Действующим гражданским законодательством РФ предусмотрен ряд случаев, когда договор аренды недвижимости подлежит регистрации. Однако иногда возникают спорные ситуации. Разберемся, когда регистрация данного договора обязательна, а когда — нет.
Что регистрируется, а что — нет?
В пункте 2 ст. 651 ГК РФ указано, что договор аренды здания или сооружения, заключенный на срок не менее года, подлежит государственной регистрации и считается заключенным с момента такой регистрации. Данное требование распространяется также на нежилые помещения как части здания, неразрывно с ним связанные (информационное письмо Президиума ВАС РФ от 01.06.2000 N 53). Регистрации не подлежит договор аренды, заключенный на срок менее одного года, с условием о продлении его на такой же срок по окончании первоначального срока аренды, поскольку в таком случае отношения сторон регулируются новым договором аренды (п. 10 Обзора практики разрешения споров, связанных с применением Федерального закона «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним», утв. информационным письмом Президиума ВАС РФ от 16.02.2001 N 59). Для целей определения срока договора аренды и того, подлежит ли он государственной регистрации, не учитывается период пользования имуществом, сложившийся до заключения договора аренды и на который стороны распространили его действие (ретроактивное действие договора) в соответствии с п. 2 ст. 425 ГК РФ, поскольку данное условие не влияет на момент заключения договора и не изменяет срок его действия (п. 8 информационного письма N 59). Не нуждаются в регистрации также договор аренды недвижимости, заключенный на неопределенный срок (п. 11 информационного письма N 59), а также дополнительные соглашения к нему, в том числе соглашение о расторжении такого договора. Если недвижимое имущество передано по договору аренды на неопределенный срок, а затем арендатор с согласия арендодателя передал его в субаренду на срок больше 1 года, то регистрации подлежит только сам договор субаренды; договор аренды, заключенный на неопределенный срок, не регистрируется. В силу абз. 2 п. 2 ст. 615 ГК РФ договор субаренды не может быть заключен на срок, превышающий срок договора аренды. Договор субаренды имеет производный характер от договора аренды, в приведенном примере конкретный срок договора субаренды (больше одного года) в любом случае не превышает неопределенный срок договора аренды. При досрочном прекращении договора аренды договор субаренды прекращается вместе с ним (Апелляционное определение Хабаровского краевого суда от 10.01.2014 по делу N 33-8324/2013), это правило действует и в случае, когда сам договор субаренды был продлен на неопределенный срок (Постановление ФАС ПО от 06.06.2002 по делу N А06-92-3/02). Если в договор аренды недвижимости сроком больше 1 года включаются какие-либо иные соглашения (например, договор поставки), то требование о регистрации распространяется на весь такой смешанный договор в целом, поскольку он порождает единую совокупность обязательств (п. 13 Информационного письма N 59), соответственно, регистрации подлежат и любые дополнительные соглашения к нему в целом, а также к отдельным соглашениям в составе всего смешанного договора, прошедшего регистрацию. Поскольку не подлежат регистрации договоры аренды недвижимости, заключенные до вступления в силу ФЗ от 21.07.1997 N 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» в силу его ст. 6, не регистрируются и дополнительные соглашения к таким ранее заключенным договорам аренды (Постановление ФАС ПО от 15.11.2010 по делу N А55-34697/2009).
Если арендуется часть помещения
Предметом долгосрочного договора аренды могут быть как целые нежилые помещения, так и их части (часть комнаты), поскольку п. 3 ст. 26 Закона N 122-ФЗ предусмотрена подобная возможность. Вместе с тем данная норма только лишь предусматривает право участников оборота заключить договор аренды на часть помещения и не освобождает их от обязанности с учетом требования п. 3 ст. 607 ГК РФ точно идентифицировать сдаваемую в аренду часть помещения. Идентификация части помещения возможна при проведении его технического учета, когда происходит описание реально существующего объекта недвижимости, при этом его объективными границами являются конструктивные элементы зданий и сооружений — стены, перегородки, потолки и т. п. Стороны в своем договоре могут самостоятельно установить параметры передаваемых в аренду частей помещения, однако без их точного описания с указанием размеров и фиксацией уполномоченными органами нельзя считать, что объект аренды согласован (Постановление ФАС МО от 25.12.2008 N КГ-А40/9931-08 по делу N А40-1273/08-121-6). В связи с этим перед сдачей в аренду части помещения собственнику всего объекта недвижимости следует провести кадастровый учет такой части и регистрацию в ЕГРП в качестве самостоятельного объекта либо сдать в аренду часть помещения с установлением обременения на все помещение в целом (абз. 3 п. 9 Постановления Пленума ВАС РФ от 17.11.2011 N 73). Необходимо иметь в виду, что предоставление в пользование объекта недвижимости может опосредоваться и иными договорами. Предоставление крыши здания для размещения оборудования сетей связи или рекламных конструкций может осуществляться по непоименованному договору (п. 1 Обзора практики разрешения споров, связанных с арендой, утв. информационным письмом Президиума ВАС РФ от 11.01.2002 N 66). Это связано с тем, что крыша представляет собой конструктивный элемент здания и не является самостоятельным объектом недвижимости и не может выступать объектом аренды. Такие сделки, связанные с предоставлением конструктивных элементов, регистрации не подлежат (Постановление ФАС ВВО от 18.09.2013 по делу N А17-7144/2012).
