Мнение специалиста опровергает заключение эксперта?

(Александрова Л.) («Уголовное право», 2008, N 1)

МНЕНИЕ СПЕЦИАЛИСТА ОПРОВЕРГАЕТ ЗАКЛЮЧЕНИЕ ЭКСПЕРТА?

Л. АЛЕКСАНДРОВА

Людмила Александрова, доцент Уральской государственной юридической академии, кандидат юридических наук.

Закон называет специалиста в числе иных участников уголовного судопроизводства, выполняющих вспомогательные функции в процессе производства по делу. Эти лица не должны быть заинтересованы в окончательном решении по нему, а значит, не должны представлять интересы какой-либо из сторон. Однако на практике нередки случаи их ввода в процесс по инициативе стороны обвинения или защиты. Правда, чаще всего к специалисту за заключением обращаются защитники, поскольку следователь при необходимости проведения исследования в той или иной области знаний назначает экспертизу. Что же касается стороны обвинения, то причиной обращения к специалисту может быть инициатива потерпевшего, сомневающегося в справедливости выводов расследования. Он может привлечь независимого специалиста для оценки содержащихся в материалах дела заключений экспертов. Специалист, используя свои знания, помогает стороне выразить сомнения в правильности их выводов. Это должно привести к назначению повторных экспертиз. Анализ заключения эксперта специалистом описывается различными учеными как самостоятельный вид деятельности последнего <1>. Однако результат данной его работы ни в коем случае не формирует доказательства. Его содержание — оценка представленных ему сведений с точки зрения их обоснованности. По содержанию заключения эксперта в уголовном процессе допрашивается сам давший его эксперт. Консультация же специалиста помогает стороне создать свою версию происшедшего, высказать сомнения в обоснованности освещения его обстоятельств другой стороной. Окончательную оценку доказательствам дает субъект доказывания (ст. 17, ч. 1 ст. 86, ст. ст. 87 и 88 УПК РФ). ——————————— <1> Конин В. В. Использование адвокатом-защитником специальных познаний при осуществлении защиты по уголовному делу. Сб. научных трудов / Под ред. Т. С. Волчецкой. Калининград, 2005. С. 116.

Представляется верной точка зрения о целесообразности рассмотрения заключения специалиста (в том числе частного) как элемента доводов стороны <2>. Действительно, требовать объективности можно только от эксперта, к которому обращается лицо, в производстве которого находится уголовное дело. Независимый эксперт, приглашаемый стороной (в данном случае под стороной корректнее рассматривать обвиняемого или потерпевшего), часто заинтересован помочь тому, кто его пригласил. В то же время нельзя не согласиться с П. П. Грицаенко в том, что предпочтение судей, отданное заключению эксперта только на основании подобных умозаключений, не всегда оправданно <3>. Эксперт может дать неверное заключение неумышленно. Недостаток опыта или глубоких знаний по своей специальности может привести к неверной оценке им представленных для исследования материалов. ——————————— <2> Березин В. М. Процессуальное положение независимой медицинской экспертизы // Использование специальных знаний в судопроизводстве: Сб. научных трудов / Под ред. Т. С. Волчецкой. Калининград, 2005. С. 116. <3> Грицаенко П. П. К вопросу о рассмотрении «Заключения специалиста» в суде // Судебный вестник. 2007. N 3. С. 38.

