О НЕСОСТОЯВШИХСЯ СДЕЛКАХ ВООБЩЕ И НЕЗАКЛЮЧЕННОСТИ ДОГОВОРА
КАК ПОСЛЕДСТВИИ ЕГО НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ
Е. Н. КИМИНЧИЖИ
Киминчижи Е. Н., адвокат, г. Белгород.
Настоящая статья посвящена законодательной конструкции незаключенного договора и имеет своей целью попытку определить понятие и место незаключенных договоров в системе юридических фактов, а также установить различия между незаключенными договорами и ничтожными сделками. Мы попытаемся изложить свои мысли без обращения к доктринальным источникам, притом исключительно с целью определить свою позицию по указанному вопросу, что поможет нам в наших дальнейших исследованиях.
Сама актуальность проблемы незаключенных договоров обусловлена практической потребностью выбора надлежащего способа защиты нарушенного субъективного гражданского права, направленного на возникновение обязательства, но по тем либо иным причинам его не породившего. Помимо данного обстоятельства ничто иное по существу не обращает внимания к конструкции незаключенных договоров, именуемых также в доктрине несостоявшимися сделками.
Первоначально определимся с обоснованностью именования незаключенных договоров также несостоявшимися сделками. Незаключенные договоры, а всякий договор есть сделка, принято считать несостоявшимися ввиду отсутствия (иначе — невозникновения в фактических отношениях) предусмотренных правом общих условий, необходимых для совершения сделки. Можно привести следующие примеры, когда договор не является состоявшимся по указанным основаниям: неполучение на оферту акцепта; неправильный акцепт; отсутствие соглашения о существенных условиях сделки, в том числе и просто оферта, не содержащая существенных условий договора. Отдельными случаями являются незаключение договора займа ввиду его безденежности (п. 3 ст. 812 ГК РФ) и, как указывают некоторые авторы, применительно к односторонней сделке — чеку — неуказание его реквизитов, когда он лишается силы чека (п. 1 ст. 878 ГК РФ). В свою очередь, мы не считаем возможным рассматривать чек в качестве односторонней сделки, ибо свойствами таковой обладают исключительно действия субъекта, направленные на выдачу чека.
К тому же весьма сомнительно полагать любую одностороннюю сделку несостоявшейся. Имеющие правовые последствия действия одного субъекта, являясь сделкой, всегда являются состоявшимися. Если данные действия не состоялись, то и сделки нет никакой вовсе. В бездействии сделка проявиться не может. А коль скоро совершение сделки повлекло некие правовые последствия, хотя бы и иные, чем те, на наступление которых наделялось совершившее ее лицо, то такая сделка может рассматриваться только как состоявшаяся. Таким образом, нельзя признать возможности существования несостоявшихся односторонних сделок.
Другое дело многосторонние сделки — договоры. Если действия лиц, вступающих в договорные отношения, не привели к тому правовому результату, на который было направлено их взаимное волеизъявление, то перед нами вполне несостоявшаяся сделка или иначе — незаключенный договор. Может показаться, что и односторонние действия субъекта могут не привести к тому результату, на достижение которого имелась воля субъекта. Однако в такой ситуации либо возникает внедоговорное обязательство по отношению к третьим лицам, либо возникает ситуация нарушения права. Так, исполнение по договору, рассматриваемое как односторонняя сделка, не приведшее к удовлетворению контрагента, влечет за собой обязанность компенсировать причиненные контрагенту убытки либо предоставляет ему право требовать от должника надлежащего исполнения in nature. Здесь мы говорим о ненадлежащем исполнении договора, но не о несостоявшейся сделке по его исполнению. Любое совершенное стороной по договору действие является сделкой, даже если оно не приводит к исполнению принятых на себя должником обязанностей. Особенно сомнительно находить признаки несостоявшейся сделки в завещании.
Действительно, крайне трудно себе представить в качестве несостоявшейся сделки составление завещания. Если составление завещания имело место, но также имело место и нарушение правил о его составлении, тогда завещание должно быть отнесено к сделкам недействительным. Если же завещание и вовсе составлено не было, то оно не состоялось лишь условно, по факту, но не как сделка, ибо несостоявшейся сделкой можно признать только сделку многостороннюю. Если предположить, что лицо составило завещание, но не указало лица, в пользу которого завещание оставлено, такое завещание нельзя признать несостоявшимся. Оно является недействительным, поскольку закон определяет, что указание на наследника является конститутивным признаком самого завещания (ст. 1118 — 1122 ГК РФ), и в отсутствие такового условия сделка должна признаваться недействительной по ст. 168 ГК РФ как не соответствующая требованиям закона. Здесь необходимо указать, что теория права исходит из невозможности существования бессубъектных правоотношений. Действительно, если завещание представляет собой распоряжение в отношении имущества на случай смерти одного субъекта, то предполагается, что это имущество при наступлении соответствующего юридического факта должно поступить в собственность иного субъекта — наследника по завещанию. Отсутствие указания на такого наследника свидетельствует о недействительности сделанного наследодателем распоряжения.