Срок вышел
При заключении сторонами долгосрочного договора аренды они, как правило, привязывают срок аренды к дате его заключения, то есть указывают, что договор вступает в силу с момента его регистрации. Однако на практике возможна ситуация, когда срок стороны определяют с момента подписания договора. Если на момент обращения к регистратору для регистрации договора аренды период с даты его подписания и до окончания срока аренды составляет менее 1 года, возникает вопрос, подлежит ли он регистрации. В судебной практике по этому поводу отмечается, что для разрешения вопроса о том, подлежит ли регистрации такой договор или нет, значимой является дата подписания договора аренды, а не дата его подачи регистратору и не дата завершения регистрации. В связи с этим договор аренды недвижимости сроком больше года, представленный на регистрацию до истечения срока его действия, подлежит регистрации вне зависимости от того, что срок его действия на момент регистрации составил меньше года (Постановление ФАС УО от 01.11.2012 N Ф09-9107/12 по делу N А76-1354/12). Поскольку стороны в договоре аренды недвижимости определяют, что срок его действия составляет больше года, то он подлежит регистрации, при этом регистратор должен исходить из срока аренды, определенного соглашением сторон (п. 2 Обзора практики разрешения споров, связанных с применением Федерального закона «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним», утв. Президиумом ФАС УО от 26.01.2007). Между тем в силу п. 3 ст. 433 ГК РФ договор, подлежащий государственной регистрации, считается заключенным с момента его регистрации, если иное не установлено законом. В силу прямого указания п. 2 ст. 651 ГК РФ договор аренды здания или сооружения, заключенный на срок не менее года, подлежит государственной регистрации и считается заключенным с момента такой регистрации. Это означает, что для целей вступления в силу договора аренды недвижимости, подлежащего регистрации, юридическое значение имеют не дата его подписания или дата подачи документов регистратору, а дата самой регистрации, указанная на штампе регистратора в договоре аренды. До этой даты договор аренды не считается заключенным. Дата подписания договора аренды и дата передачи имущества арендатору по передаточному акту имеют значение только в отношениях между самими сторонами договора, которые при отсутствии регистрации договора все равно связаны обязательством из него, но не могут противопоставить его третьим лицам <1>. Дата подписания договора аренды и передачи имущества во владение и пользование арендатору учитывается при определении момента возникновения обязанности арендатора по внесению арендных платежей. ——————————— <1> Бычков А. И. Не зарегистрирован, но должен исполняться // ЭЖ-Юрист. 2014. N 10.
Для целей же регистрации юридически значимым является период, исчисляемый с даты предполагаемой регистрации договора аренды до определенного в нем срока окончания, а вот период, сложившийся с даты подписания договора, не учитывается, поскольку договор до регистрации не является заключенным. Следовательно, если на момент принятия решения о регистрации договора аренды срок, оставшийся до окончания определенного в нем срока, составляет меньше года, то такой договор регистрации не подлежит. Поэтому сторонам договора аренды следует внимательно подходить к определению всех его условий, чтобы в дальнейшем не возникло конфликтных ситуаций. Не следует отождествлять срок аренды со сроком действия договора аренды, которые могут различаться и не соответствовать друг другу. Так, при общем сроке рамочного договора аренды 2 года стороны могут согласовать в нем, что конкретные сроки аренды отдельных помещений из предусмотренного в нем перечня арендатор получает по заявкам при наличии возможности их предоставления. Такая ситуация, в частности, возможна, если арендатор получает от собственника в аренду помещения конференц-залов, которые в зависимости от загрузки объекта могут быть заняты или свободны. В этом случае тот факт, что общий срок рамочного договора аренды составляет больше года, не является основанием для регистрации данного договора. Регистрации будут подлежать отдельные сделки по предоставлению помещений в аренду на срок больше года, оформляемые актами или соглашениями. Сам рамочный договор не регистрируется, поскольку на момент его заключения стороны не знают, на какие конкретно сроки будут предоставляться отдельные помещения и будут ли вообще они предоставляться.
Изменение условий обременения
Согласно п. 10 информационного письма N 59 соглашение об изменении договора аренды, подлежащего государственной регистрации, является его неотъемлемой частью, на него распространяется требование об обязательной государственной регистрации. Такое требование касается изменения любых условий договора аренды, даже если они не относятся к числу существенных (например, включение условия о претензионном порядке). В связи с этим требование о регистрации распространяется на любые соглашения к договору аренды, который был зарегистрирован, в частности на соглашения о предоставлении дополнительной льготы при исчислении размера арендной платы (Постановление ФАС ЗСО от 13.10.2005 по делу N Ф04-7220/2005(15781-А03-9), изменение целевого назначения предоставленного в аренду земельного участка (Апелляционное определение Архангельского областного суда от 10.01.2013 по делу N 33-11/2013) и др. Подобные соглашения, изменяющие, уточняющие или отменяющие те или иные условия договора аренды, подлежат регистрации вместе с ним как его неотъемлемые части. Регистрации подлежат также сделки уступки и перевода прав и обязанностей по зарегистрированному договору аренды (п. 12 информационного письма N 59), однако стороны могут не регистрировать такое изменение договора аренды, как внесение информации в преамбулу и в реквизиты о новом арендодателе в связи с переходом права собственности на объект аренды, поскольку в данном случае лишь уточняется арендодатель по сделке и не изменяется существо обязательства (Постановления ФАС ЗСО от 14.11.2013 по делу N А03-4722/2013, ФАС ДО от 09.03.2010 N Ф03-994/2010 по делу N А51-8558/2009). Однако соглашение сторон следует отличать от таких документов, которые оформляют исполнение обязательств в рамках заключенного договора аренды. Так, акт приема-передачи имущества в аренду не является сделкой или соглашением, а свидетельствует только лишь об исполнении сторонами договора своих обязательств друг перед другом (передача помещения). Названный акт подтверждает лишь факт исполнения сторонами принятых ими на себя обязательств и не является сделкой по смыслу ст. 153 ГК РФ (Постановление ФАС ВСО от 02.03.2011 N А33-8059/2010, Определение ВАС РФ от 11.05.2011 N ВАС-4840/11 по делу N А33-8059/2010). Соответственно, такие документы регистрации не подлежат, поскольку изложенные в них положения касаются исполнения договора аренды. Если, к примеру, договором аренды было предусмотрено преимущественное право покупки арендатором арендуемых помещений, то указание в акте приема-передачи или в акте возврата на отказ арендатора от его реализации не свидетельствует об изменении договора аренды, поскольку относится к исполнению договора. Такой акт регистрации не подлежит, поскольку не отвечает признакам соглашения, в котором стороны договорились о возникновении, об изменении или о прекращении своих гражданских прав и обязанностей. А вот если в акте приема-передачи или в акте возврата стороны укажут, что условие о преимущественном праве покупки они вообще отменяют, исключают или добавят любую другую равнозначную оговорку, то в данном случае речь идет уже о заключении соглашения к договору аренды, которое подлежит регистрации. Также следует учитывать, что не подлежит регистрации изменение арендной платы, если оно произошло в соответствии с порядком, указанным в договоре аренды, когда арендная плата, например, была привязана к ставкам, публикуемым органом исполнительной власти субъекта РФ, поскольку в данном случае речь идет не об изменении арендной платы, а об исполнении согласованного сторонами договорного условия (Постановление Президиума ВАС РФ от 11.05.2010 N 2015/10 по делу N А40-26457/09-54-204).
