. 2. Путем непосредственного воздействия на бессознательную составляющую человеческой психики (прямое воздействие). При информационном способе принуждаемый осознает фактический характер и реальную опасность реализации угрозы причинения вреда принуждающим. При прямом воздействии (гипноз, психозомбирование, психокодирование и т. п.) такого осознания может и не быть. В настоящее время воздействие на бессознательную сферу человека не отрицается, более того, исследования в этом направлении весьма актуальны <*>. ——————————— <*> Кандыба В. М. Криминальный гипноз: Что такое криминальный гипноз? Серия «Мир культуры, истории и философии». СПб., 1999.
В соответствии со ст. 40 УК РФ физическое и психическое принуждение в зависимости от степени подавления воли субъекта можно подразделить на: непреодолимое (принуждаемый полностью утрачивает способность самостоятельно руководить своим поведением) и преодолимое (принуждаемый сохраняет способность в той или иной мере руководить своим поведением) <*>. ——————————— <*> Калугин В. В. Физическое или психическое принуждение как обстоятельство, исключающее преступность деяния. М., 2001. С. 13.
Преодолимость как признак принуждения имеет объективно-субъективный характер. Любое принуждение имеет субъективные критерии преодолимости, зависящие от психического осознания своего поведения как принуждаемыми, так и принуждающими. Во многих случаях субъективные критерии преодолимости связаны с объективными, но вместе с тем имеются и чисто субъективные характеристики преодолимости принуждения. Так, у каждого человека есть болевой порог. Одни могут терпеть побои, истязания и т. д. длительное время, а другие перестают сопротивляться сразу. Безусловно, это субъективное обстоятельство в качестве абсолютного критерия преодолимости принуждения использовать нельзя, но и сбрасывать со счетов «болевой порог» как субъективную характеристику восприятия принуждения не стоит. Во всяком случае, этот критерий можно выявить при проведении психофизиологической экспертизы. Представляется, что проведение такого исследования должно стать обязательным в рамках решения вопроса о применении ст. 40 УК РФ. Наконец, обратимся к такой субъективной характеристике, как страх, осознание опасности, ведь принуждающий зачастую добивается своей цели, рассчитывая в первую очередь на испуг принуждаемого. Реальный, обоснованный страх за свою жизнь, жизнь близких, за жизнь другого человека нельзя не учитывать при решении вопроса о том, было принуждение преодолимым или нет. Страх может подтолкнуть человека к активному противодействию, а может и парализовать волю, сделать из него покорного исполнителя любого требования принуждающего. Реальный страх является одним из субъективных признаков преодолимости принуждения. Итак, субъективные признаки преодолимости принуждения — это осознание самим принуждаемым и сохранение им волевой способности противостоять принуждению <*>. Наличие или отсутствие психологической способности принуждаемого руководить своим поведением должно устанавливаться каждый раз, исходя из фактических обстоятельств дела, личности принуждаемого, на основе соответствующего заключения эксперта-психолога. ——————————— <*> Калугин В. В. Физическое и психическое принуждение в уголовном праве. Ставрополь: Ставропольсервис-школа, 2001. С. 65.