Также и выдача доверенности не может рассматриваться как несостоявшаяся сделка ни при каком случае. Возникшие в связи с выдачей правовые последствия могут быть проверены только на соответствие нормам о недействительности сделок.
Несостоявшимися сделками могут быть только договоры. Особенность гражданско-правового регулирования таких договоров состоит в том, что договор считается незаключенным (несостоявшейся сделкой) исключительно в случаях, указанных в законе. Вместе с тем ГК РФ использует понятие «несостоявшийся» также применительно к торгам, переходу права, хранению. Однако, как видно, в основании указанных несостоявшихся сделок лежит либо договор, либо правовое явление, не являющееся сделкой. Переход вещного права может не состояться, но в любом случае он не является сделкой в отличие, например, от сделки по передаче владения, которая может быть либо действительной, либо недействительной в зависимости от действительности своего основания.
В Постановлении ФАС ВСО от 20 апреля 2005 г. по делу N А19-14382/04-19-Ф02-1546/05-С2 находим такое указание: «…незаключенный договор (несостоявшаяся сделка) по своей правовой природе является юридически иррелевантным, характеризующим состояние отсутствия юридического факта. Следовательно, несостоявшаяся сделка (незаключенный договор) не может быть признана недействительной, поскольку в смысле ст. 153 ГК РФ не является действием граждан и юридических лиц, направленным на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей». Иными словами, осуществленное действие должно состояться не в фактическом, а в юридическом смысле, т. е. породить те правовые последствия, на которые это действие в своем фактическом осуществлении было направлено. Бездействие же не является сделкой, поскольку представляет собой поведенческий акт, обратный по своим признакам и свойствам действию. Если же действие состоялось фактически, но не породило правовых последствий, то признать его несостоявшимся нельзя, поскольку такое действие нельзя рассматривать как сделку. Несостоявшимся является только такое действие, которое породило правовые последствия иные, чем те, которые имелись в виду при совершении действия самим лицом. Так, применительно к договору аренды лицо намеревалось создать для себя правовые последствия, связанные с временным владением и пользованием имуществом за определенную плату. Однако в связи с отсутствием государственной регистрации подписанного сторонами договора правовые последствия возникли, но иные, чем те, на которые рассчитывали стороны, а именно последствия в связи с неосновательным пользованием чужим имуществом (п. 2 ст. 1105 ГК РФ). Неосновательное пользование имеет место в данном случае, поскольку сам закон определяет последствия нарушения требования о государственной регистрации договоров аренды недвижимого имущества как незаключенной сделки.
Однако в связи с таким толкованием договора аренды хотелось бы внести некоторые сомнения относительно правильности квалификации законодателем отдельных договоров в качестве незаключенных. В науке вопрос о незаключенности либо недействительности договора аренды в указанном нами случае является спорным, несмотря на то что он получил однозначное разрешение в судебной практике (п. 7 информационного письма Президиума ВАС РФ от 16 февраля 2001 г. N 59 «Обзор практики разрешения споров, связанных с применением Федерального закона «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним»; п. 2 Определения Конституционного Суда РФ от 5 июля 2001 г. N 132-О).
Данное положение, мы считаем, основано на неверном понимании правовой природы незаключенного договора. Мы же полагаем, что признание договора незаключенным следует рассматривать в качестве последствия недействительности соответствующей сделки. Дело в том, что согласно п. 2 ст. 165 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения. Закон, пожалуй, за исключением правил о реституции, не определяет, какие именно последствия могут быть в случае недействительности сделки. Полагаем, что таким последствием может явиться признание незаключенности самой сделки. Одна из причин такого подхода состоит в том, что требование о незаключенности договора не может быть отнесено к способам защиты нарушенного права. Сомнений нет, в ст. 12 ГК РФ признание сделки несостоявшейся не поименовано среди способов защиты. При этом допускается применение тех способов защиты, которые установлены законом, хотя бы и не были указаны в ст. 12 ГК РФ. В ряде случаев закон, например при регулировании договоров аренды недвижимого имущества, говорит о том, что несоблюдение требования о государственной регистрации означает, что сделка не заключена. Отсюда — возможность заявления требования о признании договора (сделки) незаключенным. Требования о недействительности в данном случае по прямому указанию закона излишни, в том числе по той причине, что ничтожная сделка недействительна независимо от ее судебного признания в качестве таковой. Следовательно, указание на незаключенность является не более чем приемом законодательной техники. И применяются последствия недействительности через конструкцию незаключенности тогда, когда сторонами недействительной сделки были совершены фактические действия, породившие последствия, на которые не была направлена их воля, т. е. ровно то же самое, о чем мы говорили выше. Если же фактические действия не породили правовых последствий, но были направлены на совершение (исполнение) предполагаемой действительной сделки (передача вещи по недействительному договору купли-продажи), то тогда применимым последствием недействительности являются правила о реституции.