Стороны, как правило, обращаются за заключением к специалисту, чья компетентность в определенной области подтверждается соответствующим сертификатом. При этом обязательно устанавливается стаж его работы по данной специальности. Наряду с копией заключения эксперта сторона, как правило, представляет специалисту копии других документов, которые были ей вручены в ходе расследования. При этом заключение специалиста будет содержать не только критику выводов эксперта, но еще и исследование представленных ей материалов. Игнорирование таких заключений может привести к судебной ошибке. Интересным в этой связи представляется уголовное дело в отношении П. и Е., возбужденное по признакам преступлений, предусмотренных п. п. «в», «ж» ч. 2 ст. 105 и п. п. «а», «в» ч. 2 ст. 126 УК РФ. Важную роль в исследовании обстоятельств совершенного преступления сыграло мнение специалиста, за заключением к которому обратилась сторона защиты. В баре между П. и К. на почве ссоры возникла драка. Работники охраны предотвратили возникший конфликт и вывели К. через служебный выход на улицу. Там П. и Е. в течение нескольких минут продолжали избивать К., нанося ему, лежащему на земле, удары руками и ногами по голове и различным частям тела. В это время к ним подъехала вызванная ими по телефону автомашина, принадлежащая предприятию, директором которого был П. Водитель и охранник погрузили К. в грузовое отделение автомобиля и вывезли его в неустановленное место. Труп К. был обнаружен работниками милиции через два дня возле лесного массива у дороги. Первичную и дополнительные экспертизы его трупа проводил эксперт областного бюро судебно-медицинской экспертизы. Согласно его заключению причиной смерти стали сочетанная механическая травма головы, груди в виде кровоизлияния под мягкую мозговую оболочку, переломы костей лицевого скелета, двусторонние переломы ребер с кровоизлияниями в межреберные мышцы в области переломов, множественные кровоподтеки, ссадины в области лица, туловища и конечностей. Указанная травма осложнилась развитием жировой эмболии легких умеренной степени и травматического шока, которые и явились непосредственной причиной смерти. Участвующие в производстве по делу защитники П. и Е., получив копии заключений, обратились к известному специалисту в области судебной медицины, профессору с вопросами об обоснованности выводов эксперта относительно причин и давности наступления смерти К. С выводами эксперта профессор не согласился и отметил в своем заключении, что причиненные К. прижизненные повреждения не были опасными для жизни и не входят в существующий в современной медицинской науке перечень опасных для жизни повреждений и угрожающих жизни состояний. По этому признаку они не могут быть признаны тяжким вредом здоровью. Эти повреждения не могли причинить иные последствия, которые были бы основанием для отнесения их к тяжкому вреду здоровью. Вывод эксперта о том, что жировая эмболия легких и травматический шок явились непосредственной причиной смерти, специалист поставил под сомнение, постаравшись обосновать свою позицию. В частности, он утверждал, что смерть могла наступить от общего переохлаждения организма. Нотариально заверенное заключение было представлено в суде как доказательство стороны защиты, более того, был допрошен и сам специалист, который подтвердил и обосновал в судебном заседании свои выводы <4>. На вопрос стороны обвинения о том, как объяснить его участие в деле, профессор пояснил, что, видимо, его как специалиста «вычислили» защитники подсудимых по научным работам. Он дал принципиальное согласие на участие после предоставления ему не заверенных официально ксерокопий документов из уголовного дела и договоренности об оплате его труда. ——————————— <4> Архив Кировского районного суда г. Екатеринбурга. Уголовное дело N 1-232.