——————————————————————
«Обзор практики рассмотрения дел Президиумом Высшего Арбитражного Суда РФ» (Карасева С. Ю.) (Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2014)
Подготовлен для системы КонсультантПлюс
ОБЗОР ПРАКТИКИ РАССМОТРЕНИЯ ДЕЛ ПРЕЗИДИУМОМ ВЫСШЕГО АРБИТРАЖНОГО СУДА РФ
Материал подготовлен с использованием правовых актов по состоянию на 30 апреля 2014 года
С. Ю. КАРАСЕВА
Постановление от 4 февраля 2014 г. N 13728/13
ООО «С» обратилось с иском о взыскании с Федерального агентства по недропользованию за счет казны РФ неосновательного обогащения. Решением суда в иске отказано. Апелляционный суд решение отменил, иск удовлетворил. ФАС округа оставил постановление апелляционного суда без изменения. 22.11.2007 ООО «Н», предложившее наибольший размер разового платежа — 500000000 руб., признано победителем аукциона на право пользования недрами. Ему была выдана лицензия на право пользования недрами с целью добычи цементного сырья на месторождении мела, с ним было заключено лицензионное соглашение, являющееся неотъемлемой частью лицензии. Разовый платеж перечислен в федеральный бюджет. Приказом управления по недропользованию от 04.04.2008 лицензия, выданная ООО «Н», переоформлена на ООО «С», 10.04.2008 ему выдана лицензия сроком действия до 30.11.2027. ООО «С» и управление 10.04.2008 заключили лицензионное соглашение об условиях пользования недрами, являющееся неотъемлемой частью лицензии. В связи с тем что ООО «С» в нарушение лицензионного соглашения в срок до 30.11.2008 не подготовило, не согласовало и не утвердило в установленном порядке с получением положительного заключения государственных экспертиз технический проект освоения лицензионного участка на площадях с утвержденными запасами, приказом управления от 12.03.2010 с 15.03.2010 прекращено его право на пользование недрами данного месторождения. Это подтверждается судебными актами по другому делу, которыми ООО «С» отказано в признании незаконным приказа управления. Кроме того, судебными актами по другому делу ООО «С» и ООО «Н» было отказано в признании недействительными аукциона на право пользования недрами, лицензии на право пользования недрами, лицензионного соглашения и в применении последствий недействительности сделки. ООО «С» сочло, что, поскольку оно утратило право пользования недрами, а разовый платеж перечислен в федеральный бюджет именно за право пользования недрами, у Российской Федерации возникло неосновательное обогащение. ООО «С» рассчитало сумму неосновательного обогащения, руководствуясь тем, что лицензия была выдана на срок с 10.04.2008 до 30.11.2027, размер платежа составил 500000000 руб., по истечении 835 дней (2 лет 3 месяцев 14 дней) лицензия была прекращена, следовательно, размер неосновательного обогащения с учетом остававшегося до окончания лицензии срока составил 442876712,33 руб. Суд первой инстанции исходил из следующего. Факт прекращения права пользования недрами в связи с совершением ООО «С» виновных действий не порождает у Российской Федерации обязательств по возврату платежа, уплаченного за получение предоставленного в установленном порядке права. Суммы разовых платежей за пользование недрами согласно действующему законодательству о недрах не возмещаются и не подлежат возврату. Разовые платежи представляют собой единовременную плату за получение права на проведение работ на участке недр. Суд обосновал свою позицию тем, что лицензионное соглашение не является гражданско-правовым договором. Суд апелляционной инстанции пришел к следующим выводам. В силу п. 1 ст. 1102 ГК РФ лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить ему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение). Лицензионное соглашение представляет собой волеизъявление нескольких субъектов, направленное на установление их прав и обязанностей, связанных с предоставлением права пользования недрами, и относится к сфере гражданско-правового регулирования общественных отношений. Правоотношения между участниками лицензионного соглашения основаны не на властном подчинении одной стороны другой, а на юридическом равенстве сторон, в связи с чем к ним должны применяться нормы гражданского законодательства. В ст. 39 Закона РФ от 21.02.1992 N 2395-1 «О недрах» содержится перечень платежей, уплачиваемых при пользовании недрами. Ст. 40 установлено, что пользователи недр, получившие право на пользование недрами, уплачивают разовые платежи за пользование недрами при наступлении определенных событий, оговоренных в лицензии. Уплата разового платежа относится к лицензионным требованиям и условиям, является обязательством лицензиата по уже имеющейся лицензии, следовательно, не может расцениваться как расходы в целях приобретения лицензии. Суд пришел к выводу, что разовый платеж представляет собой плату за пользование недрами и должен быть возвращен независимо от основания прекращения лицензии пропорционально периоду пользования недрами. По мнению суда, поскольку ООО «С» утратило право пользования недрами, а денежные средства уплачены именно за это, они в соответствующей части являются неосновательным обогащением Российской Федерации. Проверив представленный ООО «С» расчет суммы неосновательного обогащения, суд признал его правильным. Системное толкование норм законодательства о недрах позволяет определить характер разового платежа за пользование недрами как плату за приобретение права пользования ими (право за доступ к пользованию недрами). В случае, когда лицензия прекращается ввиду наличия нарушений со стороны пользователя недрами, разовый платеж не подлежит возвращению. Суд первой инстанции обоснованно отказал в возврате разового платежа. Прекращение права пользования недрами в связи с совершением ООО «С.» виновных действий не порождает обязательств по его возврату. Выводы апелляционной и кассационной инстанций о гражданско-правовой природе лицензионного соглашения и о необходимости возврата разового платежа не основаны на законе. Президиум ВАС РФ отменил постановления апелляционной и кассационной инстанций, оставив в силе решение суда первой инстанции.