Как отмечено в Постановлении ФАС ЗСО от 16 сентября 2003 г. N Ф04/4417-1467/А45-2003, «не противоречит законодательству такой способ защиты нарушенного права, как признание сделки незаключенной, иными словами, несостоявшейся. Однако при этом следует согласиться с выводом апелляционной инстанции о том, что необходимо отличать незаключенные сделки от недействительных. Указанные разновидности сделок подчиняются различному виду гражданско-правового регулирования. Это касается последствий, сроков исковой давности, применения положений главы 60 ГК РФ». Данный вывод можно привести в обоснование нашей позиции, с учетом того, что о незаключенности как о правовом последствии недействительности мы говорим только применительно к ничтожным сделкам. А к ничтожным и оспоримым сделкам применяются и разные сроки исковой давности (ст. 181 ГК РФ). Что касается применения к недействительным оспоримым сделкам либо к недействительным ничтожным сделкам, не породившим правовых последствий, то согласно ст. 1103 ГК РФ нормы о неосновательном обогащении подлежат применению в связи с требованиями о возврате исполненного по недействительной сделке, в пример чего можно привести указание на передачу вещи по недействительному договору купли-продажи. В тех же случаях, когда согласно закону недействительность порождает иные последствия, например является основанием возникновения обязательства, то к такому договору, именуемому законом незаключенным, подлежит применению та часть ст. 1103 ГК РФ, которая определяет требование одной стороны в обязательстве к другой о возврате исполненного в связи с этим обязательством. И таким обязательством, порожденным незаключенным договором, является кондикционное обязательство. Именно поэтому односторонние сделки не могут быть несостоявшимися, поскольку они не порождают обязательства из неосновательного обогащения, не влекут за собой передачу имущества, а являются недействительными в том смысле, какой в него вкладывает законодатель по смыслу ст. 167 ГК РФ относительно общего последствия недействительности.
В том же Постановлении ВАС ЗСО от 16 сентября 2003 г. N Ф04/4417-1467/А45-2003 указано, что «недействительной является сделка, которая может повлечь за собой такие последствия, наступления которых ее субъекты не желают. Сделка является действительной, если содержание ее не противоречит закону, форма соответствует закону, участник сделки обладает дееспособностью, волеизъявление стороны соответствует воле». Позиция арбитражного суда предоставляет нам весьма ценные указания, какими, на наш взгляд, надлежит руководствоваться в правоприменительной деятельности и которые могут явиться основанием для уточнения содержания норм действующего права.
В соответствии с п. 1 ст. 165 ГК РФ несоблюдение в установленных законом случаях требования о государственной регистрации сделки влечет ее недействительность; такая сделка считается ничтожной. Договор, подлежащий государственной регистрации, считается заключенным с момента его регистрации, если иное не установлено законом (пункт 3 статьи 433). Относительно рассмотренного нами примера с договором аренды п. 2 ст. 651 ГК РФ указывает, что договор аренды здания или сооружения, заключенный на срок не менее года, подлежит государственной регистрации и считается заключенным с момента такой регистрации. В самом содержании ст. 651 ГК РФ нет указания на несоблюдение требования о государственной регистрации договора аренды. Почему же судебная практика идет по пути признания таких договоров незаключенными?
