(Сидоренко В. Н.) («Право в Вооруженных Силах», 2007, N 7)
К ВОПРОСУ О ПОСЛЕДСТВИЯХ НЕИСПОЛНЕНИЯ ПРИКАЗА (СТАТЬЯ 332 УГОЛОВНОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ)
В. Н. СИДОРЕНКО
В. Н. Сидоренко, доцент кафедры уголовного права Военного университета, полковник юстиции.
Прошедшие десять лет со дня вступления в законную силу Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК РФ) позволяют подвести итоги и сделать определенные выводы применительно к действию отдельных институтов уголовного права и составам конкретных преступлений. В этом свете представляет интерес анализ ст. 332 УК РФ, предусматривающей ответственность за неисполнение приказа. Напомним положения статьи: «Статья 332. Неисполнение приказа 1. Неисполнение подчиненным приказа начальника, отданного в установленном порядке, причинившее существенный вред интересам службы, — наказывается… 2. То же деяние, совершенное группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, а равно повлекшее тяжкие последствия, — наказывается… 3. Неисполнение приказа вследствие небрежного либо недобросовестного отношения к службе, повлекшее тяжкие последствия, — наказывается…». В отличие от Уголовного кодекса РСФСР 1960 г., а также всего иного прежнего российского военно-уголовного законодательства данная формулировка имеет ряд существенных отличий. Самым серьезным, на наш взгляд, является то, что состав неисполнения приказа сконструирован как материальный, предусматривающий в качестве обязательного признака причинение существенного вреда интересам службы. Такие изменения взглядов законодателя на неисполнение приказа сразу же нашли свое отражение в судебной практике. Так, например, до вступления УК РФ в законную силу осуждения в Российской Федерации за неповиновение и неисполнение приказа в 1993 — 1996 гг. составляли 5 — 8 человек в год. После вступления в законную силу УК РФ, предусматривающего уголовную ответственность за неисполнение приказа в ст. 332, в 1997 — 2001 гг. — 0 — 3 человека в год. И только в последнее время наметилась тенденция к росту судимости за неисполнение приказа: от 7 человек в 2002 г. до 38 человек в 2006 г. <1> ——————————— <1> По данным Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации.
Однако указанная тенденция вовсе не означает, что работниками органов военной юстиции однозначно понимаются все признаки состава преступления, предусмотренного ст. 332 УК РФ, и все проблемы квалификации неисполнения приказа разрешены как в теории уголовного права, так и на практике. Прежде всего, неоднозначными в теории и на практике представляются подходы к определению понятия «существенный вред интересам службы», который является общественно опасным последствием основного состава неисполнения приказа. По-видимому, законодатель хотел посредством материальной конструкции состава преступления отграничить уголовно наказуемое неисполнение приказа от аналогичного дисциплинарного проступка в силу малозначительности. Именно поэтому в науке уголовного права было предложено признавать (правда, с оговорками) дисциплинарными проступками: случаи пререкания, неисполнение приказов о соблюдении формы одежды, правил отдания воинской чести, постановки в строй как не причиняющие существенного вреда интересам службы. Однако анализ судебной практики позволяет констатировать, что и такие деяния могут относиться к уголовно наказуемому неисполнению приказа. Так, приговором Уссурийского гарнизонного военного суда от 11 июля 2005 г. рядовой Х. был осужден за неисполнение устного приказа начальника — офицера части, проводившего утреннюю зарядку, выйти из строя и подойти к нему. Приговором Белогорского гарнизонного военного суда от 13 сентября 2005 г. был осужден рядовой М. за отказ исполнить приказ командира роты привести в порядок свой внешний вид и встать в строй. Курильским военным судом 9 ноября 2005 г. был осужден рядовой Г., отказавшийся в ходе утренней физической подготовки выполнить приказы трех офицеров части о выполнении упражнения сгибание-разгибание рук в упоре лежа. В основу квалификации таких действий как преступных был положен способ совершения преступления — открытый отказ и обстановка преступления — в присутствии личного состава, что лишь в дальнейшем повлекло за собой вывод судов о причинении существенного вреда интересам службы. В связи с вышеизложенным представляется обоснованным рассмотрение доктринального подхода к самому понятию общественно опасных последствий и понятию существенного вреда интересам службы применительно к составу неисполнения приказа. В науке уголовного права принято выделять общественно опасные последствия в виде материального вреда (физического и имущественного) и нематериального вреда (морального, идеологического, политического, организационного и др.). Кроме того, по способу описания в законе последствия бывают абсолютно определенными, т. е. объем, содержание и пределы которых четко определены в законе, и оценочными, т. е. такими, которые описываются в общем виде и оцениваются судом в качестве признака состава преступления <2>. «Существенный вред интересам службы», как это отмечалось ранее, и относится именно к оценочным последствиям. ——————————— <2> Уголовное право Российской Федерации: Общая часть: Учебник. Практикум / Под ред. А. С. Михлина. М., 2004. С. 115 — 118.
В научной литературе появились взгляды, согласно которым предлагается оценивать «существенный вред интересам службы» аналогично тем подходам, которые сложились в теории и практике относительно служебных преступлений <3>. Так, в частности, к существенному вреду в рамках данных преступлений принято относить нарушение конституционных прав и свобод человека и гражданина, материальные убытки в виде реального материального ущерба и упущенной выгоды, физический вред, создание серьезных сбоев и помех в работе государственных органов и органов местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждений, подрыв авторитета органов государственной власти и местного самоуправления, сокрытие и попустительство серьезных преступлений и т. п. <4> По нашему мнению, данное предложение является не совсем удачным, поскольку такой подход не в полной мере отражает специфику военной службы. ——————————— <3> См., например: Девятко А. Ю. Исполнение приказа или распоряжения военнослужащими как обстоятельство, исключающее преступность деяния: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2004. С. 132 — 143. <4> Волженкин Б. В. Служебные преступления. М., 2000. С. 143 — 144.
Следует отметить, что военными судами причинение существенного вреда правомерно и справедливо рассматривается применительно к условиям и интересам военной службы. Так, в частности, в качестве существенного вреда интересам службы судами признавались: подрыв либо снижение авторитета воинских должностных лиц части; нарушение распорядка дня в части; срыв конкретного мероприятия (физическая подготовка, заступление в наряд, прием пищи и т. п.); снижение уровня воинской дисциплины в подразделении; складывание негативной морально-психологической обстановки в подразделении; выполнение специальных обязанностей другими военнослужащими; увеличение служебной нагрузки на других военнослужащих; нарушение прав и законных интересов других военнослужащих, заступивших в наряд вне графика; оставление личного состава подразделения без какого-либо вида обеспечения; нанесение ущерба воинскому правопорядку и порядку подчиненности в подразделении либо воинской части и т. п. С указанными видами последствий и формулировками в целом можно согласиться. Общественно опасные последствия, безусловно, зависят от вида и характера объекта преступления и причиняются путем воздействия на объект. При неисполнении приказа посягательство осуществляется на установленный в Вооруженных Силах Российской Федерации порядок подчиненности и на составляющее его основу единоначалие. Однако не может признаваться в качестве общественно опасного последствия конкретного неисполнения приказа причинение существенного вреда в виде подрыва принципа единоначалия. Единоначалие представляет из себя принцип, т. е. руководящее начало, положение, основу строительства и управления всеми Вооруженными Силами Российской Федерации, в связи с чем единичные случаи неисполнения приказа никак не могут подорвать принцип единоначалия всех Вооруженных Сил. Весьма спорным при единичном неисполнении приказа в качестве существенного вреда интересам службы следует считать признание провокации неисполнения приказов другими военнослужащими, поскольку сама провокация является скорее действием, чем последствием. Следует иметь в виду, что ни по одному из проанализированных нами приговоров не признавались в качестве существенного вреда интересам службы (ч. 1 ст. 332 УК РФ) ни какие-либо материальные последствия, ни вред, причиняемый сторонним лицам и организациям. Практика относит такой вред, как правило, к тяжким последствиям, предусмотренным ч. 2 и ч. 3 ст. 332 УК РФ. Так, например, при осуждении Владивостокским гарнизонным судом 7 февраля 2005 г. контр-адмирала М., который вследствие небрежного и недобросовестного отношения к службе не исполнил приказ вышестоящего начальника об организации подготовки, отбора и технического осмотра боеприпасов на объекте, в результате чего произошли пожар и взрывы боеприпасов, в качестве тяжких последствий были признаны: причинение телесных повреждений 34 гражданам, повреждение 26 автомашин, повреждение и уничтожение дачных строений и другого имущества на 140 участках на общую сумму 3759945 руб. 86 коп., уничтожение боеприпасов и комплектующих к ним на сумму 6331985 руб. 23 коп. Приговором Грозненского гарнизонного военного суда при осуждении 18 мая 2006 г. капитана К., который вследствие небрежного и недобросовестного отношения к службе не исполнил приказ вышестоящего начальника об убытии в составе группы в район выполнения боевой задачи и исполнении обязанностей старшего, тяжкими последствиями были признаны: употребление спиртных напитков и наркотических средств подчиненными, уклонение их от выполнения боевой задачи, совершение убийства и причинение тяжкого вреда здоровью гражданам, повреждение чужого имущества. Таким образом, проведенный анализ позволяет сделать ряд выводов относительно особенностей законодательной конструкции ст. 332 УК РФ и судебной практики по ее применению: 1. В качестве существенного вреда интересам службы в рамках ч. 1 ст. 332 УК РФ военными судами признаются лишь нематериальные последствия. В целях единообразного научного и практического подхода в понимании существенного вреда интересам службы при неисполнении приказа необходимо, по мнению автора, признавать общественно опасными следующие последствия: — серьезные нарушения распорядка дня в подразделении, части, в том числе срыв плановых мероприятий по обучению личного состава, обслуживанию боевой техники и др.; — затруднение выполнения конкретных боевых (либо иных служебных) задач; — нарушение законных прав и интересов военнослужащих, в том числе в виде увеличения нагрузки на других военнослужащих, исполнения общих и специальных обязанностей другими военнослужащими вместо виновного и др.; — снижение авторитета конкретных командиров (начальников); — существенное снижение уровня воинской дисциплины в подразделении и воинской части и др. 2. Весьма проблематичной с точки зрения правоприменительной деятельности является материальная конструкция ч. 1 ст. 332 УК РФ, так как в понятие существенного вреда интересам службы военными судами не включаются материальные последствия. Нематериальные последствия в виде морального, идеологического, политического, организационного и другого вреда (вследствие посягательства на объект преступления, содержание которого составляют идеальные блага) характерны и для формальных составов преступления. По мнению автора статьи, следует вернуться к формальной конструкции основного состава неисполнения приказа (ч. 1 ст. 332 УК РФ), которая была характерна для всего прежнего российского военно-уголовного законодательства. 3. Практически все материальные последствия, по мнению автора статьи, основанному на анализе судебной практики, в том числе причиняемые сторонним гражданам и организациям, следует квалифицировать по ч. 2 или ч. 3 ст. 332 УК РФ (в зависимости от конкретных обстоятельств дела), что еще раз подтверждает необходимость формальной конструкции ч. 1 ст. 332 УК РФ.