Постановление от 28 января 2014 г. N 13691/13
Таможня обратилась с заявлением об отмене решения третейского суда, которым удовлетворен иск ООО «В» к ООО «Д» и ООО «С» о признании недействительными (ничтожными) договоров в части купли-продажи оборудования. Третейским судом применены последствия недействительности договоров в виде возврата денежных средств. Определением суда решение третейского суда отменено по основаниям, предусмотренным п. 1 ч. 3 ст. 233 АПК РФ, как принятое по спору, который не может быть предметом третейского разбирательства, поскольку выходит за рамки правового конфликта сторон третейского дела, затрагивая публично-правовые отношения. ФАС округа определение отменил, в удовлетворении требования отказал в связи с тем, что рассмотренный третейским судом спор возник из договорных (гражданско-правовых) отношений между тремя ООО, предметом третейского разбирательства явилось соответствие договоров требованиям закона. В январе 2004 года на таможенную территорию РФ в качестве вклада иностранного учредителя в уставный капитал ООО «В» было ввезено оборудование. Оно было условно выпущено таможней в соответствии с заявленным таможенным режимом выпуска для внутреннего потребления по грузовой таможенной декларации с предоставлением льготы в виде освобождения от уплаты ввозных таможенных пошлин и налогов, вследствие чего находилось под таможенным контролем. В рамках таможенного контроля таможня 20.07.2012 истребовала у ООО «В.» документы по условно выпущенному оборудованию. ООО «В» 31.07.2012 сообщило таможне, что условно выпущенное оборудование продано ООО «С» по договору купли-продажи от 02.12.2011 и в тот же день передано ему по акту приемки-передачи. В связи с несоблюдением ООО «В» ограничений по распоряжению условно выпущенным оборудованием таможня 13.08.2012 приняла решение об отказе в предоставлении ему льгот, возбудила в отношении его дело о правонарушении, предусмотренном ч. 1 ст. 16.20 КоАП РФ, и 22.08.2012 предъявила ему требование об уплате таможенных платежей и пеней на общую сумму 2367943,79 руб. Общества «В», «С» и «Д» 24.08.2012 заключили третейское соглашение о передаче на разрешение третейского суда спора о признании ничтожными договоров купли-продажи от 29.06.2011 и 02.12.2011 в части продажи оборудования, находящегося под таможенным контролем, оговорив окончательность решения третейского суда. Решением третейского суда от 28.09.2012 договор купли-продажи от 02.12.2011, заключенный между ООО «В» и ООО «С», признан недействительным (ничтожным) в части продажи оборудования по основанию, не упомянутому в исковом заявлении, как не соответствующий ст. 200 Таможенного кодекса Таможенного союза. Третейский суд счел нарушенным запрет таможенного законодательства на реализацию третьему лицу товара, помещенного под таможенный режим условного выпуска до полной выплаты всех ввозных таможенных пошлин и налогов. Договор от 29.06.2011, заключенный между ООО «С» и ООО «Д», признан недействительным в части продажи того же оборудования по тому мотиву, что оно не принадлежало на праве собственности продавцу (ООО «С») в момент заключения сделки. Ссылаясь на ст. 167 ГК РФ, третейский суд определил последствия недействительности сделок в виде обязания ООО «В» возвратить ООО «С» полученные за оборудование денежные средства. В отношении оборудования признано, что оно возврату не подлежит, поскольку находится у ООО «Д» по договору аренды от 01.01.2011, заключенному им с ООО «В». ООО «В» 05.10.2012 направило таможне ходатайство о прекращении производства по делу об административном правонарушении в связи с тем, что договор купли-продажи от 02.12.2011, заключенный между ООО «В» и ООО «С», признан ничтожным и не влечет никаких юридических последствий, что означает отсутствие факта реализации оборудования. Тем не менее постановлением таможни от 27.11.2012 за совершение правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 16.20 КоАП РФ, ООО «В» привлечено к ответственности в виде штрафа в размере стоимости товаров — 4300127 руб. Кроме того, таможня направила в прокуратуру материалы по факту уклонения ООО «В» от уплаты таможенных платежей для решения вопроса о возбуждении уголовного дела по признакам совершения преступления, предусмотренного ст. 194 УК РФ. ООО «В» обратилось в арбитражный суд с заявлением о признании недействительным решения таможни от 13.08.2012 об отказе в предоставлении льгот по уплате таможенных платежей и незаконным постановления от 27.11.2012 о привлечении к административной ответственности. Таможня требует отменить решение третейского суда, ссылаясь на нарушение своих прав и интересов как лица, не участвовавшего в третейском разбирательстве, которое может обратиться с подобным заявлением, что следует из Определения от 04.06.2007 N 377-О-О и Постановления от 26.05.2011 N 10-П Конституционного Суда РФ. Суды признали наличие у таможни материального интереса в отмене решения третейского суда как затрагивающего ее полномочия государственного органа в сфере таможенных отношений. Отклоняя заявление ООО «В» о признании недействительными актов таможни, связанных с отказом в предоставлении льгот и с привлечением к административной ответственности, суды первой и апелляционной инстанций по другому делу исходили в том числе из того, что договор купли-продажи от 02.12.2011 между ООО «В» и ООО «С» в судебном порядке недействительным не признавался, а решение третейского суда отменено принятым по настоящему делу определением суда. В силу ст. 403 Таможенного кодекса РФ (утратил силу с 29.12.2010) к числу полномочий таможенных органов относились таможенное оформление и таможенный контроль, взимание таможенных пошлин и налогов, принятие мер по их принудительному взысканию, борьба с административными правонарушениями в сфере таможенного дела. Согласно п. 1 ст. 6 Таможенного кодекса Таможенного союза в настоящее время в число основных задач таможенных органов входят обеспечение исполнения таможенного законодательства, проведение таможенного