По инициативе прокурора в этом же заседании был допрошен и эксперт областного бюро судебно-медицинской экспертизы. Он также подтвердил свои выводы, подвергнув сомнению, в свою очередь, выводы специалиста. Таким образом, в суде возникла ситуация соперничества не только между сторонами, но и между представителями прикладной медицины. В приговоре было отражено критическое отношение суда к заключению и показаниям специалиста. Было оговорено и то, что при составлении заключения специалист не был предупрежден об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. В связи с этим суд своим постановлением признал недопустимым доказательством его нотариально заверенное заключение, а сам профессор был отстранен от участия в деле как специалист, поскольку он находился в материальной зависимости от стороны защиты. В то же время заключения и показания эксперта областного бюро судебно-медицинской экспертизы в совокупности с другими доказательствами по делу легли в основу обвинительного приговора. Суд признал П. и Е. виновными в совершения преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью группой лиц, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего), и назначил им наказание в виде лишения свободы. Как представляется, в приведенном случае было доказано только то, кем был причинен этот вред здоровью К., какие телесные повреждения имелись на его голове и теле, их прижизненность. Спор разгорелся вокруг выводов судебно-медицинского эксперта относительно степени тяжести вреда, причиненного здоровью потерпевшего. Специалист, к которому обратилась сторона защиты, своим заключением создал сомнения в результатах экспертизы. Свое заключение он тщательно аргументировал, однако суд формально отнесся к этому документу. Согласно нормам УПК судья имел полное право признать заключение специалиста недопустимым доказательством. Однако его сомнения должны были относиться не столько к мнению специалиста, сколько к заключению эксперта. Целью защиты в данном случае было представление убедительных аргументов спорности результатов судебно-медицинской экспертизы, а также доводов, обосновывающих противоположную обвинению позицию. С этой задачей защитники, на наш взгляд, справились. Их сомнения в обоснованности выводов судебно-медицинского эксперта были сформулированы и подтверждены другим специалистом в области судебной медицины. Ситуация должна была разрешиться назначением повторной экспертизы. Защитники обжаловали приговор в кассационном порядке. За это время ими был найден один из авторов методики (также профессор), на которую ссылался судебно-медицинский эксперт при определении давности наступления смерти потерпевшего. По просьбе защитников он также дал свое заключение по вопросам тяжести причиненного К. вреда здоровью и о причинах его смерти. Согласно его выводам повреждения, обнаруженные на трупе К., были причинены прижизненно и «при обычном течении по признаку длительного расстройства здоровья также оцениваются как вред здоровью средней тяжести». Возражая против выводов эксперта о непосредственной причине смерти, он подтвердил мнение специалиста, что причиной смерти К. явилось общее переохлаждение организма. Жалоба защитников на приговор была рассмотрена вышестоящим судом, который отменил приговор, а дело возвратил на новое рассмотрение иным составом судей. В судебном заседании защитники подсудимых заявили ходатайство о назначении по данному делу повторной судебно-медицинской экспертизы трупа с включением в состав экспертной комиссии экспертов: танатолога, гистолога, биолога и хирурга-травматолога. Данное ходатайство поддержал государственный обвинитель, предложивший для исследования и свои вопросы. Суд согласился с мнением сторон и назначил экспертизу. Ее проведение было поручено экспертам Российского центра судебно-медицинских экспертиз Федерального агентства по здравоохранению и социальному развитию РФ с включением в состав экспертной комиссии экспертов: танатолога, гистолога, биолога и хирурга-травматолога с правом подбора экспертов по собственному усмотрению. Таким образом, по делу была назначена повторная комплексная экспертиза. Заключением экспертов, проводивших повторное исследование, были опровергнуты выводы первичной экспертизы. Суд отметил в приговоре критическое отношение к заключениям эксперта областного бюро судебно-медицинских экспертиз, признав его выводы ошибочными. Прокурор вынужден был отказаться от части обвинения, поскольку у него не было оснований не доверять повторной экспертизе, и предложил изменить квалификацию действий подсудимых на п. «г» ч. 2 ст. 112 УК РФ (умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью, совершенное группой лиц). В приговоре суд выразил свое согласие с такой позицией обвинителя. В соответствии со ст. 207 УПК РФ повторная экспертиза может быть назначена в случаях возникновения сомнений в обоснованности заключения эксперта или наличия противоречий в выводах эксперта по тем же вопросам. Эта норма на первый взгляд носит рекомендательный характер. Вместе с тем ее содержание означает, что во всех случаях возникновения сомнений по поводу заключения эксперта должны предприниматься все возможные меры к их устранению. Представляется нелишним вспомнить одно из правил презумпции невиновности, согласно которому неустранимые сомнения толкуются в пользу обвиняемого. Однако в УПК РФ нет нормы, которая бы обязывала предпринимать все допущенные меры для их устранения. Зато в литературе широко обсуждается положение, предопределяющее пассивность суда в состязательном процессе. Как ни парадоксально, но в рассмотренном случае состязательность экспертов (специалистов) по уголовному делу обеспечивалась именно активной позицией суда, назначившего повторную экспертизу в связи с расхождением выводов эксперта и специалистов, а также с учетом мнений сторон. Представляется, что необходимо законодательно расширить регламентацию состязательного процесса с участием специалиста, тем более что в п. 3.1 ч. 2 ст. 74 УПК РФ в качестве доказательства названы заключение и показания специалиста. Это говорит о необходимости вызова специалиста в суд и его допроса в каждом случае представления стороной его заключения. Сторона защиты, обратившаяся к нему, может представить неполные сведения по существу вопроса. При возникновении противоречий между заключениями эксперта и специалиста необходимо допросить в суде того и другого. Как показывает практика, в большинстве случаев возникшие сомнения в выводах эксперта влекут назначение повторной экспертизы. Иначе получается, что суд не принял меры к устранению сомнений в виновности подсудимого, а это может повлечь неправосудный приговор. Уголовно-процессуальный закон (ч. 2 ст. 74 УПК РФ), тесно связав заключение эксперта (специалиста) с его показаниями, практически сделал обязательным его допрос в случае возникновения вопросов, сомнений или разночтений при исследовании данного им заключения. Тем самым законодатель предусмотрел возможность состязательности между экспертами (специалистами). Грамотно аргументированное и оформленное мнение специалиста всегда будет основанием для сомнений в обоснованности выводов эксперта, если между ними есть несовпадения и противоречия. Однако возникает вопрос: могут ли разрешиться противоречия между заключениями эксперта и специалиста без назначения повторной экспертизы судом? С этой точки зрения интересным представляется уголовное дело по обвинению Ч. в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ <5>. ——————————— <5> Архив Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга. Уголовное дело N 1-772/04.

