ОСОЗНАНИЕ ВОЗРАСТА ПОТЕРПЕВШЕГО ЛИЦА В ПОЛОВЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЯХ: ПОЗИЦИЯ СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ
Г. ЕСАКОВ
Есаков Геннадий, профессор МГЮА им. О. Е. Кутафина, доктор юридических наук.
Недоумение уголовно-правовой науки и, как теперь ясно, затруднения в судебной практике вызвали изменения, внесенные Федеральным законом от 27 июля 2009 г. N 215-ФЗ <1> в части исключения признака «заведомость» в приложении к возрасту потерпевшего лица из п. «в» ч. 2 ст. 105, п. «б» ч. 2 ст. 111, п. «в» ч. 2 ст. 112, ст. ст. 131 и 132 УК РФ. Критические суждения, высказанные сразу же после принятия закона, были связаны, во-первых, с непоследовательностью разработчиков проекта закона, «выборочно» изъявших заведомость из текста УК РФ <2>, и, во-вторых, с самим по себе подходом <3>. Соответственно, было высказано предположение, что суды ошибочно будут вменять квалифицирующий признак возраста в половых преступлениях независимо от факта осознания виновным данного обстоятельства <4>. ——————————— <1> Статья подготовлена при информационной поддержке СПС «КонсультантПлюс». Судебная практика и законодательство, если иное не оговорено, приводятся из указанного источника. <2> См., например: Рарог А. И. Зигзаги уголовного закона: пробелы, противоречия, неточности // Научные основы уголовного права и процессы глобализации. Материалы VI российского конгресса уголовного права / Отв. ред. В. С. Комиссаров. М., 2010. С. 803; Иногамова-Хегай Л. В. Последние тенденции развития уголовного законодательства // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке. Материалы 7-й междунар. науч.-практич. конф. / Отв. ред. А. И. Рарог. М., 2010. С. 91. <3> См., напр.: Ценгэл С. Д. К вопросу о новой законодательной регламентации преступлений против половой неприкосновенности и половой свободы личности // Уголовное право: стратегия развития в XXI. Материалы 7-й междунар. науч.-практич. конф. / Отв. ред. А. И. Рарог. М., 2010. С. 320 — 321; Корнеева А. В. Исключение указания на «заведомость» в статьях 131 и 132 УК РФ: есть ли смысл? // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке. Материалы 7-й междунар. науч.-практич. конф. / Отв. ред. А. И. Рарог. М., 2010. С. 322 — 326; Буркина О., Котельникова Е. Признаки потерпевшего в уголовном законе (анализ новой редакции ст. ст. 134 и 135 УК РФ) // Уголовное право. 2010. N 2. С. 22; Авдеева М. В. Об усилении уголовной ответственности за сексуальные посягательства в отношении несовершеннолетних // Журнал российского права. 2011. N 4. С. 121 — 126. <4> См.: Корнеева А. В. Указ. соч. С. 325 — 326.
В сложившейся ситуации несомненный интерес представляет опубликованное недавно Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 31 января 2011 г. N 3-О11-2 <5>, прямо, однако, не до конца ясно, разрешающее возникшую квалификационную проблему. ——————————— <5> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2011. N 8. С. 30 — 31.
