(Абраменков М. С.) («Наследственное право», 2011, N 2)
ТОЛКОВАНИЕ И ИСПОЛНЕНИЕ ЗАВЕЩАНИЯ <*>
М. С. АБРАМЕНКОВ
——————————— <*> Abramenkov M. S. Interpretation and execution of testament.
Абраменков Михаил Сергеевич, доцент кафедры гражданского права и процесса Димитровградского филиала Самарской гуманитарной академии, кандидат юридических наук.
Статья посвящена описанию правовой регламентации толкования и исполнения завещания в отечественном наследственном законодательстве, в том числе статуса исполнителя завещания (душеприказчика).
Ключевые слова: душеприказчик, завещание, исполнение завещания, исполнитель завещания, наследование по завещанию, толкование завещания.
The article is devoted to description of legal regulation of interpretation and execution of testament in the Russian inheritance legislation including the status of executor of testament (legal representative).
Key words: legal representative, testament, execution of testament, executor of testament, testamentary inheritance, interpretation of testament.
Толкование завещания представляет собой, если несколько перефразировать мысль В. А. Белова, процесс выяснения воли лица, выраженной им в завещании <1>. Правовая задача и цель толкования завещания заключается в реальном обеспечении осуществления посмертной воли наследодателя. Толкование завещания позволяет наиболее точно выполнить завещательные распоряжения и тем самым гарантировать права наследников по завещанию и по закону, других лиц, чьи права основаны на завещательном отказе или завещательном возложении, или на праве общей собственности на объекты завещательных распоряжений и пр. В литературе высказано мнение, что самая надобность в толковании завещания «проистекает из возможного несоответствия или противоречия между намерениями и словами, в которых они выражены… Посредством толкования завещания устраняются неясности и противоречия в содержании завещания, препятствующие его исполнению» <2>. К. Б. Ярошенко пишет по этому поводу, что «как бы ни был формализован порядок совершения завещания, не исключены случаи, когда воля завещателя изложена в нем недостаточно четко, в результате чего создается неопределенность или двусмысленность в содержании завещания… В этих случаях с целью определения действительной воли завещателя допускается толкование завещания» <3>. ——————————— <1> См.: Белов В. А. Гражданское право. Общая часть. Т. I. Введение в гражданское право. М., 2011. С. 229. <2> Комментарий к Гражданскому кодексу РФ. Часть третья / Отв. ред. Л. П. Ануфриева. М., 2004. С. 72. <3> Наследственное право / Под ред. К. Б. Ярошенко. М., 2005. С. 114.
Как видно из приведенных высказываний, по мнению цитированных авторов, толкование завещания может иметь место или даже допускается (!) только тогда, когда субъекту толкования неясно содержание последней воли умершего. Спрашивается: а что же собой представляет тот умственный процесс, протекающий в сознании толкователя, результатом которого является вывод о том, что распоряжения завещателя абсолютно ясны? Думается, что отрицать тот очевидный факт, что процесс этот и является толкованием завещания, нет нужды. Подчеркнем в связи с этим еще раз, что толкование завещания — это уяснение воли завещателя, осуществляемое указанными в законе субъектами всякий раз, когда открывается наследство по завещанию и встает вопрос о возможности исполнения соответствующих распоряжений об имуществе, а не только в случае неясности текста документа, учиненного наследодателем. Как верно отмечает В. А. Белов, «ясность» и «неясность» применительно к юридической герменевтике — понятия крайне субъективные, неопределенные и оценочные <4>. Само собой, что необходимость толкования завещаний особенно остра в случаях, если оставлено два и более завещания и требуется устранить обнаруженные в них противоречия, исходя из того, какие из завещательных распоряжений отменены или изменены, какие — сохранили значение действующих, либо в случаях, если предъявлены требования о признании недействительным завещания в связи с допущенными нарушениями порядка его составления или удостоверения, либо в случае, если представленный в качестве завещания документ вызывает сомнения как соответствующий свойствам завещания, и др. ——————————— <4> См.: Белов В. А. Указ. соч. С. 229, 233.