Потерпевший по делу Б. 28 декабря 2003 г. был доставлен в травматологическую больницу, где в тот же день скончался. Врачами больницы был определен следующий диагноз: отравление суррогатами алкоголя, сочетанная механическая травма туловища и конечностей, сопровождающаяся жировой эмболией сосудов легких сильной степени. Расследованием было установлено, что 26 декабря Ч., поссорившись с потерпевшим, толкнул его на груду металлолома в подвале жилого дома, переоборудованном под слесарную мастерскую. Судебно-медицинский эксперт констатировал причинение потерпевшему переломов 2-го, 3-го, 4-го ребер справа по среднеключичной линии и 5-го, 6-го, 7-го ребер по передней подмышечной линии слева без повреждений пристеночной плевры; полный сгибательный перелом 7-го ребра слева по передней подмышечной линии без повреждения плевр; разрыв тканей нижней доли левого легкого; левосторонний гемоторакс объемом 100 миллилитров; открытый перелом диафиза левой локтевой кости в верхней трети; закрытый осколочный перелом левого локтевого отростка. По его мнению, травма руки могла быть причинена тупым твердым предметом с ограниченной поверхностью, а переломы ребер — от ударов руками и ногами. При этом в область туловища было нанесено шесть-семь ударов, по конечностям — не менее пяти ударов. Эксперт установил прямую причинно-следственную связь между переломами ребер и повреждением легких с наступлением смерти потерпевшего. Однако в качестве непосредственной причины его смерти эксперт назвал жировую эмболию сосудов легких сильной степени в результате перелома локтевой кости. При этом было отмечено, что в случае своевременного обращения за медицинской помощью эмболии можно было бы избежать. Данная противоречивость выводов эксперта побудила защитников обвиняемого обратиться к специалисту в области судебной медицины за заключением. Его мнение расходилось с выводами эксперта относительно механизма образования у потерпевшего телесных повреждений. Он отметил высокую вероятность его травмирования в результате падения с высоты роста на плоскость, что подтверждалось локализацией наружных повреждений. Данное заключение было подтверждено и результатами исследования, проведенного доктором медицинских наук, заведующим отделом хирургии позвоночника и нейрохирургии УНИИТО имени В. Д. Чаклина. Защитники обвиняемого обращались к нему за консультацией, в результате которой он оформил справку следующего содержания: «По характеру выраженных повреждений грудной клетки и правого предплечья подобные травмы могли быть получены при множественном падении с ударом о всевозможные предметы. Алкогольная интоксикация могла этому способствовать». Соглашаясь с выводами эксперта о жировой эмболии как причине смерти, специалист в своем заключении определил время возникновения травмы: «Осложнение в виде жировой эмболии сильной степени достигает своего максимального проявления на вторые-третьи сутки после травмы». Специалист конкретизировал и давность перелома ребер потерпевшего — не свыше суток до смерти. Свой вывод он обосновал отсутствием признаков повторной травматизации и слабо выраженными кровоизлияниями в области переломов ребер, что свидетельствует о непродолжительном отрезке времени, прошедшего от момента причинения повреждений до смерти потерпевшего. В судебном заседании эксперт и специалист были допрошены. Эксперт настаивала на одномоментном причинении как переломов ребер, так и левой локтевой кости потерпевшего, однако свои выводы она не смогла убедительно обосновать. В результате участниками судебного разбирательства была принята во внимание точка зрения специалиста о том, что перелом локтевой кости потерпевшим был получен от падения с высоты своего роста 25 — 26 декабря 2003 г., а травма туловища — за сутки до смерти, т. е. с 27 по 28 декабря 2003 г. Государственный обвинитель, оценив все рассмотренные в судебном заседании доказательства, сделал вывод, что факт причинения Ч. потерпевшему перелома ребер не подтвердился. Б. пострадал, так