Дело рассматривалось в кассационном порядке по представлению обвинения, которое на предварительном следствии квалифицировало действия С. по п. «б» ч. 4 ст. 131 УК РФ как изнасилование в отношении беспомощной потерпевшей, не достигшей четырнадцатилетнего возраста. Переквалифицируя содеянное на п. «а» ч. 3 ст. 131 УК РФ как совершение изнасилования в отношении несовершеннолетней, суд исходил из недоказанности факта осознания С. действительного малолетнего возраста потерпевшей. Выводы суда в этой части, по мнению прокурора, не основаны на уголовном законе, поскольку согласно изменениям, внесенным в УК РФ упомянутым Федеральным законом, признак заведомости для виновного малолетнего возраста потерпевшей был исключен, в связи с чем на момент совершения преступления и в настоящее время данный факт правового значения не имеет. Верховный Суд РФ оставил приговор без изменения. Мотивировка решения отвергла интерпретацию действующей редакции уголовного закона, предложенную прокуратурой. Суд указал, что исходя из требований ст. 25 УК РФ сторона обвинения должна была доказать наличие у С. умысла на изнасилование потерпевшей, не достигшей четырнадцатилетнего возраста; внесение же Федеральным законом от 27 июля 2009 г. N 215-ФЗ изменений в редакцию п. «б» ч. 4 ст. 131 УК РФ — исключение из прежней редакции указания о «заведомости» совершения изнасилования потерпевшей, не достигшей четырнадцати лет, — не освобождает органы следствия от обязанности доказывания наличия у виновного лица умысла на совершение инкриминируемых ему действий. Таким образом, критические суждения в отношении действующей редакции ст. 131 УК РФ и схожих с ней в этом отношении норм уголовного закона становятся на первый взгляд беспочвенными: как и ранее, судебная практика отказывается квалифицировать действия виновного с вменением соответствующего признака в ситуации, если он им не осознавался. Вместе с тем проблема еще не решена окончательно. Дело в том, что Верховный Суд РФ использовал в своем определении достаточно емкие формулировки («сторона обвинения должна была доказать наличие у С. умысла на изнасилование потерпевшей, не достигшей четырнадцатилетнего возраста», обязанность «доказывания наличия у виновного лица умысла на совершение инкриминируемых ему действий»), и прочтение этих фраз может быть различным. Обусловлено это тем, что оттенки знания о возрасте потерпевшего лица могут различаться: от «точно знаю» (т. е. «заведомо») до «может, ей столько, а может и нет», «скорее да, чем нет», «скорее нет, чем да». То есть возраст потерпевшего лица может входить в структуру интеллектуального элемента умысла в виде знания, предположения, допущения и т. п. вариантов, которые говорят о том, что виновный допускал неисключенность наличия соответствующего факта <6>. Допустимо ли такое «дробление» интеллектуального элемента умысла (когда одни факты известны лицу достоверно, а другие предположительно), является предметом спора в теории уголовного права. ——————————— <6> Поскольку ч. ч. 3 и 4 ст. 131 УК РФ предусматривают преступления, подсудные суду с участием присяжных заседателей, то можно проиллюстрировать сказанное модельной схемой соответствующих вопросов в вопросном листе: а) заведомое осознание возраста: «Доказано ли, что, совершая свои действия, А. достоверно знал, что потерпевшая не достигла 14(18) лет?»; б) предположение о возрасте: «Доказано ли, что, совершая свои действия, А. предполагал возможным то обстоятельство, что потерпевшая не достигла 14(18) лет?»
Так, А. И. Рарог указывает, что «применительно к квалифицированным составам это требование (осознание общественной опасности деяния как компонента умысла. — Г. Е.) означает осознание повышенной общественной опасности деяния, что предполагает обязательное знание субъектом тех фактических обстоятельств, которые и повышают эту опасность» <7>. ——————————— <7> Рарог А. И. Квалификация преступлений по субъективным признакам. СПб., 2003. С. 169.
С другой стороны, В. Н. Кудрявцев со ссылкой на Б. С. Никифорова <8> отмечал, что за исключением случаев, когда закон указывает на «заведомость» (мы же как раз обсуждаем иной случай), тонкие различия психического отношения не должны влиять на квалификацию, поскольку лицо все равно сознает наличие соответствующего объективного признака <9>. Данную точку зрения представляется возможным поддержать: осознание общественно опасного характера деяния и, как следствие, умысел (требуемый уголовным законом и Верховным Судом РФ) не исключаются сомнениями лица в отношении сопутствующих деянию обстоятельств при условии, что они полагаются им возможными. Если же он исключает их наличие, тогда как в действительности такие обстоятельства имеются (добросовестное заблуждение), то такая обоснованная фактическая ошибка исключает вменение квалифицирующего признака. ——————————— <8> См.: Никифоров Б. С. Об умысле по действующему законодательству // Советское государство и право. 1965. N 6. С. 28 — 29. <9> См.: Кудрявцев В. Н. Общая теория квалификации преступлений. 2-е изд., перераб. и доп. М., 1999. С. 151 — 155.