Субъектами толкования завещания в законе (ст. 1132 Гражданского кодекса РФ (далее — ГК)) названы нотариус <5>, исполнитель завещания и суд. Нотариус или иное удостоверяющее завещание лицо осуществляет толкование уже на той стадии, когда представленный для удостоверения документ является проектом завещания. В соответствии со ст. 54 Основ законодательства РФ о нотариате (далее — ОЗН) нотариус обязан разъяснить смысл и значение представленного проекта сделки, в частности завещания, и проверить, соответствует ли его содержание действительному намерению субъекта сделки и не противоречит ли оно требованиям закона. Если смысл отдельных распоряжений завещания не вполне ясен или противоречит другим распоряжениям, нотариус обязан рекомендовать завещателю устранить недостатки текста завещания, разъясняя правила наследования и предупреждая о последствиях совершаемых в нотариальном порядке действий, что вытекает из обязанностей нотариуса, предусмотренных ст. 16 ОЗН. Если по результатам толкования проекта завещания нотариус приходит к выводу об отсутствии формальных и содержательных его пороков, текстуальных неточностей и пр., то данный вывод получает объективацию в удостоверении завещания. Несогласие завещателя с толкованием проекта завещания нотариусом и отказ в удостоверении завещания дает право завещателю обжаловать действия нотариуса в суде или обратиться к другому нотариусу. ——————————— <5> От себя добавим, что к субъектам, осуществляющим толкование завещания, следует отнести и иных лиц, уполномоченных совершать нотариальные действия, и прежде всего удостоверять завещания.
На стадии исполнения завещания и выдачи свидетельства о праве на наследство нотариус в соответствии со ст. 73 ОЗН знакомится с текстом завещания для решения вопросов о характере распоряжений, составе завещанного наследственного имущества, круге наследников по завещанию, круге лиц, имеющих право на обязательную долю в наследстве, и др. — осуществляет толкование завещания в собственном смысле слова. Указанный процесс находит свое объективное выражение в документально оформленных действиях нотариуса: выданном свидетельстве о праве на наследство по завещанию и по закону, письменном мотивированном отказе нотариуса от совершения нотариальных действий. Естественно, что такой отказ может быть также обжалован в суде. Применительно к судебному толкованию завещания необходимо заметить следующее. Как указывает Т. Д. Чепига, толкование завещания судом осуществляется в процессе рассмотрения исковых требований или иных заявлений, связанных с наследственными правоотношениями. Толкование завещания необходимо для установления юридической чистоты основания, порождающего права определенных лиц на наследство либо устраняющего определенных лиц от наследства. Поэтому толкование завещания, являющееся условием признания права наследования либо отказа в праве на наследство, может осуществляться судом только в исковом производстве по делу о признании права на наследство. Следовательно, нельзя возбудить отдельное производство по делу о толковании завещания, обособленное от производства по иску о праве на наследство по закону или по завещанию <6>. ——————————— <6> См.: Комментарий к Гражданскому кодексу РФ. Часть третья / Отв. ред. Л. П. Ануфриева. С. 74.
Указанный автор, анализируя один судебный казус, полагает, что следовало бы признать ошибочным решение районного суда об установлении юридического факта принадлежности определенному лицу завещания, в котором было неправильно указано полное имя наследника по завещанию, которым заявитель считает себя. Суд, давая толкование завещания, принял во внимание, что допущено лишь несовпадение имени наследника в завещании и в его официальных личных документах при правильном указании фамилии и отчества наследника, что наследник по завещанию являлся известным единственным родственником наследодателя, между которыми поддерживались постоянные личные связи. Само толкование завещания, данное судом, не может вызвать возражений. Однако дело следовало рассматривать в порядке искового производства и выносить решение по иску лица, считающего себя наследником по завещанию, о признании за ним права на наследство. Завещание — это и юридический факт, и документ. Однако завещание не может принадлежать указанным в нем наследникам, но порождает их права на наследство, признание которых при необходимости может стать предметом исковых требований. Источником умозаключений при толковании завещания является исключительно само завещание, составленное из слов и выражений, образующих его текст. Никакие другие документы, как-то: переписка, дневники, сохранившиеся наброски и варианты проекта завещания, заявления в государственные органы (например, о регистрации по месту жительства «будущего наследника»), никакие свидетельские показания относительно намерений завещателя, их характера, личных связей и обстоятельств жизни завещателя, его взаимоотношений с наследниками и др. не могут служить дополнительной информацией для выводов о смысле завещания <7>. Нельзя согласиться с тем, что «какие-либо пробелы, неясности, неточности» завещания «подлежат восполнению или устранению путем толкования завещания и учету других, имеющих существенное значение для установления предполагаемой воли завещателя обстоятельств» <8>. Такой подход оправдывает свободную подмену воли завещателя волей толкователя завещания, что не соответствует назначению завещания и позиции закона. ——————————— <7> См.: Там же. <8> Сергеев А. П., Толстой Ю. К., Елисеев И. В. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (постатейный). Часть третья. М., 2002. С. 65.