контроля, взимание таможенных платежей, контроль правильности их исчисления и своевременности уплаты, принятие мер по их принудительному взысканию. Таможенные правоотношения являются составной частью публично-правовых отношений. Предоставление ООО «В» в 2004 году льготы в виде освобождения от уплаты ввозных таможенных платежей сопряжено с ограничениями по пользованию и (или) распоряжению оборудованием в соответствии с Постановлением Правительства РФ от 23.07.1996 N 883 «О льготах по уплате ввозной таможенной пошлины и налога на добавленную стоимость в отношении товаров, ввозимых иностранными инвесторами в качестве вклада в уставный (складочный) капитал предприятий с иностранными инвестициями». Пунктом 2 Постановления N 883 установлено, что в случае реализации товаров, ввозимых на таможенную территорию РФ в качестве вклада иностранного учредителя в уставный (складочный) капитал, причитающиеся к уплате на дату условного выпуска таможенные пошлины уплачиваются в соответствии с таможенным законодательством. Статьей 16.20 КоАП РФ предусмотрена ответственность за пользование или распоряжение условно выпущенными товарами. Статьей 194 УК РФ установлена ответственность за уклонение от уплаты таможенных платежей, взимаемых с организации или физического лица. В силу ст. 200 Таможенного кодекса Таможенного союза условно выпущенные товары, по которым предоставлены льготы по уплате ввозных таможенных пошлин, налогов, сопряженные с ограничениями по пользованию и (или) распоряжению, могут использоваться только в целях, соответствующих условиям предоставления льгот. Они имеют статус иностранных товаров и находятся под таможенным контролем. Статус товаров Таможенного союза они приобретают после прекращения обязанности по уплате причитающихся сумм ввозных таможенных пошлин, налогов. Согласно абз. 3 п. 4 Порядка применения освобождения от уплаты таможенных пошлин при ввозе отдельных категорий товаров на единую таможенную территорию Таможенного союза, утвержденного решением Комиссии Таможенного союза от 15.07.2011 N 728, с 18.08.2011 введены условия (ограничения) целевого использования условно выпущенных товаров, ввозимых иностранными инвесторами в качестве вклада в уставный (складочный) капитал предприятий с иностранными инвестициями, к которым отнесены: выход иностранного инвестора из состава учредителей (участников) организации, воспользовавшейся тарифной льготой в виде освобождения от уплаты таможенных платежей, а также совершение этой организацией сделок, предусматривающих переход права собственности на товары, ввезенные с освобождением от таможенных пошлин, либо передача данных товаров во временное пользование. В случае несоблюдения таких ограничений в отношении указанных товаров обязательство по уплате таможенных платежей подлежит исполнению в соответствии с таможенным законодательством. Таким образом, условно выпущенные товары находятся под таможенным контролем и до его снятия оборот данных товаров невозможен. Несмотря на то что соответствующие ограничения носят временный характер, в период их действия подобные товары относятся к ограниченным в обороте в силу публичного запрета (ст. 128 ГК РФ). Поскольку исполнение публичных запретов является составной частью публичного порядка и контролируется специально уполномоченными государственными органами, споры, связанные с нарушением таможенных запретов в отношении таких товаров, к компетенции третейских судов не относятся. Согласно ст. 167 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения. При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре — возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом. В данном случае и запрет на распоряжение условно выпущенным товаром, и последствия нарушения этого запрета определены таможенным законодательством, которое регулирует публично-правовые отношения. Эти последствия состоят не в признании сделки недействительной и возврате ее сторон в первоначальное положение, а в уплате нарушившим запрет лицом государству ввозных таможенных платежей в виде таможенной пошлины и НДС. При неуплате этих платежей в добровольном порядке вопрос принудительного взыскания с нарушител я решается таможенным органом. Кроме того, при наличии соответствующих оснований за такое нарушение могут быть применены меры административной и (или) уголовной ответственности. Таким образом, нарушение запрета порождает отношения не между сторонами сделки, связанной с распоряжением условно выпущенным товаром, а между государством и нарушившим запрет лицом, которые относятся к публично-правовой сфере. Последствия подобных нарушений иные: они не затрагивают действительности сделки по распоряжению условно выпущенным товаром и не влекут ее недействительности, наступают для конкретных лиц — нарушителей, а не для сделок. Эти последствия не могут быть применены третейским судом в рамках рассмотрения гражданско-правового спора и не могут быть исключены вследствие рассмотрения третейским судом спора с нарушением его компетенции. Согласно ст. 2 ГК РФ к имущественным отношениям, основанным на административном или ином властном подчинении одной стороны другой, в том числе к налоговым и другим финансовым и административным отношениям, гражданское законодательство не применяется, если иное не предусмотрено законодательством. Законодательство, регулирующее отношения в публично-правовой сфере (таможенное, уголовное, об административных правонарушениях), не устанавливает такого последствия нарушения запрета на распоряжение условно выпущенным товаром, как недействительность гражданско-правовых сделок. В силу ст. 