А. Ардашкин, начальник бюро судебно-медицинской экспертизы департамента здравоохранения администрации Самарской области, кандидат медицинских наук, доцент.
——————————————————————
КонсультантПлюс: примечание.
Приказ Минздрава РФ от 10.12.1996 N 407 «О введении в практику правил производства судебно-медицинских экспертиз» утратил силу в связи с изданием Приказа Минздрава РФ от 14.09.2001 N 361 «Об отмене Приказа Минздрава России от 10.12.96 N 407».
——————————————————————
Производство внепроцессуальных так называемых исследований и освидетельствований (речь идет о «судебно-медицинском освидетельствовании», предусмотренном Приказом Минздрава России от 10 декабря 1996 г., но не об освидетельствовании, предусмотренном ст. 181 УПК РСФСР) в судебно-экспертных учреждениях в настоящее время достаточно широко распространено. К таковым относятся освидетельствования живых лиц, исследования трупов и вещественных доказательств. Эти исследования и освидетельствования обычно выполняются в целях возможного выявления либо исключения признаков преступлений, регистрации определенных состояний и т. п. Нормативной базой для выполнения этой работы являются ведомственные нормативные акты, утверждаемые Минздравом. Выполняются исследования и освидетельствования на основании отношения органов дознания, следствия, прокурора, суда. Документирование их осуществляется в Акте судебно-медицинского исследования (освидетельствования) (далее — Акт).
В последние годы судами все чаще высказывается мнение, что судебно-медицинский эксперт, выполнивший судебно-медицинское исследование или освидетельствование, по этому же случаю не может являться экспертом и производить экспертизу. При этом указывается норма ст. 67 УПК РСФСР об отводе эксперта, в частности требование п. 3″а», предусматривающее отвод эксперта, «если он участвовал в деле в качестве специалиста, за исключением случая участия врача — специалиста в области судебной медицины, в наружном осмотре трупа». На этом основании все чаще экспертизы, выполненные экспертом, который перед ее производством проводил исследование или освидетельствование, признаются неправомочными. По этому поводу Российским центром судебно-медицинской экспертизы получены одинаковые, по существу, разъяснения из Верховного Суда РФ и Минюста России. Заместитель Председателя Верховного Суда РФ Е. Меркушов в ответе указал, что «исходя из содержания ст. 67 УПК РСФСР, такое участие в деле в качестве специалиста может послужить основанием для отвода эксперта». Заместитель Министра юстиции РФ Е. Сидоренко разъяснил, что «судебно-медицинский эксперт подлежит отводу, если до возбуждения уголовного дела, без постановления следователя, дознавателя или судьи и официального письменного предупреждения об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения производил в качестве врача — специалиста в области судебной медицины обследование живого лица либо судебно-медицинское исследование трупа».
Производство судебно-медицинской экспертизы экспертом, выполнявшим перед этим «судебно-медицинское исследование (освидетельствование)», не противоречит процессуальному закону, поскольку указанные исследование и освидетельствование находятся вне процессуальных рамок.
Участие в деле в качестве специалиста предполагает наличие возбужденного уголовного дела, привлечение конкретного лица к участию в нем в качестве специалиста на основании ст. 133.1 УПК РСФСР. Последнее предусматривается определенным порядком — разъяснение специалисту его прав и обязанностей, предупреждение об ответственности за отказ или уклонение от выполнения этих обязанностей, отметка «в протоколе соответствующего следственного действия», удостоверение этого подписью специалиста. Подобных процедур при производстве судебно-медицинских исследований (освидетельствований) не предусмотрено и не осуществляется. Все это не позволяет относить судебно-медицинского эксперта к специалисту в процессуальном смысле.
Признание судебно-медицинских экспертов в подобных случаях специалистами в процессуальном смысле и их отвод в качестве эксперта на этом основании представляется нецелесообразным и с практической точки зрения.
Отвод эксперта по рассматриваемому основанию (п. 3″а» ст. 67 УПК РСФСР) направлен на обеспечение незаинтересованности его в деле и независимости от других участников процесса. Отнесение судебно-медицинского эксперта к лицу, «заинтересованному в деле» или «зависимому», лишь потому, что он выполнял судебно-медицинское исследование (освидетельствование), не может быть признано правильным и обоснованным. Каких-либо убедительных аргументов для этого нет. Более того, содержащееся в п. 3″а» ст. 67 УПК РСФСР исключение допускает производство экспертизы врачом — специалистом в области судебной медицины, участвовавшим в наружном осмотре трупа, что, по существу, подтверждает целесообразность производства экспертизы трупа тем же врачом — специалистом (экспертом), который участвовал в его наружном осмотре.
По моему мнению, производство экспертизы целесообразно поручать тому же эксперту, который производил исследование (освидетельствование). Производство экспертизы другим экспертом снижает ее эффективность, что связано с опосредованностью объекта экспертизы, с утратой и искажением части информации. Опосредованность объекта заключается в том, что экспертиза проводится по документам, т. е. изучается не сам объект в непосредственном представлении, а информация о нем, отраженная в Акте. Утрата и искажение части информации обусловлены участием в исследовательском процессе другого эксперта, что приводит к возникновению дополнительных этапов отражения. Как известно, объем и содержание зафиксированной информации о событии зависит от количества этапов отражения: на каждом из них происходит утрата части информации. Кроме того, объем и содержание информации носит ситуационный характер. В процессе судебно-медицинского исследования (освидетельствования) это проявляется в том, что эксперт ограничивает фиксацию информации в Акте задачами, поставленными перед ним в отношении (обычно они значительно уже задач, изложенных в постановлении о назначении экспертизы). При этом почти всегда, проводя практически стандартное исследование, эксперт видит больше, чем фиксирует затем в Акте. Если в последующем этот же эксперт проводит экспертизу, то он, несомненно, лучше знает, что обнаружил при этом исследовании, отчетливо представляет его особенности, детали и насколько способы, методы и приемы выполненного ранее исследования соответствуют решению поставленных на экспертизу вопросов. Следует отметить и негативное влияние несовершенства языка и знаковых систем, применяемых для отражения информации при судебно-медицинских исследованиях и экспертизах. Производство экспертизы тем же экспертом в определенной мере позволяет компенсировать это несовершенство. Кроме того, значительно экономится время эксперта, поскольку не требуется другому эксперту досконально изучать информацию о результатах исследования (освидетельствования), не требуется переписывания Акта в Заключении эксперта, а можно сделать ссылку на него, приложив сам Акт. Следует иметь в виду и то, что во многих городских, районных и межрайонных судебно-медицинских отделениях работает по одному судебно-медицинскому эксперту и назначение экспертизы другому эксперту потребует привлечения специалиста из другого города или района (областного, республиканского центра).