Для установления воли завещателя необходимо прежде всего выяснить буквальное значение слов и выражений, содержащихся в тестаментарном документе (ст. 1132 ГК). Это и понятно — субъект толкования завещания имеет дело не с чем иным, как с текстом — набором словосочетаний, выраженных на том или ином языке. Следовательно, «исходным материалом» при толковании завещания являются те лексические значения, которые обычно имеют данные слова и словосочетания в этом языке. Отмеченное обстоятельство приобретает особое значение в связи с совершением закрытых завещаний (ст. 1126 ГК), в которых завещатель мог использовать слова и выражения, относящиеся к словарному фонду местного диалекта. По мысли законодателя, буквальный смысл завещания и составляет ту цель, которую должен преследовать толкователь, — при неясности значения того или иного положения завещания он должен обратиться к иным его положениям, установить смысл завещания в целом, чтобы уяснить именно буквальный смысл неясного тезиса тестаментарного текста. Именно такая — абсолютно верная — мысль заложена в упомянутой выше статье ГК. Уяснение смысла завещания в целом выступает основой и итогом понимания отдельных элементов текста — слов, терминов, выражений, логических связей между ними, что позволяет найти единство и согласованность всех распоряжений и условий, составляющих содержание завещания, и придает целостность толкованию завещания. Иными словами, необходимо выяснить не то, что, вероятно, хотел сказать завещатель, а то, что он сказал. Особенности толкования завещания связаны с пониманием индивидуальности завещателя и завещания, своеобразия обстоятельств и условий, в которых сформировалась воля завещателя, поэтому ни типичные по содержанию распоряжения, ни известные обыкновения, ни разумно понимаемые намерения завещателя не могут служить путеводителем при толковании завещаний. В связи с этим в литературе правильно указывается на недопустимость расширительного или ограничительного толкования завещаний <9>. Однако законодатель, конструируя правила ст. 1132 ГК о толковании завещания, впал (смеем надеяться, не по умыслу) в противоречие с самим собой, указав, что цель, достигаемая посредством толкования, состоит в обеспечении наиболее полного осуществления предполагаемой (!!!) воли завещателя. Подчеркнем еще раз, что завещание толкуется для выяснения (а в дальнейшем — и осуществления) подлинных, истинных, реальных намерений лица, завещание учинившего. ——————————— <9> См.: Там же.