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются. Поэтому при подписании договора, предусматривающего распоряжение условно выпущенным товаром, презюмируется, что соответствующая сторона имела намерение осуществить такое распоряжение после выполнения публичной обязанности по уплате таможенных пошлин и налогов. Невыполнение этой обязанности влечет для нее, а не для другой стороны сделки, неблагоприятные последствия, причем в сфере не гражданских, а таможенных отношений. Если факт распоряжения условно выпущенным товаром имел место, то применение гражданско-правовых последствий недействительности сделки этот факт не устраняет и публично-правовых последствий нарушения не отменяет. Сходный правовой подход сформулирован в Постановлении Президиума ВАС РФ от 13.11.2012 N 6813/12. Вопрос о том, имело ли место распоряжение условно выпущенным товаром, относится к сфере публичных отношений и решается не третейским судом, а таможенным органом в рамках установленных процедур таможенного контроля. Создание видимости частноправового спора с отнесением его на рассмотрение третейского суда для получения незаконных преимуществ или обхода закона неоднократно признавалось Президиумом ВАС РФ нарушением публичного порядка и основополагающих принципов российского права (Постановления от 20.10.2009 N 8120/09, от 08.12.2009 N 12523/09, от 14.06.2011 N 1884/11, от 12.02.2013 N 12751/12). Однако эти судебные акты принимались по заявлениям заинтересованных лиц, чьи права были или могли быть нарушены исполнением решений третейских судов. В данной ситуации, несмотря на то что действия, связанные с имитацией гражданско-правового спора и его передачей на разрешение третейского суда, очевидно, осуществлялись с целью избежать выполнения ООО «В» публично-правовой обязанности по уплате таможенных платежей, таможня не может быть признана лицом, заинтересованным в отмене такого третейского решения, поскольку оно в любом случае не препятствует таможне в исполнении возложенных на нее полномочий в сфере таможенных отношений. Признание судом, в том числе третейским, сделки по распоряжению условно выпущенным товаром недействительной само по себе не создает таможне препятствий для взыскания таможенных платежей и применения предписанных мер ответственности. Такое решение третейского суда даже в случае выдачи судом исполнительного листа на его принудительное исполнение не является правовым основанием ни для отмены либо изменения актов таможни в сфере таможенного контроля, ни для пересмотра по новым или вновь открывшимся обстоятельствам судебных актов, принятых по результатам оспаривания актов таможни. Таможня не может быть признана лицом, заинтересованным в оспаривании решения третейского суда, не имеющего для нее правового значения. Президиум ВАС РФ оставил постановление кассационной инстанции без изменения.
Постановление от 28 января 2014 г. N 14672/13
ОАО «А» обратилось с иском к ОАО «РЖД» о взыскании 612175,20 руб. убытков (стоимость недостающего груза). Решением суда в иске отказано. Апелляционный суд решение оставил без изменения. ФАС округа оставил судебные акты без изменения. Суды исходили из отсутствия вины перевозчика в несохранной перевозке. Между ОАО «А» (грузополучатель) и ОАО «РЖД» (перевозчик) 03.06.2011 заключено два договора перевозки грузов, согласно которым перевозчик обязался доставить вверенный ему отправителем — ОАО «С» груз со станции отправления в пункт назначения. Заключение договора перевозки грузов массой 55250 кг и 58700 кг подтверждается транспортными железнодорожными накладными, квитанциями о приеме грузов на повагонную отправку. На станции назначения перевозчиком была произведена контрольная проверка массы груза в вагонах, в результате выявлена недостача — 37728 кг в одном вагоне и 35150 кг в другом вагоне, о чем составлены коммерческие акты. В целях соблюдения претензионного порядка урегулирования спора ОАО «А» 09.12.2011 направил в адрес ОАО «РЖД» претензии с требованием возместить стоимость недостающего груза. ОАО «РЖД» претензии отклонило. Согласно ст. 796 ГК РФ перевозчик несет ответственность за несохранность груза, происшедшую после принятия его к перевозке и до выдачи грузополучателю, если не докажет, что утрата, недостача или повреждение (порча) груза произошли вследствие обстоятельств, которые перевозчик не мог предотвратить и устранение которых от него не зависело. Статьей 118 ФЗ от 10.01.2003 N 18-ФЗ «Устав железнодорожного транспорта РФ» предусмотрены основания, по которым перевозчик освобождается от ответственности за утрату, недостачу или повреждение (порчу) принятого к перевозке груза, в частности если перевозка груза осуществлялась с сопровождением и охраной. При этом согласно п. 37 Постановления Пленума ВАС РФ от 06.10.2005 N 30 «О некоторых вопросах практики применения Устава железнодорожного транспорта РФ» перевозчик должен доказать, что утрата, недостача, повреждение (порча) груза произошли, как указано в ст. 796 ГК РФ, вследствие обстоятельств, которые перевозчик не мог предотвратить и устранение которых от него не зависело. В силу ст. 309 ГК РФ перевозчик должен был исполнять свои обязательства исходя из требований разумности, добросовестности. В соответствии со ст. 27 УЖТ перевозчик имеет право проверять достоверность массы грузов и других сведений, указанных грузоотправителями в транспортных железнодорожных накладных. Однако в данном деле перевозчик не проверил соответствие массы груза в вагонах массе, указанной в транспортных железнодорожных накладных. ОАО «РЖД» не были проявлены должные заботливость и осмотрительность, которые полагается проявлять при перевозке вверенного груза. Груз ОАО «А» по своим физическим характеристикам является габаритным и тяжеловесным, и без ведома работников ОАО «РЖД» уменьшить груз на 72,8 тонны (63,96%; то есть больше чем на половину в каждом вагоне) в подвижном составе невозможно. ОАО «РЖД» могло и должно было как профессиональный перевозчик, имеющий длительный опыт в осуществлении грузоперевозок, предотвратить обстоятельства недостачи груза. Неосуществление мероприятий, способствующих сохранности груза в пути следования, является его предпринимательским риском, влекущим наступление ответственности в виде возмещения убытков в случае их причинения в связи с ненадлежащим исполнением обязательств по перевозке груза. Президиум ВАС РФ отменил судебные акты по делу и иск удовлетворил.