Безусловно, подобные тонкие разграничения в оттенках осознания могут вызвать возражения у практических работников вследствие затруднительности доказывания соответствующих обстоятельств. Однако доказать достоверное знание, как представляется, более затруднительно, чем знание предположительное. Если потерпевшее лицо не явно малолетнее, а по возрасту как раз находится на грани между малолетними и несовершеннолетними, несовершеннолетними и взрослыми (грани же в этом возрасте очень неопределенны с точки зрения внешней, физической), то достоверное знание может быть едва ли ни в одном случае: если перед совершением преступления виновный видел документы потерпевшего лица. И в этой ситуации проще доказать предположительное знание о возрасте, которое у виновного может наличествовать вследствие всей совокупности объективных обстоятельств происшедшего (внешние данные потерпевшего лица, его речь, упоминания знакомых и друзей и т. п.). Доказав же предположительное знание возраста, можно, как представляется, вменять и соответствующий квалифицирующий признак. После вынесения анализируемого решения Верховного Суда РФ очевидно, что психическое отношение к возрасту потерпевшего лица должно доказываться обвинением, т. е. по-прежнему добросовестное заблуждение относительно возраста потерпевшего лица исключает вменение соответствующих квалифицирующих признаков. А потому по-прежнему применим в полной мере абзац второй п. 14 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2004 г. N 11 «О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации»: «Добросовестное заблуждение, возникшее на основании того, что возраст потерпевшего лица приближается к 18-летию или в силу акселерации оно выглядит взрослее своего возраста, исключает вменение виновному лицу данного квалифицирующего признака (изнасилования заведомо несовершеннолетней. — Г. Е.)». Однако вопрос о том, должна ли сторона обвинения доказать достоверное знание о возрасте (т. е. заведомость) или достаточно доказать, что виновный допускал как возможный, неисключенный факт недостижения лицом соответствующего возраста, остается открытым. С одной стороны, в анализируемом решении Верховный Суд РФ мимоходом упоминает, что «с учетом того, что С. достоверно знал о том, что К. не достигла восемнадцатилетнего возраста, квалифицирующий признак совершения изнасилования несовершеннолетней судом определен правильно», т. е. требует установления достоверного знания о возрасте потерпевшего лица. Но с другой стороны, в таком случае остается непроясненной и нереализованной цель законодателя, исключившего «заведомость» из текста УК РФ. Можно, конечно же, предположить, что это ошибка, коих немало накопилось в уголовном законе в последние годы. Однако на рассмотрении Государственной Думы находится законопроект (N 349188-5), прошедший уже два чтения, которым признак «заведомости» в отношении возраста потерпевшего лица исключается из ст. ст. 121, 122, 127.1, 127.2, 134, 135, 240, 241 УК РФ и из новых норм, предложенных в проекте; в пояснительной записке в обоснование данного предложения предлагается учесть опыт ряда стран, где «в случае совершения преступлений против половой неприкосновенности детей вообще не требуется доказывания факта осознания виновным возраста потерпевшего (потерпевшей)». Таким образом, сделан лишь первый шаг к прояснению позиции судебной практики по этой неоднозначной проблеме. Представляется желательным окончательное разъяснение точки зрения Верховного Суда РФ в виде официального опубликованного нового решения либо соответствующего дополнения постановления Пленума.
Пристатейный библиографический список
1. Авдеева М. В. Об усилении уголовной ответственности за сексуальные посягательства в отношении несовершеннолетних // Журнал российского права. 2011. N 4. 2. Буркина О., Котельникова Е. Признаки потерпевшего в уголовном законе (анализ новой редакции ст. ст. 134 и 135 УК РФ) // Уголовное право. 2010. N 2. 3. Иногамова-Хегай Л. В. Последние тенденции развития уголовного законодательства // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке. Материалы 7-й междунар. науч.-практич. конф. / Отв. ред. А. И. Рарог. М., 2010. 4. Корнеева А. В. Исключение указания на «заведомость» в статьях 131 и 132 УК РФ: есть ли смысл? // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке. Материалы 7-й междунар. науч.-практич. конф. / Отв. ред. А. И. Рарог. М., 2010. 5. Кудрявцев В. Н. Общая теория квалификации преступлений. 2-е изд., перераб. и доп. М., 1999. 6. Никифоров Б. С. Об умысле по действующему законодательству // Советское государство и право. 1965. N 6. 7. Рарог А. И. Зигзаги уголовного закона: пробелы, противоречия, неточности // Научные основы уголовного права и процессы глобализации. Материалы VI российского конгресса уголовного права / Отв. ред. В. С. Комиссаров. М., 2010. 8. Рарог А. И. Квалификация преступлений по субъективным признакам. СПб., 2003. 9. Цэнгэл С. Д. К вопросу о новой законодательной регламентации преступлений против половой неприкосновенности и половой свободы личности // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке. Материалы 7-й междунар. науч.-практич. конф. / Отв. ред. А. И. Рарог. М., 2010.