Институт исполнения завещания предусматривает правовые средства, содействующие реализации воли наследодателя, предназначенной действовать лишь после открытия наследства. Исполнение завещания означает совершение действий, которые приводят к правопреемству в соответствии с волей завещателя. Исполнение завещаний происходит в рамках наследственных правоотношений в целях осуществления права наследования по завещанию и возможности иного правообладания за счет наследства. Значение института исполнения завещания заключается в том, что он служит охране свободы завещания после смерти завещателя, охране наследства как комплекса имущественных прав и обязанностей, охране прав и интересов лиц, приобретающих имущественные блага за счет наследства, и лиц, имеющих притязания к наследству. Институт исполнения завещания включает положения о субъектах, признаваемых исполнителями завещания, полномочиях и правовом статусе душеприказчика завещателя. Исполнение завещания осуществляется прежде всего наследниками по завещанию. При этом законом не предусмотрено наделение наследников по завещанию специальными полномочиями по исполнению завещания. Исполнение завещания наследником по завещанию основано на его статусе наследника по завещанию и поглощается этим статусом. Этот тезис следует понимать как указание на совершение действий, посредством которых наследники по завещанию реализуют принадлежащее им право на наследство в соответствии с завещанием. К этим действиям относятся акты принятия наследства, обращение к нотариусу и другим уполномоченным лицам с требованием о принятии мер по охране наследственного имущества, сообщение другим наследникам по завещанию об открытии наследства, дача согласия на принятие наследства, обращение в суд с требованием об отстранении исполнителя завещания от его обязанностей и др. В то же время исполнение завещания может быть возложено на специально уполномоченное лицо — исполнителя завещания (душеприказчика), как указывается в ст. 1133 — 1134 ГК. Душеприказчик — назначенное в завещании особое лицо, которому завещатель поручает исполнение его воли, выраженной в завещании. Душеприказчиком может быть назначен гражданин, как принадлежащий к числу наследников по завещанию или по закону, так и не относящийся к таковым. Нет сомнений в том, что выбор завещателем душеприказчика основан на личном доверии (имеет фидуциарный характер), создающем убежденность составителя завещания в том, что его воля после смерти будет исполнена назначенным для этого лицом. Необходимо отметить, что указанное лицо не является представителем завещателя или наследников в строгом смысле <10>. Деятельность исполнителя завещания следует признать деятельностью в чужом интересе в силу полномочий, основанных на завещании и признаваемых законом. Кроме того, она является дополнительной, наблюдательной, контролирующей действия наследников по завещанию, если они самостоятельно осуществляют завещательные распоряжения. Наследники по завещанию и исполнитель завещания при осуществлении своих прав и полномочий не являются противоборствующими сторонами, что исключало бы возможность одновременного их участия в едином деле наследственного правопреемства. При возникновении разногласий между наследниками по завещанию и исполнителем завещания спор может быть передан на разрешение суда <11>. ——————————— <10> См.: Комментарий к Гражданскому кодексу РФ. Часть третья / Отв. ред. Л. П. Ануфриева. С. 81 — 84. Обзор точек зрения см., в частности: Серебровский В. И. Избранные труды по наследственному и страховому праву. М., 2003. С. 161 — 163. <11> См.: Там же. С. 82.
Назначение исполнителя завещания имеет особо важное значение в случаях, если наследство представляет собой сложную совокупность движимых и недвижимых вещей, прав, обязанностей, не терпящих перерыва в управлении, охране и уходе со стороны доверенного лица, или если в составе наследников имеются несовершеннолетние или другие лица, нуждающиеся в правовой и деловой поддержке со стороны доверенного лица, или у завещателя не было уверенности в точном исполнении его воли наследниками по завещанию и т. д. При этом завещатель вправе назначить одного или нескольких душеприказчиков, поручить им исполнение завещания в целом или отдельных завещательных распоряжений (ст. 1133, 1134 ГК). По своей юридической природе назначение душеприказчика есть одностороннее распоряжение завещателя, сделанное в завещании. Для включения этого указания в завещание не требуется предварительного согласия исполнителя завещания. Однако завещатель не вправе обязать то или иное лицо быть душеприказчиком. Поэтому