Полагаем, что ответ на поставленный вопрос мог бы быть дан, если в его обоснование привести ранее высказанные нами суждения относительно самой конструкции незаключенного договора и порождаемых им правовых последствий. По умолчанию предположим, что законодатель в ст. 165 ГК РФ имеет в виду ничтожность договора, не прошедшего процедуру государственной регистрации. Что дает такой подход сторонам? Если исполнение сделки имело место, а это, как правило, сомнению не подвергается, ибо проблемы, связанные с действительностью договоров, обнаруживают себя исключительно на стадии исполнения, о чем свидетельствует сама правоприменительная практика, то стороны уже совершили некоторые фактические действия по исполнению взятых на себя обязательств. В тех случаях, когда закон связывает с такими действиями правовые последствия иные, чем предполагаемые при подписании договора сторонами, совершенная сделка, являясь недействительной, тем не менее не предполагает применения последствий в виде реституции. Реституция, как нами указывалось ранее, имеет место тогда, когда закон не связывает с отсутствием основания, в том числе при недействительности сделки, возникновение каких-либо правовых последствий, кроме возврата полученного по такой сделке (п. 2 ст. 167 ГК РФ). Но в этой же норме указано особо, что обязанность возвратить сторонами друг другу полученное в натуре либо возместить стоимость полученного в деньгах применяется, если иное не указано в законе. А почему бы не признать таким иным указанием в законе возможность применения тех последствий, какие доктрина связывает с незаключенным договором, и не рассматривать саму незаключенность как возможное последствие ничтожности сделки? Мы указали выше, что незаключенность ведет к возникновению обязательства из неосновательного обогащения, отличие которого от реституционного правоотношения состоит не только в возможности требовать возврата исполненного в связи с возникшим обязательством (ст. 1103 ГК РФ), убытков, вызванных последующим изменением стоимости имущества (п. 1 ст. 1105 ГК РФ), доходов, которые приобретатель извлек или должен был извлечь из имущества (п. 1 ст. 1107 ГК РФ), процентов за пользование чужими средствами (п. 2 ст. 1107 ГК РФ), необходимых затрат на содержание и сохранение имущества (ст. 1108 ГК РФ). Возможности защиты с применением правил гл. 60 ГК РФ значительно шире тех, что предусмотрены ст. 167 ГК РФ на случай реституции. Каково же различие реституции и незаключенности как последствий ничтожности сделки с учетом того, что нормы о кондикции применяются при возврате полученного по ничтожной сделке? Ключевым моментом здесь является то, что законодатель не связывает последствия с самой недействительностью сделки, а распространяет их также на результат исполнения, например признает подлежащим защите требование о взыскании стоимости за неосновательное пользование имуществом и признает само пользование неосновательным. Во всех подобных случаях имеет место незаключенный договор, влекущий возникновение незаконного владения имуществом и правомерное требование о взыскании стоимости за пользование им, помимо требования о возврате самого имущества в натуре, т. е. правовые последствия возникают здесь помимо воли сторон, но не связаны только с недействительностью сделки, а являются последствием такой недействительности.
Возникновение правового результата помимо воли сторон позволяет определить, что фактические действия сторон по «исполнению» незаключенного договора являются юридическими поступками, т. е. совершением действий, результат которых не является волеизъявлением, но тем не менее является правомерным и подлежит защите, в то время как исполнение действительных договоров представляет собой одностороннюю сделку и не требует своей защиты в принципе, поскольку кредитор обязан принять надлежащее исполнение, реализуемое через сделку должника.
Таким образом, следствием исполнения незаключенного договора является возникновение обязательства из неосновательного обогащения и не требует для защиты кредитора признания самой сделки недействительной, позволяя напрямую применять связанные с недействительностью последствия. Но коль скоро правовые последствия в виде неосновательного обогащения не могут возникнуть помимо юридического факта, то таким основанием будет действие лица, направленное на исполнение недействительной сделки, но породившее иные последствия, т. е. не сама эта сделка, а юридический поступок стороны.
В ряде случаев незаключенный договор имеет место при других обстоятельствах. В сделках с пороками воли есть волеизъявление, но воля стороны на совершение сделки не формировалась свободно и т. д., почему она и является недействительной. В незаключенном договоре, например, в случае отсутствия акцепта или подписания договора неуполномоченным лицом в отсутствие одобрения стороны, от имени которой подписан договор, отсутствует не только воля стороны, но и волеизъявление. Что касается отсутствия существенного условия, то соглашение всегда должно быть предметным, если предмет (объект) не согласован, то нет и соглашения. Придание условиям о сроке или цене характера существенного условия — это воля законодателя, который полагает, что без них не может быть договора. Во всех этих случаях соглашение сторон не обретает качества сделки. В принципе такие соглашения не соответствуют закону и могут быть рассмотрены в соответствии со ст. 168 ГК РФ как недействительные. Но как же быть с ситуацией отсутствия волеизъявления? Такие соглашения не могут рассматриваться как незаключенные договоры ввиду отсутствия исполнения по ним. Они просто безразличны для права, но приобретают значение, когда одна из сторон совершает действия по исполнению такого соглашения. И вот только тогда и надлежит квалифицировать такую сделку по результатам ее исполнения как недействительную либо как незаключенный договор.