Постановление от 28 января 2014 г. N 12730/13
Таможня обратилась с заявлением к ООО «Т» о взыскании задолженности по уплате таможенных платежей в размере 105456,98 руб. и пеней в размере 19398,70 руб. Решением суда требования удовлетворены. Апелляционный суд решение оставил без изменения. ФАС округа оставил судебные акты без изменения. В октябре 2010 года под таможенный режим выпуска для внутреннего потребления были помещены товары, поступившие в адрес ООО «Т», в связи с чем были представлены соответствующие ГТД. В результате осуществленной таможней корректировки таможенной стоимости товаров по представленным декларациям у ООО «Т» образовалась задолженность в размере 124855,59 руб. На основании ст. 91 Таможенного кодекса Таможенного союза и ст. 152 ФЗ от 27.11.2010 N 311-ФЗ «О таможенном регулировании в РФ» в адрес ООО «Т» таможней было направлено требование об уплате таможенных платежей от 30.12.2010. Его законность подтверждена вступившим в силу решением арбитражного суда от 23.08.2012. ООО «Т» сумму задолженности не уплатило. Суды пришли к выводу, что требования являются обоснованными и документально подтвержденными и предъявлены в пределах трехлетнего срока, предусмотренного п. 1 ч. 5 ст. 150 Закона о таможенном регулировании. В соответствии с п. 1 ст. 91 Таможенного кодекса Таможенного союза в случае неуплаты или неполной уплаты таможенных пошлин, налогов в установленные сроки таможенные органы взыскивают таможенные пошлины, налоги принудительно за счет денежных средств (денег) и (или) иного имущества плательщика, в том числе за счет излишне уплаченных таможенных пошлин, налогов и (или) сумм авансовых платежей, а также за счет обеспечения уплаты таможенных пошлин, налогов, если иное не установлено международным договором государств — членов Таможенного союза. Законодательством государств — членов Таможенного союза могут быть установлены иные возможности взыскания таможенных пошлин, налогов. В соответствии с ч. 2 ст. 150 Закона о таможенном регулировании принудительное взыскание таможенных пошлин, налогов с юридических лиц и индивидуальных предпринимателей производится за счет денежных средств, находящихся на счетах плательщика в банках, за счет обеспечения уплаты таможенных платежей, за счет неизрасходованных остатков авансовых платежей, денежного залога, излишне уплаченных (взысканных) таможенных платежей и иного имущества плательщика, а также в судебном порядке. До применения мер по принудительному взысканию таможенный орган выставляет плательщику требование об уплате таможенных платежей в соответствии со ст. 152 Закона о таможенном регулировании, за исключением случаев, предусмотренных ч. ч. 2 и 3 ст. 154 и ч. 2 ст. 157 Закона о таможенном регулировании, а также если плательщиком является таможенный орган (ч. 3 ст. 150 данного Закона). Таким образом, независимо от избранной таможенным органом процедуры взыскания таможенных платежей (административной либо судебной) ей предшествует выставление требования об их уплате. В рамках административной процедуры бесспорное взыскание производится на основании решения о взыскании, принимаемого таможенным органом не позднее 60 календарных дней со дня истечения срока исполнения требования об уплате таможенных платежей (ст. 153 Закона о таможенном регулировании). Таможенный кодекс Таможенного союза и Закон о таможенном регулировании не содержат нормы, устанавливающей срок на обращение в суд с требованием о принудительном взыскании таможенных платежей. Вместе с тем согласно п. 1 ч. 5 ст. 150 Закона о таможенном регулировании принудительное взыскание не производится, если требование об уплате таможенных платежей не выставлено в течение трех лет со дня истечения срока их уплаты, либо со дня обнаружения факта неуплаты таможенных пошлин, налогов при проведении таможенного контроля после выпуска товаров, указанных в пп. 1 п. 1 ст. 200 Таможенного кодекса Таможенного союза, либо со дня наступления события, влекущего обязанность лиц уплачивать таможенные пошлины, налоги в соответствии с таможенным законодательством Таможенного союза и (или) законодательством РФ о таможенном деле. Поскольку данная норма вводит ограничение по сроку на выставление требования об уплате таможенных платежей, за пределами которого принудительное взыскание таможенных платежей не производится, указанный пресекательный срок включает не только срок на выставление требования, но и срок обращения в суд за принудительным взысканием. Согласно требованию ООО «Т» должно было оплатить задолженность в срок не позднее 20 дней со дня его вручения (получения). Таможня обратилась в суд 14.03.2012. Таким образом, суды пришли к правильному выводу о том, что срок таможней не пропущен. Президиум ВАС РФ оставил судебные акты по делу без изменения.