согласие лица быть исполнителем завещания закон признал необходимым условием приобретения полномочий душеприказчика. Способы выражения этого согласия исполнителя различны: либо письменное подтверждение такого согласия, либо фактические действия, свидетельствующие о начале исполнения обязанностей душеприказчика. Письменной формой согласия являются: собственноручная надпись исполнителя о согласии на самом завещании, или письменное заявление исполнителя о согласии, прилагаемое к завещанию, или заявление, поданное нотариусу. Следовательно, момент выражения согласия исполнителя завещания выступать в качестве такового может быть различным: 1) он совпадает с моментом совершения завещания, что происходит в случае учинения надписи на завещании или составления отдельного заявления, прилагаемого к завещанию, и тогда завещателю известно о согласии лица быть душеприказчиком; 2) душеприказчик дает согласие после открытия наследства, как в случае подачи заявления о своем согласии нотариусу или совершения фактических действий, и тогда закон устанавливает месячный срок со дня открытия наследства для таких действий, свидетельствующих о принятии субъектом решения нести обязанности душеприказчика. Последствия истечения срока для выражения согласия исполнителя завещания не предусмотрены законом. По смыслу норм института исполнения завещания этот срок не является пресекательным, и исполнитель, фактически приступивший к обязанностям душеприказчика либо подавший соответствующее заявление нотариусу по его истечении, не может быть отстранен от исполнения завещания единственно по причине нарушения установленного срока для выражения согласия. Назначение исполнителя завещания и согласие последнего быть душеприказчиком являются достаточными условиями для осуществления деятельности исполнителя завещания, однако лишь в случае открытия наследства. Если в силу тех или иных обстоятельств наследование по завещанию уступает место наследованию по закону, исполнитель завещания не вправе приступить к своим полномочиям либо обязан прекратить начатое исполнение завещания. Срок деятельности исполнителя завещания прямо не указан в правилах об исполнении завещания. Из существа исполнения завещания вытекает, что вполне определенно может быть указано лишь начало течения этого срока, которое не может предшествовать моменту открытия наследства (ст. 1113 ГК), но может совпадать с ним. Продолжительность же исполнения завещания невозможно ограничить заранее определенным сроком. В зависимости от характера и сложности поручений исполнителя срок его деятельности может сливаться со сроком принятия наследства, но может и превышать его, если это необходимо для исполнения воли завещателя, например в случае розыска наследников, судебного истребования наследственного имущества и др. Таким образом, исполнитель завещания должен действовать в течение срока, разумно необходимого для исполнения распоряжений завещателя, что подтверждается положениями ч. 2 п. 4 ст. 1171 ГК, указывающей, что исполнитель завещания осуществляет меры по охране наследства и управлению им в течение срока, необходимого для исполнения завещания. До истечения этого срока деятельность исполнителя может прекратиться в случаях, если отпало самое наследование по завещанию, например, все наследники по завещанию отказались от наследства либо суд освободил исполнителя завещания от его обязанностей в соответствии с п. 2 ст. 1134 ГК. Судебное освобождение исполнителя завещания от его обязанностей характеризуется следующими особенностями. Во-первых, оно может быть произведено лишь после открытия наследства, так как до открытия наследства отсутствуют основание и предмет деятельности исполнителя завещания. Основанием судебного рассмотрения вопроса об освобождении от обязанностей исполнителя завещания может быть заявление самого исполнителя, а также просьба наследников об этом. Мотивом вынесения судебного решения об освобождении от обязанностей исполнителя завещания может быть невозможность исполнения гражданином обязанностей душеприказчика, обусловленная обстоятельствами, препятствующими его деятельности. К таким обстоятельствам следует отнести тяжелую болезнь исполнителя, признание исполнителя недееспособным, ограничено дееспособным или безвестно отсутствующим, отъезд на длительный срок, отпадение в целом наследования по завещанию и замена его наследованием по закону, обнаружившаяся недобросовестность исполнителя завещания и другие причины, которые суд признает уважительными для освобождения исполнителя завещания от его обязанностей. Очевидно, односторонний отказ исполнителя завещания от своих обязанностей сам по себе не может служить достаточным основанием для освобождения гражданина от их исполнения подобно тому, как это предусмотрено в случаях прекращения исполнения поручения по доверенности (ст. 188, 977 ГК). После открытия наследства воля завещателя остается без поддержки и охраны со стороны уполномоченного завещателем лица при невозможности назначения другого исполнителя завещания взамен отказавшегося. При таких обстоятельствах суд не связан отказом исполнителя завещания от обязанностей душеприказчика. Указание п. 2 ст. 1134 ГК о том, что суд может, но не обязан освободить исполнителя от его обязанностей, побуждает суд разобраться в причинах заявлений исполнителя или наследников об освобождении от обязанностей душеприказчика и вынести соответствующее решение в интересах охраны наследства, соблюдения воли завещателя, обеспечения прав наследников по завещанию и с учетом возможности исполнения завещания самими наследниками без участия душеприказчика. Для обеспечения исполнения завещания душеприказчик наделяется определенными полномочиями, т. е. правами совершать определенные действия и требовать соответствующих ответных действий в связи с исполнением завещания от наследников, иных лиц, государственных органов и пр. Особенность полномочий душеприказчика заключается в том, что они не только дают ему право действовать перед третьими лицами, предъявляя соответствующие требования, но и обязывают его принимать меры в целях исполнения завещания. Давая согласие быть душеприказчиком, гражданин принял на себя обязанности исполнить волю завещателя, в связи с чем закон говорит именно об обязанностях исполнителя завещания (п. 2 ст. 1134 ГК). Основанием полномочий душеприказчика является завещание, в котором сделано распоряжение о назначении определенного лица исполнителем завещания. Завещание, исчерпывающееся назначением исполнителя завещания, но не содержащее распоряжений о наследниках (назначении наследником, лишении наследства и др.) и о наследстве (распределении, предназначении и др.), не может быть основанием полномочий душеприказчика, поскольку не содержит указаний о предмете деятельности душеприказчика. Однако такое завещание может быть признано основанием полномочий душеприказчика, если в нем указано на другие ранее составленные завещания, для исполнения которых назначен душеприказчик. При этом следует подчеркнуть, что завещание служит основанием полномочий душеприказчика лишь в случае, если является основанием наследования. При обстоятельствах, устраняющих завещание в качестве основания наследования, устраняется также основание полномочий душеприказчика. Полномочия исполнителя завещания удостоверяются свидетельством, выдаваемым нотариусом, которое официально подтверждает эти полномочия исполнителя завещания, освобождая третьих лиц от необходимости проверять основание и пределы деятельности душеприказчика, а также достоверно очерчивает рамки его полномочий при наличии двух и более завещаний, составленных в целях отмены или изменения завещательных распоряжений. Следует с сожалением констатировать, что ОЗН в настоящее время не регламентируют порядок выдачи свидетельства душеприказчику. Полномочия душеприказчика в целях исполнения завещания могут быть предусмотрены прежде всего в самом завещании, а при отсутствии соответствующих указаний в завещании они определяются согласно п. 2 ст. 1135 ГК. Перечень полномочий душеприказчика не носит исчерпывающего характера. Полномочия, определяемые как меры, необходимые для обеспечения перехода к наследникам причитающегося им наследственного имущества в соответствии с выраженной в завещании волей наследодателя и законом, имеют значение общей задачи и принципа исполнения завещания. Исполнитель завещания обязан действовать в интересах наследников по завещанию, соблюдая волю наследодателя и не нарушая при этом требований закона. Деятельность исполнителя завещания должна быть законной. Так, например, принимая необходимые меры по исполнению завещания, душеприказчик обязан соблюдать правила о предшествующих и последующих завещаниях, о правах необходимых наследников на обязательную долю в наследстве, о долгах наследодателя и порядке распределения обязанности их уплаты между наследниками и др. Для решения общей задачи исполнения завещания душеприказчик имеет право получить от нотариуса и других уполномоченных должностных лиц сведения обо всех совершенных завещаниях, обязан разыскать наследников по завещанию, отказополучателей, других заинтересованных лиц, для чего он вправе, подобно нотариусу, размещать в