Путем комплексного, юридически обоснованного анализа всех объективных и субъективных признаков принуждения, с использованием психофизиологической и психологической экспертизы, можно решить вопрос о преодолимости или непреодолимости принуждения как обстоятельства, исключающего преступность деяния. Немаловажную роль судебно-психологическая экспертиза может сыграть в доказывании обоснованности риска. Риск — это действия, направленные на получение положительного результата, хотя и основанные на предположении и не исключающие в ряде случаев причинения вреда охраняемым интересам. Сужение понятия «риск» до правовой интерпретации является не вполне корректным с научной точки зрения, оно должно быть расширено с позиций психологии. Психологические аспекты риска изучались О. Д. Ситковской, Л. П. Конышевой, М. М. Коченовым и другими учеными. По мнению указанных авторов, ключевой для подхода к анализу уголовно-правового института риска является психологическая проблема способности человека к управлению и контролированию своего поведения в нестандартных ситуациях <*>. Следует согласиться со многими исследователями «проблемы риска», что в зависимости от психологии профессиональной деятельности различен механизм принятия решения в ситуациях риска, характер последствий, специфика целей. Различна и сама вероятность попадания в ситуацию риска. Общеизвестно, что риски и угрозы есть везде, но у сотрудников правоохранительных органов вероятность их наступления особенно велика. Отразить такое обстоятельство в законодательстве представляется сложным, но исследование обоснованности риска экспертом-психологом должно учитывать специфику профессиональной деятельности подэкспертного. При выявлении психологических характеристик риска эксперт-психолог обязан обратить внимание на специфику деятельности, личностные качества рискующего, обстоятельства, ограничивающие или расширяющие возможность принятия решения в данной ситуации. ——————————— <*> Ситковская О. Д., Конышева Л. П., Коченов М. М. Новые направления СПЭ: Справочное пособие. М., 2000. С. 72.
Поведение лица в ситуациях физического или психического принуждения, а также обоснованного риска в некоторой степени сходно с поведением исполнителя незаконного приказа или распоряжения, не случайно требование исполнения незаконного приказа считается специальной разновидностью психического принуждения <*>. Специализация (по субъектам отдачи и исполнения приказа, критериям самого приказа как обязательного требования к подчиненному и ряду других) обусловливает различные пределы допустимости вреда при исполнении незаконного приказа (распоряжения). В целях выяснения отдельных условий действий исполнителя приказа или распоряжения (ст. 42 УК РФ) возможно производство судебно-психологической экспертизы. Кроме того, применение психологических знаний может быть полезно при разграничении обстоятельств, предусмотренных ч. 2 ст. 40 и ст. 42 УК РФ. ——————————— <*> Калугин В. В. Физическое или психическое принуждение как обстоятельство, исключающее преступность деяния: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2001. С. 17.
Закон учитывает, что подчиненный, исполняя приказ (распоряжение), действует в своеобразных экстремальных условиях, не исключающих ошибок, и поэтому признает совершение преступления при нарушении условий правомерности исполнения приказа или распоряжения в качестве обстоятельства, смягчающего наказание (п. «ж» ч. 1 ст. 61 УК РФ). Оценка действий, направленных на выполнение незаконного приказа, тесно связана с ситуацией, в которой оказался подчиненный. Имел ли он время, чтобы определить порядок своих действий, получив заведомо преступный приказ или распоряжение? Мог ли он предупредить начальника либо вышестоящее лицо о противозаконности приказа (распоряжения)? Если преступный приказ носил безотлагательный характер, то есть требовал немедленного исполнения (например, приказ в боевой обстановке), всегда ли лицо, которому он был адресован, должно без напоминания выполнять приказ, будучи уверенным в том, что причиняет вред каким-либо правоохраняемым интересам? Участие психолога в решении вопроса индивидуализации ответственности субъекта, который, как установлено, выполнил заведомо незаконный приказ или распоряжение, т. к. в силу стечения определенных обстоятельств не мог его не исполнить, возможно в целях: оценки степени влияния психологического принуждения управляющего субъекта на подчиненного; выяснения, имеются ли у подчиненного субъекта психологические особенности, которые оказали существенное влияние на принятие им решения выполнить незаконный приказ или распоряжение; установления психологических компонентов мотива исполнения незаконного приказа или распоряжения. Подводя итог изложенному, следует заметить, что использование психологических знаний в ходе доказывания обстоятельств, исключающих преступность деяния, представляется столь же существенным, что и в процессе совершенствования законодательного регулирования этого института. Обозначенные в статье направления использования судебно-психологической экспертизы нуждаются в дальнейшей научной разработке и практической апробации.