как Ч. толкнул его на груду металлолома. Прокурор просил переквалифицировать действия подсудимого с ч. 4 ст. 111 (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего) на ч. 1 ст. 118 УК РФ (причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности). Судья согласился с государственным обвинителем и, признав Ч. виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 118 УК РФ, назначил ему наказание в виде штрафа в размере 65000 рублей. В рассмотренном случае специалист полностью опроверг заключение эксперта. Выслушав профессионально обоснованные выводы специалиста, государственный обвинитель заявил о необходимости переквалификации деяния подсудимого с особо тяжкого преступления на преступление небольшой тяжести. Поскольку позиции прокурора и стороны защиты совпали, судья не стал настаивать на проведении повторной экспертизы для устранения противоречий в заключениях эксперта и специалиста. Возникающие у сторон в ходе производства по уголовному делу сомнения, обусловленные противоречиями в доказательствах, должны быть по мере возможности устранены. Этого требует положение закона, точное выполнение которого обеспечивает доступ к правосудию обеих сторон. Уголовно-процессуальный закон не дает определения понятия «сомнение», однако содержит критерии доброкачественности доказательств. На наш взгляд, сомнение в уголовном процессе можно определить как предположение о недоброкачественности доказательств вины, не исключающих иные версии по делу, создаваемое отсутствием точных сведений и ответов на неразрешенные вопросы. Критерии сомнения — это опровергаемые свойства доказательств, предложенные в ч. 1 ст. 88 УПК РФ, т. е. относимость, допустимость, достоверность и достаточность. Нельзя не согласиться с И. В. Румянцевой, которая утверждает, что при появлении у суда во время рассмотрения дела двух разных экспертных заключений по одним и тем же вопросам можно диагностировать наличие неполноты исследования <6>. О необходимости в связи с этим уточнения и дополнения УПК РФ высказывается и А. В. Кудрявцева. Она также считает, что заключения специалиста достаточно для постановки под сомнение заключения эксперта, полученного следователем, дознавателем, прокурором и судом <7>. В этой связи, на наш взгляд, необходимо изменить формулировку ч. 2 ст. 207 УПК РФ. В ней целесообразно установить правило, согласно которому в случаях предоставления сторонами заключения специалиста, которое ставит под сомнение заключение эксперта, а также при наличии неразрешенных противоречий в выводах эксперта и специалиста назначается повторная экспертиза. ——————————— <6> Состязательность при назначении и производстве экспертиз в уголовном судопроизводстве. Круглый стол // Российский юридический журнал. 2007. N 3. С. 122. <7> Состязательность при назначении и производстве экспертиз в уголовном судопроизводстве. Круглый стол // Российский юридический журнал. 2007. N 3. С. 118.

Также нелишним было бы дополнить данную статью частью, содержащей требования к заключению специалиста. Такие требования выработаны практикой. Структура заключения специалиста должна содержать основные разделы общепринятой формы заключения эксперта и включать в себя данные о специалисте. Кроме того, необходимо указать на разъяснение ему положений п. 3 ч. 1 ст. 53 и ч. 1 ст. 58 УПК РФ о праве адвоката привлекать специалиста для решения вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию. Здесь же должна быть отметка о предупреждении специалиста об ответственности за дачу заведомо ложного заключения <8>. ——————————— <8> Грицаенко П. П. К вопросу о рассмотрении «Заключения специалиста» в суде // Судебный вестник. 2007. N 3. С. 38.

Состязательность специалистов должна быть открытой. Специалист должен иметь возможность высказывать свое мнение и аргументировать его в суде. В связи с этим ст. 282 УПК РФ можно было бы переименовать как «Допрос эксперта и специалиста», т. е. распространить ее действие и на специалиста.

——————————————————————