средствах массовой информации публичный вызов наследников и других лиц, сообщать наследникам и другим заинтересованным лицам о содержании завещания, установить необходимых наследников, выяснить намерения наследников относительно принятия наследства, определить состав наследства, место нахождения и физическое состояние отдельных входящих в него вещей и пр. Исполнитель завещания обязан принять самостоятельно или через нотариуса меры по охране наследства и управлению им в интересах наследников. Полномочия в этой области деятельности душеприказчика предусмотрены в ст. 1171 — 1174 ГК. Исполнитель завещания вправе получить причитающиеся наследодателю денежные средства и иное имущество для передачи их наследникам, если это имущество не подлежит передаче другим лицам. Кроме входящих в состав наследства обязательственных прав требования об уплате денежного долга к заемщику, к покупателю, который приобрел проданное при жизни наследодателя имущество, к заказчику, для которого была выполнена работа или которому были оказаны услуги и т. п., наследодатель мог иметь право на получение денежных сумм, выплачиваемых ему в качестве средств к существованию (заработной платы, пенсии, алиментов и др.). Если такие денежные средства, подлежавшие выплате, но не полученные наследодателем при жизни, не выплачены определенным лицам, указанным в п. 1 ст. 1183 ГК, соответствующие суммы включаются в состав наследства и наследуются на общих основаниях. В этих случаях исполнитель завещания вправе получить указанные денежные средства для последующей передачи наследникам по завещанию в соответствии с долей участия каждого из них в наследстве. Полученные денежные средства душеприказчик вправе внести в депозит нотариуса в рамках осуществления мер по охране наследственного имущества. Душеприказчик обязан принять меры для исполнения завещательного отказа или завещательного возложения. Конкретный характер этих мер зависит от содержания завещательного отказа или возложения (ст. 1137, 1139 ГК). При исполнении завещательного отказа или завещательного возложения душеприказчик действует с учетом правил ст. 1138 ГК. Деятельность исполнителя завещания требует затрат, которые подлежат возмещению за счет наследства в установленном законом порядке (расходы на розыск наследников, публикацию вызова наследников, на оплату услуг хранителя имущества, доверительного управляющего, судебных издержек и др.). Указанные расходы подлежат возмещению, если они являлись необходимыми как по характеру, так и по размеру. Обязанность доказывания самого факта произведенных затрат, их необходимости, включая сумму расходов, лежит на исполнителе завещания. Кроме возмещения понесенных необходимых расходов исполнитель завещания имеет право на получение вознаграждения за счет наследства, если это предусмотрено завещанием (ст. 1136 ГК), что обусловливается отмеченным выше фидуциарным характером назначения душеприказчика.
——————————————————————
Вопрос: Акционер — владелец 74 процентов акций, желая преодолеть вето владельца блокирующего пакета акций (26 процентов) на принятие решений, по которым требуется 3/4 голосов, проголосовал на собрании акционеров за решение о невыплате дивидендов владельцам привилегированных акций, несмотря на наличие прибыли. Будучи единственным владельцем привилегированных акций, данный акционер воспользовался тем, что его акции стали голосующими, провел на собрании решение помимо воли владельца блокирующего пакета. Могут ли быть признаны недействительными решение о невыплате дивидендов и решение, за которое проголосовали в том числе и владельцы привилегированных акций? (Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2011)
Подготовлен для системы КонсультантПлюс
Вопрос: Акционер — владелец 74 процентов акций, желая преодолеть вето владельца блокирующего пакета акций (26 процентов) на принятие решений, по которым требуется 3/4 голосов, проголосовал на собрании акционеров за решение о невыплате дивидендов владельцам привилегированных акций, несмотря на наличие прибыли. Будучи единственным владельцем привилегированных акций, данный акционер воспользовался тем, что его акции стали голосующими, провел на собрании решение помимо воли владельца блокирующего пакета. Могут ли быть признаны недействительными решение о невыплате дивидендов и решение, за которое проголосовали в том числе и владельцы привилегированных акций?
Ответ: На практике нель зя исключить возможности признания судом указанных решений недействительными, если будет доказано, что они принимались с намерением злоупотребить правом в соответствии со ст. 10 ГК РФ.