Постановление от 4 февраля 2014 г. N 13004/13
В ходе проверки, проведенной отделением ФСФР, установлено несоблюдение ООО «Б» сроков выплаты страхового возмещения потерпевшему в результате ДТП, предусмотренных п. 2 ст. 13 ФЗ от 25.04.2002 N 40-ФЗ «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств». Считая, что ООО «Б» осуществляет деятельность по страхованию с нарушением лицензионных условий, отделение ФСФР составило в отношении его протокол о правонарушении, предусмотренном ч. 3 ст. 14.1 КоАП РФ, и обратилось с заявлением о привлечении его к административной ответственности. Решением суда в удовлетворении требования отказано. Апелляционный суд решение оставил без изменения. Суды исходили из того, что действия ООО «Б», выразившиеся в нарушении срока выплаты страхового возмещения, не образуют состав вменяемого ему правонарушения. ООО «Б» имеет лицензию на осуществление страхования. В качестве объективной стороны правонарушения ему вменяется осуществление лицензируемого вида деятельности с нарушением законодательства о страховой деятельности. Согласно ч. 2 ст. 1 ФЗ от 04.05.2011 N 99-ФЗ «О лицензировании отдельных видов деятельности» данный Закон не применяется к отношениям, связанным с осуществлением лицензирования страховой деятельности. Лицензирование страховой деятельности осуществляется в порядке, установленном федеральными законами, регулирующими отношения в этой сфере деятельности. Общие требования о лицензировании, предъявляемые к субъектам страхового дела, установлены Законом РФ от 27.11.1992 N 4015-1 «Об организации страхового дела в РФ». Дополнительные требования к осуществлению деятельности в сфере страхования определены также в специальных законах о страховании, в том числе в Законе об ОСАГО. Эти Законы содержат нормы, устанавливающие требования к лицензиату и его деятельности, в том числе к квалификации его работников, организационно-правовой форме, условиям осуществления деятельности (наличие и источник происхождения материальных ресурсов, утверждение тарифов и правил страхования, формирование страховых резервов). Суды указали, что отдельный нормативный правовой акт о лицензировании страховой деятельности, устанавливающий специальные требования и условия, выполнение которых лицензиатом обязательно при ее осуществлении, отсутствует и представленная в материалы дела лицензия не содержит лицензионных требований, предъявляемых к субъекту страхового дела, в связи с чем сделали вывод, что в данном случае обстоятельства заключения договора страхования и его исполнения лицензиатом не относятся к лицензионным требованиям и условиям и несоблюдение данных норм закона влечет последствия гражданско-правового характера, а не применение мер административной ответственности. Согласно пп. 1 п. 5 ст. 30 Закона об организации страхового дела субъекты страхового дела обязаны соблюдать страховое законодательство. В соответствии с п. 1 ст. 32 данного Закона лицензия на осуществление страхования, перестрахования, взаимного страхования, посреднической деятельности в качестве страхового брокера представляет собой специальное разрешение на право осуществления страховой деятельности, предоставленное органом страхового надзора субъекту страхового дела. Подпунктом 14 п. 2 ст. 32 Закона определено, что для получения лицензии соискатель лицензии на осуществление страхования, перестрахования представляет в орган страхового надзора документы, подтверждающие соответствие соискателя лицензии требованиям, установленным федеральными законами о конкретных видах обязательного страхования (в случаях, если федеральные законы содержат дополнительные требования к страховщикам). В данном случае гражданская ответственность виновника ДТП застрахована по договору ОСАГО. Страховщиком выступило ООО «Б». Согласно п. 2 ст. 13 Закона об ОСАГО и п. 70 Правил обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 07.05.2003 N 263, страховщик рассматривает заявление потерпевшего о страховой выплате и предусмотренные правилами обязательного страхования приложенные к нему документы в течение 30 дней со дня их получения. В течение этого срока страховщик обязан произвести страховую выплату потерпевшему или направить ему мотивированный отказ в выплате. Статьей 21 Закона об ОСАГО установлены специальные требования к страховщику, обращающемуся за разрешением (лицензией) на осуществление обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств. В соответствии со ст. 3 Закона об ОСАГО одним из основополагающих принципов обязательного страхования является обеспечение гарантий возмещения вреда, причиненного жизни, здоровью или имуществу потерпевших, в пределах, установленных данным Законом. Из совокупного толкования упомянутых норм права следует, что соблюдение страховщиком страхового законодательства является условием осуществления деятельности, предусмотренной лицензией на страхование. Осуществление предпринимательской деятельности с нарушением условий, установленных специальным разрешением (лицензией), образует состав административного правонарушения, предусмотренного ч. 3 ст. 14.1 КоАП РФ. Вывод суда о применении к спорным правоотношениям по аналогии норм Закона о лицензировании отдельных видов деятельности в части общих понятий в сфере лицензирования, в том числе понятия лицензионных требований, ошибочен. Применение норм права по аналогии согласно ст. 6 ГК РФ и ч. 6 ст. 13 АПК РФ допускается в случаях, если спорные отношения прямо не урегулированы федеральным законом и другими нормативными правовыми актами или соглашением сторон. В данном случае лицензионные требования к страхователю установлены ст. 32 Закона об организации страхового дела и ст. 21 Закона об ОСАГО. При этом предусмотренный гражданским законодательством и Законом об ОСАГО институт неустойки (в качестве компенсации за несвоевременную выплату страхового возмещения) не освобождает страховщика от публично-правовой ответственности, поскольку гражданско-правовая ответственность не исключает возможности применения мер административного воздействия. При таких обстоятельствах нарушение страховщиком срока выплаты страхового возмещения образует состав правонарушения, предусмотренного ч. 3 ст. 14.1 КоАП РФ. Факт нарушения ООО «Б» лицензионных требований установлен при проведении проверки по обращению выгодоприобретателя по договору ОСАГО (потерпевшего в ДТП), поэтому в данном случае непосредственным объектом посягательства является установленный и охраняемый порядок в сфере защиты прав потребителей, следовательно, предусмотренный ч. 1 ст. 4.5 КоАП РФ срок давности привлечения к административной ответственности составляет один год. Потерпевшая обратилась к страховщику с заявлением о страховой выплате 16.11.2012. Предусмотренный п. 2 ст. 13 Закона об ОСАГО 30-дневный срок на рассмотрение заявления, в который в силу ст. 193 ГК РФ не включаются выходные дни, истек 28.12.2012. Согласно правовой позиции Пленума Верховного Суда РФ, содержащейся в п. 19 Постановления от 24.03.2005 N 5 «О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении КоАП РФ», в случае, если в соответствии с нормативными правовыми актами обязанность должна быть выполнена к определенному сроку, правонарушение является оконченным с момента истечения этого срока. Рассматриваемое правонарушение не является длящимся и считается оконченным 09.01.2013, то есть в первый рабочий день, следующий за 28.12.2012 — последним днем, отведенным на рассмотрение заявления о страховой выплате. Таким образом, годичный срок давности привлечения к административной ответственности истек 09.01.2014. Одним из обстоятельств, исключающих производство по делу об административном правонарушении, является истечение сроков давности привлечения к ответственности (п. 6 ст. 24.5 КоАП РФ). Поскольку этот срок не подлежит восстановлению, суд в случае его пропуска принимает решение об отказе в удовлетворении требования о привлечении к ответственности в соответствии с ч. 2 ст. 206 АПК РФ. Исходя из того, что решением суда первой инстанции и Постановлением апелляционной инстанции отказано в привлечении к административной ответственности, Президиум ВАС РФ оставил эти судебные акты без изменения.