Обоснование: Акционеры — владельцы привилегированных акций общества не имеют права голоса на общем собрании, если иное не установлено Федеральным законом от 26.12.1995 N 208-ФЗ «Об акционерных обществах (далее — Закон N 208-ФЗ). Так предусмотрено п. 1 ст. 32 Закона N 208-ФЗ. При этом Закон N 208-ФЗ устанавливает, что в ряде случаев, в том числе и в случае, указанном в п. 5 ст. 32 данного Закона, акционеры — владельцы привилегированных акций участвуют в общем собрании с правом голоса по всем вопросам его компетенции. Такое право предоставляется им начиная с собрания, следующего за годовым общим собранием, на котором независимо от причин не было принято решение о выплате дивидендов или было принято решение о неполной выплате дивидендов по привилегированным акциям этого типа. Согласно ст. 42 Закона N 208-ФЗ общество вправе по результатам I квартала, полугодия, 9 месяцев финансового года и (или) по результатам финансового года принимать решения о выплате дивидендов по размещенным акциям, если иное не установлено данным Законом. Решение о выплате дивидендов может быть принято в течение трех месяцев после окончания соответствующего периода. Решения о выплате дивидендов, в том числе о размере и форме их выплаты по акциям каждой категории (типа), принимаются общим собранием акционеров (п. 3 ст. 42 Закона N 208-ФЗ). Из смысла положений ст. 42 Закона N 208-ФЗ следует, что принятие решения о начислении дивидендов и их выплате акционерам пропорционально размещенным акциям является правом, но не обязанностью общества. Иное толкование данной статьи может привести к произвольному вмешательству в частные дела участников гражданских отношений, что недопустимо в силу основных начал гражданского законодательства, предусмотренных п. 1 ст. 1 ГК РФ (см. Постановления ФАС Восточно-Сибирского округа от 01.09.2009 по делу N А33-9804/08, ФАС Московского округа от 25.03.2009 N КГ-А40/1851-09, от 17.10.2008 N КГ-А40/9040-08, от 04.03.2008 N КГ-А40/774-08-П, от 20.02.2008 N КГ-А40/269-08-П, от 10.09.2007, 17.09.2007 N КГ-А40/6638-07). Тот факт, что владелец 74 процентов акций проголосовал за решение о невыплате дивидендов владельцам привилегированных акций, с целью преодолеть вето владельца блокирующего пакета акций, т. е. фактически согласно п. 1 ст. 10 ГК РФ злоупотребил своим правом, не является основанием для признания данного решения недействительным. Ведь согласно п. 2 ст. 10 ГК РФ последствием злоупотребления правом является лишь отказ лицу в защите принадлежащего ему права. Иных оснований для признания такого рода решений недействительными в законодательстве не имеется. Однако по данному вопросу есть положительная судебная практика (см. Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации (приложение к информационному письму Президиума ВАС РФ от 25.11.2008 N 127)). Также следует обратить внимание на Постановление Президиума ВАС РФ от 06.04.2010 N 17536/09. В нем суд анализирует действия акционера — владельца привилегированных акций, который, используя свое доминирующее положение, проголосовал за решение об увеличении уставного капитала. В результате к нему перешло более 90 процентов голосов на общем собрании. Причем обществу не был предоставлен должный эквивалент в виде имущественного вклада, соответствующего реальному объему корпоративных прав, полученному данным акционером. Суд расценил это как действия, направленные на получение одним из акционеров — приобретателем привилегированных акций корпоративного контроля над обществом. Президиум ВАС РФ посчитал, что решение об увеличении уставного капитала, принятое с единственным намерением перераспределить между акционерами голоса на общем собрании, не соответствует предусмотренным Законом N 208-ФЗ целям размещения дополнительных привилегированных акций. Оспариваемым решением собрания существенно нарушены права акционеров — владельцев обыкновенных акций, в том числе и истца, поскольку степень их влияния на принимаемые обществом решения значительно уменьшилась. При таких обстоятельствах Президиум ВАС РФ оспариваемое решение собрания акционеров по увеличению уставного капитала признал недействительным как нарушающее принципы корпоративного права. При этом он не конкретизировал, какие именно принципы нарушены. Ссылки на нормы гражданского и акционерного законодательства также не были приведены. Применяя занятую судебными органами правовую позицию по аналогии, можно сделать следующий вывод: на практике нельзя исключить возможности принятия судебного решения, согласно которому решение о невыплате дивидендов и решение, за которое проголосовали в том числе и владельцы привилегированных акций, будут признаны недействительными. Но для этого необходимо доказать, что решение о невыплате дивидендов принималось с намерением злоупотребить правом и тем самым нарушались принципы корпоративного права. Однако таких споров в судебной практике нами не обнаружено.
А. В.Авакян Эксперт КонсультантПлюс Подписано в печать 06.05.2011
